Мы, монстры. Книга 1: Башня

Глава 11. Погоня

Он вел виверну все ниже и ниже по склону, на бреющем. Та едва не задевала б?рюхом кусты, с трудом уворачивалась от внезапно возникших пер?ед мордой редких деревьев, но шла тихо, молча. Пока не поняла, что Йен не будет ее поднимать. Что ведет ее в лес. Прямиком мордой в лес. И уже на подлете к опушке внезапно возмущенно взревела и дернулась: испугалась.

— Да чтоб тебя! — прошипел Йен, рванул поводья на себя над самой землей, выровнял виверну в последний момент. Ударил пятками в бока и круто повернул, заваливая набок — так, если он прижмется к ее спине, будет проще пройти между деревьями. Виверна еще раз слабо взвизгула, за что получила новый тычок — и все-таки умолкла. Но было поздно.

Скорее всего, их уже услышали.

Йен прижался к ней плотнее и снова подстегнул. Вокруг мелькали деревья. Но нужно было, чтоб мелькали быстрее. Еще быстрее.

— Не умеешь летать тихо — будешь летать быстро, — злобно прошипел ей, хотя ветер бил по ушам так, что вряд ли она расслышала. Он и сам себя не слышал.

Ветки хлестали по плечам, голове, спине. Она мчалась вперед, вытянув шею и немыслимо выворачиваясь. Ее то и дело заносило, и деревья она сметала хвостом, так что тихо идти не получалось в любом случае. Да и необходимости не было — за ними шли поверху. Йену даже смотреть не нужно было — он знал, чувствовал. Но вскинулся раз — проверить. Успел заметить в небе размытые пятна, а потом получил веткой по щеке так, что чуть не упал. Вновь вжался в ее спину, зашептал:

— Давай, давай, давай!

Нечего ему вверх таращиться. Главное он уже знал: Рэя с Миртом там нет. А уйти от остальных — раз плюнуть. Если птичка не подкачает.

Рэй ?уже догадался бы, куда Йен ведет их. А эти, пусть хоть десять? раз охотники, не знают. И заметно отстают, хоть и поверху идут. Они, наверное, охотятся хорошо. А летают — не слишком.

Виверна, повинуясь очередному тычку, увеличила скорость до почти невозможной, чуть было не снесла развесистую ель на опушке и вылетела к ущелью.

— И еще раз! — выдохнул Йен и направил ее вглубь, вновь вниз головой. Виверна возмущенно взвизгнула в ответ, но пошла. Охотники неслись следом. Йен услышал отдаленные глухие выкрики — и мимо просвистело несколько отравленных стрел.

— А так? — спросил он, крутанулся всем телом, натягивая поводья — и заставил виверну падать, вращаясь. Та уже даже не пищала, а сердце у нее колотилось так, что Йен чувствовал его сквозь толстую шкуру. И всерьез начал опасаться, чтоб с ней не случилось какого-нибудь приступа раньше времени.

— Еще немного, зверюшка, — прошептал он. — Потерпи...

Коротко оглянулся через плечо и добавил, будто решил перед ней оправдаться:

— А нечего громко вопить, когда я пытаюсь незаметно выбраться!

Охотники мчались следом. Трое решились повторить его трюк, и их птички теперь тоже шли в падении, головами вниз. Двое зависли над ущельем — чтоб вести его поверху в случае чего. Еще двое спускались следом неспешно, мягкими спиралями. То ли духу на падение не хватало, то ли просто решили, что спешить уже некуда, что никуда он не денется. Каменное дно ущелья, каменные стены, и он, зажатый здесь между камнями.

Пф!

Рэй бы знал.

Йен ухмыльнулся и вновь рванул поводья — как раз вовремя, чтоб виверна не прочесала носом каменистое дно. Та выровнялась, ?но не успела облегченно вздохнуть — если виверны, конечно, эт?о умеют, — как Йен круто рванул в сторону. Он знал, когда повернуть, чтоб, не замедляя хода, влететь в пещеру. И знал, как вести животное по пещере, чтобы выйти с другой стороны. Охотники, конечно же, рванули следом. Но вот они совершенно не представляли, что в пещере делать. Потому что в юности у них были куда более важные дела, чем на пару со старшим братом исследовать здешний ландшафт. У брата, правда, тоже были важные дела, но иногда Каарэй умел расставить приоритеты правильно и плюнуть на все дела со смотровой башни.

У Йена дел не было — Йен сразу всех поставил перед фактом, что он ни на что не способен, никуда не годен и делать ничего не собирается.

Смирились все, кроме Дэшона. Тот до последнего следом ходил.

“И что? И как? — злобно подумал Йен. — Много выходил?”

Мимо проносились каменные стены, вокруг должно было быть темно, это Йен помнил, но сейчас он прекрасно видел всё. И даже не пришлось угадывать, где повороты, как в прошлый раз. Он видел — и поворачивал. Виверна снова стала жалобно попискивать, и Йен расценил это, как хороший знак. Оживает. Все лучше, чем мертвая тишина. А то он уже всерьез стал побаиваться, что виверна внезапно решит прикинуться мертвой. Вот тогда ему точно настанет конец.

Или им — тем, кто идет следом. Тут все зависит от того, во что он превращается, и почему он это делает.

“Какая-то ошибка...” — в очередной раз подумал он, хотя уже догадывался, что пытается себя обмануть. Но? слово “ошибка” в голове было сейчас спасительным якорем, кот?орый можно было бросить, чтобы потом вернуться и все обдумать. А пока — убегать и раз за разом повторять себе: “Ошибка”.

Еще один рывок в сторону, еще один поворот, на полной скорости — вперед. Выйти по ту сторону ущелья. А там — вниз, снова вниз. И снова идти меж деревьями, чтоб не заметили. Ведь сверху осталась еще парочка охотников. Они, конечно, не знали, куда смотреть, чтобы заметить, как Йен выйдет из пещеры, но ведь и виверна — не то существо, которое трудно заметить.

И все же ему повезло. Йен несколько раз косился вверх, но ничего, кроме мелькающих на фоне чистого неба ветвей, не видел. И дальше гнал вперед — пока Ирхан не взошел, не повис красным блином в небе, пока виверна дышала ровно, пока у самого не свело мышцы от долгого напряжения. И лишь спустя несколько часов плавно потянул на себя поводья, останавливая животное. Спрыгнул на землю. Пошатнулся и, чтоб не упасть, привалился спиной к ближайшему дереву. Дерево было твердым и неровным. В спину давил какой-то сучок. Виверна таращилась на него выжидающе.

— Чего? — спросил Йен. — Чего ждешь? Любви и ласки? Не хочу огорчать, милая, но я не настроен на ласку сегодня. Давай, вали отсюда, — и взмахнул рукой, отпуская.

Виверна не шелохнулась.

Йен осмотрелся, и внезапно его захлестнуло волной запахов. Слишком четких и ярких, смешавшихся в одну невыносимую кашу. Он зажал нос рукой и отмахнулся от озадаченного взгляда виверны. Выдохнул и сказал сам себе:

— Значит так, высочество, отныне ты не путаешь понятия “?осмотреться” и “принюхаться”. Не надо принюхиваться. Вообще.

С?о зрением было куда проще — глаза сами определяли, как им видеть в темноте, а как — при свете. Это он понял в пещере. А вот различать запахи было слишком трудно. Особенно в лесу.

— Во дворце хоть пахнет приятно, — сообщил он в ответ на очередной озадаченный взгляд виверны.

Отлепился от дерева, сделал шаг вперед, вскинул голову к небу и, щурясь, уставился на Ирхана.

— Ладно, — ткнул пальцем вверх. — Если Ирхан, уходя под землю, висит слева от меня… то где у нас Юг?

Обернулся к виверне, но та продолжила бессмысленно таращиться. Впрочем, Йен подозревал, что сейчас его собственный взгляд не намного осмысленнее.

— Надо было ходить к Дэшону на уроки, — пробормотал он, — хоть иногда.

Огляделся по сторонам и радостно выкрикнул:

— Ага!

Виверна слегка дернулась, отошла на шаг и косилась теперь с опаской.

— Мох, — доверительно сообщил ей Йен. — Мох растет севернее, так? Так. А как выглядит мох?

И принялся бродить вокруг деревьев. Потом остановился, поднял взгляд на животное, тяжело вздохнул и сообщил:

— Я тут пытаюсь сосредоточиться, а ты мешаешь. И не надо на меня так смотреть. Нам было хорошо вместе, но пришло время прощаться.

Подошел к ней очень близко и доверительно сообщил:

— Дело не во мне, а в тебе, дорогая. Ты слишком заметная.

Провел ладонью по холке и легонько шлепнул, отправляя прочь:

— Давай, пошла!

Виверна покосилась, как ему показалось, с легким сомнением. Мол, пропадешь ведь тут без меня. Йен фыркнул, жестко скомандовал:

— Вон отсюда! — и шлепн?ул на этот раз сильнее. И по заднице. Виверна фыркнула в отве?т и лениво, будто нехотя, поднялась в воздух. А Йен долго смотрел ей вслед, пока она не растворилась в вечернем сапфировом небе. После чего развернулся и огляделся. Деревья вокруг. Ни тропинки тебе, ни звука, ни какого-нибудь понятного запаха. Только птицы орут, как сумасшедшие, но это кажется, потому что слышит он теперь тоже слишком хорошо.

Йен снова глянул вверх, и тут его осенило. Виверна ведь полетела домой? Значит, ему просто нужно идти в противоположную сторону. И если в ней внезапно не проснулась жажда странствий, то выйдет он куда-то южнее. Что будет делать потом, еще не знает, но выйдет.

Выйти из леса было необходимо. И пяти минут здесь еще не пробыл, а уже хотелось куда-нибудь к людям. Под крышу, за стены. Отдышаться. Поесть. Поспать. Может, даже выпить. Нет. Обязательно, черт возьми, выпить! Чего-нибудь покрепче...

Через час пути хотелось уже не покрепче — хотелось просто воды. Через два — лечь и не двигаться. Через три — сдохнуть. Но Йен упорно продолжал шагать вперед, спотыкаясь о каждый корень и поражаясь собственному упорству. Потом начали нестерпимо болеть ноги, и от этого он даже пошел быстрее. Будто сигнал получил — раз что-то болит, значит, он еще жив.

“Давай, не ной, — говорил себе. — Если выполз из даарского снега, что тебе корни и кочки? Не холодно? Вот и иди. И не останавливайся”.

Больше всего хотелось остановиться, потому что тут-то — можно. Риска замерзнуть не было, а погоня могла и мимо пролететь. Если под очень большим деревом спрятаться.

“Как же, — спорил сам с собой. — Мимо. Они собак по следу пустят. Как только след найдут”.

Ино?гда Йен поглядывал на небо. Иногда ему почти хотелось увидеть? там преследователей, чтобы с чистой совестью упасть на землю и больше не шевелиться. Никогда. Но их не было — и нужно было идти вперед.

“Они, наверное, уже рассказали Рэю, — думал Йен. — Вернулись и рассказали о пещере. И тогда Рэй показал им, где там выход. А значит, они уже вышли на мой след. Значит, нужно идти быстрее. И найти новое средство передвижения”.

С этим была проблема. Лошади могли зачуять в нем… что-то не то. По крайней мере, от оборотней лошади шарахались. От него тоже наверняка будут. Виверны слишком заметны. Тем более — в этих краях. Да и не найдешь их здесь.

Где-то неподалеку, если он правильно понимает, должен быть Феррон. Там разводят зогров. Зогры сильны и быстры, привычны к монстрам, но как они реагируют на оборотней, неясно. Вообще в Феррон попасть было бы неплохо. Туда не пустят охотников. С другой стороны, там Хранители. А этим, если верить байкам, вообще плевать, кто ты такой и откуда. Хоть ты принц, хоть ты оборотень, хоть два в одном — только попробуй прийти незваным. Разорвут в клочья и не спросят, как звали.

К тому же “где-то неподалеку” — понятие относительное. Неделя пути — для кого-то немного, а кто-то и сдохнет в лесу.

— Зато никому не достанусь, — пробормотал Йен, — ни Хранителям, ни охотникам. Буду самодостаточным. Сам убьюсь.

И будто в подтверждение собственных слов ударился лбом о висящую над дорогой ветку. Выругался шепотом и остановился. Разговоры в дороге, даже с самим собой, отвлекают и дезориентируют. А он и так дезориентированный, дальше некуда.

И не просто потому что совершенно не понимает, где находится.

А потому что все происходящее — какой-то бредовый ночной кошмар. А сам он стал кошмаром для всех вокруг. Он, конечно, и раньше был не сахар, но так явно и дружно его еще убить не хотели. Даже Рэй теперь наверняка хочет. Хотя как раз Рэю-то это должно принести облегчение: Рэй любит, когда все ясно. Ему всегда тяжело давались конфликты с участием Йена — трудно было определиться, на чьей он стороне. А от неопределенности Рэй еще больше хмурился и мрачнел.

“Теперь хоть порадуется, — подумал Йен. — Может, он такой злой был, потому что я ему все принципы путал”.

Рэй ведь, идиот, если взвалит себе на плечи ответственность за кого-то — будет тащить ее до конца. Даже если еще в начале пути поймет, что взвалил что-то не то. А тут — такое облегчение. Йен теперь никакой не Йен, а страшный зверь. И тут уж определиться проще простого. Потому что никакого Йена больше нет.

— А я здесь, — процедил он сквозь зубы. — Вот он я.

Остановился, вскинул голову и с ненавистью заорал в небо:

— Вот я! Здесь! Слышите?!

Мир перед глазами пошатнулся, Йен зажмурился, удержался за дерево, помотал головой, выдохнул. Задумчиво уставился вперед и пробормотал:

— Молодец какой, а! Совсем не привлекаешь внимания. Со-вер-шен-но.

И сделал еще шаг вперед. Ноги отказывались идти, но Йен пока еще мог ими управлять.

— Слышишь, ты, — прошипел он, обращаясь к тому, который жил внутри. И прекратил повторять бессмысленное слово “ошибка”. Какая-то дрянь там была, сидела в нем. Еще большая дрянь, чем он сам.

— Как мою жизнь внезапно разрушать, так ты у нас главный. А как по лесу идти — то мне? — и процедил. — Выползай, сволочь! Если ты не заметил, я тут нас двоих тащу. Выходи. Вы-хо-ди!

Но зверь так и не вышел. Ирхан тоже вскоре спрятался. И Рихан на этот раз не соизволила выглянуть.

"Естественно, — мрачно думал Йен, — мне ведь уже никуда не нужно пробираться незамеченным. Теперь и поспать за тучей можно, да, гадина?"

Он злобно косился в небо, потому слишком поздно заметил очередную корягу на пути. Нога зацепилась. Йен упал. Полежал немного, уткнувшись носом в сухую землю, собрался с силами и вытащил из-под коряги сапог. Перевернулся на спину и раскинул руки в стороны, глядя на звезды. Те слабо мерцали сквозь тонкие тучи — самую толстую забрала себе их хозяйка. Небо здесь было не такое, как над Дааром. Небо было далеким и мутным. Может, потому здесь не летали виверны — до неба слишком далеко.

— Неплохо прилегли, да? — спросил он у притаившейся внутри дряни. — Грациозненько. Ну, ты пока посторожи тут, а я…

Не договорил, зевнул вместо этого и позволил тяжелым векам сомкнуться. Сверху равнодушно подмигивали далекие звезды. Ночные птицы выводили серенады, но ему наконец было плевать — он устал так сильно, что даже с нынешним чутким слухом не слышал больше ничего.

Только разобрал напоследок, что где-то вдали завыли волки.

Последней мыслью перед тем, как окончательно провалиться в сон, было: “Не тронут. Свои”.