На арене с Гошей

Теперь, когда вы, дорогие читатели, уже более или менее подробно знаете историю жизни моего партнера Гоши, представляется очень уместным познакомить вас с одним необычайным учебным заведением - с медвежьей академией. Да, да, именно так ее некогда именовали - Сморгоньская медвежья академия.

Вот что рассказал о ней однажды писатель из Минска Николай Алтухов.

"Поезда дальнего следования пролетали мимо станции Сморгонь, не сбавляя скорости. Белорусский городок, расположенный на полпути между Минском и Вильнюсом, не славится ни старинными храмами, ни громкими событиями, происходившими у его стен, ни прославленными высшими учебными заведениями. Провинциальный городок, каких много. А когда-то здесь была академия...

Раньше в лесах Белоруссии, Литвы и Польши водилось немало бурых медведей, встречаться с которыми местные жители не очень стремились. Зато в Сморгони жили люди, жаждавшие таких встреч. Это были медвежьи дрессировщики, знаменитые преподаватели Сморгоньской академии. Это название укоренилось не только в просторечии, но употреблялось и в официальных документах того времени.

На медведей устраивались облавы по всем правилам тогдашней охотничьей стратегии. Особенно ценились медвежата, шаловливые и резвые, природные цирковые акробаты и клоуны. Пленников привозили в Сморгонь и начинали учить несколько жестоким, но и остроумным способом. Если вспомнить, каким каторжным было учение в тогдашних бурсах, методология сморгоньских академиков перестает казаться такой уж варварской, а положение их косолапых школяров немногим отличается от мук бурсаков. Над ямой устанавливалась густая решетка, под которой раскладывался костер такой силы, чтобы кончики языков пламени достигали решетки. На нее загоняли медведя, и музыканты начинали играть определенную мелодию. Огонь припекал медвежьи конечности, и бедный мишка, спасаясь от пламени, поднимал то одну, то другую лапу. Такое "учение" проводилось изо дня в день. И каждый раз при этом играли плясовые мотивы. Через месяц-другой, заслышав знакомую мелодию, медведи начинали поднимать лапы, словно танцуя, хотя огня под ними не было - вырабатывался условный рефлекс. Медведя аттестовали как законченного танцора и отправляли на ярмарку, где ученого плясуна покупали скоморохи, любившие разные представления помещики, кочующие цыгане. Сморгоньская академия снабжала своими бурыми выпускниками рынки Белоруссии, Литвы, Польши, Украины.

Профессиональные цирки, возникшие позже, не удовлетворялись однообразием дрессировочных приемов сморгоньских "академиков", и постепенно прославленная академия пришла в упадок. О ней совсем позабыли бы, если б не народные танцы, в которых нет-нет, да и проглянет намек на потешные коленца, которые выделывали медведи-студенты из Сморгони".

Думается, что приведенное здесь отступление в далекое прошлое искусства дрессуры позволит читателям лучше узнать и правильно оценить сегодняшний день этого вида творчества, который, к счастью, ничего общего не имеет со сморгоньской академией и ее "методикой" обучения и воспитания лохматых артистов нашего цирка.