Моя золотая Бенгалия

СОЮЗ НАЦИЙ И НАРОДНОСТЕЙ

Индия является федеративной республикой. Ее штаты, а также союзные территории, находящиеся в прямом подчинении центрального правительства, большей частью образованы исходя из сложившегося расселения основных этнических групп населения. По данным переписи 1981 года, самый крупный из них — штат Уттар-Прадеш (111 млн. жителей, в основном говорящих на языке хинди). На втором месте по численности жителей стоит штат Бихар (69,8 млн.), также хиндиязычный. За ним следуют Махараштра (62,6 млн.), в котором большинство жителей говорит на языке маратхи, Западная Бенгалия (54,4 млн., основной язык — бенгальский), Андхра-Прадеш (53,4 млн., язык телугу), Мадхья-Прадеш (52,1 млн. с хиндиязычным населением), Тамилнад (48,2 млн. тамильский), Карнатака (37,0 млн., каннада), Раджастхан (34,1 млн. говорящих на языке хинди), Гуджарат (34,0 млн., гуджарати), Орисса (26,2 млн., ория), Керала (25,4 млн., малаялам), Химачал-.

Прадеш (4,2 млн., хинди и другие языки), Джамму и Кашмир (5Д млн., кашмири и хинди), Харьяна (12,8 млн., хинди), Пенджаб (16,2 млн., панджаби), Ассам (19,9 млн., ассамский). Штаты и территории с наименьшим числом населения: Сикким (0,3 млн.), Нагаленд (03 млн.), Мегхалая (1 3 млн.), Манипур (1,4 млн.), Трипура (2,0 млн.).

К концу 1986 года население Индии достигло 750 миллионов человек. Прирост — 1,9 % в год, или приблизительно 14 миллионов. Рождаемость имеет тенденцию снижения (в 70-х годах — 2,23 %). Однако увеличивается и средняя продолжительность жизни. В настоящее время она составляет 54 года. Усилия государства по планированию семей не дают желанного успеха. Слишком большой прирост населения все еще вносит свои негативные коррективы в программы повышения жизненного уровня людей, борьбы с бедностью.

Естественно, что между штатами нет пограничных застав, люди могут свободно переезжать из одного региона страны в другой, из села в городи наоборот. Однако при перевозке грузов из штата в штат необходимо платить пошлину.

В любой части Индии можно услышать разговор на всех наиболее распространенных языках страны. Особенно многонациональны крупные юрода: Калькутта, Бомбей, Дели и Мадрас. В каждом штате основное внимание уделяется развитию местного языка и культуры.

Потомки индоарийцев составляют примерно две трети населения страны. Они более или менее смешались с другими народами и племенами, жившими в Индии до них, но у них сохранился более светлый цвет кожи, чем у остальных жителей страны. Некоторые брахманы светлокожие. Когда в Риге я сопровождал одною индийского профессора на театрализованное представление праздника Лиго, участники художественной самодеятельности, примерно знавшие место, где находится гость, по завершении концерта хотели возложить не на него, а на меня венок из листьев дуба.

Бенгальцы, живущие в самой восточной части страны, отличаются более темным цветом кожи, чем народы Северо-Западной Индии. Люди Южной Индии — дравиды — еще смуглее. Мно1ие мелкие племена, разбросанные по всей стране, родственны дравидам. В Индии есть и народности тибето-бирманского происхождения. Они населяют склоны северных и северо-восточных гор — шерпы, нага и др. Значительное влияние на этнический состав страны оказывали различные захватчики, которые почти на протяжении всей истории шли в Индию с северо-запада.

Среди них — гунны, арабы, персы, афганцы. Но большая часть потомков мусульманских захватчиков мало смешалась с коренными народами субконтинента. Это больше всего заметно в Кашмире, где живут мусульмане и индуисты. По внешнему виду и одежде они резко отличаются друг от друга.

Жители различных районов Индии отличаются по внешнему облику, а иногда также по темпераменту. Гуджарат и Раджастхан — соседние штаты, но если раджастханцы обычно выделяются крепким телосложением, а в прошлом — воинственным характером, то гуджаратцы — невысокие доверчивые люди, они всегда гораздо охотнее торговали, чем воевали. В Бенгалии индуисты высших каст едят не только яйца и рыбу, но и баранину и козлятину. Это недопустимое прегрешение для жителей Южной Индии, которые в основном вегетарианцы. В Калькутте в автобусе или на улице иногда возникают жаркие перебранки. А в других городах, особенно на Юге, люди во всех ситуациях уравновешенны, как дипломаты, и отличаются такими изысканными манерами, словно придворные королевских домов Европы XVII–XVIII веков. Если ваши действия им покажутся неприемлемыми, они никак не выскажут своего неудовольствия вслух.

Очень различна одежда индийцев. Бенгалки, например, даже в горах ездят на пони или идут пешком в своих красивых сари, края которых чуть не волочатся по земле. Когда я осмелился спросить одну из спутниц, не было ли удобнее в данном случае воспользоваться брюками, она ответила, что, конечно, жалко забрызганного грязью наряда, да и ходить по горам в нем неудобно, но ничего не поделаешь — всю жизнь она не знала другой одежды. Женщины Северо-Западной Индии нередко носят и сари и шаровары, сверху надевая иногда и юбку. В соседнем с Бенгалией штате Орисса сари короткие — чуть ниже колен. Мужчины (особенно бенгальцы) носят дхоти — особым образом обмотанную вокруг бедер и туловища тонкую ткань, нижняя часть которой ниже колен. В такой одежде в жаркое время ходят и ректор университета, и знаменитый поэт, и главный министр штата Западная Бенгалия. Бенгальские мусульмане щеголяют в белых тонких брюках.

Большая часть мужчин Южной Индии, так же как и Бенгалии, включая Калькутту, носят длинную, я бы сказал, юбку до земли, концы которой зачастую засовывают за пояс так, что становятся видны колени. В наши дни там в почете и европейская одежда, особенно брюки. В Бенгалии мужские пиджаки и рубашки шьют из легкой ткани разного цвета, даже пестрые; а в Южной Индии — обычно из белой. Стройные и темнокожие южане в этих белых пиджаках и белых рубашках выглядят, несомненно, красивыми. В Гуджарате женщины носят яркие (обычно красного оттенка) широкие юбки, а мужчины — особого вида сюртуки (ширвани) поверх узких белых брюк. Головной убор раджпутов (раджастханцев-кшатриев) и сикхов — тюрбаны. Они такие громоздкие, что люди шутят: раджпуту большой тюрбан нужен для того, чтобы в случае необходимости он его мог размотать и, используя вместо веревки, достать воду из глубокого колодца. Для ношения тюрбана в Раджастхане разработан особый ритуал, различный для разных областей этого края. Объектом зубоскальства служат широкие юбки богатых женщин-раджпутанок, на пошив которых идет до 40–60 метров тесани.

По-моему, национальная индийская одежда замечательна, и жаль, что ее постепенно вытесняют платья и костюмы европейского образца. Мужчины в костюмах выглядят не так эффектно, а женщины в платьях лишаются той грации, которая так им свойственна. Думаю, нет в мире более подходящей одежды для любой женской фигуры, чем сари — этого особым способом обмотанного вокруг тела куска ткани длиной в 5–7 метров, отличающегося разнообразием тонов и рисунков. Стройную женщину сари слегка полнит, а у полной скрывает недостатки фигуры. Зато всех без исключения оно наделяет особой привлекательностью и красотой. Сари обматывают так, что один конец ткани остается свободным. Его можно перебросить через одно или оба плеча, накрыть им голову или спрятать лицо от взглядов прохожих. Сельские женщины, отправляясь за покупками в автобусе, завязывают в сари ключи и деньги. Цена красивого наряда различна — от нескольких десятков до нескольких тысяч рупий. Сари может быть из шелка или хлопка, в последнее время и из искусственной ткани.

Традиционная одежда индийской женщины насчитывает более 2 тысяч лет. Обычно для сари используют ткани ярких тонов, украшенные по краям орнаментом или цветами. Ткани, похожие на марлю, носят только вдовы и очень бедные женщины. Но надо признаться, что сари имеет и свои недостатки — в этой одежде нельзя бежать за трамваем или автобусом, не очень удобно в нем и работать.

В очень прохладную погоду горожане-мужчины надевают несколько видов верхней одежды — рубашку, джемпер и безрукавку. В отличие от нас индийцы рубашку не заправляют в брюки, она свисает до бедер. Сельские жители часто обходятся набедренной повязкой, шароварами или одними брюками. Обычно крестьяне ходят с непокрытой головой, даже в самую жару. Только в Ориссе можно видеть шляпы из пальмовых листьев, защищающих от солнца.

Создается впечатление, что насчет обуви люди в Индии особо не задумываются. Многократно приходилось видеть — покупатель заходит в магазин, примеряет и без долгих размышлений берет. Но часто ее и не надо примерять, так как обувь обычно примитивна — она состоит из подошвы и нескольких полосок кожи или ее искусственного заменителя. В Кашмире, где зимой бывает холодно, бедняки вместо туфель иногда оборачивают вокруг ноги пучки соломы. Подавляющее большинство ходит босиком и в селе, и в городе; работают без обуви даже на соляных полях. Так дешевле. Однако в штате Раджастхан обуты даже батраки.

Каждый штат имеет свою историю, которой он гордится и которая определяет характер людей и их поведение. Штаты, естественно, неодинаково богаты природными ресурсами. Огромные различия в социально-историческом и экономическом развитии имеются даже среди местностей одного штата. Например, в районе Хаура рядом с Калькуттой сконцентрировано так много промышленных предприятий, как нигде в Индии. Количество рабочих здесь достигает 250 тысяч человек, многие из них — выходцы из сельских районов Бенгалии. В то же время земледельцы других, отдаленных районов Бенгалии даже толком не представляют, как работают сеялки, жатки и молотилки. Поэтому столь различен в разных районах уровень жизни. В начале 70-х годов доходы на одного жителя в Пенджабе были в два с половиной раза выше, чем в Ориссе и Бихаре, и в два раза выше, чем в соседнем штате Раджастхан. С развитием промышленности и транспорта постепенно стираются внешние различия между отдельными штатами и областями Индии, но различия в темпах их развития сохраняются.

Конституция республики признает пятнадцать главных языков, но на самом деле их намного больше. По данным переписи населения 1961 года, в Индии было 1652 языка и диалекта. Официальным государственным языком является хинди, вторым до 1965 года считался английский. Наступил 1965 год, когда хинди должен был полностью заменить английский, но это вызвало такое недовольство в ряде штатов, что решение пришлось отложить. Да и сейчас ситуация не изменилась.

Когда еще правительство Морарджи Десаи пыталось на практике утвердить хинди в качестве государственного языка, то есть ввести его изучение в школах и применять во всех государственных учреждениях, поднялась волна протестов во многих штатах, за исключением Уттар-Прадеша, Харьяны, Мадхья-Прадеша, Бихара, Раджастхана, где хинди является ведущим языком. Но даже в рамках этой обширной зоны имеет место движение за лингвистическую и территориальную автономию отдельных диалектов хинди. Яркий пример того — диалекты раджастхани и майтхили. Хинди своим родным языком считают не более 40 % всех жителей Индии, хотя многие и понимают этот язык. Для южных же индийцев (тамилы, телугу, каннада, малаяли, чьи языки родственны) хинди лингвистически очень далек. И в школах там официальный государственный язык изучается неохотно, и я не могу даже представить, что могло бы заставить тамошних жителей сменить привычный английский на хинди. Бенгальцам нетрудно понять хинди, потому что их язык, так же как гуджарати, маратхи, панджаби, ория и ассамский, относится к одной и той же группе языков (подобно тому, например, как многие европейские языки относятся к романским или славянским). Но в школах Западной Бенгалии изучают свой родной язык и английский. Хинди для школ этого штата не является обязательным.

Один из президентов Индии — тамил Сарвапали Радхакришнан не знал языка хинди — государственного языка. Действительно парадоксальная ситуация, которая, кажется, возможна лишь в Индии.

Я спрашивал многих южноиндийцев и бенгальцев, почему они не хотят изучать хинди, и всегда получал один и тот же ответ:

— Конечно, хорошо быть патриотом своей страны, но что нам даст хинди? Никто же не может утверждать, что штаты, где говорят на хинди, в своем развитии опередили другие штаты. А английский нам открывает дверь в широкий мир.

Это очень веский аргумент, против которого трудно возразить. Против повсеместного внедрения хинди выступают и религиозные меньшинства. Дело в том, что нынешняя зона распространения хинди является колыбелью индуизма. Там родились первые варианты великих эпосов «Махабхарата» и «Рамаяна», упанишады, литература раннего буддизма, сборник древних законов «Артхашастра», «Законы Ману» и другая литература, которая и сегодня в значительной мере формирует мировоззрение индуистов. Человек, говорящий на хинди, о себе говорит:

— Я индиец.

Его сосед, родным языком которого является урду, независимо от места жительства утверждает:

— Я мусульманин.

Индийцем назовет себя только образованный мусульманин. Проблема государственного языка является острой политической проблемой и потому, что введение хинди даст еще больше преимуществ тем, для кого это родной язык (все главные государственные учреждения находятся в столице Дели, где ведущее положение занимает язык хинди). Очевидно, что Индии следовало бы сделать хинди реальным государственным языком. Но пока это возможно только теоретически. Надо признать, что роль английского уменьшается в связи с тем, что в высших учебных заведениях все шире вводится язык соответствующего штата. Вывески магазинов, надписи на железнодорожных и автобусных станциях в Северной Индии чаще всего делаются только на хинди. Чтобы что-то узнать, необходимо обращаться к людям среднего возраста, так как молодежь говорит по-английски плохо. В условиях Индии, когда английский теряет свои позиции, а хинди их еще не завоевал, отсутствие объединяющего всю страну, всем понятного языка очень осложняет общение людей. Ни санскрит, ни фарси (ставший государственным языком в 1Х-ХП1 веках, когда Индию покорили мусульманские завоеватели), ни английский, которым никогда не владело более двух процентов жителей страны, не были понятны большинству индийского народа. В наши дни, когда контакты между различными областями одной страны становятся все теснее, нельзя обойтись без единого, всем понятного языка. Только будущее покажет, как Индия сумеет до конца разрешить этот сложный вопрос.

Эта страна — конгломерат народов с различными обычаями и верованиями. Существуют объективные противоречия между классами и политическими партиями. В Уттар-Прадеше, Махараштре, Дели и Раджастхане сильны позиции Индийского национального конгресса и правых партий, а в Западной Бенгалии постоянно находится у власти блок левых сил. Юг, населенный дравидами, нередко с недоверием относится к индоарийскому Северу, особенно к хиндиязычным штатам, в руках которых концентрируется ядро политического управления страной (хотя в органах законодательной и исполнительной власти всегда представлены все регионы страны). Не утихают происки подрывных сепаратистских группировок в Пенджабе. Происходят столкновения между различными религиозными общинами, шумные кампании под предлогом «защиты» той или иной религии, тех или иных каст, этнических групп. Следует в то же время отметить, что основные причины беспорядков — разница в имущественном положении отдельных народностей и религиозно-социальных групп, а также миграция населения, вследствие чего коренная народность какого-то штата теряет свои позиции (как это уже произошло в Трипуре). Правительство Индии, правящая партия ИНК (И) пытаются активно противостоять экстремистским акциям, выдвигают и осуществляют программу укрепления единства Индии, ее конституционных основ, заложенных Джавахарлалом Неру.

За последние годы были достигнуты важные соглашения по урегулированию долголетних конфликтов в Пенджабе, Ассаме, Кашмире, Мизораме. Необходимы усилия всех сторон, чтобы их осуществить и вместе с тем сорвать планы и замыслы экстремистов внутри Индии и внешних врагов, пытающихся подорвать целостность страны, еще более разжечь междоусобные распри.

Одной из проблем, которой постоянно должно заниматься центральное правительство, является требование отдельными штатами большей самостоятельности, чтобы на их территории все главенствующие посты в области экономики, социальной жизни и культуры принадлежали представителям национального большинства. Небоскреб Таты в Калькутте возвышается над другими зданиями и подавляет их своим величием. Бизнесменов же менее значительных и финансистов, прибывших из других краев, местные деятели пытаются вытеснить или хотя бы ограничить свободу их действий.

Нация большинства зачастую господствует в административном аппарате даже в тех районах штата, где национальные меньшинства составляют большинство. Например, приезжая в пригималайский город Дарджилинг, легко заметить, что непальцы и тибетцы являются его основными жителями, но владельцы крупнейших магазинов, высшие чиновники и даже полицейские в основном бенгальцы, потому что они образованнее, более опытны в вопросах бизнеса и в делах управления государством. Не надо удивляться, что в последнее время и в этой части Индии появились сильные сепаратистские тенденции.

Словом адиваси («коренной житель») в Индии официально обозначают людей, принадлежащих к племенам, которые населяли страну до прихода индоарийцев. Адиваси живут в разных концах страны. В течение веков и тысячелетий они постепенно оттеснялись все дальше от плодородных долин, загонялись в леса, в горы, в места, мало приспособленные для земледелия. Но мифология и божества адиваси частично проникли в индуизм. Еще несколько столетий назад некоторые богатые вожди племен получили доступ в высокую касту властителей и воинов-кшатриев. Издревле коренные жители Индии и «культурные» народы враждовали между собой потому, что адиваси не хотели смириться с положением угнетенных. Они нападали на индоарийские поселения, убивали или угоняли скот. Никто толком не знает, сколько же их. Предполагают, что около 50 миллионов. Обычно их именуют гораздо менее почетным именем tribals — «люда племен». Они в основном говорят на языках, относящихся к дравидской группе языков.

Полагают, что адиваси по общественному положению и внутренней организации социальной жизни довольно близки к индуистским «неприкасаемым», большая часть которых также относилась к коренным жителям Индии. В религии этих двух социальных групп много общего, например смешение первичных культов и верований с индуизмом. Для них характерны изолированность от остального мира, большее социальное равенство в пределах одного племени или группы, чем среда высших каст, заметная свобода женщин во всех сферах жизни, вера в духов, колдунов и различные сверхъестественные явления. Например, в штате Орисса горные народности (составляющие 25 % от общей численности жителей штата) питаются тем, что им дают дары леса и полей. Они ловят рыбу, собирают в лесах плоды и коренья, выращивают кукурузу, рис, горох, табак, перец, охотятся с самодельными луками и копьями, зачастую получают огонь трением одной палочки о другую, поэтому стараются хранить его круглые сутки. В некоторых местах горные племена занимаются лишь меновой торговлей и не признают денег. Все исследователи, которые пишут о племенах Индии, отмечают, что они чистоплотны, честны, чрезвычайно трудолюбивы и невероятно бедны.

Мой друг антрополог Ронджит Бхоттачарджо неоднократно предлагал поехать мне вместе с ним на несколько дней к горным индийцам в Бихар. Предложение было очень заманчивым. Конечно, в такое рискованное путешествие вряд ли меня отпустило бы начальство Вишвабхарати (будучи озабочено тем, чем я буду там питаться, где спать и т. д.), да и у меня самого не хватило бы духу отправиться в горы и леса. Ведь началась жара, а вместе с ней и сезон змей. Но одно из племен — санталы — живет в окрестностях Шантиникетона. Я бывал в их семьях. Близко познакомился с санталом — единственным за все эти годы представителем племени, закончившим университет Вишвабхарати. И хотя при основании этого университета предполагалось просвещать жителей окрестных деревень, в том числе санталов, образование практически могут получить лишь богатые. Мой знакомый (его имя забыл записать и теперь уже не могу вспомнить) один из немногих санталов, которым принадлежит крупный земельный надел. Только поэтому он мог учиться.

Темнокожий, кудрявый, красивый и сильный юноша недавно женился на девушке из касты брахманов и был горд, что сделал это наперекор всем запретам общества. Он сказал мне, что санталы и другие коренные жители Индии находятся на самой низкой ступени социальной лестницы, потому что у них нет никакого другого имущества, кроме одной смены одежды, хижины без мебели и любви к своей семье и народу.

Санталы являются самым крупным коренным народом в Индии, живущим на северо-востоке страны. Кроме того, они есть в Бангладеш и Непале. У санталов сильно выражено чувство общности, как у наших цыган. Леонард Элмхерст, сотрудник Р. Тагора в Шриникетоне — центре по улучшению экономики села, писал об этом народе: «Они чрезвычайно чистоплотны. Даже если пруд находится в пятидесяти ярдах от дома, они не поленятся пойти за водой к роднику или колодцу. Санталы выбирают для своих деревень только такое место, которое не затопляется, берегут свое здоровье, соблюдают чистоту и редко болеют малярией. Санталы почти никогда не преступают закон». О девушках этого народа он сообщал: «Формы их тела и пропорции — само совершенство. Гибкие и стройные, без единого грамма лишнего веса, они являют собой воплощение женственности. У них крепкие груди. Поскольку они носят на голове кувшины с водой, походка их легка, движения грациозны. Все они словно королевы».

Работая в мемориальной библиотеке Р. Тагора, я два дня наблюдал, как две такие «королевы» переносили на голове корзины с гравием. Одеты они были в скромные, похожие на короткое сари одежды. Девушки работали и пели. Они не переставали петь, наполняя широкие корзины наполовину, помогая друг другу поднять их на голову. С песней они удалялись. Глядя на идеально сложенные фигуры девушек, я думал о том, какую большую тяжесть они способны переносить. Неподалеку, в Болпуре, на стройке, женщины носят на голове 7–8 кирпичей. Домой (не менее чем 3–4 километра) они возвращаются, дружно взявшись за руки и распевая песни. Вечерами они, тоже с песнями, готовят ужин, стирают, штопают, а рано утром песней начинают новый день. Я неоднократно бывал в деревнях санталов. Меня угощали чаем в хижинах, в которых не было ничего, кроме глиняного пола, небольшого очага или угольной печурки, глиняной посуды и какого-нибудь металлического горшка, в котором готовилась еда. Однако не чувствовалось, чтобы они были удручены своей бедностью, тем, что, работая от зари до зари на полях, на строительстве дорог и домов, получают гроши. Санталы-мужчины обычно ходят лишь в набедренных повязках, и дети тоже. Не знаю, что они делают в прохладное время года, когда в Северной и Центральной Индии температура ночью падает почти до нуля.

Приятно отметить, что центральное правительство и правительства штатов проявляют несомненную заботу об исконных жителях Индии. Однако они не могут дать им землю или другую собственность. Экономическая зависимость адиваси от других слоев населения поэтому предопределяет и их социальное положение.