На Изнанке

Глава 3. Дикий рейд

Возникла небольшая пауза, затем мэр повернулся ко мне.

— Молодой человек, он имеет к ним какое-либо отношение? — спросил он.

— Самое прямое, — ответил я. — Здесь его отец, и часть семьи, которого забросили сюда за преступление.

Взгляды высказали больше, чем слова.

— В любом случае это не важно. — оборвал размышления Фёдор Иванович. — Петер, доставай карты и давай смотреть, где можно начинать поиски.

Немец кивнул разворачивая рулон.

— Это местная карта, — пояснил он. — Наша терефушка и земли фокруг на дфадцать километров. Мы здесь. Здесь избушка отшельника Михаила. Кте фы оказались, когда фсё началось?

— Около избушки, — ответил я. — Я вышел к ней минут через пятнадцать, или через пол часа.

— Значит где-то здесь, — немец обвёл вокруг избушки небольшую область. — И с небольшим интерфалом от вас сюда должны были попасть ещё несколько челофек. Три или пять километров.

Он обвёл полученную область ещё одним кругом.

— Они где-то здесь.

— Что тут у нас, — придвинулся к карте маг земли. — Кусок мёртвого леса, гиблый овраг, мёртвое поле, и топи. Остальная часть ведёт к нашему городку, её можно не обыскивать — Юрий Трофимович будет подавать световой сигнал, и если кто-то в ней есть, то он сам пойдёт к нам. Остаются поле, овраг, лес и топи. Начнём с леса. Вы готовы господа?

— Готовы. — кивнула Евгения Максимовна. — Идемте уже.

Петер поправил свой мушкет, А она сумку с лекарствами. Провожаемые мэром и дворецким мы вышли и пошли во тьме по каменной мостовой. Юрий отправился куда-то в другую сторону — очевидно на ту башню, которую упоминал, чтобы светить нам время от времени.

— Куда это вы господа? — встретил нас у ворот Прохор.

— За грибами Проша, — ответил ему маг земли. — Отворяй.

— Скоро будете?

— Как только, так сразу.

На такой ответ часовой прореагировал донельзя спокойно, и мы небольшим составом выдвинулись наружу.

— Погоди! — окликнул меня Прохор. — Топор возьми.

Я чуть не хлопнул себя по лбу и взял оружие отшельника.

— Ты как Раскольников, — хмыкнул маг земли светя из небольшого фонаря.

Подобный фонарь с направленным светом был у всех кроме меня. Мы зашагали во тьме.

— А кого здесь можно встретить кроме собак? — поинтересовался я.

— Разных сущностей. — ответила целительница. — Иногда змей и некоторых мелких хищников, но иногда этот мир подбрасывает очень неприятные вещи — например кошмаров.

— Кошмары? Какие ещё кошмары?

— А самые разные. — отозвалась она. — Что-то типо призраков, которые пытаются причинить вред. А иногда попадаются довольно неприятные существа вполне материального происхождения. И вот с ними не очень хочется встречаться.

— Например?

— Например — Тонкий Человек, — ответила она. — Мерзкий кошмар, который как говорят получился и чужих эмоций и безумия. Такой высокий господин более двух метров ростом и невероятно худощавый, лица не имеет, но носит фрак и цилиндр. Неестественно худощав, и имеет очень длинные тонкие пальцы. Нападает на одиночек и чаще всего тех, кто не сможет спастись — детей, которых похищает.

— Жуть, — поёжился я.

— Гадкая тварь, — кивнула целительница. — Здесь кошмары и мысли становятся реальностью. Иногда попадаются такие твари, что непонятно, как они существуют.

— А ничего, что мы идём почти без оружия? — спросил я.

— А зачем? — поинтересовалась целительница. — Федя у нас очень хорошо владеет землёй, у вас есть топор, а у Петера ружьё. Есть наткнёмся на гончих, то парочку завалим, и пообедаем, если встретим призраков — отгоним светом — он им не нравится, а кто-то более страшный сюда просто не сунется. У нас тут глухомань.

Так за разговорами мы пришли к дому отшельника.

— Так, Петя, куда дальше? — поинтересовался Фёдор. — Доставай карту и говори куда идти.

Немец поставил фонарь на землю и зашелестел бумагами.

— На фосток. — сказал он. — Погоди, Федя, сейчас сориентируюсь по компасу, какой угол.

Возился он с бумагами и своими инструментами не так долго, и почти сразу объявил:

— Туда. Тридцать градусов. На дфа часа.

Мы зашагали в указанном направлении то и дело сверяясь с компасом и высвечивая мёртвые сухие деревья.

— Смотрите, — показала на одно из деревьев целительница.

Мы подошли ближе. На стволе дерева была отчётливо выжжена буква «А».

— Это Анна. — сказал я. — Её отметка.

— Значит мы на ферном пути. — кивнул Мейер. — Это есть очень хорошо.

— Ищем другие буквы. — кивнул Фёдор.

Дальше наше продвижение замедлилось — все фонари стали выхватывать из темноты деревья.

Буквы «А» стали попадаться каждые пятьдесят метров. Неужели? Я почувствовал прилив бодрости. Кем за последнее время стала для меня эта девушка? Сестрой? Или кем-то другим?

Надеюсь остальные сейчас тоже живы, и направляются сейчас к деревушке.

— Аааааааууууууууууа! — раздался рядом дикий вой и фонари выхватили бесплотную фигуру в грязных лохмотьях с черепом вместо лица тянущую к нам костлявые руки.

— Тьфу, напугала уродина, — сплюнул Фёдор. — Знакомьтесь Константин. Кошмарка ночная. Почти безвредна. Сейчас посветим на неё фонарями и она сама уйдёт — света она не любит.

Я опустил топор, которым уже приготовился бить.

— Что значит почти? — поинтересовался я.

— В темноте может легко сбить с дороги, — ответил Фёдор. — Или привлечь ненужное внимание. Некоторые умельцы у нас умеют их ловить, даже убивать. Но это в других кланах.

— Почему вы говорите кланы? — поинтересовался я. — Как я понял, вы все попали сюда случайно и не имеете родства.

— Ну почему, — миролюбиво ответил Фёдор. — Какое-то имеем. Например — мой заместитель Юра — мой сын. Или фроляйн Виктория, которая выпускает газету с Людвиговичем — его дочь. А кланы… Ну можно говорить община, но поскольку мы все одарённые, то по старой памяти называем наши общины кланами.

— Просто нам, бывшим аристократом так приятней. — улыбнулась целительница. — особенно учитывая местную жизнь. Мишину меланхолию вы уже видели.

— Смотрите! — немец замахал фонарём в другую сторону. — Там что-то лежит!

При этих словах моё сердце пропустило один удар.

Мы сошли с намеченного пути и двинулись к бесформенной груде.

— Знакомьтесь Константин, — показала рукой целительница. — Тонкий Человек. Уже мёртвый.

На земле лежало невероятно худое и длинное тело с длинными и тонкими руками и ногами, одетое во фрак и цилиндр. Труп был связан лозой, в его теле было множество шипов, и огромный кол, которым его буквально прикололи к земле.

— Похоже местным страшилкам самим стоит опасаться ваших знакомых. — улыбнулась дама. — Это сделала та девушка?

Я внимательно оглядел труп.

— Нет, — покачал головой я. — Похоже это сделала Женя. Эти шипы и лоза — это её почерк. Аня бы просто сожгла на месте это чучело.

— Теперь мы знаем, что девушки живы и в безопасности, — кивнул Фёдор. — И где-то рядом. — Продолжаем поиски.

— Постойте, — Петер поставил фонарь рядом. — Пользуясь случаем фозьмём немного трофеев.

Он приблизился к тонкому человеку и снял с него шляпу, а потом отрезал полы фрака.

— Замечательная ткань, — сказал он глядя на мой недоумённый взгляд. — Ткань-невидимка. Сливается с любой поверхностью как экзотическая ящерица, которая может менять сфой цфет. Именно так Тонкий Челофек подкрадыфается к жертфе.

— Хамелеон, — подсказал Фёдор.

— О та, — кивнул немец. — Забыл слофо.

— Надеюсь, что девушки встретились. — кивнула Евгения Максимовна. — По крайней мере это точно могло произойти.

В этот момент где-то вдалеке в небо ударил луч света.

— О, Юра даёт нам ориентир. — кивнул Фёдор. — И заодно девушкам. Надеюсь они пойдут на свет.

Я приободрился.

Закончив со сбором трофеев мы двинулись дальше. Тёмный лес кончился. И нашему взору предстал мини каньон — широкий и глубокий овраг.

— А вот и Гиблый Овраг, — кивнул Фёдор. — Следов спуска не вижу, предлагаю сейчас завернуть в поле, а потом вернуться.

Все согласились. С досадой пришлось это сделать и мне — больше деревьев, на которых могло остаться выжженное клеймо рядом не было.

Наша компания сделала крюк и двинулась в другом направлении.

— Не горюйте Константин, — похлопала меня по плечу Евгения. — Ваши барышни вполне могут постоять за себя.

Я молча кивнул. Интересно, как дела у Арзет? Наталья была лекарем. Что она может противопоставить местным кошмарам? Хотя чего это я? Она ведь одарённая, и то что она специализируется на лечении не говорит о том, что она не может сотворить тот же огонь. Может быть не так профессионально, как Аня, но чтобы поджечь какое-нибудь чучело вроде тонкого человека должно хватить. Ей тоже не составит труда отбиться от местных обитателей.

Мы молча двинулись прочёсывать клочок местного поля покрытого какой-то серой, словно пожухшей травой. В этот момент вдалеке снова ударил луч света, а в другой стороне раздалось далёкое лошадиное ржание и звук охотничьего рога. Мои спутники разом переменились в лице.

— О нет… — сказал бледный как мел немец.

К звукам ржания примешались звуки бряцающего металла, вой, какое-то улюлюкание и отвратительный хохот.

— Так, быстрее разворачиваемся и мчимся обратно! — рявкнул Фёдор. — Ориентируемся на свет! До деревни добраться не успеем, поэтому бежим сразу к избушке дяди Миши!

— Что такое? — не понимая что происходит я стал чувствовать тревогу.

— Дикий рейд! — с побелевшим лицом ответила целительница.

— К лесу, там они будут медленнее! — закричал Фёдор.

А со стороны поля уже слышался топот сотни копыт, земля дрожала, вой и хохот были слышны всё ближе. Первой сорвалась с места целительница. Следом — немец, далее поняв, что нельзя отставать я, и последним, замыкая нашу процессию — Фёдор.

Топот копыт, вой и инфернальный смех приближались. Елена неслась как ветер, никогда бы не подумал, что дамы высшего света способны бегать с такой скоростью. Хорошо, что она была в брюках — в свой длинной юбке она бы далеко не убежала. Следом нёсся побледневший немец. Вид у него был такой, словно он увидел чёрта. Фёдор бежал последним, чтобы видеть каждого из нас.

А земля уже не дрожала — она тряслась. Кроме воя и хохота стал слышен какой-то рык и лай. Словно кроме армии всадников за нами неслась свора собак, которая повизгивая завывала на тонких нотах, тявкала на средних, и низко утробно охала на низких.

Внезапно бежавший передо мной Петер споткнулся и упал. Целительница обернулась и посмотрела на него, а затем в сторону, откуда на нас нёсся Дикий Рейд.

Фёдор дёрнулся к немцу.

— Пегите клупцы! — крикнул тот с побелевшим лицом. — Промедлите, сгинете!

Я ни о чём не раздумывая рванул к нему. Фёдор дернулся на месте.

— Спасай женщину! — крикнул я. — Мы сами!

Больше не раздумывая он кивнул и подхватив Евгению Максимовну через плечо рванул так, словно бежал без ноши.

— Я подфернул ногу! — истерично выкрикнул немец. — Это смерть!

Вместо разговоров я подхватил с земли небольшой шип и воткнул себе в руку. Лебен забурлил почувствовал боль. Я подхватил немца на спину и направил Лебен в ноги, а затем и в другие части тела подготавливая его для бега. Однажды это уже помогло, когда я спасал Берг-Дичевского. Я даже запрыгнул на третий этаж.

Рванув с места я побежал не чувствуя тяжести Петера. Усиления собственного тела — мой конёк. Земля под ногами только мелькнула и я понёсся прочь. Чёрт возьми, тьма такая, что не видно не зги, фонарь слабо разгонял мрак всего на пару шагов вокруг. Такими темпами легко споткнуться или врезаться во что-то. Разогнавшись я сделал огромный в пять метров прыжок, а сзади всё уже содрогалось от воя и хохота.

— Константин! — крикнул немец. — Не беги в лес! Сворачивай к офрагу! К офрагу беги! Я ненадолго закрою фонарь — они бегут на наш свет!

Не отвечая я сделал очередной рывок и повернул в сторону оврага. Майер как и обещал прикрыл чем-то фонарь, от чего сразу стало темно, а визг и вой позади стали несколько обиженными. Хорошо, что кругом поле — запнуться не обо что.

— Офраг! Офраг! — крикнул немец. — Фпереди уже должен быть офраг!

Снова замерцал фонарь открыв перед собой зев оврага глубиной сравнимой с двухэтажным домом.

— Лефей Константин, лефей! — крикнул немец и я рванул вдоль края оврага.

В неровном свете фонаря показался почти пологий склон. Ну как пологий — градусов сорок — тридцать.

— Фниз!

По этому склону я больше скатился вниз, чем сбежал.

— Теперь напрафо!

Я рванул по дну оврага перепрыгивая коряги и брёвна невысокими по три метра прыжками.

— Фон туда! Где под корнями чернота! — крикнул немец, а я уже услышал, как неведомые преследователи мчаться рядом с оврагом.

По осыпающемуся склону я рванул вверх, где под корнями дерева чернела дыра. Дыра оказалась довольно широкой норой. В неё я уже не вбежал — влетел, услышав, как застучали копыта по дну оврага. Через пару метров оказалась крепкая деревянная дверь. Охнув Петер Людвигович соскочил на землю и сунул руку в какую-то неприметную нору. Дверь стала открываться. Оказалась, что она сделана из толстого бруса. Не дожидаясь когда она сдвинется полностью мы рванули внутрь закрывая её за собой, после чего немец набросил на неё толстый и широкий затвор и сполз по стене спиной.

Через пару минут снаружи пронёсся вой и грохот, который двинулся дальше. Ощущения были такие, словно снаружи мчится небольшая армия. Вой, стоны, рык и конское ржание не умолкали ни на минуту, потом стали отдаляться и затихать, а чуть погодя смолкли совсем.

Я оглядел небольшой земляной грот с грубым столом по середине, парой табуреток и какими-то матрасами. Тут же были какие-то мешки, ящики и подсвечники с оплывшими свечами.

Немец протянул мне небольшую зажигалку всё ещё пытаясь отдышаться. Пошёл по низкому гроту или скорее землянке зажигая свечи, которые дали мягкий и приятный домашний свет. Судя по всему это какая-то заимка, где можно ночевать или коротать время. Почему Фёдор не предложил бежать сюда?

Судя по всему опасность уже миновала. По крайней мере Петер Людвигович был уже не таким бледным, а его взгляд не был таким безумным. Судя по всему мы только что спаслись от чего-то очень опасного и очень жуткого.

— Опасность миновала? — спросил я.

Вместо ответа он просто кивнул.

— И надолго мы здесь?

— О та. Следует посидеть подольше. — кивнул он. — По такому случаю я даже достану небольшую бутылку хлебного вина и пару сухарей. Посидим и отпразднуем наш фторой день рождения.

— Тогда я пожалуй пожарю мяса. — кивнул я. — Тут есть дрова?

— Звучит замечательно. Есть спиртофка. — кивнул немец. — Самое то сейчас будет поесть и немного подвергнуться пьянству. Софсем немного. Там ф столе найдётся сковорода.

Найдя и спиртовку и сковороду и специальную подставку я зажёг огонь и принялся обжаривать весело скворчащее мясо. Не шашлык, но вполне хорошая обжарка. Просто слюнки текут. Ещё бы к ней немного картофеля и вообще будет замечательно.

Немец между тем кряхтя и ругаясь по-немецки вправил ногу и натирал её какой-то мазью, после чего достал чистые бинты и стал накладывать давящую повязку. Мяса я уже нажарил на две порции.

Майер одобрительно кивнул и достал мешочек с суррогатом кофе, после чего поставил на спиртовку небольшой котелок с водой и достал две кружки, мешочек с сухарями, затем пошарив ещё достал небольшую бутылочку.

— Фодка. — сказал он. — Не такая гадкая, как обычно — с мёдом и соком ягод. Не дерёт горло. А теперь дафайте друг мой отведаем жаркого из гончей. Очень полезная пища для всех одарённых.

— Что празднуем? — поинтересовался я. — И кстати от кого мы так бежали?

— Празднуем фторой день рождения. — ответил немец. — Мы спаслись от Дикой Охоты.