Моя (не)любимая бывшая

Глава 38. В спальне ночью

Барсег

Я укладываю Снежану на кровать, застеленную темно-синим покрывалом. Она поджимает ноги, чуть отползает от меня. Не даю ускользнуть, тут же забираюсь к ней, оказываюсь сверху.

— Я целовать тебя хочу, можно? — прошу хриплым тоном.

Глаза Снежаны расширяются.

— Барсег… — шепчет она и замолкает.

Не говорит «нет».

Осторожно приближаюсь к ее лицу, легко целую ее в губы, прижимаюсь к ней, прохожу губами от щеки к нежному ушку, в котором по недоразумению нет сережки. Легко сжимаю зубами мочку, отпускаю и незаметно для себя начинаю рычать. Утробно, с доброй долей чувства.

— Барсег? — В голосе Снежаны слышится испуг.

Я чувствую, как она упирает ладони мне в грудь.

Шумно вздыхаю.

— Я очень нежным буду, обещаю.

Снова целую ее в губы, а руки сами тянутся к ее свитеру.

Как могу осторожно тяну вязаную ткань вверх, параллельно глажу ее нежную кожу. А потом и вовсе опускаюсь вниз, к ее плоскому животу, целую чуть ниже пупка, облизываю его.

Снежана выгибается от этих моих манипуляций, опускает руки мне на голову, зарывается пальцами в волосы. Ей нравится? Слышу ее тихий стон, а у самого от этого звука будто начинают шевелиться уши. До такой степени приятно, что ей со мной кайфово, что она делит со мной возбуждение.

Резко стягиваю со Снежаны свитер, принимаюсь за молнию на ее джинсах. Очень скоро стягиваю и их.

Снежана цепляется за мои пальцы, когда я пытаюсь стянуть с нее трусики.

— Позволь мне, — наполовину рычу, наполовину прошу.

И она позволяет.

Трусики летят на пол, за ними ее кружевной бюстгальтер.

Наконец Снежана передо мной голая.

Я замираю на месте, жадно ее разглядывая.

Я разное в жизни видел, но не такое. Такое только в мечтах, самых откровенных.

Огромные, чуть испуганные глаза, манящие губы, округлости грудей, украшенных коричневыми сосками, нежная розовая плоть, что Снежана так стыдливо пытается прикрыть, сведя вместе ноги. Все это вместе — образ моей идеальной женщины.

— Я тебя сейчас съем! — констатирую непреложный факт.

Раздеваюсь со скоростью звука, но кажется, что дико медленно.

У меня внутри все будто успевает задымиться, пока я наконец не оказываюсь на Снежане. Как же приятно к ней прижиматься, когда мы оба обнажены, — совершенно невероятные ощущения.

Я покрываю жадными поцелуями ее лицо, шею, грудь, потом беру ее за левое бедро, чуть тяну вверх, заставляю раздвинуть ноги.

Целую в губы и одновременно с этим прижимаюсь членом к нежным, влажным складочкам между ее ног. Чуть двигаю бедрами вперед, позволяю головке члена протиснуться внутрь, и меня захлестывают ощущения.

— О-о… — стонет Снежана мне в губы.

— Не больно? — спрашиваю, контролируя себя из последних сил.

— Нет, — она кусает губу.

И я наконец протискиваюсь в нее полностью.

Член входит ненамного проще, чем в прошлый раз. Снежана влажная, со смазкой никаких проблем, но настолько узкая, будто до сих пор девочка.

Я ловлю ее испуганный стон губами, плотно припечатываю своим телом к матрацу. Не даю ей даже единой возможности из-под меня выползти. Не двигаюсь в ней, позволяю привыкнуть к моему размеру. А самого кроет от желания резко и жестко в нее долбиться. Пусть бы извивалась подо мной, пусть бы кричала, пусть бы кончила наконец, и я вместе с ней.

Из последних сил сдерживаю свои желания, начинаю медленно в нее входить. Это безумная, сладкая пытка — держать себя на поводке. К счастью, длится она недолго. Скоро я вижу, что ей кайфово, и раз за разом увеличиваю темп. Вхожу в нее на полную длину, придавливаю собой к кровати все плотнее.

Через какие-то жалкие минуты Снежана плотно обхватывает меня ногами, вся изгибается навстречу, содрогается в оргазме. Как только это чувствую, совсем схожу с ума. Несколько сумасшедших толчков, и я на пике вместе с ней. С огромным удовольствием кончаю, изливаюсь в нее. Но даже после этого член не теряет боевого настроя. Он почти такой же твердый.

Я хочу продолжения…

— Пойдем в ванную? — просит Снежана, обнимая меня за шею.

Не понимает, глупая, что одним разом она от меня уж точно никак не отделается?

Нехотя из нее выхожу, помогаю подняться и веду в ванную комнату, что прилегает к спальне. Но даже там не оставляю Снежану одну, становлюсь под душ с ней.

К моей радости, Снежана не возражает. Не проходит и минуты, как мы снова начинаем целоваться.

Вконец ошалевший от ее близости и всего того, что она позволяет мне с собой делать, я подхватываю ее на руки, заставляю обвить ногами мой торс.

Мы снова занимаемся любовью прям там, под душем.

И еще раз снова в постели…

В классической позе, боком, сзади. В ближайший час мы успеваем перепробовать многое.

Очередной оргазм, уже третий по счету, окончательно лишает сил мою сладкую женщину. Ее будто выключает, она уже даже ни в какую ванную не хочет, вяло отвечает на поцелуи, которыми благодарю ее за доставленное удовольствие. Просто ложится ко мне на грудь и, кажется, пытается заснуть.

Я ласково ее обнимаю, перекладываю на бок попкой к себе — чтобы удобнее было обнимать. И замираю рядом, вслушиваюсь в ее ровное дыхание.

Укатал девчонку…

Уснула.

А вот у меня сна ни в одном глазу.

Я не знаю, что за пародией на секс я занимался всю свою жизнь. Но это и близко нельзя сравнить с тем, что я только что пережил со Снежаной.

Я идиот! Я многого себя лишил… И ее тоже.

Будь моя воля, я бы занимался со Снежаной любовью круглые сутки. И да, я опять ее хочу, об этом недвусмысленно намекает мой вполне себе бодрый стояк. Еще бы ему не быть, учитывая какая желанная передо мной лежит попка.

Но Снежана беременна, к тому же дико устала. Да и день сегодня выдался во всех отношениях непростой. Поэтому решаю больше ее сегодня не трогать.

Но вот чего никак не могу сделать, так это заставить себя хоть на сантиметр от нее отдалиться. Так и остаюсь рядом, прижимая ее спиной к своей груди.

Касаюсь губами ее волос, вдыхаю легкий ванильный аромат ее шампуня. Или это духи? Так и не определил. Наглею окончательно, обхватываю нежную девичью грудь ладонью.

Хочу укусить… Хоть за плечо, хоть за шею. Легко, не больно. Но так я ее точно разбужу.

Спи, моя прекрасная. А я буду рядом, стану охранять твой сон.

Снова вдыхаю ее аромат и схожу с ума от удовольствия.

Я все неправильно сделал пять лет назад, теперь как никогда четко это понимаю.

Видит бог, я напортачил порядком.

Надо было тогда, в ту самую ночь на пляже, когда Снежана со смущением призналась мне, что еще девочка, брать ее прямо там и плевать на устаревшие предрассудки о том, что жениться надо на девственнице. Я уже буквально ненавижу родителей за то, что они с детства вдалбливали мне это в голову.

Потом надо было перевезти Снежану к себе и жениться. Желательно сразу, чтобы она никуда не делась. И никогда с ней не разлучаться!

Может быть, сделай я так, наши жизни сложились бы совсем по-другому.

Возьми я ее сразу… Не выжидай столько месяцев, пока мы построим крепкие, идеальные во всех смыслах отношения, она и не пошла бы к другому мужику. Не стала бы облизывать его хозяйство на камеру, при этом постанывая от удовольствия.

Будь она тогда уже моей, ей попросту не нужен бы был никакой другой мужик. Я бы занял все ее время и мысли. Для другого попросту не нашлось бы места ни в ее голове, ни в сердце, ни во рту, мать ее так.

Стоит только вспомнить кадры той злосчастной записи, как я уже скрежещу зубами. Сердце бешено молотит о грудную клетку, а по телу разливается дикая злость.

Мгновенная трансформация эмоций.

Пара секунд — и вот мне уже не обнимать Снежану хочется, а придушить.

Передо мной лежит сука, которая выдрала мне внутренности своей изменой. Спит себе спокойно, а я позволяю…

Вот так бы взял, сжал пальцами тонкую шею и…

Еб вашу мать, пять лет прошло, даже больше, а меня до сих пор колбасит. Больно так, будто она сделала это вчера. Неужели это никогда не пройдет? Загнившая заноза будет делать только хуже?

И как быть?

Это ненормально — настолько сильно любить женщину и в то же время безумно на нее злиться. Злость уже отравила последние пять лет нашей жизни, а дальше что? Как мы с ней будем жить, воспитывать ребенка, если я так и не смог пережить ситуацию пятилетней давности?

Раз не могу забыть предательства, мне ее на хер теперь слать? После всего…

Уже один раз послал…

Стоит только подумать о возможности того, что она опять исчезнет, мне моментально становится паршивее некуда. И даже злиться на нее уже не очень-то хочется.

Я не хочу с ней расставаться, я с ней жизнь жить хочу…

Жениться на ней.

И не по причине залета, за который богу спасибо. Ведь он расставил все по местам.

Я по любви на ней жениться хочу.

А еще… Я хочу получить от нее настоящее, искреннее согласие на брак. А не кроткое «да», вырванное силой. Ведь по факту против воли притащил к себе в дом, уложил в кровать.

Хочу, чтобы было по-настоящему, с чувством, как когда-то.

Восстановить хочу то, что было. Как-то найти пути-дороги друг к другу. Или построить новые, почему нет. Ведь мы с ней другие сейчас, более взрослые, рассудительные. И нас отчаянно друг к другу тянет.

Мы можем построить те самые новые отношения, которые сделают нас обоих счастливыми. Но только если отпустим прошлое. Если я отпущу прошлое.

Прощать ее надо. Как-то. Желательно искренне.

Принять ту ее уродливую измену. Пусть я ее не забуду, но как-то свыкнуться надо.

В конце концов, я взрослый мужик, в моей постели перебывала огромная куча баб. По сравнению со мной Снежана — безгрешный ангел.

А в девятнадцать я вообще творил одну сплошную дичь. Ни на какую серьезность в моей голове даже намека не было. Снежана в этом плане даст мне большую фору, она была и есть гораздо серьезнее меня в ее возрасте.

Неужели я позволю одной ее ошибке разрушить нашу будущую жизнь? Ведь жизнь длинная. Сколько ей? Двадцать четыре. Если предположить, что проживем до восьмидесяти, впереди нас ждет больше пятидесяти лет… Полвека — огромный пласт времени, который мы можем провести вместе. Если противопоставить этому глупый поступок девятнадцатилетней девчонки, получается даже смешно. Это несопоставимые вещи.

Да, Снежана совершила ужасную ошибку. Пять лет назад. Но не стану же я всю жизнь наказывать ее за тот грех. По-моему, уже достаточно наказал, причем как намеренно, так и неосознанно.

Нет таких людей, кто не ошибается. И она — всего лишь человек. Мой самый любимый на свете человек.

Пусть не сразу, но я прощу Снежане тот косяк. И клятву с нее возьму, что больше никогда подобного не совершит.