Моя Супердевочка. Начало

Глава двадцать первая

«Писатель, мисс Одли, по своей врождённой сути, что-то вроде медиума. Или, точнее, ключ. Ключ от всех параллельных порталов и дверей, которые обычному глазу того же читателя не видны. Только этим настоящий творец и отличается от общей серой массы, именующей себя творческой интеллигенцией. Он способен открыть и войти в любую дверь и найти за ней именно то, что искал, ищет или хочет найти… Иногда даже без какого-либо усилия.

А вот гениальному писателю и открывать ничего не нужно. Он сам портал. Источник, через который связан наш реальный мир и «информационный»…»

Из книги М.Хаксли

***

Протирать глаза было бессмысленно. Я действительно смотрел на своё имя. Точнее, на напечатанное только что Серой Шапочкой слово «Влад».

Она знала. Каким-то неимоверным способом просчитала и догадалась. А может просто ткнула наугад, решив проверить мучавшую её уже не первый день гипотезу.

Но приложило меня в тот момент не хило так. И это, ко всему прочему, поверх неслабого опьянения, к которому прилетел оглушительный залп из зашипевшего в ушах адреналина. Даже в лёгкий пот бросило и захотелось самому куда-нибудь на время закопаться. Заползти в норку и притвориться мёртвым. Сделать вид, что меня нет. Я снова в домике. Я больше ничего не слышу и не вижу, соорудив под столом из покрывала и стульев нечто отдалённо похожее на шалаш или индейский вигвам. Костёр разжечь побоялся, поскольку было банально не с чего, да, и, боюсь, влетит мне за него куда похлеще, чем за ранее украденную отцовскую трубку и кисет с табаком из его эксклюзивной коллекции. Было бы, конечно, круто, я и поднос для него заранее присмотрел, но рисковать не стал. Не слишком подходящее для этого время. Особенно сейчас, когда даже несколько стен дома не могли приглушить повышенные голоса ругающихся родителей.

Поэтому и решил поиграть в шамана, соорудив трубку из пустой авторучки, а из нескольких книжек подобие костра. После чего начал мычать мантры, отгоняя от освещаемого мною места злых духов и призывая в защиту добрых. Хорошая практика и очень даже полезная. Тем более, когда от гортанного пения в тебе всё резонирует, и ты практически ничего не слышишь, проваливаясь ненадолго в лёгкий транс. Вместо бубна, правда, используя очередную книжку и ложку, но, думаю, духам на подобные вещи, просто до свечки. Для них главное вибрации в воздухе, которыми их и притягивают во время столь незатейливых манипуляций с инструментами и голосом. Не говоря о том факте, что маниту* – наделены не только живые существа, но и любые предметы, в том числе камни и даже механизмы. А настоящие шаманы знают, как использовать сокрытую в них силу. Разве что, только во благо, иначе, это уже будет не шаман, а самый обыкновенный колдун. А я не хотел тогда быть колдуном. Я хотел быть шаманом, борющимся с поселившимся в нашем доме злом.

И почему, спрашивается, в этом мире не существует машины времени, или каких-нибудь тайных порталов-дверей в параллельные миры? Захотел на какое-то время спрятаться и сбежать, открыл дверь и оказался в абсолютном покое и мёртвой тишине, не пропускающей ни единого звука из реального мира. Как в какой-нибудь флоутинг-капсуле**. Не чувствуя не только пространства и воды, но и даже собственного тела. Особенно, когда так не хочешь возвращаться. И не потому что до одури страшно или стыдно, а потому что нет никакого смысла. Всё бессмысленно.

Шаманство не помогает, добрые духи, как и злые, тоже. Это всё красивые сказки, придуманные людьми, чтобы облегчить опостылевшую всем жизнь, давая слабую надежду тем, кто продолжает отчаянно взбивать лапками в крынке воду. Нас в наглую нагнули даже в этом. Потому что нет никаких сливок или, на худой конец, молока. А из воды никакого масла не собьёшь. Вам любой физик это скажет. И химик, к слову, тоже.

Кажется, я малость перепил. Меня же только что разоблачили. Сорвали с лица маску. И что я после этого сделал? На время забыл, кто я? Сбежал в детские воспоминания, заполз в защитную раковину и растворился в солёной воде? Подумать только, я даже не оправдал надежд касательно натянутой на себя шкуры большого и голодного серого волка. Банально спёкся и слился. Превратился в скулящего щенка. Тошнотворное зрелище даже для меня.

Может поэтому я и захлопнул ноут, потом поднялся с дивана и снова «пополз» побитым псом к бару, прихватив оттуда початую бутылку двадцатипятилетнего коньяка и чистый тумблер, чтобы опять вернуться на временно покинутое место, так сказать, в полной боеготовности. Вот теперь я собирался ужраться по-взрослому. Не исключено, что и до поросячьего визга, если, конечно, хватит на это здоровья. Чтобы мозги превратились в кисель, а те жалкие крохи или остатки от слитых в клозет наполеоновских планов и феерических желаний наконец-то полопались пузырьками газа в высокоградусных водах спиртовой настойки. В серной кислоте было бы надёжней и быстрее, но… Я ещё не настолько долбанулся где-то головой, чтобы думать о суициде из-за какой-то маразматической мечты об обычной девке.

Анна, Влад, Анна. Её зовут Анна. Милостивая, грациозная, благая. Ты же сам, «от скуки ради», смотрел в сети значение данного имени. И даже презрительно тогда фыркал, ведь оно было по своей сути буквально королевским.

Тоже мне, антропонимик недоделанный. Я и сейчас фыркнул в ответ «прозвучавшему» в моей голове назидательному голосу, который принадлежал неожиданно откуда-то там взявшемуся трезвому Владу Марешу.

– И что? Я должен теперь при каждой с ней встрече делать почтительные реверансы? А во время разговоров добавлять «Ваше Величество»?

Она же здесь ни при чём. И ты прекрасно это знаешь. Заодно воспользовался удобным для тебя случаем, чтобы слиться. Так банально и предсказуемо. Всего за неделю. Одну жалкую неделю. Если бы она заключила с тобой пари или сделку, ты бы с треском ей продул. Она тебя сделала, даже не напрягаясь. Подумать только. Двадцати четырёхлетняя девчонка размазала по стенке сорокалетнего обалдуя.

– Я не сдулся, а потерял интерес. Так бывает. Выгорел. Упустил из виду свет путеводной звезды или очень дальнего маяка.

А может просто заблудился? Провалился в яму? Переломал ноги и решил, что это всё. Крёстный ход закончен. Овчинка выделки не стоила. Да ладно, что уж там. Тебе же не в первой. Зализывай раны дальше, как привык всегда это делать…

Ну, вот, дожил. И это с трёх бокалов коньяка? А говорят диссоциативное расстройство личности – это антинаучная выдумка. Или всё-таки когда-то таковой считалась? Увы, но за последними открытиями в психиатрии, после того, как любовь назвали болезнью, а гомосексуализм – нормой, я как-то перестал следить с присущим любому пытливому уму интересом.

– Иди к чёрту! – пробурчал я себе под нос, снова растягиваясь на диване и поднося наполненный наполовину тумблер к уже слегка подсохшим губам. Но взглядом к журнальному столику с толстенной столешницей из цельного массива мореного дуба (на котором я уже не раз в своих фантазиях раскладывал голую Анну Блэр) всё же потянулся. Вернее, к лежащему на нём закрытому ноутбуку.

Нет. На хрен всё! Не сегодня. Я не готов продолжать собственную игру, в которой меня же и переиграли.

Как и когда она догадалась? А, главное, чем я себя выдал?

А может она ткнула пальцем в небо? Наобум? Тут же вопрос совсем в другом, да, Влад? Хочешь ли ты и дальше притворяться, или пора бы перевести начатую тобою игру на более высокий уровень? Пойти дальше или свернуть лавочку. Ведь ставки реально повышаются, а желанный приз менее желанным не становится, хотя ты и пытаешься убедить себя в обратном. Сам подумай. Если она знала, что это ты, но продолжала с тобой переписываться, значит…

– Да. Значит, ей было интересно наблюдать за моими потугами. К тому же, она могла меня контролировать, не давать мне переходить опасную для нас обоих грань, держать меня на расстоянии в качестве виртуальной подружки, с которой даже по пьяни не полижешься, потому что это вирт. Короче говоря, вертела мной, как хотела и стебалась, как могла…

А ты, значит, переписывался с ней из чисто благородных побуждений, да? Никаких тёмных целей и злостных намерений не преследуя…

– Так! Всё! Я сказал, хватит! Заткнись!

Это уже реально переходит все границы. Я даже схватил диванную подушку, накрыл ею лицо и пару раз ударил сверху кулаком, словно это как-то могло вправить на место мои поплывшие мозги.

Смотри сам. Это же ты засцал, а не она…

Я то ли взвыл, то хрипло зарычал, откидывая подушку и хватаясь снова за стакан с бутылкой, временно усаживаясь на край дивана, чтобы тут же одним залпом запрокинуть в рот внушительную порцию ядрёного напитка.

Видимо, так люди и спиваются. Вначале им чудятся голоса (и отнюдь не внутренних богинь, с которыми хотя бы было можно заняться тем же воображаемым сексом), после чего они пытаются эти голоса как-то заткнуть и, как правило, старым дедовским способом – поиском жизненных истин на дне бутылки. Хотя, если так подумать, ничего более умного мне всё равно в голову не шло. А бутылка была рядом, как и достаточно пополненный домашний бар. И, что безмерно при этом радовало, от больших доз коньяка столь желанное опьянение накатывало едва не сразу. А другого мне и не требовалось.

Жаль только, продолжаться вечно это тоже не могло. Поскольку в этой далеко не сказочной истории, заканчивался не один лишь коньяк, но и опорно-двигательная способность моего упитого организма. Интеллектуально-мыслительная прервалась намного раньше. Дальше за меня работали сплошные физические рефлексы, по большей части хватательные и глотательные. Как и когда я отключился… увы, не помню. Но, видимо, очень к этому стремился и спешил как мог. В итоге, провал. Можно сказать, насильственный. Глубокий и чёрный. Но вот насколько долгий?..

Очнулся я где-то под утро, когда меня задолбала во сне дебильная сценка с писсуаром. Хотя до этого, я, кажется, пытался залезть на Серую Шапочку, рассказывая ей, что чувствуют мужчины в момент оргазма. Что эти ощущения чем-то похожи на опорожнение очень полного мочевого и последующего за этим почти неземного блаженства, и если их (эти самые ощущения) помножить в несколько раз – вот тебе и оргазм… Поэтому, видимо, я и оказался в туалете и пытался изо всех доступных мне сил облегчиться. Но у меня ни черта не выходило.

Так что, когда я разлепил глаза и застонал от дикого сушняка, тупой боли в висках и глазах и тут же подступившей к горлу почти буквально забурлившей в пустом желудке тошноты, я всё равно испытал неимоверное облегчение. Поскольку никакой Серой Шапочки рядом не оказалось, и мне не придётся краснеть весь остаток своей жизни за тот пьяный бред, что я успел наговорить ей во сне.

Наверное, мне пришлось потратить не менее получаса на то, чтобы встать, потом кое-как доползти до ванной комнаты, а оттуда до кухни. Налакавшись минералки прямо из горла бутылки (точнее, из двух), я почувствовал себя чуть ожившим и даже процентов на шестьдесят реальным. По крайней мере, никто со мной больше говорить не пытался. Никаких голосов!

Тишина… Звенящая тишина!..

Мне нравилось. Хотя лучше вернуться в постель.

Пришлось покопаться в аптечке, в поисках подходящих для моего состояния медикаментов, проглотить пару таблеток – от головы и возможной бессонницы, после чего заглянуть по дороге в спальню снова в гостиную.

Я застыл на пороге едва не сразу, как только мой взгляд зацепился за декоративный столик и стоявший на нём ноутбук. У меня даже челюсть слегка отвисла. Поскольку… я прекрасно помнил, что закрывал вчера этот грёбаный ультратонкий и бешено ядрёный (то есть мощный) Apple MacBook Pro перед тем как ужраться коньяком и чем-то ещё не менее убойным сверху. Кажется, коллекционной текилой. Вот только напрягать свою память было бессмысленно. Я действительно ни хрена не помнил. Во всяком случае, девяносто процентов из того, что происходило со мной после первой бутылки, уж точно. И уж конечно, как бы я теперь не пытался выловить в своей голове хоть что-то связанное с ноутом, все эти попытки были тщетными и совершенно безрезультатными.

Не знаю, что заставило меня сорваться с места и едва не бегом приблизиться к столику, после чего запустить давно погасший экран и… снова охренеть. Нет, мои глаза не полезли на лоб, но явно хотели (хорошо, что безуспешно) вылезти из орбит.

– Нет! – я чуть было не застонал в голос, точнее прохрипел не своим и явно нечеловеческим баритоном. – Этого не может быть!

Но оно, твою чёртову драную мать, было! И не только было, но и на несколько секунд заплясало перед моим временно поплывшим взором. Пришлось сделать несколько глубоких вздохов через нос и кое-как прогнать подступившую к горлу дурноту. Бешеное головокружение тоже потихоньку угомонилось. А я всё это время… не переставал прокручивать ленту сообщений в окне личной беседки Зед и Снейка. Смотрел на зафиксированный программой час с минутами возле каждой фразы и охреневал ещё больше.

Пиз**ц! Мне это не снится? Я действительно с ней переписывался столько времени, будучи при этом ужратым в стельку, но ни хрена теперь об этом не помню?..

Ну что, приехали, братцы кролики? Пакуйте чемоданы и пишите письма?

*Маниту́ (манито) – термин, аналогичный «душе», «духу» или «силе», в ряде близких фонетических вариантов принятый в традиционных анимистических воззрениях индейцев большинства алгонкинских народов. Маниту наделены каждое растение, камень и даже механизмы.

**Камера сенсорной депривации, также фло́атинг- или фло́утинг-капсула (англ. isolation tank, flotation tank; float с англ. — «свободно плавать, держаться на поверхности») – камера, изолирующая человека от любых ощущений. Представляет собой бак, который сделан так, что внутрь него не проникают звуки, свет и запахи. Бак заполняется раствором высокой плотности (чаще всего раствором английской соли в воде), температура которого соответствует температуре человеческого тела. Человек, облачённый в специальный костюм и помещённый в жидкость внутри бака, ощущает себя пребывающим в невесомости.

Флоутинг-капсулы также используются для медитации, расслабления и в нетрадиционной медицине.