Моя Супердевочка. Начало

Глава сороковая

«Вы и есть этот самый ключ, мисс Одли. Ключ от всех дверей. Не сопротивляйтесь. Как бы ни было страшно, и что бы вас за ними не ждало, рано или поздно, но вам придётся это сделать. Перешагнуть эту грань и выпустить скрывающихся там демонов в наш мир.»

Из книги М.Хаксли

***

«Знаешь, это уже не смешно! Совершенно не смешно!»

«А кто говорил, что будет легко и просто? И разве я не предупреждал тебя об этом раньше?»

«Почему ты не можешь просто оставить меня в покое?»

«Потому что ты и сама прекрасно знаешь на это ответ. И к чему сейчас всё это жеманное кокетство, а? Так понравилось вживаться в роль жертвы, что теперь не можешь остановиться?»

Опять небольшая пауза в несколько секунд перед тем, как замигает долгожданное слово «Печатает…»

Да, иногда нам приходилось возвращаться к своим старым скелетам, обмениваясь в месседже словесными колкостями, когда находили для этого подходящее время. И, само собой, когда не могли в тот момент смотреть друг другу в глаза и выяснять отношения напрямую. А в онлайн по видеосвязи Анна не желала выходить по той причине, что пряталась в те минуты где-нибудь на работе, чаще всего под боком у Карла.

Я бы мог, конечно, вызвать её на ковёр в свой рабочий кабинет, но сегодня, например, сделать это оказалось несколько проблематично. У меня как раз в этот день, аккурат после обеда, был назначен очередной медитативно мозгокопательный сеанс у доктора Новака.

Увы, но я так и не сумел убедить отца в том, что с моими мозгами всё в порядке, и никаких мистеров Хайдов я в последнее время по городу не выгуливал и встречных прохожих, включая кошек и собак, им не пугал. Вацлав Мареш оказался (как и следовало ожидать) железобетонно непробиваемым и столь же непримиримым в своих жёстких решениях. Если бы сказал отправить меня в морг, решив, что я уже давно ходячий труп, наверное бы сделал это, даже не задумываясь о последствиях ни на секунду. Хотя это и неточно, как любит говаривать небезызвестный всем президент.

«Это тебе, судя по всему, понравилось, раз до сих пор не можешь угомониться!»

Анна тоже продолжала держать свои принципиальные позиции до победного. Даже после того, как уже который раз за неделю кончала подо мной, а потом грозно клялась, что это уже всё. Больше она ни-ни! Не подустит меня к себе и ни за какие «премиальные» не раздвинет передо мной свои шикарные ножки.

«Влад, ну серьёзно. Найди себе кого-нибудь другого.»

«А почему ты так страстно этого хочешь? Когда ты стонешь подо мной и весьма натурально подмахиваешь, у меня складываются на этот счёт совершенно иные впечатления. Откровенно говоря, это попахивает шизофренией. И, кстати, на счёт последнего. Ты давно проверялась у нужного специалиста?»

Конечно, я писал это не всерьёз. Я был бы, наверное, самым последним человеком на Земле, кто бы посоветовал Серой Шапочке проверить своё серое вещество на наличие предполагаемых повреждений или иных аномальных отклонений.

«Влад, хватит стебаться! Ты прекрасно знаешь, о чём я с тобой говорю! Ты не самый удачный вариант для каких-либо отношений в принципе! Я не хочу с тобой встречаться, потому что ты всё равно когда-нибудь это прекратишь. Выбросишь меня из своей многообразной и чрезмерно бурной жизни, как наскучившую игрушку, и забудешь о моём существовании с появлением на твоём горизонте нового объекта сексуального интереса.»

«То есть, дело только за этим? Тебе страшно быть кем-то выброшенной или, проще говоря, отвергнутой?»

«Представь себе! Да, такое случается. Не все испытывают, подобно тебе, большого восторга от свободных отношений. Если для тебя всё это в порядке вещей, то не нужно думать, что и все остальные мыслят твоими категориями.»

Я бы мог ничего не отвечать по данной теме или же сменить её на более нейтральную. Тем более, я никогда раньше и ни с кем ничего близкого не обсуждал. А, если уж говорить начистоту, я вообще ни с кем не откровенничал, как и не стремился копаться китайскими палочками в чьей-то душе и скрытых там детских психотравмах.

Но что-то всё же дёрнуло меня написать то, что я тогда написал.

«Боишься, что вляпаешься в меня по самые уши, а я потом разобью тебе сердце, как самая последняя сволочь, коей я, в действительности, и являюсь?»

Хотел бы я представить эти слова беззлобной шуткой, но даже у меня они вызвали слишком уж натянутую и далеко невесёлую усмешку.

Анна ответила не сразу. Судя по всему, ей понадобилось какое-то время, чтобы всё это переварить, после чего немного отдышаться и найтись, что сказать в ответ. А может её просто кто-то отвлёк по работе.

В любом случае, я понятие не имел, что она мне собиралась писать. К тому же, это всё равно не имело никакого значения. У меня были на неё планы этим вечером, и я собирался воплотить их в жизнь несмотря ни на что. Даже если к тому времени на Землю нападут инопланетяне.

Нравится ей это или нет, но такова её новая реальность и обыденность.

«У меня начинает создаваться ощущение, что именно этого ты и добиваешься. Хотя, скорей всего, я просто ошибаюсь.»

«Ты всегда можешь воспользоваться ситуацией и пойти от обратного. Мне казалось, ты прекрасно знаешь, чего больше всего боятся в отношениях такие засранцы, как я.»

«Ты это серьёзно? Или это очередной троллинг высшего уровня от Влада Мареша?»

Я точно буду за всем этим скучать, если мы и вправду когда-нибудь это всё закончим и прекратим. Привычки это, мать их перетак, такие грёбаные привычки, от которых порою сложно избавиться даже через несколько лет. Слабости, плавно переходящие в условные рефлексы…

«Ты можешь отыграться на мне, когда захочешь и как только захочешь. Не мне, вроде как, тебя учить. Ты уже давно большая девочка и достаточно подкованная в определённых жизненных вопросах. Всё в твоих руках, так сказать. В том числе и мои яйца.»

«Не знай я, какой ты в реальности мудак, решила бы, что ты говоришь всё это на полном серьёзе.»

«Но ведь тебе никто не мешает проверить моё щедрое предложение на практике. Было бы только желание. А стимулов тебе и так хватало предостаточно.»

Очередная пауза, которая в этот раз всё же сыграла на моих нервах ощутимо раздражающим резонансом. Я даже успел взглянуть на часы и поёрзать слегка онемевшими ягодицами в удобном кресле почти по-домашнему обустроенной приёмной в частной клинике доктора Новока.

Бессменная секретарша дико нелюбимого мною мозгоправа время от времени стреляла в меня со своего рабочего места абсолютно равнодушными взглядами, коими я ей отзеркаливал с ещё меньшей частотой и энтузиазмом. За пятнадцать минут до этого, она вежливо предупредила меня, чтобы я перед посещением кабинета Бóриса Новака не забыл отключить свой айфон. После чего я и достал упомянутый ею гаджет, чтобы написать Серой Шапочке и потрепать нервы своей инфантильной выходкой сразу обеим.

«Влад, у меня нет никакого желания играться с тобой в эти бессмысленные игры. Этим любишь заниматься ты, а не я. Поэтому я и прошу тебя всё это прекратить. Какая тебе разница, когда ты это сделаешь, потом или сейчас?»

«А вот тут ты не права. Разница существенная. Чтобы такое провернуть, необходимо чувство полного удовлетворения или насыщения. А я ещё, выражаясь твоими словами, не наигрался. Так что давай уже определимся окончательно. Ты больше не будешь ныть о том, что не хочешь со мной встречаться, а я… Я буду делать с тобой всё то, что делал или хочу сделать тогда-то и там-то. По рукам?»

«Иди ты!»

«Скоро оттуда вернусь. Главное, дождись!»

– Мистер Мареш, можете проходить. – приятный, почти мелодичный голосок секретарши Новака ненадолго завладел моим вниманием чуть ли не сразу после того, как я отключил в айфоне месседж. Буквально через несколько секунд на её рабочем столе сработал небольшой интерком.

Морально к предстоящей встрече с давним «другом» своего детства – заметно уже постаревшим доком – я готовиться не стал. Я вообще никогда не готовился к подобным походам и ещё реже выполнял все предписания Новака, прогибаясь под них только в том случае, если отец брался за «ремень». Так что толкнул я двери в совершенно не изменившиеся за последние двадцать лет терапевтические пенаты одного из самых дорогих в столице мозгоправов, не испытывая в этот момент вообще никаких треволнений. Мне было плевать на то, что меня там ожидало и под каким сегодня ракурсом собирались просвечивать мне мозги, в попытке извлечь из моей головы хоть что-то существенное или более-менее интересное для науки.

Как это часто бывало, просторный и по-домашнему уютный кабинет, заставленный высокими книжными шкафами, винтажными картотеками и мягкой мебелью приятного глазу оливкового цвета – с обязательной кушеткой и рукотворной копией «Подсолнухов» Ван Гога над обязательным настоящим камином – встретил меня «неожиданным» отсутствием его главного хозяина. Я практически сразу же мазнул взглядом к открытым дверям смежных комнат рядом с камином, за которыми находилась уборная и небольшая гардеробная. Приглушённый шум воды объяснил всё, так сказать, без лишних слов.

Хочешь не хочешь, а возраст берёт своё, тем более когда тебе уже неслабо так за шестьдесят.

– Проходи, Влад. Я сейчас выйду.

Как бы я все эти годы не относился к доктору Новаку, но вот чего я действительно не хотел, чтобы в нём когда-нибудь изменилось – так это его голос. Мягкий, спокойный баритон с приятными бархатными нотками и проникновенным звучанием доброго сказочника. Не говоря про идеальную дикцию, которой мог позавидовать любой радиодиктор или текстовый чтец. Его бы я мог слушать хоть целую вечность и, желательно, с закрытыми глазами. Хотя, внешность Новака вполне себе соответствовала его профессиональному звучанию.

– Ну, что? Опять возьмёмся сегодня за старое или всё же порадуешь старика чем-то существенно новым и быть может даже увлекательным?

Он вышел из уборной где-то через пару секунд после того, как я неспешно расселся в одном из удобных кресел напротив его рабочего стола – хоть и заставленного офисными лотками под бумаги и папки едва не в три яруса высотой, зато отличавшегося, как и всегда, идеальной чистотой с безупречной организацией рабочего пространства.

Почти нехотя, чуть откинув из-за принятой вальяжной позы голову назад, я взглянул на дока, как обычно всегда на него и смотрел, если тот решал меня встречать в своём кабинете подобным «непредсказуемым» образом.

Не дряхлый ещё старик, но уже и не далеко не мальчик, возможно даже подкрашивающий поредевшие волосы в свой когда-то природный блондинисто-пепельный цвет. Благородные черты лица когда-то стопроцентного красавца и сердцееда (на счёт половой ориентации не решусь утверждать) подчёркнуты весьма ясным и всё ещё хватким взглядом внимательных зелёных глаз. А вот в одежде Новак не изменял себе и по сей день, особенно, когда дело касалось рабочей обстановки. Любовь к клетчатым жилетам или вязаным безрукавкам поверх светлых сорочек с постоянным игнорированием галстуков, тоже протянулась через долгие годы вплоть до нынешней эпохи. Как и вполне естественное пристрастие к чистоплотности с неизменным поддержанием своих рук и ногтей в идеально ухоженном виде.

– Всё зависит от того, на что вы настроены и сколько ещё намерены мариновать меня здесь.

Какое счастье, что сеансы проводились не каждый гребаный день, иначе бы вышел явный казус. Пациент поехал крышей из-за слишком частого посещения своего психотерапевта. А то, что меня едва не насильно принудили к данному просиранию столь бесценного времени – это вроде как никого не колышет.

– Влад, ты же понимаешь, что наш совместный успех зависит только от тебя. – Новак сдержал разочарованный глубокий вдох-выдох, временно отвлёкшись от моей вип-персоны, пока неспешно едва не с аристократической грацией усаживаясь в рабочее кресло за рабочий стол. – Точнее от твоего желания идти мне навстречу. Твоё ближайшее будущее зависит от моего профессионального заключения. Я уже какой тысячный раз тебе об этом говорил. И, нет, это не шантаж, как ты постоянно любишь это называть. Я не получаю никакого удовольствия наблюдая за тем, как ты изгаляешься здесь передо мной в попытке пересидеть очередной сеанс за бессмысленной болтовнёй ни о чём. Разве тебе самому неинтересно избавиться от своей проблемы, а перед этим найти её главный источник.

– А разве мы не избавились от неё туеву кучу лет назад, когда отец начал гонять меня сюда к вам буквально со школьной парты? Или всё ваше лечение оказалось до одного места? Неужели, мы попросту теряли зря время и деньги Мареша старшего? Тогда чья на самом деле здесь вина?..

– Влад, ты опять пытаешься уйти от прямых ответов и переложить всю вину на меня. Мы тоже это проходили далеко не одну сотню раз, нарезая круги вокруг одного и того же места, практически каждую встречу.

Док тоже решил откинуться в расслабленной позе в глубине мягкой спинки кожаного кресла, разложив локти по подлокотникам и временно скрестив пальцы над плотным, но ещё далеко не пивным животиком. Эдакий снисходительный жест с традиционной подготовкой к очень долгой и, скорей всего, неизбежно нудной беседе.

– Ты же не можешь этого не понимать, того, что твоя проблема никуда не денется, если ты её будешь и дальше старательно от нас скрывать. Да, ты не ослышался. Я сказал нас. Поскольку ты хочешь убедить, прежде всего, себя самого в том, что её вроде как вообще не существует. А это уже далеко не небезопасный звоночек, Влад.

– Вы так говорите, будто, так называемая вами проблема, может кому-то чем-то серьёзно угрожать. Возможно даже мне самому. Но я что-то не припоминаю не единого случая из своей прошлой жизни, чтобы я представлял для кого-то едва не смертельную опасность. Тем более в подростковом возрасте. Сейчас-то я прекрасно понимаю нездоровое пристрастие некоторых лиц выявлять среди школьников подозрительно большое количество шизофреников, чтобы потом «лечить» их шоковой терапией или просто усмирять столь незатейливой процедурой вне уроков. Но мы с вами вроде как уже давно не в школе и не колледже. Я взрослый, давным-давно сформировавшийся, самодостаточный с немалым жизненным опытом за плечами здоровый мужик. Мне не нужно впаривать всякую чуйню на счёт детских комплексов и застарелых психотрамв, которые теперь мне якобы мешают жить! Я лично как раз ни на что не жалуюсь! И чувствую себя, не передать словами, как прекрасно и, зашибись, как здорово. Вы отлично знаете, почему я тут. Тогда чему удивляетесь и чего конкретно ждёте?

– По-твоему, если бы всё было именно так, как ты описываешь, я бы и сам не захотел от тебя избавиться, как можно скорее? Ты не тот пациент, Влад, с которым бы хотелось проводить всё своё профессиональное время, а иногда и свободное. Неужели ты не понимаешь, что сам оттягиваешь и своё выздоровление, и шанс уйти отсюда, если и не навсегда, то хотя бы надолго.

Восхитительно! Что тут скажешь. Думаете, легко вести беседу с одним из умнейших в этом треклятом городе заговорщиков, цель которых более, чем очевидна? Что бы я не сказал и не сделал впоследствии, результат будет тот же. Они заставят меня признаться в моей несуществующей проблеме, после чего обязательно посадят на какие-нибудь убойные транквилизаторы от якобы регрессировавшей шизофрении. А иначе… дело может закончиться керосином… Точнее клиникой.

Я уже говорил, почему так старательно избегаю личных встреч с собственным папенькой? Ну, так вот, это одна из главных причин, берущая свои бесконечно длинные и пугающе витиеватые корни ещё из очень и очень далекого детства.