На Изнанке

Глава 22. Раскрытие тайн

Под этим взглядом мы стушевались и переглянулись. Умение держать покер фейс не было нашей сильной чертой, потому, что Саша тут же выдала:

— Ага! Значит Вере не показалось!

— Может быть стоило вызвать на дуэль её, а не брата? — вяло поинтересовался я.

— Она казалась мне несколько умнее, — задумчиво кивнул мне Егор.

— Так! Прекратите! Оба! — рявкнула Саша. — Объясните мне, что происходит?!

— Саша, — в унисон сказали мы. — Что тебе сказала Вероника?

От такой синхронности у неё даже веко задергалось.

— Она сказала, что при последнем визите, когда Егор ворвался и раскидал охранников, то двигался так, как обычно двигается Константин, но была не уверена в этом, потом, когда ты схватил её брата — то она узнала эту импульсивность и эту ярость.

— Упс, — только и сказал я.

— Некоторые женщины слишком наблюдательны, — в тон мне кивнул Егор.

— Кто из вас мой брат?

— Он, — показал я на Егора.

— Я, — кивнул тот.

— Так, — протянула Саша. — Однако у меня возникает стойкое ощущение, что последнее время я общалась с Костей.

— Хм, Саша, тебе лучше обо всём узнать у отца, — дипломатично ответил Егор.

— Или у Анны, — поддержал я.

Саша помолчала немного сердито пыхтя и развернувшись двинулась прочь.

— Теперь ко всему ещё и Саша добавилась, — вздохнул Егор. — Пойдём от греха подальше.

После этого мы постарались тихо и мирно покинуть место происшествия.

Блин, сколько всего навалилось — разбирательство со СБ, провал с Петром Игнатьевичем, дуэль со Степой, и теперь ещё Саша со своими подозрениями. Кошмар. Хотя не страшнее той же мрачной Изнанки.

— Егор, — начал я. — Ты ведь не один год разрабатывал эти печати, и явно не один год вел свои изучения. Почему сказал об этом только сейчас?

Егор посмотрел на меня с некой грустью.

— Ты не видел, той ссоры, которая была лет двадцать назад между Аней и отцом, — сказал он. — Аня заступалась за меня, а отец был непреклонен. Конечно ей пришлось согласиться с ним, но не представляешь чего это ей и отцу стоило. Своего первого успеха я добился спустя год, когда всё уже было организовано, и Аня смирилась со своей участью. Тут уже было ничего не поделать. Сознаться в том, что я наконец стал почти таким же как все… Было всё равно, что плюнуть в неё после всего, что она прошла. Да и наступить заодно на больную мозоль.

Да уж, гуманизма и просто человечности у Егора было побольше, чем у его отца.

— Да уж, — в слух сказал я. — Только как видишь, её мнение не изменилось.

— Угу, — кивнул Егор. — И сдается мне, это только начало. Как подумаю, что теперь начнется, аж кошки на душе скребут.

Мы помолчали.

Да, действительно попал так попал. Я не могу сказать что не понимаю Егора как раз очень даже хорошо понимаю его, и его сестру тоже понимаю. Пожалуй в некотором плане Егору придется даже труднее чем мне. Всё-таки у меня нет таких родственников и таких проблем, а с такими проблемами которые им создал собственный отец… Чего уж тут говорить.

Да действительно, как ты это всё очень не вовремя навалилось. Все абсолютно разом и скопом, точка.

Молча прогуливаясь по парку мы добрели до той самой беседки где ещё утром Александра просила меня отговорить Анну от того что она задумала. Не успели мы пройти и нескольких шагов, как увидели, что беседка отнюдь не пуста, а в ней сидит Анна с заплаканными глазами.

Давно не видел её в таком состоянии, а если верить рассказам Саши, или того же Егора, то она не проявляла подобных эмоций в течение примерно двадцать лет. Крепко же её проняло однако.

— Егор, — сиплым голосом позвала Анна. — Иди сюда.

Егор молча Подошёл к сестре.

— Ты ведь не первый год занимаешься этим, я и результата наверняка добился очень давно, — сказала она вытирая слёзы. — Почему ты сразу не рассказал об этом?

Егор смутился.

— Аня, понимаешь, — сказал он. — У меня появилось это не так сразу, а спустя некоторое время, когда было уже слишком поздно что-то менять. Сама понимаешь, после того как всё это произошло что-то менять уже было невозможно.

Он снова смутился и замолчал.

— К тому же, понимаешь Аня, я не хотел быть тебе конкурентом, — сказал Егор. — Я не хотел оспаривать это право с тобой. Для всех было бы лучше, чтобы я просто остался с тем, что имею.

— Поздно менять? — как у Анны Снова затряслись губы. — Быть конкурентом? Оспаривать? Как лучше для всех? Для кого лучше? Для отца? Для него лучше было всегда только одно — он сам и его мнение. Составить конкуренцию? Оспаривать место? Ты что в самом деле считал меня такой отвратительной черствый сукой? Ты считал, что я могу соперничать с собственным братом, ломая ему жизнь и смотря, как он страдает? Смотреть как глядя на него кривится отец? Смотреть и упиваться собственной мнимой властью?

Она снова затрясло от рыдания она закрыла лицо руками.

Егор медленно побрел к плачущей сестре.

— Ты хоть знаешь через что я прошла?! — спросила она сквозь слёзы. — Мне пришлось поставить крест на всём чего я хотела! Забыть все свои мечты! Я выполняла мечту моего отца, постоянно посвящая себя работе и тренировкам, без конца стреляя, я просто потеряла всех подруг Егор! Когда девочки в это время пекли торт с сёстрами и бабушками, я посвящала лишнее время делопроизводству и работе с бумагами.

Когда Саша бегала на свидания, но я виделась только с работой. Это было не то, чего я хотела. Я хотела обычной спокойной жизни, я не хотела для себя главенства или какой-то ведущей роли, я просто хотела иметь подруг — таких же девчонок как я, встречаться с с парнями, быть кому-то другом, надежная порой, быть любимой, быть нужной. После создать свою семью и жить в тишине и спокойствии занимаясь какой-нибудь простой профессией.

Она на секунду прервалась и вытерла слёзы тыльной стороной руки.

— Но ничего этого как не было! Абсолютно ничего! Я потеряла всё — мечты, друзей, надежду, ради чего? Ради желание отца? Посмотри, мне уже скоро тридцать, у меня нет детей, у меня нет мужа, у меня элементарно нет хобби. Ради чего я жила? А твой игнор в мои детские годы? А твоё Исчезновение? Я думала отец расправился с тобой.

Егор молча сел рядом, и обнял рыдающую сестру.

А что я здесь делаю? Вот уж действительно последние вещи, которые я хотел бы видеть. Я аккуратно бочком стал уходить с места происшествия оставив Егора утешать сестру. Надеюсь у них всё будет хорошо. Вроде бы и сам ни в чём не виновен, а такое ощущение как будто сейчас я совершил какое-то преступление. Гадкое однако чувство. Прямо на душе кошки скребут.

Подходя к дому я увидел Александру. Только сейчас её мне не хватало встретить, я изменил траекторию своего движения, и постарался обойти дом с другой стороны. Надеюсь ни Семён Иванович, и никто из горничных или охраны не выдаст меня. Всё-таки я тяжело переживаю моральное потрясение и ссоры.

С черного хода особняка вышел Берг-Дичевский старший, и судя по его виду было понятно, что он уже принял спиртного и на грудь, и на плечи. Не думая что-то скрывать, он нес собой початую бутылку, и направлялся в сторону небольшого пруда в другой части поместья.

Зашибись. Берг-Дичевский старший в ударе, старшая дочь в самом плачевном состоянии, сын тоже не в лучшем состоянии, возможная жена и её дети напугана, а её сын затаил злобу. Как бы чего однако не случилось.

Я продолжил в одиночестве гулять по парку. Нашла меня как ни странно Саша.

— Константин, — сказала она. — Пройдемте со мной.

Судя по покрасневшими глазам, она тоже совсем недавно плакала. Мы пошли в сторону беседки. Не к добру всё это. Прямо буквально спиной чувствую — не к добру. Анна уже прекратила плакать, на и сидела просто обняв брата за руку. Егор приобнял её за спину, и слегка поглаживал по голове.

— Привела, — сказала Саша здесь рядом.

— Садись, — сказал Егор.

Я сел рядом с ним.

— Костя, мы тут поговорили вместе, и решили что я был очень не прав, — сказал Егор. — Когда-то всё это случилось только из-за того что, что нас некому было поддержать. И нам не у кого было просить помощи. Поможешь нам сейчас? Не только мне, Ане тоже.

— Угу, — я кивнул.

А что я мог сделать? Сейчас была явно не та ситуация когда можно отказываться или вообще думать о чём-то ином.

— Тогда я пока оставлю тебя с девочками, — сказал он поднимаясь и опираясь на трость. — Отцу нужен от меня красивый фокус-покус. Я пойду подготовлюсь, пока есть некоторое время. Нужно очень постараться, чтобы ему понравилось. Наш отец любит красивые фокусы.

Последнюю фразу Егор сказал слегка раздражённо, и прихрамывая пошел прочь. Аня молча придвинулась ближе ко мне, и взяла под руку.

Господи, какой же я дурак, всё это время, начиная с нашего первого знакомства, когда я ещё был двойником Егора, она же просто искала у меня поддержки.

Ей просто нужен был человек на которого можно было положиться, от которого можно было бы получить сочувствие, какое-то сострадание, словом всё то, чего ей не хватало раньше.

Просто она не могла об этом сказать. Другое воспитание, примером был только собственный отец, который был не лучшим человеком, плюс она сама не знала как говорить об этом. Она ведь сама недавно созналась, что у неё не было ни друзей, ни отношений — только работа и учёба.

Какой же я однако дурак. Элементарно просто не разглядев это, я вел себя как совершенно посторонний человек, хотя довольно долгий срок был её братом, и её другом.

— Прости, — сказал я, я уже откровенно приобнимая девушку.

Она не стала возражать, просто положила голову на моё плечо. Саша придвинулась ближе ко мне с другой стороны, и тихо спросила:

— Так это правда, что тогда ночью, я нашла умирающим тебя, а не Егора?

Кто-то ей уже рассказал — или брат, или сестра.

— Правда, — я не стал спорить с очевидным. — Сердишься на меня за это? Извини что разговариваю так фривольно — думаю нет смысла обращаться формально, после того как ты узнала, всё.

— А я не сержусь, — сказала Саша, чуть приобнимая меня за вторую руку. — Ты был просто замечательным братом. Ещё дважды спас Аню, Егора, и постоянно опекал нас.

Я только промолчал. Говорить было нечего.

— А теперь рассказывай, — потребовала Саша глядя на меня. — Я имею право знать.

Я посмотрел на Анну, та чуть кинула.

— Нет, лучше показывай, — сказала к Саша.

Я молча сконцентрировал Лебен, применил самоанестезию, и начал видоизменять лицо. В этот раз я уложился всего за минуту, и теперь моё лицо снова было лицом Егора.

Саша тихо ахнула, а затем протянула руку и недоверчиво потрогала моё лицо. Я улыбнулся.

— Копия один в один, — сказала Александра. — Действительно Егор.

Протянув вторую руку, она стала ощупывать моё лицо двумя руками.

— Мур, — сказал я.

Саша улыбнулась.

Анна тоже чуть улыбнулась, постепенно приходя в себя.

— А теперь рассказывай, — потребовала Саша.

— Что рассказывать? — не понял я.

— Рассказывай, с того момента, как мы встретились, — потребовалось Саша. — Нет, лучше с того момента и чуть раньше.

И я принялся рассказывать, Давно я не говорил так много.

Не просто давно, а даже очень и очень давно. Александра слушала с открытым ртом, самым натуральным образом пугаясь, или сжимая кулаки, а в некоторых особо интересных местах хихикала.

К тому моменту, когда я пересказал всю сагу про моё появление в семье Берг-Дичевских, и мою роль, Аня уже почти пришла в себя, прекратившим шмыгать носом, а я охрип.

— Ну примерно всё, — коротко заключил я.

— Как это всё? — спросила Саша. — Нет не всё! Ты не рассказал что было с того момента, когда вы попали на Изнанку! Вообще ничего об этом не говорил! Давай дальше.

Я удержался от тяжелого вздоха, понимая, что такие моменты тоже никак не миновать, и принялся рассказывать следующую часть.

Аня в отличие от сестры, не реагировала столь бурно, а просто хмурилось, или наоборот расслабляюсь, слушая мой рассказ. К концу своего рассказа, я охрип совсем, прекрасно понимая, что Аня сейчас рассказывать ничего не будет совершенно, и поэтому мне придется отдуваться за двоих. А то и за троих.

— И ты молчала? — укоризненно посмотрела Александра на сестру. — Посчитала что мне ничего этого не нужно знать? И кто ты после этого Аня?

Вопрос был чисто риторическим.

— Полагаю, нам лучше пойти дом, — сказал я. — Может быть это немного не моё дело, девочки, но что вы решили с Егором?

— Егор больше не скрывается, — сказала Анна. — Официально обо всём договаривается с отцом, и готовиться занять пост главы клана в будущем. Я больше в этом не участвую. Ну и, такое разное, по мелочи.

Я просто кивнул — похожа Егору удалось как-то успокоить сестру. Интересно что он ей пообещал?

Теперь как минимум одна проблема явно уложена.

— Пойдемте уже домой, — сказала Саша. — Егор сейчас как раз должен был подготовиться, к тому, чтобы показать отцу, свои умения. Я говорю честно, что тоже очень бы хотела видеть это.

Втроём мы двинулись к особняку. Егор тоже был здесь, земля была испещрена линиями печати. Однако печать была не такая, как в прошлый раз, а её гораздо меньше, и вообще сильно отличалась от предыдущей.

— Почти закончил, — сказал он. — Теперь осталось дождаться отца, уверен, он останется доволен.

Буквально через несколько минут, Егор завершил печать, и подошли совершенно нежданные зрители. — Анастасия Павловна, Вероника, Степан и Семён Иванович, и последним подошёл сам Берг-Дичевский.

— Ты готов Егор? — хрипло спросил Берг-Дичевский.

— Готов, — кивнул Егор, и начал Свои манипуляции. к в этот раз он стоял не в центре печати, а на её краю.

Печать начала медленно светится, раздался характерный звук, который я слышал уже не первый раз, в центре начала формироваться воронка, а Егор продолжил куда-то вглядываться, что-то бубня под нос. Вероятно производя расчёты, или делая что-то подобное, а затем, в воронке показалась довольно знакомое лицо, край одежды, и из него вышла уже виденное мною ранее фарфоровая девушка — Долл.

Печать начала медленно гаснуть, вой и шум ветра замедляться, а оборонка медленно рассасываться.

— Егор Петрович? — спросила она не уверенно глядя на Егора. — Спасибо.

После этого неуверенно огляделась и добавила:

— Пётр Игнатьевич, госпож… Аня, Александра Петровна, Константин. Рада вас видеть всех снова. Не желаете ли немного чаю?

В руке она держала серебряный чайник, из которого все мы на Изнанке пили чай. буквально через минуту, чайник в её руках начал кипеть, а после Долл совершенно естественным образом, не чувствуя температуры открыла крышечку и бросила туда гольфы заварки из кармана, после чего закрыла её.

Тишина стояла такая, что можно было услышать, как шелестит листочек на дереве.

— Я что-то не так сделала? — смутиласьфарфоровая девушка.

— Нет, нет, всё просто замечательно, — сказал Егор продолжай опираться на трость и глядя как гаснут в контуры печати. — Правда папа?

Берг-Дичевский старший наконец отмер, и сказал:

— Да, я всё просто замечательно Егор, и ты молчал об этом столько лет? Да это как минимум уровень…. Откровенно сложно сказать сразу, какой это уровень, потому, что такую необычную технику я вижу впервые, но очень высокий уровень. Аня была права — это место должно быть твоим…

Он постоял немного приходя в себя. За это время Долл смутилась и отошла спрятавшись за Анну.

— Теперь ещё одно маленькое дельце, — сказал Берг-Дичевский старший. — Степан, ты хотел дуэли — выходи, я слышал, что Костя не стал тебе отказывать. Никакого оружия, только Лебен и все годами наработанные умения.

Степан вышел явно не желая этого делать — вид у него был такой, словно он понял, что ничем хорошим это для него не закончиться. И правильно кстати это понял.

Моего клинка при мне не было, как и пистолета — их у меня просто забрала охрана Берг-Дичевского. Но они мне и не требовались. Я сразу разогнал Лебен по мышцам, и приготовился.

Степан передо мной напрягся, и начал формировать какую-то печать. То что я понял на своей шкуре, я понял очень хорошо — не следует давать одарённому сформировать печать, или ещё лучше атаковать его во время формирования печати. В скорости формирования этот пострел явно уступал Сону.

Я оказался рядом с ним ещё до того, как он окончил формирование печати. Две секунды. И с таким результатом он вышел против меня на близкой дистанции? Перехватив запястье Степана я направил его ладонь в небо — чтобы что он там не формировал оно не должно задеть никого из присутствующих.

Из печати вырвался воздушный поток и ушёл в небо. Одарённый с предрасположенностью к ветру. Значит способен как Сон — бить на расстоянии, а ещё возможно способен к воздушному шагу, магическому удушению и тому подобным штучкам.

Отпустив его руку, я вложил Лебен в мышцы ног, и мощным ударом отправил Степана в сторону. Степан растянулся плашмя, но тут же вскочил. Глупо. За это время я бы уже расправился с ним несколько раз. Пусть я не обучался годами сражаться, но против него точно легко мог выстоять.

Степан использовал уже две руки, и сомкнув их сформировал новую печать. Хм, в этот раз он справился даже за секунду. Вот только я всё равно быстрее. Поток воздуха прошёлся рядом, разрезая рубашку. Если бы не «стальная рубашка», то я бы наверняка получил сейчас резанную рану. Убить меня захотел паршивец? Ну ладно, кровь за кровь.

Я мгновенно трансформировал ладони и пальцы. Теперь каждый мой палец оканчивался острым, кривым когтем, который был способен зацепить как крючок свою жертву.

На то, чтобы оказаться рядом с ним у меня ушло пару секунд, после чего я ударил его наотмашь разрывая на плече одежду и пуская кровь. Степан закричал — рана была очень болезненной и неприятной.

— Довольно! — жестом остановил нас Берг-Дичевский старший.

Я нехотя замер, и услышал лёгкие хлопки в ладоши. Обернувшись я увидел несколько широкоплечих и довольно высоких мужчин в мундирах, и седого человека в штатской одежде, который и хлопал в ладоши.

— Что ж, наличие уникальных способностей и у Егора Петровича, и у Константина Владимировича вижу своими глазами. А теперь самое время поговорить о том, что было с вами молодые люди. Разрешите представиться Иван Гансович Браун-Соколов.

А вот и СБ империи… Ппц… одни мурашки по коже.