Моя Супердевочка. Начало

Глава тридцать первая

«Вселенная (сказал он) есть Великое Всё, и она преподносит нам парадоксы, недоступные пониманию ограниченного, конечного разума. Как живой разум не может осмыслить суть разума неживого – хотя он полагает, что может, – так и разум конечный не может постичь бесконечность.

Тот прозаический факт, что Вселенная существует, уже сам по себе разбивает всякие доводы как прагматиков, так и романтиков.»

Стивен Кинг «Стрелок»

***

Если немного перефразировать старину Кинга, то любой человек (или, пафосно выражаясь, личность) по своей природной сущности и является чем-то вроде отдельно взятой Вселенной. Неопознанной, непредсказуемой и абсолютно непонятной даже для самой себя. Даже если отбросить в сторону сложнейшие биологические процессы, происходящие внутри всего физического организма, остановившись лишь в районе концентрации так называемого духовного разума, то и здесь не хватит той же вечности, чтобы вытащить наружу все заложенные в него тайны и не взятые в своё время на вооружение скрытые возможности.

Проще говоря, да, человек – это Вселенная, в которой кишмя кишат миллиарды микробов с бактериями и не меньшее количество нейронов. И чем меньше человек знает о том, что в нём творится или происходит в тот или иной момент, тем лучше он себя чувствует. Особенно, когда эти самые нейроны лопаются под воздействием алкогольных паров, оседая облачками блаженного дурмана на чувствительных рецепторах тела и пульсируя в нужных точках восхитительным вальсом чистейшего экстаза. В такие мгновения не хочется не шевелиться, не думать и уж, тем более, не гадать на кофейной гуще, когда же данному кайфу суждено достичь своих финальных аккордов.

Особенно, когда одна Вселенная намеревается вторгнуться в границы соседней, чтобы навести там свои незыблемые порядки. В то же время, самодовольно строя наполеоновские планы по предстоящему захвату, вызывающие как и острую эрекцию, так и обжигающие и глаза, и отупевшие извилины красочные картинки непомерно срамного содержания. Причём, та самая Вселенная, на которую были нацелены все мои стратегические боекомплекты, явно не догадывалась, что её ожидало в самое ближайшее время. Видимо, продолжала тешить себя наивными мыслями, что всё это ненадолго.

Ну, запустили в её мирный Космос пару вражеских комет-разведчиков, ну, захотелось Звезде Смерти объявить о захватнической миссии Тёмной Империи чисто от скуки ради. Мало кого она уже успела до этого под себя подмять и пленить, наложив или предъявив неоспоримые права непобедимого триумфатора. Всё равно через какое-то время переключит своё ненасытное внимание на следующую соседнюю Вселенную и забудет о предыдущих, подобно золотой рыбке с краткосрочной памятью.

Наивная!

Да и сама виновата. Если бы не мариновала меня так долго, ещё и с настойчивостью непревзойдённой королевы драмы, не исключаю и того факта, что мы действительно уже могли бы забыть о существовании друг друга, как о вчерашних секс-партнёрах, где-то с неделю назад. А теперь, да. Наслаждайся собственной безоговорочной капитуляцией со всеми вытекающими из этого последствиями. Теперь будешь читать «Войну и Мир» от корки до корки, а не её краткий синопсис на двух страницах. Вдумчиво, с расстановкой и обязательными сносками на полях в виде обстоятельных умозаключений по изучаемым темам.

Можешь считать мою самодовольную ухмылку на губах, как за неприкрытый щелчок по твоему миленькому носику. Хотя, как хочешь, так её и воспринимай, мне, в принципе, всё до свечки. Я сейчас ловлю долгожданный приход от твоего появления на горизонте, как и рассчитывал до сего момента. Поскольку знал, что так и будет. Знал, что твоя Вселенная сдастся напору моей, вскинет в признанной капитуляции лапками кверху и впустит в себя всю вражескую флотилию моей Тёмной Империи.

Но не отдать должного внимания твоему эффектному появлению, я бы, конечно, не сумел при любом раскладе. Нисколько не удивлюсь тому факту, что ты готовилась к нему с крайне щепетильной сноровкой. Продумала всё до мелочей – как будешь держаться, как идти через весь зал выбранного мною ресторана на высоких цокающих каблучках, проплаченных лично мною брендовых туфель.

Кстати, чтоб ты знала на будущее. Не в моих привычках покупать своим любовницам шмотки с прочими рождественскими побрякушками. Подобными глупостями я не занимаюсь, как и не трачу личное время на поиски в интернет-каталогах подходящего прикида тем, с кем собираюсь провести ближайший вечер и всю последующую за этим ночь. Как правило, мои партнёрши всегда справлялись с подобными вопросами самостоятельно, либо имея для этого вполне сносный вкус, либо доверяя советам более профессиональных в данном плане специалистов.

Но в этот раз, да, я не удержался. Учитывая весьма болезненную для меня любовь Серой Шапочки к нестандартному самовыражению бунтарского феминизма, совершенно не сочетающегося с её природными данными. Определённо, она не была лишена должного вкуса (если вспомнить, наше первое так и не состоявшееся свидание). Но что-то мне подсказывало – его тоже требовалось взять на первых парах под строгий контроль. А то мало ли. Ещё бы пришла в один из высотных ресторанов Шарда в очередном безразмерном бабушкином прикиде и, не дай бог, со своим неизменным беретиком на голове. Поэтому и пришлось поднапрячься самому. Потратить несколько часов личного времени на поиски того платья, в котором мне хотелось её сегодня лицезреть. И, само собой, оплатить его полную стоимость (с прочими подходящими ему аксессуарами) из личного кошелька.

Хотя и не скажу, что делал я это через нехочу и скрепя сердце. Ведь куда сложнее было держать себя в руках и не переходить за черту разумного. Иначе бы Серая Шапочка послала меня с выбранным мною платьем в ту самую секунду, когда бы достала оное из доставленной по её адресу брендовой коробки из соответствующего магазина. Ни разу не удивлюсь, если поначалу так и было. Но, по крайней мере, это действительно было платье, которое прикрывало немалые участки оголённого тела кокетливыми складками мягкой золотистой ткани именно так, как мне и хотелось. Никаких рукавов, мягкий лиф в виде лёгкой «драпировки», бретельки, переходящие в шнуровку и в большой Х-крест на оголённой до пояса спине, и коротенькая облегающая юбочка, спереди перекрещивающаяся двумя треугольными краями – эдаким шаловливым приглашением в ложный «вырез» посредине.

Да, в каком-то смысле, весьма откровенное. Но разве я собирался вести свою смирившуюся со своей участью добычу на похороны или на воскресную мессу в ближайшую церковь? К тому же, должного наказания за все провинности Серой Шапочки ещё никто не отменял. Можно считать, это платье являлось его неотъемлемой частью, которое Анна должна была принять со свойственным её положению повиновением. И она его приняла. И поэтому я и не смог сдержать самодовольной лыбы в момент её появления в этом самом бл**ском платьице, бесстыдно бьющего на поражение не только по моему искушённому взгляду, но и каждого, кто невольно подпадал под его сексуальные чары, ненадолго теряя и дар речи, и способность к трезвому осмыслению реальности.

А как она двигалась, как переступала по дубовому парктеу стройными ножками в золотистых туфельках и кожаной шнуровкой на голенях до самых икр. Словно пленённая кронпринцесса среди глазеющих на неё со всех сторон диких варваров, шествующая на собственную Голгофу или по тронному залу в золотых цепях к ожидающему её полной капитуляции арабскому шейху. Не удивительно, почему размеренный цокот её каблучков так сладко вторил приятной пульсации в моём паху. Точнее даже, ощутимо отзывался дразнящей вибрацией в эрогенных нервах, усиливая томное возбуждение едва не физическими касаниями.

А уж как радовался глаз визуальному ряду. Я даже сам не понял, когда и как подскочил со своего места – с кожаного полукруглого диванчика угловой «кабинки», на котором сидел до этого подобно выше описанному шейху. Разве что без чалмы и раскуренного кальяна. Не сумел удержаться от соблазна встретить эту шикарную нимфу едва не с распростертыми объятиями, не сводя с её явно смутившегося личика все подмечающего взгляда. Точнее даже не в меру жадного и ненасытного, ловящего с рвением чуткой гончей любое эмоциональное изменение или хотя бы слабый намёк на оный.

Она замедлила свой изящный шаг где-то в трёх ярдах от заказанного мною столика, так и не сумев выдержать моего слишком пристального взора. Опустила глазки долу, будто скромная гимназистка, что совершенно не вписывалось в её вызывающую внешность, от вида которого даже у мёртвого встанет. После чего я не просто шагнул в сторону, выходя из-за стола, подобно воспитанному до мозга костей джентльмену, но и вовсе обошёл разделявшее нас препятствие, чтобы подойти к Серой Шапочке буквально впритык.

И то, что она остановилась в полушаге от ближайшего к ней стула и где-то в двух ярдах от меня – ей совершенно не помогло. Я преодолел столь незначительное расстояние всего за секунду, неспешно приподнимая руки и идеально выверенным движением обхватывая тёплое личико Анны Блэр одной ладонью, а другой – перекрывая ей любую возможную попытку к побегу пока ещё мягким захватом на талии. Причём вздрогнула она явственно и весьма осязаемо всем телом, когда я «с разгону» прижался животом к мягким складкам её платья, вбирая рецепторами кожи эти умопомрачительные ощущения в тот самый момент, когда мои губы накрыли её удивлённо округлившийся ротик. И не просто накрыли, а демонстрационно нанесли своё господское клеймо без какого-либо стеснения перед окружающими зрителями.

Всего несколько мгновений, а мой язык уже вовсю хозяйничал в горячих бархатных глубинах чужого рта, который я сегодня обязательно заполню чем-то более существенным, кроме предстоящего заказа намеченного ужина. И подобные мысли из воображаемых красочных картинок простреливали огневым залпом по слегка контуженному мозгу не менее убойно, чем бешеная похоть в паху. В особенности в такт языку и губам, которыми я достаточно откровенно исследовал приятную на ощупь и вкус мини-локацию, куда буду очень скоро погружаться совершенно иным огранном. Не удивительно, почему от всего вот этого сносило крышу буквально на раз, как по щелчку тумблера. И, судя по реакции Серой Шапочки на мой не в меру претенциозный поцелуй, не только у меня одного.

– Т-ты… совсем… свихнулся?.. – она выдохнула три своих «вопроса» с таким одурманенным взглядом (в аккурат после того, как я едва не через силу отлип от её губ), будто обвиняла меня не в самом поцелуе, а в том, как я так беспардонно вдруг его прервал. Причём её глаза – два сияющих «нездоровым» блеском изумруда – выдавали её истинное состояние куда красноречивее ложно «возмущённого» голоска. Из-за чего так и тянуло буквально впечатать её животом в свой зудящий и весьма окрепший пах до сладкой ноющей боли и задержаться в столь шокирующей местную публику позиции хотя бы на несколько томительно долгих секунд.

Но вместо последнего почти безрассудного порыва, я, наоборот, слегка отстранился и скривил губы в ироничной ухмылке истинного барина положения. При этом продолжая держать ладони на тех местах девичьего тела, на которые наложил свои господские права. И едва ли Анна сейчас понимала насколько была беспомощна и уязвима в моих руках. Что при подобной хватке у неё не имелось не единого шанса куда-нибудь отпрянуть или совершить абсолютно безрассудный танец пойманной на блесну рыбки. Да и не имелось у неё в эти секунды для этого ни должных сил, ни здравого осмысления ситуации. Её сознание плавилось в наркотических парах только что пережитого экстаза, принимая блаженные позывные чистейшей эйфории из временно дезориентированного тела. Нисколько не удивлюсь, если она тоже успела напрочь забыть об окружающих нас зрителях.

А ведь AQUA SHARD даже в самые аховые карантинные локдауны оставался крайне популярным рестораном среди своих завсегдатаев и прочих любителей столичной экзотики. Сейчас зарезервировать в нём отдельный столик в ста двадцати метрах над землёй было таким же сложным квестом, как и до начала всемирной вспышки беспрестанно мутирующего вируса всех времён и народов.

– А что в этом такого? – я вяло передёрнул плечами, продолжая любоваться эффектом собственного рукотворчества и в который раз убеждаясь, что рыбка надёжно насажена на крючок и уже никуда с него не сорвётся и не сбежит. – Это всего лишь приветственный поцелуй. Я же тебе не подружка по прокачке личностного роста, чтобы клевать друг друга в щёчки при каждой встрече и расставании. И, да…

Я слегка понизил и без того изменившийся от пережитого шквала первородных инстинктов голос, буравя временно дезориентированную жертву всё ещё голодным до желудочных спазмов взглядом.

– Решил немножко помочь с помадой, чтобы тебе не пришлось съедать её в одиночку за предстоящим ужином. И чтобы прочие окружающие нас вуайеристы давились своей слюной и дальше на расстоянии, а не гадали (или гадили) в своём больном воображении, кем мы друг другу являемся.

И в подтверждении своим словам я так и не сумел удержаться от сверхмощного соблазна провести большим пальцем по её скуле, подбородку и нижней губе очередной властной лаской от самодовольного господина. Пусть привыкает к мысли, что теперь каждое её действие и даже мысли зависят лишь от моих изощрённых прихотей. Бежать уже не куда. Ловушка захлопнулась, отрезав её от привычной и до оскомины скучнейшей реальности, в которую она едва ли уже вернётся в ближайшие дни.

– Так ты… пригласил меня сюда, чтобы показать незнакомым тебе людям свой очередной трофей, добытый тобою в неравной борьбе? – но Серая Шапочка и не думала отшатываться от меня, хотя и попыталась скрыть очередную реакцию на мои хозяйские прикосновения и замашки. Только, как всегда, забыла о своих глазах, выдававших её истинное состояние похлеще самого навороченного полиграфа.

– И поэтому поводу тоже. Хотя, в первую очередь, пошёл навстречу в качестве поощрительной уступки. За все твои последние многострадальные дни, которые тебе пришлось пережить в нашей неравной «борьбе». Ещё несколько ритуальных часов, именуемых в народе традиционным свиданием в романтической обстановке, я как-нибудь переживу. Тем более, брать тебя истощённой и голодной в предстоящем секс-марафоне было бы чересчур жестоко. Как бы сильно я не хотел тебя сейчас съесть, для этого тоже нужны силы. С обеих сторон.