На крючке

Глава 20

ПОД ОДЕЯЛАМИ, В тепле и тишине, мы не можем прекратить касаться друг друга. Ничего такого, просто незначительные ласки. Поглаживания пальцами по плечу, щекотания вдоль руки, прикосновение губ к виску. Мы лежим лицом к лицу, рука Дрю у меня под шеей и обнимает за плечи, удерживая достаточно близко для того, чтобы мы дышали одним воздухом, наши ноги сплетены вместе в полнейшем беспорядке. Я не хочу двигаться. Хочу, чтобы моя рука так и покоилась на его влажной от пота груди, хочу ощущать, как бьется его сердце. Хочу отдохнуть. Мне кажется, будто я постоянно бегу и не знаю, куда или зачем.

- Поздравляю, ты снова выиграл сегодня ночью, - говорю я тягучим голосом, не желая разрушить наш хрупкий маленький мир, в котором мы скрылись.

Дрю отвечает улыбкой, в которой таится ленивое довольство. Его большая теплая рука бережно оборачивается вокруг моей шеи, а большой палец скользит по моему подбородку.

- Это была самая сладкая победа в моей жизни, - медленно он притягивает меня ближе. Его улыбка становиться шире, даже когда парень одаривает меня легким, нежным поцелуем. Он мурлычет и целует снова, прежде чем отстраниться. - Я наконец уговорил Анну Джонс позволить мне ее поцеловать.

У меня уходит минута на то, чтобы осознать смысл его слов, и затем я фыркаю.

- Придурок.

Дрю тихо смеется и продолжает меня целовать, это маленькие, исследующие поцелуи, будто он пытается запомнить мои губы своими губами.

- Я не придурок, - бормочет он напротив моего рта. - Думаешь, выигрыш в футбольной игре сравнится с этой победой? Прошу тебя, - кончик его языка касается уголка моих улыбающихся губ, прежде чем его уста припадают к моим. – Ты, должно быть, сошла с ума, Джонс.

Его твердый член прижимается своей шелковистой поверхностью к моему боку. И затем он перекатывается на меня, располагая свои бедра между моими. Я оборачиваю руки вокруг его плеч и вздыхаю.

- Ну, кто-то из нас сошел с ума, - говорю я. - Это точно.

- Ммм, - Дрю целует мою шею, подбородок. - Кто-то да, - соглашается он, шепча мне на ухо, от чего я вздрагиваю и напрягаюсь, пока его бедра слегка раскачиваются, скользя по влажности моей киски. Вскоре он окажется во мне. Но пока еще нет. Ему нравится меня дразнить. И я люблю, когда он так делает.

Однако, Дрю останавливается и поднимает голову, улыбаясь мне. В тусклом свете одинокой лампы, его глаза кажутся темно-золотыми. Его прикосновение удивительно нежное, когда Дрю проводит костяшками пальцев по моей щеке.

- Поцелуй меня, Анна, - шепчет он, пока его губы зависают в дюйме от моих.

И я потеряна. Мои руки кажутся такими тяжелыми, дрожащими, когда тянусь и пропускаю пальцы сквозь его шелковистые пряди волос и притягиваю парня к себе. Мой рот движется медленно, исследуя, запоминая все, что я так люблю в Дрю. Он отвечает мне, издавая тихий стон, его бедра приподнимаются, а затем его твердая длина скользит в меня. Заполняя.

- Еще раз, - говорит он, как только поцелуй прерывается. И я целую. Целую его, пока он удовлетворяет меня, пока мы оба не становимся слишком уставшими, чтобы делать хоть что-то большее, чем просто обниматься и прижиматься к дрожащей груди друг друга, сплетая обессиленные конечности.

И когда он переплетает наши пальцы, то шепчет:

- Останься.

И я остаюсь.

Я УСТАЛ. В течение ночи мы с Анной не могли оставить друг друга в покое. Я погрузился в сон, чтобы буквально через минуты выскользнуть из него, когда гладкие руки потянулись к моей заднице, а горячий язык заскользил по моей шее, путешествуя все ниже. Когда сладко вздохнув, засыпала удовлетворенная Анна, такая теплая и мягкая рядом со мной, я не мог сдержаться от того, чтобы накрыть ее полные груди своими руками. Моих сил было недостаточно, чтобы отказать себе в игре с ее сосками, чтобы не сжимать их и не пощипывать, пока она не заерзала под моими руками, поворачиваясь ко мне и бормоча.

- Снова?

Да, снова. И так, пока мы просто не смогли двигаться от усталости.

В ранние утренние часы я спал, ощущая теплоту ее тела возле моего бока, а ее рука покоилась у меня на груди, словно оберегая мое сердце. Такое простое действие, как сон, никогда не было настолько приятеным, как сегодня. Я разбудил ее, погрузившись в ее влажное тепло. Анна наградила меня широкой улыбкой и обернула ноги вокруг моей талии, чтобы удержать меня в себе, пока мы лениво целовались.

Сейчас, после того, как оставил ее спящей под моим одеялом и принял длительный, горячий душ, я на кухне; мои колени слабы, а член воспален, руки немного трясутся, пока пытаюсь сделать яичницу. Я терплю неудачу в этом начинании. Когда яйца становятся коричневыми и застывают одним блином, я ругаюсь и отталкиваю сковородку с конфорки.

- Тосты, - бормочу сам себе. - Я могу сделать тосты.

- Что за ужасный запах? - Анна выходит из моей комнаты, на ней одета одна из моих футболок, доходящая до середины ее бедра, и пара черных штанов для йоги. Мое сердце делает кульбит у меня в груди.

- Эй, - я передвигаюсь так, чтобы блокировать собой вид на улики своего яичного фиаско. Но она даже не смотрит в мою сторону. Анна бредет к мантии, где находится мой трофей Хайсмана. Я ощущаю гордость по поводу того факта, что она его заметила, хотя это, вероятно, нелепо, но мне все равно. Ее тонкий пальчик пробегает по основанию награды, на котором выгравировано мое имя.

- Я получил его будучи второкурсником, - говорю я. - Когда мы выиграли первый чемпионат.

Она бросает на меня взгляд, и ее глаза светятся.

- Это типа огромная победа, верно?

- Ах, ага, - самая важная и значимая в моей карьере на сегодняшний день.

Но Анну не обмануть моим немногословным ответом.

- Ты невероятен, Дрю.

Так же как и ты. Но я не говорю это вслух. А то могу упасть на колени и признаться во всех своих чувствах разом. Вместо этого, я строю из себя легкомысленного недотепу и смотрю на нее, пока Анна подходит ко мне.

- Где ты взяла штаны? - спрашиваю я ее, радуясь, что мой голос звучит обыденно.

Она осматривает кухню, морща нос, словно учуяла запах преступления. Но затем девушка останавливается, проводит рукой по своим спутанным локонам и улыбается.

- Они валялись в моей сумке, на крайний случай.

- Крайний случай? - типа внеплановой ночевки с парнями? Я не собираюсь ревновать.

- После того, как на пикнике выпускников Дэйв врезался в меня, держа при этом три галлона фруктового пунша, я никогда не хожу на работу без запасной одежды.

Но тем не менее на ней надета моя футболка.

Локоны Анны почти задевают меня, когда она качает головой.

- К сожалению, там нет средств для волос, так что я не могу помыть свою чертову голову.

И только сейчас я замечаю, что ее кожа розовая и румяная от душа.

- Если ты была внимательна, то заметила, что у меня есть шампунь.

Она одаривает меня взглядом, будто я сказал бранное слово.

- Я готова надеть одежду их сэкондхенда, купить дешевые футболки в Таргет, но не стану использовать аптечный шампунь на своих волосах. Не в том случае, если я хочу и дальше жить.

Не могу сдержать усмешки.

- О, ладно, не скрывай своего отвращения.

- Этот шампунь, может, нормальный для тебя. Ты же парень. Ты вероятно, можешь использовать мыло для своих волос, и они все равно будут хорошо выглядеть. Хаотично торчащие в разные стороны кудри - это совсем другая история, - она проходит вглубь кухни и видит яйца. Я скрещиваю руки на груди, ощущая, как по щекам разливается румянец.

- Я пытался готовить.

Ее губы дергаются.

- Я вижу.

Я переминаюсь с ноги на ногу.

- Не то, чтобы у меня получилось.

С ее уст срывается короткий смешок. Однако, вместо того, чтобы почувствовать себя глупо, я тоже смеюсь.

- Предполагаю, температура была слишком высокой, - говорит она, подходя ко мне. Ее рука опускается на мою грудь, прямо над сердцем, пока Анна становится на носочки и дарит мне поцелуй, от которого перехватывает дыхание. Мгновенно, мои руки оборачиваются вокруг нее. Она такая теплая по утрам, мягкая. Я целую ее в ответ, глубоко исследуя и ощущая вкус зубной пасты у нее на языке.

Голос Анны раздается между поцелуями.

- У тебя сегодня тренировка?

Я обнимаю ее немного крепче.

- Да. Черт возьми.

И она смеется, тихий успокаивающий звук.

И впервые в своей жизни я хочу пропустить тренировку. Я не хочу ничего так, как провести день с Анной, а затем уговорить ее остаться на ночь. Я всерьез обдумываю возможность затащить ее обратно в спальню, но она отступает назад и дружески похлопывает меня по груди.

- Тогда давай тебя немного накормим. Я могу приготовить нам яйца, - говорит она. - Просто сначала мне нужно немного кофе, - Анна осматривает столешницы.

- Ух... - я чешу затылок. - У меня нет кофе.

Кажется, будто я дал ей пощечину. Она ахает, а ее лицо становится бледным.

- Что?

- У меня нет кофе, да и кофемашины, раз на то пошло.

Я одариваю ее извиняющейся, миротворческой улыбкой, видя, как Анна начинает ощетиниваться. Словно бешенный еж, готовый к атаке.

- Как так получилось, что в твоем доме нет кофеварки?- расхаживая вдоль моей кухни, она вздымает руки в возмущении. - На этой роскошной кухне?

- Я отстойно делаю кофе, но могу купить его в магазине? - предлагаю я услужливо.

Ее ноздри расширяются от обиды.

- Ты не можешь сделать кофе? О, да ладно, Дрю. Это просто молотые зерна и вода! Ох!

- Поверь мне, - говорю я, наполняя ее стакан апельсиновым соком, - я могу роскошно испортить кофе.

Его губы кривятся, когда Анна бросает взгляд на испорченные яйца.

- О, я верю тебе.

Мне требуется всего два шага, чтобы оказаться рядом с ней. Она визжит, когда я сжимаю ее талию и усаживаю на стойку. Однако, ее бедра моментально раздвигаются, освобождая место для моего тела, и я пододвигаюсь ближе, опуская руки на изгибы ее бедер, пока она сжимает мои плечи.

- Итак, - я посасываю ее нижнюю губу, а затем верхнюю. - Сейчас, когда мы выяснили, что ты превращаешься в свирепое животное, если не получаешь свой утренний кофе...

- Ну, я бы не сказала, что прям в "свирепое животное"... - она делает паузу и усмехается, заливаясь румянцем. - Ладно, хорошо, я - свирепое животное.

- Впрочем, довольно милое, - я целую ее. Дважды. - Итак, если бы у тебя была возможность выбрать кофе, какой бы ты выбрала?

Ее ноги оборачиваются вокруг моих бедер, притягивая меня еще ближе, чтобы Анна могла исследовать мои шею своими мягкими губами. Когда она достигает того места, которое, как я думаю, напрямую связано с моими яйцами, я стону. Кожей чувствую, что она улыбается.

- Эспрессо, - бормочет она, все еще посасывая то место на моей шее. - Хотя, обычно по утрам я предпочитаю латте или капучино.

- Я могу ошибаться, - я поднимаю часть ее тяжелых локонов и целую ее за ушком, - но думаю, простая кофемашина не готовит подобного.

- Ты прав. Здесь нужна мокка-станция.

- Черт, что это такое? - я прокладываю дорожку из поцелуев к ее челюсти.

Юмор наполняет ее голос теплом, когда Анна отвечает.

- Это станция для приготовления эспрессо, - Анна отклоняется назад, немного хмурясь. - К сожалению, я не умею так хорошо готовить кофе, как моя мама. Мне и правда нужна одна из тех фантастических машины, чтобы приготовить идеальный эспрессо. Но я не могу себе этого позволить.

- Тогда ладно, - говорю я, - давай добудем тебе немного кофе.

- Мы собираемся выйти на улицу? - говорит Анна напротив моего плеча. - У меня реальная катастрофа на голове.

- Что? Ты сумасшедшая.

- Дрю, - возражает она раздраженно, - мои волосы выглядят, словно прошли тестирование в аэродинамической трубе.

Я отклоняюсь назад и разглядываю ее, Анна скрестила руки на груди, ее подбородок дерзко приподнят. Ладно, ее волосы немного взлохмачены, не так как всегда изящно ложатся вокруг ее лица, сейчас они скорее похожи на злобное рыжее облако. Но от этого она выглядит так, словно провела несколько часов в моей кровати. Мне это нравится.

Обнимая ее за плечи, я притягиваю девушку ближе, потому что, ну правда, не могу удержать свои руки и губы подальше от нее.

- Ты прекрасна.

Я не удивлен, когда Анна закатывает глаза. Моя колкая девочка.

- Прекрасна, - следующее слово она проговаривает, будто название болезни. - Обыкновенная.

- Почему обыкновенная? - я пытаюсь сдержать улыбку. Она думает, что я ее не знаю. Но я-то знаю. И отлично осознаю, куда она ведет.

Ее нос морщится, от чего щеки девушки становятся пухлыми. Хоть я и удерживаю ее в клетке своих объятий, ей удается поднять руку, чтобы загибать пальцы на каждую сказанную реплику.

- А почему не забавная, умная или интересная?

Я обхватываю ее палец губами и всасываю его в свой рот, от чего Анна вздрагивает. Медленно я отстраняюсь, осторожно отпуская ее палец.

- Ты и сама все знаешь, - я провожу большим пальцем по ее щеке. - Но я думаю, что ты не знаешь, насколько ты прекрасна. Потому я выбрал сказать тебе именно об этом.

Медленно ее губы растягиваются в улыбке. Однако, она пытается ее побороть, что означает, что я задел ее за живое.

- Считаешь, мне нужно знать, что я прекрасна? - спрашивает она.

- Ага, - я неспешно и лениво целую ее в губы. - Ага, должна знать.

Анна обладает уверенностью и никогда не прикрывала от меня свое тело, что очень заводит. Но не думаю, что она реально ценит все то, чем обладает.

Сейчас ее зеленые глаза светятся удовольствием, и мое сердце сжимается. А затем длинные ресницы девушки с трепетом закрываются, и она целует меня в ответ, так легко и томно, что в результате моя голова идет кругом. Из ее горла вырывается тихий стон.

- А что тебе нужно от меня услышать? - спрашивает она, проводя пальцами по моим волосам. Боже, какие же чудные ощущения.

Я наклоняюсь к ней, тыкаясь носом в теплое, ароматное местечко у нее на шее, в изгибе ключицы. Мои слова приглушены.

- Не моя задача рассказывать тебе об этом.

- Вызов? - кажется, ей это слишком нравится.

- Возможно, - я лижу вдоль линии ее ключицы.

- Хммм... - ее руки накрывают мои щеки. Она поднимает мою голову и заглядывает в глаза, будто бы ищет какой-то скрытый секрет. - Ну тогда, ты забавный. Умный. И интересный.

Я счастлив, что она так думает, но это не то, что мне нужно от нее услышать. Я уже начинаю сожалеть, что затеял это вызов. Потому что не могу рассказать ей, что же мне нужно и при этом не стать уязвимым. Так что я прибегаю к шуткам.

- Не красивый?

- Красивый, - ее усмешка становиться наглой. - Но ты знаешь уже об этом, верно?

- Возможно.

- Знаешь.

Я прикусываю кончик ее носа.

- Хотя, боюсь, это не столь важно для парней, как для девчонок.

- Вероятно, ты прав, - она пододвигается ближе, обнимая меня за шею, а ее руки вновь играют с моими волосами. Я люблю этот блеск в ее глазах. - Ох, - говорит Анна легкомысленно. - Есть еще кое-что.

- Что же?

Ее выражение лица смягчается.

- Ты нравишься мне таким, каков ты есть, Дрю Бэйлор.

Прямо в яблочко. Снова. Мое горло сдавливает так сильно, что не могу говорить. Я с трудом сглатываю.

- Ты тоже нравишься мне такой, какая есть, Анна Джонс, - я схожу с ума по тебе. Я пиздец как обожаю тебя. - Иди и собери свои чертовы волосы, - говорю я ей вместо этого. - А затем мы пойдем за твоим кофе.