Мудрец и король

Глава 9

О должности патриарха королевских ищеек Бессат-Эсс-Кассель мечтал с первого дня обучения. Прежде чем обратиться за помощью к стражникам, он несколько раз предпринимал попытки скинуть Фалервана самостоятельно. Один раз дошло даже до открытого противостояния, что для клана ищеек — невероятная редкость. Поднятые по тревоге драконы и боевые маги склонили чашу весов в пользу действующего главы клана, вынудив оппонента выкручиваться, сдавать старых союзников и искать новых.

Бессатель чудом вышел сухим из воды. Но после неудавшегося мятежа драконы, пикирующие с высоты, преследовали его во сне и наяву. Они мерещились ему в каждом облачке. И с тех пор он испытывал страстное желание обладать небесными бойцами, способными противостоять боевым магам королевских ищеек.

Как-то раз по долгу службы ему попали в руки обрывочные сведения о Дремлющей армии, и Бессатель воспрял духом. Будучи в отличие от Марграла человеком, к тому же человеком прагматичным, он и не подумал тратить годы жизни на бесплодные поиски. Бессат-Эс-Кассель подошел к решению проблемы по-своему. По всему королевству его шпионы начали искать лучших мастеров воздуха и техномагов, которые могли бы изготовить не то чтобы искусственного дракона, но хотя бы нечто напоминающее грозного хищника.

Искал он упорно. Кое-кому из мастеров подбрасывал странные и безобидные на первый взгляд заказы. Однако, все попытки закачать в выкупленные изделия клановую магию оканчивались полным провалом. Образцы не выдерживали ее мощи, сгорая на глазах у разочарованного заказчика.

Молодого мастера Свен-Одара, о котором его учитель отзывался как о настоящем гении и надежде всего Королевства, шпионы Бессателя взяли, когда тот вместе с невестой запускал в небо белоснежного воздушного змея. Ищейки представились недовольными членами гильдии мастеров воздуха, принялись сыпать обвинениями: мол, техномаг перешел все границы и вторгся на чужую территорию, пригрозили судебным разбирательством и предложили пройти с ними.

Больше юная невеста своего жениха не видела. А представитель местной гильдии мастеров воздуха, к которому она, ломая руки, обратилась с просьбой отпустить возлюбленного, и вовсе сказал, что машущий полет — бесперспективная и затратная затея, на которую у настоящего мастера нет времени. И эта чушь не повод ни для задержания, ни для обсуждения. Белоснежный змей, машущий крыльями! Вы только послушайте, что говорит эта юная особа! Бумажный змей, машущий крыльями как настоящий дракон! Парящий словно воздушный шар. Еще скажите, что он мог кататься по небу как воздушная колесница! Отчаянный вопль девушки о том, что все так и было потонул в хохоте мастеров воздуха. Кому нужен хрупкий воздушный змей, перебирающий лапами облака, если он не в состоянии поднять груз? Бедняжка просто помешалась, когда сбежал ее жених. А чего еще ждать от презренных приземленных техномагов? Пусть женятся на дочках рудокопов.

Сначал Бессатель обещал Свен-Одара озолотить и отпустить. Затем пугал смертью любимой девушки и всей ее семьи, потом пытал и сводил с ума, доводя до исступления. И лучезарные поначалу изделия мастера с каждым разом становились все страшнее и агрессивнее. В конце концов, Бессат-Эсс-Кассель остался доволен представленным образцом. Но испытания модель не прошла. Силы, вбуханной в механического ящера, не хватило, чтобы тот смог подняться в воздух. Зато ее с лихвой хватило для неповиновения. Со злобным творением, наглотавшимся клановой магии, не мог справиться ни мастер, ни Бессатель, стоявший тогда на первой ступени своего клана.

Разочарованный и не на шутку напуганный сыщик, которому в итоге понадобилась помощь лекаря, еле отбился от хищной твари, бросил прожектерствовать и переключился на интриги и заговоры, которые помогли ему прибрать к рукам Тайный Надзор и подняться на высшую ступень. В конце концов, за спиной Фалервана он сошелся с Элисантером, и тот пообещал подарить ему клан ищеек, как только взойдет на престол.

А что же мастер? Такой специалист еще мог пригодиться. И потому Свен-Одар с печатью молчания на устах был сослан в глушь, на север Восьмой Провинции Соединенного королевства, где и отводил душу на цветных стеклышках и юродивых техновыродках, пока судьба в лице Хас-Сеттена не привела к нему в дом нового патриарха королевских стражников.

— Я хочу, чтобы отныне и до конца своих дней ты работал на меня, Свен-Одар! — сказал Демайтер. — Я предупрежу старшего мастера королевских стражников, что ты выполняешь только мои заказы, и все свободное время будет принадлежать тебе. О пытках можешь забыть. Разве что охранный амулет тебя обяжут носить при выходе из замка.

— Ты вроде и так уже патриарх, зачем тебе… — Нодар покачал головой. — Вы так сильно желаете его заполучить, ваша светлость?

— Да, я желаю. Если этот механический выродок действительно существует. Лучше бы трех, но амфора у нас всего одна, — улыбнулся Демайтер. — Так что, боюсь, мне придется умерить пыл. Что скажешь, мастер?

— Все вы одним миром мазаны, — еле слышно прошептал старик.

— Тем более соглашайся! Пока я не передумал и еще кто-нибудь из магов и волшебниц высших ступеней не начал охотиться за твоим даром.

— Забирай дракона, Диам-Ай-Тер. На здоровье! Ты не знаешь, о чем просишь. Вы… Почему бы вам всем просто не оставить меня в покое?

— Почему? — переспросил Демайтер и встал перед техномагом. — Я тебе скажу. Ты всю жизнь бегаешь от своего таланта и судьбы, Свен-Одар. Ты должен был явиться ко двору, выдержать испытание и стать королевским мастером. Старшим мастером. А ты решил женится на милой простушке и прожить жизнь в безмятежности, размениваясь на игрушки и выпивку по воскресеньям… Для этого, — Демайтер обвел взглядом помещение, — тебе слишком многое дано. Отдай мне ту тварь и сделай еще одну. Все равно ты уже начал. Только не здесь и не из этого хлама.

— Та — слишком злобная и уродливая для вашей светлости. А эта — получится недостаточно свирепой, если ваша светлость и в самом деле не собирается издеваться над ее создателем, — сощурился мастер.

— Моя светлость с этим как-нибудь разберется. Они будут прекрасно дополнять друг друга. Собирайся, Свен-Одар, и живо. Я найду управу на твое детище, вот увидишь, — сказал Демайтер и, не оглядываясь, вышел во двор.

— Вы все обдумали? — спросил он Логинова. Кажется, стражник, наконец, выучил чужую табель о рангах. — Одно сражение с нежитью на стороне Соединенного королевства, и я вас выпущу. Что скажешь, командир?

— Одно сражение — одно условие.

— Условие?

Логинов кивнул на Илью, предоставив дальше говорить своему мудрецу.

— Там, куда ты снова собираешься… — Илья замялся, подбирая слова в присутствии Хас-Сеттена, навострившего уши. — Если ты туда отправишься, приведи обеих… обе метки измерения. Чтобы сохранить паритет.

Демайтер недовольно поморщился. Асиана, стоявшая чуть поодаль, стиснула руки у груди.

— Хорошо, это разумно, условие принимается, — нехотя сказал Демайтер. — У меня неотложные дела. Хассет, ты уходишь с Асианой прямо сейчас, твоя история должна выглядеть для нежити правдиво.

Во двор вышел взволнованный мастер, крепко сжимая в руках дорожную торбу.

— Демайтер, постой! — сказал Илья. — Нам надо поговорить. Я все понял.

— Тогда зачем он нужен, этот разговор? Если мы оба знаем, о чем он.

— Но…

— Не время для сомнений, мудрец!

Демайтер рассек рукой воздух и исчез вместе со Свен-Одаром.

— Со мной не поделишься? — поинтересовался Логинов.

— Позже. Асиана!

— Отойди-ка, дружок, — ласково посоветовала Асиана Хассету.

Хассет схватился за уши и отскочил к воротам, проклиная тот день и час, когда связался с высшими магами.

— О чем ты хотел спросить, Илья? У меня мало времени. Отвернись, ищейка читает по губам.

— Демайтер говорил, что затвор на крови, закрывающий ворота в иной мир невозможно открыть! Якобы этот метод изобрели для того, чтобы стражника не могли принудить… Он нам солгал?

— Нет, вряд ли, — задумчиво ответила Асиана. — Его крови в Изначальном мире действительно пролилось сверх меры. А затвор… Он использует не силу клана или самого стражника, а силу градиента — энергетического, как вы говорите, перепада между мирами. Его не открыть даже патриарху королевских проводников, и ваши корабли с ним не справятся.

— И тем не менее, мы все мы выбрались из Изначального мира! — возразил Логинов.

— Попробуйте войти обратно, — предложила Асиана. — Я не знаю всех тонкостей магии стражников. Я не знаю, на что он рассчитывает и что задумал. Если он действительно откроет запечатанный мир, он будет первым магом в истории Соединенного Королевства, кто сможет это сделать. Но миновать дрейфующие осколки, не сбиться с дороги, пройти по ледяному мосту над бездной и миновать перекресток миров… Настоящий узел, свитый из всех возможных направлений… После прорыва вашего Неназванного капитана провинции и осколки возвращаются к стабильному состоянию, их расположение изменилось. Я не знаю, кем надо быть и какой силой обладать, чтобы пройти туда и вернуться.

Сгоревшую деревню, затерявшуюся среди невысоких гор, люди покинули давно. При свете дня среди бурьяна и зеленой поросли кое-где виднелись черные проплешины и полусгнившие бревна бывших срубов, среди молодых деревьев угадывались улицы, но обширные пастбища, где когда-то паслись отары овец, снова превратились в лесистые склоны. Обвалился колодец, от которого осталось полусгнившее основание, а вода, промывшая себе новый путь с гор в долины, журчала по естественным водостокам. В густых сумерках волчий вой разносился над бывшим поселением — дикий, вольный. Истинные хозяева этих мест выходили на ночную охоту. Первым, как и положено, низко и мощно взвыл вожак, и вдруг захлебнулся, коротко взлаял и затих. И вслед за ним затихла стая, спеша убраться по добру по здорову.

Демайтер оглянулся на горные склоны, прислушался, пожал плечами и заглянул в заброшенный колодец. Оттуда воняло плесенью и стоялой водой. Стражник тихо выругался, и вслед за мастером полез вниз, хватаясь за ржавые скобы. Вбитые в склизкие бревна, они так и норовили обрушиться под тяжестью человеческих тел. Спуск был утомительно долгим — деревенские мастера воды не рыли колодцы так глубоко.

Не нащупав ногой очередную скобу, Демайтер спрыгнул на дно, чуть не по колено увяз в чавкающей грязи и пустил с ладони магический огонь, осветивший замурованный вход. На первый взгляд каменная кладка выглядела надежно. Ее украшала многолучевая звезда клана королевских ищеек, вспыхнувшая в неверном свете магического шара.

— Надо было мне спуститься первым, а тебе пока остаться наверху, — сказал Демайтер, прикидывая масштабы разрушений.

— Погоди, Диам-Ай-Тер! Погаси огонь. Не тревожь печать раньше времени.

Снова стало темно. Мастер наклонился, затем присел и принялся шарить в грязи руками.

— Неужели ключ, Нодар? — улыбнулся в темноте Демайтер. — Так просто?

— Просто, да не так. Не каждому тот ключ отзовется.

— Бессатель сделал глупость, он разрешил тебе выходить?

— Нет, ваша светлость, он меня отсюда не выпускал и ключей в руки не давал. Да я подобрал, пока тут сидел. Со скуки-то, — бормотал мастер. — Дверь открыл, а за печать выйти не смог.

Мастер выпрямился, раздался скрежет и глухой удар. Каменная плита поползла в сторону, и Свен-Одар едва успел отскочить.

— Закрой глаза!

Демайтер, не стал дожидаться, пока дверь полностью откроется. Колючая звезда на миг вспыхнула и померкла. Защитная вязь клана ищеек разлетелась горячими брызгами, прожигая зашипевшие камни.

— Вперед!

Молодому повелителю королевских стражников не терпелось.

— Ох, ваша светлость… — забормотал мастер, на ходу потирая обожженные щеку и локоть. — На вашем месте я бы так не спешил. Это не живое существо, господин мой Диам-Ай-Тер. Его не приручить. Он чужд людям по своей природе, по рождению, — продолжал Свен-Одар, время от времени оглядываясь на выход из своей бывшей темницы, оставшийся далеко позади. — Бессат-Эсс-Кассель едва не погиб, когда влил в него силу. Как заставить это создание служить?! Если он только учует магию разлома…

Он взглянул вперед — туда, где и без того просторный подземный ход расширялся, превращаясь в зал с низкими сводами, в котором он провел в заточении несколько лет, общаясь лишь со своим свирепым изделием да палачом ищеек, искушенным в некалечащих пытках. Мастер затряс головой, схватился рукой за сердце и остановился, опираясь о стену. Ноги отказывались ему служить. Он едва расслышал слова Демайтера, раздавшиеся над самым ухом:

— Осталось немного, Свен-Одар. Оглянись и увидишь, что дверь по-прежнему открыта. Ты выйдешь отсюда очень скоро, мастер. Открой глаза и посмотри: я разогнал всех призраков твоего прошлого.

По коридору к залу унеслись лунные искры, зажигая факелы на стенах. Стало как будто теплее. Свен-Одар шумно вздохнул и покорно побрел за высшим стражником.

— Давно я здесь не был… Лучше не обещайте мне ничего, ваша светлость. Говорят, слово патриарха дорого стоит.

Он ухватился за шаткие перила и поставил ногу на первую ступеньку каменной лестницы, ведущей в нижний зал искусственной пещеры. Но так и не нашел в себе сил сделать следующий шаг.

В центре помещения безмолвным изваянием возвышался механический зверь. Размерами он не уступал боевым драконам ищеек, но скорее был похож на крылатую ящерицу. Рогатую. Два острых изогнутых рога, смотрящих вперед, были предусмотрительно прикрыты заглушками на концах. Тупорылую морду без губ и носа словно сшили из лоскутов брони и драконьей кожи, внахлест скрепив их грубыми стежками.

Верхняя челюсть чудовища всегда оставалась неподвижной, к ней крепились толстенные кольца наподобие трензельных, а нижняя, раскрываясь, съезжала по направляющим почти до колен. Прикус своему детищу мастер сделал неправильный. Зубы — острые наконечники копий походили на зубы живого существа. Но по всей нижней челюсти вторым рядом располагались вертикально стоящие остро отточенные лезвия.

Голова чудища была упрямо вывернута вбок, железная пластина на шее встопорщилась, открыв взгляду сложное переплетение шестеренок, шарниров, костей, рычагов, воловьих жил и приводных ремней, похожих на обнаженные нервы. Спину монстра укрывала чешуя. При беглом взгляде и не понять, что это за материал: какой-то взращенный мастером гибрид на основе железа.

Задняя пара крыльев в сложенном положении прикрывала часть корпуса и лапы, напоминавшие мощные насосы, вставленные друг в друга. А как разворачивалась передняя пара, пока оставалось загадкой. Передними лапами зверь словно стоял внутри сложенных зонтиков, собранных из множества суставчатых спиц. Самые острые и мощные поднимались выше уровня лопаток. И всаднику, когда тварь шагала по земле, приходилось следить в оба, чтобы не попасть под размашисто двигавшиеся лезвия-перья. Иззубренный хвост, собранный из отдельных сегментов, точно повторял драконий.

— И что, в самом деле, летает?

Мастер на миг забыл обо всех тягостных воспоминаниях, оскорбленно вздохнул и промолчал. Королевский стражник похлопал его по плечу, как бы извиняясь за очевидную глупость, и бесстрашно сбежал вниз по каменной лестнице. Свен-Одару ничего другого не оставалось, как спуститься следом. У нижней ступеньки он бережно достал из торбы древнюю амфору и поставил на пол, прежде чем приблизиться к своему злобному детищу.

— Разбуди его, Свен-Одар!

— Как прикажете, ваша светлость.

Мастер поджал губы и вынул из кармана клеймо, представлявшее собой два знака — Луны и Солнца, объединенных вместе, подошел к спящей твари, ткнул ее клеймом куда-то под переднюю левую лапу и отступил.

Демайтер, подхватил с пола бесценный сосуд и вернул Свен-Одару.

— Я передумал. Для этой магии — еще не время. Отойди.

Едва он договорил, искусственный зверь вздрогнул и с лязгом довернул рогатую голову. По механическому телу пошла дрожь. Внутри что-то загудело и запыхтело, и тварь, почти как живая, передернула чешуйчатой шкурой, замотала башкой и осела на задние лапы, гремя суставами и опутавшими их цепями.

Свен-Одар заметно побледнел, когда королевский стражник шагнул вперед и остановился прямо перед чудовищной мордой. Его безрассудный поступок граничил с манией величия человека, который не осознавал пределы своей власти и магии и не ведал, что творил.

— Если я прав, ты сейчас сильно удивишься, мастер, — пообещал Демайтер и сквозь частые решетки посмотрел в глаза рукотворному ящеру.

В правом зажегся рубин — символ крови и неукротимой ярости, который так нравился нежити. В левом — полыхал желтым золотой самородок — символ мира людей и принадлежности короне. Стреноженная зверюга встряхнулась, повернула морду к Свен-Одару, припала на передние лапы и хрипло загудела на создателя, заковавшего ее в цепи. А затем, прожужжав шестеренками, снова уставилась на Демайтера.

Словно для того, чтобы мастер удостоверился, что привел в логово зверя настоящего безумца, стражник что-то прошипел сквозь зубы и торопливо скинул плащ, грозно засверкавший орнаментом. Мало того! Пинком отшвырнув его подальше, он распустил на груди шнуровку стянул через голову рубашку, бросил на пол и, стоя перед механическим ящером обнаженным по пояс, протянул к нему руку.

Искусственный зверь скребанул лапой каменный пол, в ярости закинул голову… и вдруг с протяжным скрежетом затоптался на передних лапах, раскачиваясь из стороны в сторону, постепенно опуская морду и, время от времени, выпуская струйки пара откуда-то из-под нижней челюсти. Демайтер не шелохнулся. Так продолжалось почти минуту. Ритуал, видимо, замещал твари обнюхивание.

— Что это?! — в ужасе прошептал мастер и схватился за сердце, медленно отступая вверх по лестнице. — Ты… Ты — не человек! Кто ты? Кого она в тебе чует?!

Ящер, скрипя сочленениями, склонил перед стражником голову. Набычившись, чтобы не пронзить человека частоколом лезвий и копий, торчащих из нижней челюсти, он слепо ткнулся вечно оскаленной мордой в раскрытую ладонь. И в этот миг Демайтер сверкнул своей убийственной магией. Свен-Одар инстинктивно закрыл лицо руками и отшатнулся. По грубо скроенной шкуре чудовища побежала серебряная филигрань. Вспыхивая золотом на стыках, она рисовала грубые проволочные узоры, повторяющие орнамент клана королевских стражников. Кажется, зверюга не возражала. Она смирно стояла, дожидаясь конца процедуры.

Демайтер одним движением руки перерубил мощные цепи и обернулся к пятившемуся мастеру.

— Что скажешь, техномаг Свен-Одар? У Бессателея так не получалось? — крикнул он, заметно повеселев и смахивая со лба пот и выбившиеся черные пряди. — Эй, мастер!

Обеими руками он ухватил ящера за правый рог, с силой оттолкнул, заставив отойти к дальней стене, и направился прямиком к старику.

— Ты боишься меня, Нодар? — негромко спросил он.

— Нет на свете существа, которое с ним одной крови! Кто ты такой… — повторил пятившийся Свен-Одар.

— Успокойся, мастер. Если хочешь, я открою секрет в благодарность за подарок, — стражник кивнул в сторону усмиренного страшилища. — Но это будет стоить тебе новой печати молчания.

— То, что ты сделал — невозможно!

— Как видишь, возможно. Думай, пока я одеваюсь.

Демайтер отошел и собрал с пола одежду.

— Я молчу всю жизнь, ваша светлость, — вздохнул техномаг, немного успокоившись. — Можешь меня убить или вовсе лишить языка, но… Туманные небеса, я хочу знать, откуда взялось это невозможное родство!

— Небесный корабль, что стоит у тебя на заднем дворе, куда мертвее, и в то же время совершеннее твоих изделий, — Демайтер ненадолго задумался, прежде чем продолжить. — Недавно он спас меня от смертельной раны, подарив часть себя. И несмотря на его чужеродную плоть и его холодную кровь, все реликвии клана королевских стражников признали во мне патриарха… Ты вдохнул жизнь в механического истукана и тебя это не удивляет. Кто сказал, что невозможно обратное?

— Невероятно! — прошептал мастер, переводя взгляд со стражника на собственное творение, пожиравшее разноцветными глазами нового хозяина.

— Но это так. Раньше мир был един, Свен-Одар! Твое искусство, как и я сам — прямое тому подтверждение.

Демайтер приложил ладонь к губам мастера, накладывая заклинание и точно щенка поманил к себе нового слугу. Громыхая хвостом и сочленениями, тварь подошла, неестественно широко расставила лапы в стороны и опустилась на брюхо, подставляя спину.

Демайтер поднял глаза к мрачным сводам подземелья. На секунду ему показалось, что каменные глыбы и подвесные блоки сверкнули цветными витражами на полуденном солнце…

— Как ты звал его?

— С-салли, в-ваша с-светлость, — сказал Свен-Одар, растер онемевшие губы и смущенно поправился. — Саламандра.

— Не слишком-то грозно, — улыбнулся Демайтер. — Не откажешься прокатиться верхом? Садись, Нодар, посмотрим на что он способен. Пора выбираться отсюда!

«И как мне теперь не служить тебе, Диам-Ай-Тер»? — подумал мастер, шагнув к своему усмиренному детищу.

Демайтер вернулся на рассвете один. Он вошел в дом мастера, хлопнул в ладоши, растянув в воздухе трехмерную карту, и впервые лишил права голоса мудреца Механического королевства. Более того — вытурил Илью на улице, запершись в доме с Логиновым. Так что пока шел военный совет, Илья маялся во дворе. А когда Логинов появился на пороге, кинулся к нему с дурацким вопросом:

— Ну что, ты согласился?

— Да.

— Мы засветим трансфер в боевой конфигурации — самую передовую технологию, какая у нас есть, — неуверенно предостерег Илья.

— В обмен на совместные учения. Взаимодействие высших стражников в бою, их возможности, стратегия и тактика. То, чего никто и никогда не видел изнутри. Мы квиты, — сказал Логинов.

Следом за командиром на пороге возник Демайтер и тоже обратил взор на Илью.

— Хочешь услышать одну из главных легенд клана королевских проводников? — спросил он и поманил его к себе.

Давным-давно ходили по земле Изначального мира великие чародеи и мудрецы. Не те мудрецы, что ныне составляют самый могущественный клан Соединенного королевства, владея крохами былых знаний, а мудрецы истинные, готовые делиться мудростью со всяким, кто обращался к ним за советом. И вот пришел однажды юноша к седому как лунь старцу и попросил призвать смерть. Только не лютую-зверскую, а ласковую-нежную, чтобы не плакали долго отец с матерью, зная, что как любимого сына увела она его в края посмертные. Невозвратные.

— Отчего же именно невозвратные? — спросил удивленный старец. — Что за горе у тебя такое безысходное?

И поведал юноша историю о прекрасной девушке. И долго рассказывал, как красива она и умна, как в речах тонка и значительна, как равных ей в делах нет на всем белом свете, за что бы ни взялась.

— Я, верно, ослышался, — сказал изумленный мудрец юноше. — О Любви ты речь ведешь, не о Смерти.

— Нет Любви у нас и быть не может. Где я скор, там она ленива, точно сонная река. Где она ловка как воин, там я смирен и уперт. Где я умен да умел, там она так же умна да умела и некогда нам друг на друга оглянуться. Когда я дома, она в дороге. Когда я разъезжаю по свету, она отдыхает. Только раз посмотрели мы друг на друга в день знакомства, сразу понял я, что не жить мне без нее, но Судьба-злодейка смеется над нами. Разводит в стороны. А люди болтают глупости: думают, что мы ссоримся, или встретиться не можем или знать друг друга не хотим. Вот и ты мне не веришь.

Задумался старец. Заиграли у его ног стихии древние: то ветерок огонь потушит, то огонек землю выжжет, то вода с огнем сшибется, да паром горячим по ветру ошпаренному развеется. Велел он юноше подождать три дня, а после снова придти. И когда пришел к нему юноша сказал мудрец:

— Вот тебе пока вместо смерти. Всему свой черед.

Лежала у него в ладонях четырехгранная алмазная пирамида. Грани золотые да серебряные, плоскости треугольные тонкие-тонкие, все в невесомой росписи древних рун. В одну сторону вглядишься — внутри огонь горит. В другую всмотришься — волна плещет, а в остальных двух цветущие земли и ветра буйные угадываются.

Взял юноша из рук старца диковинную поделку, перевернул, постучал по обычному с виду стеклу и спрашивает:

— А что в основании?

— Ничего нет в основании. Та стихия, что избыточна туда стечет. Или наоборот, противоположная явится — та, что равновесие удержит. А когда слышать и видеть друг друга научитесь, то будет у вас в основании тот путь, что сами пожелаете. Сами изберете.

Тем же вечером встретились юноша и девушка и наговориться не могли, налюбоваться друг на друга и нацеловаться вдоволь. Только к рассвету вспомнили они о мудреце, взялись за руки, подхватили его подарок и помчались в ноги кланяться. Но тут грянул великий гром, расколовший Изначальный мир, и погрузились во тьму солнца и звезды, взорвались расстояния, взвыла обожженная бесконечность, и само время затаилось среди разметавшихся миров. Сгорели древние руны алмазной пирамиды, поскольку не осталось стихий в первозданном их значении, как и самого Изначального мира…

— Легенда гласит, что сама пирамида уцелела и до сих пор живет в ней великая мощь. И если отыскать ее и избрать путь — можно мгновенно перенестись хоть за край звездных небес и вернуться, когда пожелаешь. Но никто не знает, где она спрятана. Что ты обо всем этом думаешь, Илья?

— Наивно.

Илья пожал плечами и вопросительно посмотрел на патриарха королевских стражников.

С утра в мастерской было сумрачно, пусто и холодно. Ушли Асиана и Хас-Сеттен. Свен-Одара в эту самую минуту привечал старший мастер-оружейник кланового замка королевских стражников. Без хозяина цветные стекла витражей потускнели, в щелях и выбитых окнах уныло выл ветер, а по углам разбредались, издыхая, недоделанные творения. Догоравшие факелы снова принялись чадить, и на сухую стружку кое-где уже слетались огненные посланники предстоящего пожара.

Стол, разумеется, никто заново сколачивать не стал. Вокруг груды углей валялись перевернутые чурбаки и кривые стулья. Снаружи за воротами словно плакал старый тепловоз. Там стенало стреноженное чудище, которое пригнал Демайтер.

— Крайне наивно, особенно по сравнению с тем, что я слышал до того, — повторил Илья.

— Это версия из учебников, доступная всем королевским магам любой ступени, — пояснил Демайтер, — не только проводникам. Я думаю, в клане, главная реликвия которого как раз и есть алмазная пирамида, стоящая в самом центре резиденции патриарха, основополагающая легенда рассказывается со множеством занимательных деталей.

— Да, наверное. Чего ты хочешь от меня?

— Я хочу, чтобы ты ее запомнил. Мне кажется, что если такая пирамида действительно существует, ни один проводник с ней не справится в одиночку.

— Ну да. Я понял. Нужны представители всех кланов, механического королевства и ныне живущих рас, чтобы ларчик открылся и заработал. Оборотней, невидимок, болотных жителей и прочих нелюдей тоже пригласим, или как? Может, ты все-таки будешь обсуждать такие вопросы с мудрецами, которые знают ваш мир немножко лучше, чем я?

При упоминании низших существ Демайтер брезгливо скривил губы и отрицательно качнул головой.

— Что и с кем обсуждать я знаю сам. В данном случае мне не нужен твой совет, Илья. Это предупреждение. Если ваши корабли найдут нечто подобное, не забудьте поставить меня в известность.

— О, первым делом, ваша светлость! — заверил его Илья.

— Иначе вы погубите нас всех.

— Хорошо… Если все так… Извини. Я отнесусь к этому со всей серьезностью и постараюсь убедить соотечественников, что артефакт представляет собой реальную угрозу, если вдруг его обнаружат наши экспедиции, и я об этом узнаю. Спасибо, что предупредил.

Илья помолчал и все же не удержался. Удивительное дело: страх навлечь на себя гнев патриарха отступил перед изрядно потрепанным в походах любопытством.

— Демайтер… А почему, в самом деле, у тебя в клане нет личного мудреца или советника?

— Он есть. И ты его видел.

Илья вспомнил ритуальный зал, блондина с медальоном в виде веточки дерева на груди — единственного мага среди высшего руководства, одетого в гражданское платье. Клановый мудрец! Кажется, Демайтеру придется повозиться, чтобы скинуть с пьедестала этого хлыща и заменить кем-то приличным. Илья благоразумно промолчал, но Демайтер перехватил взгляд и улыбнулся самыми кончиками губ.

— Клан королевских мудрецов — самый престижный из всех, — сказал он. — В отличие от остальных четырех низшие сословия туда не отбираются. Любой отпрыск знатного рода хотя бы с небольшим проблеском магических способностей имеет куда больше шансов. До какой ступени он дойдет — это второй вопрос, тут имеет значение не только талант, прилежание и происхождение, но и количество старших родственников и много чего еще. С моими магическими способностями все было ясно при рождении…

— Ты там был! — воскликнул ошеломленный Илья. — Ты мог стать мудрецом — настоящим правителем своего мира! Или заниматься науками, или… Демайтер! Скажи, что не убьешь меня, если я дослушаю твой ответ до конца!

— Не волнуйся, Илья, твоей жизни сейчас ничего не угрожает. Помнишь наш спор о долгах? Стража границы с вашей стороны отберет любой мой подарок. Командиру трансфера повезло: Владимир Логинов получит в награду бой, о котором воин может только мечтать… Смерть или слава, и ни капли пролитой человеческой крови! Как раз сейчас Дона ведет его корабль к месту схватки. А с тобой как с мудрецом, я желаю расплатиться словами за дела. Это — моя благодарность «за спасенную жизнь и дорогу к вершине королевского клана». Помнишь? Это твои слова.

— Да, помню, конечно… Нам самим надо было как-то выбbраться из Изначального мира. Я думал не только о твоем спасении. И Логинов тоже.

— Я прекрасно это понимаю, Илья… У вас была своя корысть. Но Элисантеру выход из Изначального мира был нужен не меньше, чем вам. Вспомни, какой путь он избрал, какую участь мне уготовил и сравни со своим выбором. Я готов клясться чем угодно, что возвращать меня к жизни лишь для того, чтобы в последствии попробовать переубедить — никогда не пришло бы ему в голову.

— Иногда я жалею о том, что наговорил в ту ночь, — тихо сказал Илья.

— Я знаю. Так вот… В клане королевских мудрецов я проходил в послушниках почти два года. Но однажды перед сном, — лицо Демайтера неожиданно озарила улыбка, — предпочел дуэль философскому спору. К несчастью для себя оппонент принял вызов. Моя мать — младшая сестра короля Аканора… Ей пришлось употребить все свое влияние и часть семейных драгоценностей, чтобы замять историю и избежать позора. Из четырех оставшихся кланов ее мольбам вняли только королевские стражники. И если бы не мой наставник, которого ты тоже видел в ритуальном зале, ходить бы мне у стражников в боевых магах и вечном услужении на потеху всем прочим аристократическим семействам.

— А-а! — тихо простонал Илья и схватился за голову. — Демайтер — ты племянник короля! И тебя выперли из элитной школы. За драку с сыном первого министра… или высокопоставленного дипломата… В клане мудрецов смешанное обучение? — быстро спросил он, пораженный внезапной догадкой.

— Конечно. Знание не делает различий между мужчиной и женщиной.

— Из-за девчонки! — одними губами закончил Илья.

Миры, между которыми лежала пропасть, снова стремительно запараллеливались. Наверняка, знать отдавала своих чад в клан отнюдь не в младенчестве. И юный Диам-Ай-Тер лет так примерно в одиннадцать-двенадцать снова угодил на первую ступень послушания. Только уже к стражникам. Ах, какой стимул вырваться наверх. И преданность тем, кто не побоялся насмешек и подобрал… Скорее всего, вопреки давлению со стороны клана королевских мудрецов.

«Вот почему Элисантер орал тебе „бездарь без предназначения“. Припоминал историю появления в клане. Думал, будет вечно крутить тобой, как захочет, гонять по всем рубежам и подставлять»!

Илья открыл рот, чтобы высказать вслух очередную догадку, вспомнил, что благосклонность сильных мира сего имеет свои пределы и надолго замолчал.

Демайтер улыбался.

— Я с детства недолюбливаю королевских мудрецов. Не доверяю им. И это чувство взаимно… Мы в расчете?

— Да, — сказал Илья. — А знаешь, о чем я сейчас искренне сожалею, светлый господин Диам-Ай-Тер? Я так и не успел прогуляться по землям отрицательной параллели.

Маг приподнял бровь.

— Тебе мало того, что ты видел?

— Дело не в этом. Я и мечтать не мог о том, чтобы увидеть ритуальный зал королевских стражников. Ваш замок потрясает воображение, но… Понимаешь, я пришел сюда, чтобы узнать иной мир и людей, что его населяют. Обычных скучных обывателей, — задумчиво пояснил Илья. — И мне это так и не удалось!

— Ты всерьез считаешь несчастьем то, что тебе подсунули вместо них магов высших ступеней?

Илья устало потер переносицу:

— Нет-нет, речь не об иерархии и не о кастах. Я хочу на рынок, Демайтер. В магазин одежды, в порт, на улицу, в баню, на скачки или в кабак, понимаешь?

— Разве путешествие с проводником по осколкам не стало для тебя откровением? Ты увидел множество маленьких миров.

— И да, и нет. Несмотря на кажущееся разнообразие на осколках все слишком очевидно. А я мечтал улечься в пыли посреди дороги на королевской Земле и просто посмотреть в небо: летает там что-нибудь или нет. И возможно, мне удалось бы разглядеть нечто невиданное… А вышло совсем не так.

— Прогулочные воздушные колесницы, аттракционы мастеров воздуха и драконы боевых магов ищеек, — сказал Демайтер. — Говорят, они видят в полете полземли. К тому же его величество Аканор не терпит грязных дорог и нищебродов. Недолго бы ты пролежал в пыли и безмятежности, мудрец… Я заберу с собой троих бойцов. Оборотень-биомех на всякий случай останется с тобой и лекарем. Кстати, я привык, что мои просьбы выполняются: передай ему мои слова.

— Э-э… Кому?

— Шевцову. И прощай, Илья. Донна!

Имя королевского проводника вырвалось за плоскость стен, тяжелым эхом прокатившись под крышей. Демайтер стремительно вышел за перекошенную дверь, болтавшуюся на одной петле. Край тяжелой мантии, который непременно должен был за что-то зацепиться, будь на месте волшебной ткани ткань обычная, просочился в узкий проход вслед за хозяином. С уцелевших стекол и с проема выбитого окна сползла лунная пелена, в мастерской запахло дымом, а в дальнем углу заиграли на потолке жадные рыжие тени. Посреди пустого двора, где корчились у забора безмозглые пугала, стояли доктор Шевцов и Николай Климович. За забором разгорался восход, неся с собой осенний северный ветер. Наверху в маленькой мансарде захлопали незапертые ставни, в доме вдруг загудело, словно кто-то открыл вьюшку гигантской печи, в разы увеличив тягу.

— Странный пожар, — недовольно буркнул Шевцов, отступая к забору.

Илья подошел ближе.

— Значит так, Валерий Васильевич. Пока я не забыл, и мы опять не влипли в неприятности… Его светлость Диам-Ай-Тер просил тебе передать, что ни в отрицательной, ни в положительной параллели он не встречал доселе лекаря искуснее, бескорыстнее и человечнее. Благодарность его светлости не знает границ, он никогда не забудет то, как в трудную минуту ты облегчал его страдания, находил для него слова утешения… и все такое прочее!

— Что, так прямо и сказал? — ухмыльнулся Климович.

— Г-хм, — глубокомысленно изрек Валерий Васильевич. — Илья, а ты, часом не привираешь? Нехорошо доктора обманывать.

Илья озабоченно оглянулся на веселые огненные просверки в витражах, посмотрел на запертые ворота и потер рукой лоб.

— Речь я за него сам сочинил, но он действительно тебе очень благодарен. Он бы наверняка тебя с собой забрал, как Свен-Одара, если бы мы отпустили.

Посреди двора моргнул вертикальный глаз, и ткань реальности разошлась в стороны.

— Следуйте за мной, светлые господа, — сказала Донна из-под капюшона и прикрыла рукой медальон, приглушив сине-зеленое сияние. — Здесь находиться небезопасно. Не волнуйтесь, я уведу вас недалеко. Сторожка лесника пустует до сезона охоты.

И снова голос проводника согрел ледяные сумерки перехода. И холодные тени отступили, открывая просторный коридор, в дальнем конце которого виднелась сказочная избушка. Донна, опасавшаяся за реакцию иномирцев, держала открытыми оба входа до тех пор, пока путники не вышли к своему временному убежищу.

Языки пламени с воем вырвались из лопнувших окон. Сарай загудел, застонал, заходил ходуном. Во дворе поплыли клочья тумана, смешиваясь с дымом. Из неровно очерченного круга выпал паренек лет четырнадцати, сжимавший в руке мерцающий мелок на цепочке, а следом еще один — помладше. Оба они были одеты в хламиды с капюшонами и подпоясаны черными ремнями с орнаментом клана стражников. У старшего послушника, точно у боевого мага, на поясе висел изогнутый хищным когтем бумеранг. У младшего красовался на груди защитный амулет, выданный наставником.

— И где оно? — спросил мальчишка с амулетом и ловко увернулся от летящей головни.

— Тебе же сказали — в кузнице. Давай быстрее. Обратно ты меня ведешь!

Старший выронил из руки притороченный к поясу мелок, поднял сверкающий щит, но опустил, услышав далекие крики людей, навел морок и поднял заново. Его напарник уже сбил замок кузницы и юркнул внутрь. Крыша дома просела и обрушилась, огонь загудел, пожирая остатки мастерской и норовя обжечь незваных гостей, которые мешали завершить начатое. Пламя взметнулось к рассветным небесам. Жаркие угли роем горячих пчел усыпали забор и устремились к кузнице. На голых предплечьях паренька, державшего магическую защиту, засеребрились вытатуированные знаки силы.

— Что ты там возишься?

— Ай! Оно клюется! Сейчас… Пошли!

За львиные лапы мальчишка выдернул из дверей упиравшийся циферблат. По двору разнеслось оглушительное карканье.

— Заглуши клеймо мастера! — оглянулся старший послушник и тут же в щит врезалось с десяток маленьких горячих комет. Огонь жаждал выполнить приказ высшего мага — дом догорал, забор полыхал во всю, только до кузницы дотянуться…

— Не могу!

— Как это?!

— Не дается!

— Семь часов! — истошно орали философские часы, разевая клюв. — Ночь отступила, чтобы вернуться! Каррр-кхе…Неостановимо вращение небесных сферрррх… карх…

— Ладно, так доволочем. Тащи его сюда!

Крики людей стали ближе, раздался топот копыт. Мальчишки вспотели — у них не получалось справиться с творением мастера, пожаром и мороком одновременно. В конце концов, они вдвоем ухватили изделие за лапы и растянули между собой так, чтобы у каждого одна рука была свободна. Младший удерживал морок. Старший открывал проход, чертя воздух огненным мелком.

— Как скоро вернется ночь?! — сипло орали часы, наглотавшиеся дыма. — Нелепый вопрос! Ночь не возвращается… Крхах-кхх… она приходит и уходит, если это — не ночь в сердце!

В сплюснутый, едва видимый тоннель, лязгавший дымной пастью, послушники заволокли изделие мастера ползком.

Кашляя и отдуваясь, они вывалились в лунный круг тренировочной площадки кланового замка позади учебного корпуса. Строптивое изделие техномага, даже в туманном проходе умудрявшееся лупить похитителей тонкими штангами, замерло под строгим взглядом наставника.

— Вы задержались.

— Да, господин наставник.

— Напомните-ка мне, светлые господа, кто из вас согласно моему приказу должен был открыть обратный проход в замок королевских стражников? — холодно спросил он, заложив руки за спину.

— Я, господин Наставник, — чуть не плача, сказал младший парнишка, поднимаясь с земли.

— А кто в итоге открывал?

— Я, господин Наставник, — сказал старший.

— Поздравляю, юные хранители границ. Вы оба наказаны. Сдайте амулет и боевой жезл и смотрите не упустите моего вестника. Иначе то наказание, что он вам принесет — удвоится.

Послушники, засопев, склонились в глубоком поклоне и, перестраховавшись, постояли так еще некоторое время.

— Сейчас придумает, — мрачно сказал тот, что постарше и разогнулся, дуя на волдыри предплечье. — Вестничек такой прилетит, что впору с нетопырем нежити спутать!

— Кому понадобился этот уродец с циферблатом? — вздохнул взъерошенный напарник, потирая обожженной рукой ушибленный бок. — Там все равно стрелки сломаны, — шепотом добавил он и на всякий случай оглянулся по сторонам, словно опасаясь обнаружить таинственного заказчика. Если бы он узнал, что заказчиком является не кто-нибудь, а сам патриарх клана Диам-Ай-Тер, удивлению не было бы границ.