Мы созданы из моментов (ЛП)

Глава 1

ХЕЙДЕН

Всего через несколько минут мое сердце уедет в грузовике «Шеви» (прим. пер.: Шеви — разговорное название марки Chevrolet).

Это происходит регулярно каждую вторую пятницу вечером, и я ничего не могу с этим поделать, кроме как отступить и наблюдать за происходящим.

— Я могу взять ее с собой? — Джетт играет со своей новой машинкой Matchbox (прим. пер.: Matchbox — популярный бренд игрушек), сидя на своей кровати в виде самосвала, пока я засовываю его плюшевую гусеницу, как это ни парадоксально, по имени Джон Дир (прим. пер.: Компания John Deere — крупнейший производитель сельскохозяйственной и лесозаготовительной техники), в его дорожную сумку.

— Конечно, можно, милый. — Я нежно улыбаюсь и молюсь, чтобы слезы, которые уже наворачиваются на мои глаза, не потекли, пока он не уйдет.

— Спасибо, мама. — Он бросается в мои объятия, и я таю, пряча лицо в его растрепанных золотистых волосах. Сын пахнет корицей и солнечным светом, и я не стесняюсь признаться, что в течение сорока восьми часов зайду в эту комнату не менее десяти раз, чтобы просто почувствовать его запах.

— Пожалуйста, золотце. Надеюсь, вы отлично проведете эти выходные. — Я целую его в висок, но он отталкивает меня с драматическим вздохом.

— Ты меня раздавишь, — хрипит он, и я закатываю глаза. Куда, черт возьми, делся мой маленький жучок, которого я могла тискать, когда захочу?

— Я не увижу тебя целых два дня, Джетт Александр. Мне нужны обнимашки. — На мою просьбу тот реагирует холодным неодобрительным взглядом.

— Папочка еще не пришел?

Тяжелый вздох вырывается из моей груди.

— С минуты на минуту будет, малыш.

— Хочешь поехать с нами? — Его светло-голубые глаза расширяются от этой идеи, и я тепло улыбаюсь, потому что, несмотря на боль в груди, его наивность драгоценна. Он действительно понятия не имеет, насколько тяжело даются мне эти пятничные вечера, или как я усложнила наши жизни за несколько месяцев до его рождения.

— Нет, сладкий мой, ты же знаешь, что это время только для тебя и папочки. Так что вы можете делать все самое веселое вместе, например, ловить рыбу и кататься на четырехколесном велосипеде. — И все, что они еще делают в Коул-Крик, где Джетт ведет совершенно другую жизнь, нежели здесь, со мной, в Грин-Бей.

— Папочке понравится моя машина. Вжииик! — Еще одна яркая улыбка озаряет его маленькое личико, когда он катит игрушку к лестнице по воображаемой дороге в воздухе.

Ох, хотелось бы мне относиться ко всему так же легко, как это делает он. Возможно, когда-нибудь.

— Эй, ты в порядке? — В дверях появляется мой жених Лейн, вытирая свое потное лицо полотенцем, прежде чем перекинуть его через плечо. Его баскетбольные шорты и футболка без рукавов почти такие же влажные, как и его темные волосы, прилипшие ко лбу.

— Буду в порядке. — После одного или двух бокалов вина. — Как прошла твоя тренировка?

— Отлично. Если бы я вспомнил, что Джетт уезжает сегодня, я бы подождал тебя. Мы могли бы потренироваться вместе. — Он шевелит бровями, и я сопротивляюсь желанию закатить глаза.

— О, а ты бы хотел, да? — Я хихикаю, но серьезно, как он мог забыть, что сегодня пятница? Эти обмены ребенком убивают меня, а он просто забыл? — Это немного нелепо.

— Да, ну, ты горячая штучка. — Он прокрадывается в спальню и тянет меня к себе, его руки находятся в десяти разных местах одновременно. — Я с нетерпением жду возможности побыть с тобой наедине пару дней.

Я морщу нос, когда его губы касаются моей шеи.

— Как бы весело это ни звучало, но сейчас ты ужасно пахнешь.

Лейн фыркает.

— Ты права. От меня адски воняет. Может, я приму душ, пока ты провожаешь Джетта? Когда он уйдет, мы составим планы на ночь.

— О? Что ты задумал? — Конечно, кроме того, чтобы раздеть меня.

— Пока не уверен. Я подумаю об этом, пока буду принимать душ. Ты можешь присоединиться ко мне в любой момент, когда Джетт уедет. — Он еще раз игриво кусает меня за шею и отпрыгивает, прежде чем я успеваю его ударить.

— Иди! — Сдерживая смех, я указываю на нашу спальню дальше по коридору. — Мне нужно спуститься вниз, пока Джетт не ушел.

Лейн пятится к двери, усмехаясь.

— Хорошо, но предложение остается в силе.

Господи, такое ощущение, что его переключатель возбуждения щелкает каждый раз, когда Джетт едет к Джесси. Лейн считает себя забавным, иногда так оно и есть, но в большинстве случаев его безразличие удручает. Как он может думать о сексе, когда все, чего я хочу, это свернуться калачиком и плакать?

— Папочка здесь! — вопит Джетт с первого этажа, и моя душа сразу уходит в пятки.

Лейн подмигивает.

— Ты меня поняла, красотка.

Я поняла. Но это не значит, что хочу в этом участвовать.

Когда Лейн уходит, я нацепляю на лицо улыбку и мысленно надеваю свою броню решимости, как делаю это каждую вторую пятницу. А также возношу молитву о еще большем милосердии на этой неделе, потому что эти обмены ребенком, кажется, даются мне все труднее и труднее. Не знаю почему, но я чувствую, что с каждым обменом беспокойство овладевает мною все больше.

— Мама, ну где ты! — снова кричит Джетт, и я делаю глубокий вдох. Расправь плечи, подруга.

Затем спускаюсь по лестнице, когда мой сын распахивает входную дверь и врезается в стену из мышц мужчины, стоящего с другой стороны.

Большие руки обхватывают нашего маленького мальчика и поднимают его с пола, в то время как я задерживаю дыхание, не в силах сделать вдох.

Мой сын обожает своего отца. В этом я абсолютно уверена. И когда зеленовато-голубые глаза, точно такого же цвета, как и у Джетта, встречаются с моими, над головой нашего маленького мальчика, понимаю, что, как бы я ни старалась подготовить себя, никогда не станет легче.

— Папочка, остановись! — Приступ смеха наполняет холл, когда Джесси рычит, а потом еще качает сына в своих медвежьих объятиях.

— Как дела, малыш? — Он чмокает Джетта в растрепанные волосы. Белокурые волосы сын получил от меня, а беспорядок на голове — от Джесси. Ямочки на его щеках, ямочка на подбородке и, конечно же, эти великолепные глаза — все это тоже от Джесси. Не то чтобы я жаловалась.

Вместо того чтобы ответить на вопрос, Джетт пихает свою игрушку в подбородок Джесси, покрытый темной щетиной.

— Посмотри на мою машину!

— Ого, сынок. — Джесси уклоняется от толчков Джетта и берет блестящую красную игрушку, внимательно рассматривая ее. — Такие крутые колеса. Похожа на машину Лейна, не так ли?

— Ага. Она так быстро ездит!

— Наверное, не так быстро, как мой грузовик, верно? — Он подмигивает, и Джетт снова хихикает.

Я сдерживаю улыбку и, наконец, спускаюсь вниз, сжимая в руках сумку. Стараюсь не обращать внимания на то, как плечи Джесси обтягивает его черная рубашка хенли (прим. пер.: Henley — это рубашка без воротника, с вырезом на пуговицах, может быть с длинным или коротким рукавом и дополняться карманами), или как бугрятся мышцы его рук, когда он крепко держит нашего сына на руках. Я их не вижу, но знаю, что под плотным хлопком одно предплечье покрыто темными чернилами, а другое без татуировок. Его плечи широкие и сексуальные, и когда-то они были моей тайной слабостью.

На самом деле, я жаждала каждый сантиметр этого высокого, восхитительного мужчины. Но у меня нет права думать о нем сейчас… или когда-либо снова.

Мой виноватый взгляд падает на его выцветшие джинсы, покрытые пятнами коричневой грязи и пыли того же цвета, что и его ботинки, и волосы, вьющиеся вокруг края его шапочки бини (прим. пер.: Бини — шапка, которая плотно прилегает к голове и по форме похожа на боб. Отсюда и ее название — «beanie», что в переводе на русский язык означает «фасолинка»). В мае. Такой уж Джесси Эндерс человек.

— Привет. — Он прерывает мой осмотр небрежной улыбкой, слегка поднимая подбородок. В его светлых глазах видна искорка, которая говорит, что он поймал меня за разглядыванием, но не скажет мне об этом, потому что у нас сейчас совсем другие отношения.

— Привет. — Я улыбаюсь ему в ответ со вздохом. Несмотря на то, что ненавижу отдавать ему ребенка на выходные, я благодарна, что должна делать это именно с ним. Возможно, у нас бы ничего и не получилось, черт возьми, мы даже никогда кем-то и не были, но Джесси представляет собой не просто красивое лицо и приятные воспоминания — он еще и отличный парень.

Его губы слегка дергаются, прежде чем он снова поворачивается к Джетту.

— Угадай, что, приятель?

— Что?

— Я засыпал в твою песочницу новый песок, и все готово для того, чтобы ты мог играть там в гонки с машинками в эти выходные.

Пока Джетт визжит от радости, я подхожу ближе, чтобы взъерошить его волосы.

— Звучит весело, правда? — Затем говорю Джесси: — Я много слышала об этой песочнице. Судя по тому, как Джетт отзывается о ней, она размером с футбольное поле.

Джесси театрально кивает головой.

— Плюс-минус пара сотен сантиметров.

— Почему меня это не удивляет? — Этот мужчина ничего не делает наполовину, примером тому является маленький двойник на его руках.

— Ну, когда ты зарабатываешь на жизнь землей, у тебя должна быть лучшая песочница в городе. — Он снова дарит свою мегаваттную белоснежную улыбку, и я не могу не рассмеяться.

— Итак, как твоя работа? — спрашиваю я, следуя за ними на улицу, где на подъездной дорожке стоит его чудовищно большой грузовик черного цвета с желтым логотипом «Земляные работы с Эндерсом» на заднем стекле.

Вечерние лучи солнца пробиваются сквозь перистые облака, словно легкий бриз танцует в воздухе. Я делаю глубокий вдох, просто чтобы успокоить нервы, но тут же ощущаю запах чистого белья и пряный цитрусовый аромат, исходящий от человека, который идет впереди меня.

— Работа идет довольно хорошо, — говорит он, пока я тру нос. Черт возьми, Джесси.

— Теперь, когда, наконец, стоит хорошая погода, я дико занят, но не жалуюсь. — Он нажимает на брелок и открывает заднюю пассажирскую дверь, где находится детское сиденье. С другой стороны, кавардак из игрушек рядом с переносным холодильником фирмы Yeti, коробкой синего Геторейда (прим. пер.: Gatorade — разновидность энергетического напитка компании PepsiCo) и сумкой для ноутбука, которая находится на том же месте, что и две недели назад.

Видно, что он очень занят, но у нас договоренность о совместном воспитании, а не дружба, которая позволила бы мне выражать беспокойство по поводу того, что он много работает. Но я могу предложить помощь с делами, которые касаются Джетта.

— Ты когда-нибудь уступишь и позволишь встретиться с тобой на полпути? Или даже разрешишь мне привезти ребенка в Коул-Крик? Ты же знаешь, моя очередь давно прошла.

Он снова улыбается мне, на этот раз через плечо, когда усаживает Джетта на сиденье.

— Я ценю твое предложение, но ты же знаешь, что я никогда не приму его. Можешь больше не спрашивать.

— Ты такой упрямый. — Я игриво пихаю его локтем, чтобы он ушел с дороги, и я могла пристегнуть Джетта и поцеловать его на прощание. Это всего лишь один из негласных ритуалов, которые мы установили за эти годы. — Что бы ты ни делал, — говорю я нашему сыну, прежде чем поцеловать его в лоб, — …не перенимай эту черту от своего папочки.

Джетт ухмыляется.

— Люблю тебя, мама.

— Я тоже люблю тебя, золотце. Веди себя очень хорошо в эти выходные, договорились? — Я утыкаюсь носом в его шею и осыпаю его лицо поцелуями, стараясь не слишком много думать о той части, когда они на самом деле уезжают и оставляют меня.

— Эй, я хотел спросить… — говорит Джесси позади меня. — Ты все еще собираешься сделать то дело в следующую субботу?

Речь идет о вечеринке-сюрпризе на день рождения для одного маленького мальчика, который в настоящее время катит свою машинку по моему плечу и волосам. Когда я отступаю, мои белокурые пряди свисают с колес игрушки.

— Мы собираемся. Ты уже решил, придешь или нет?

— Если ты не думаешь, что это будет слишком странно, я бы хотел прийти.

О, это будет странно, но это не является для него веской причиной, чтобы не приходить или основанием для меня, чтобы не приглашать его на праздник.

— Ему это понравится. — Еще после ста поцелуев, пятьдесят «я люблю тебя» и полдюжины «пока», я закрываю дверь машины, нуждаясь в нескольких минутах уединения. — Мы просто идем к моим родителям, у них же есть бассейн. Они еще не открыли его, так что Джетт будет в восторге от этого. Там будем только мы, моя сестра и ее дети, а также кое-кто из семьи Лейна.

Джесси проводит рукой по затылку, прежде чем засунуть ее в карман.

— Если вы не хотите, чтобы я…

— Ты его отец. — Я останавливаюсь на этом, потому что больше ничего и не нужно говорить.

Он кивает, и я думаю, мы оба понимаем, что по мере того, как Джетт подрастает, будут неловкие ситуации время от времени, особенно в наших семьях. Но это цена, которую мы платим за то, чтобы вырастить Джетта самым лучшим образом, учитывая обстоятельства.

— Кстати о Лейне, я давно его не видел. С ним все хорошо или..?

— Ага. Он просто в душе. — И избегает всей этой ситуации, насколько это возможно. Хотя сейчас Лейн и Джесси обычно вежливы друг с другом, но так было не всегда.

— Вот как. Ну, скажи ему, что его задняя шина выглядит немного спущенной. Возможно, он захочет, чтобы кто-нибудь проверил ее.

В самом деле? Я склоняю голову набок и смеюсь

— Я думаю, он сам сможет накачать шину.

— Конечно, — ухмыляется Джесси.

Боже.

Мы стоим так несколько мучительных мгновений, и я закатываю глаза, думая, что он не может быть более дерзким, а что у него в голове только одному богу известно. Эти обмены ребенком определенно стали проще с годами, но они все еще неловкие. В конце концов, мы видели друг друга голыми.

Джетт — самое лучшее, что когда-либо случалось со мной, но он также является постоянным напоминанием о том, как быстро несколько безрассудных решений могут навсегда изменить направление чей-то жизни.

Или, в данном случае, четырех жизней.

Потому что с мужчиной, который сейчас находится в доме, мы вместе семь с половиной лет.

А нашему общему сыну с Джесси скоро исполнится четыре года.