На крючке

Глава 30

Я ОСТАЮСЬ С Дрю, пока сотрудники больницы не выгоняют меня. И возвращаюсь утром, чтобы оставаться с ним снова на весь день. Мы почти не говорим. Я сижу в большом кресле, которое пододвинула к его кровати. Иногда держу его за руку. Иногда он просто садится и играет с моими пальцами, пока смотрит в окно с задумчивым выражением на лице. Я читаю ему Эмерсона, медленно и тихо, так, чтобы только он меня слышал. Когда он становится неподвижен и тих, я останавливаюсь.

- Еще, - его голос хриплый и мягкий, а рука хватает мою, окружая ее теплом.

Я читаю, пока он не засыпает. Но я не ухожу. Не могу. Нахождение рядом, помогает понять, какой пустой я ощущала себя без него. Я знаю этого мужчину на стольких крошечных уровнях. Так, как и не осознавала, мне знакома интонация его дыхания, запах кожи, те тихие звуки, что вырываются из его горла, когда он меняет положение в постели. Маленькие кусочки информации, которые составляют Дрю, делают его целостным и уникальным.

Его больничная палата быстро становится похожей на магазин флориста. Букеты с надписями "Выздоравливай" бесконечным потоком заносятся в комнату улыбчивыми медсестрами. Но ни одной из них не удается получить ответную улыбку от Дрю. Когда фигуристая медсестра вносит массивный, похожий на футбольный шар, букет, Дрю рявкает.

- Унесите его, - его рука взмахивает в жесте раздражения. - Унесите их все, - он смотрит на шокированную медсестру, и его выражение становится полным боли. - Пожалуйста, просто отдайте их людям, которые нуждаются в какой-то радости. В этом месте есть много подходящих кандидатов.

Медсестра, которая очевидно является его поклонницей, улыбается Дрю, будто он бог.

- Хорошо, конечно. Разве это не мило с вашей стороны?

Только я могу услышать, что в ответ он бормочет:

- Скорее я просто схожу с ума от этого запаха, - мне приходится сильно постараться, чтобы не улыбнуться.

- Если еще кто-то пришлет букет, не могли бы вы поступить с ним так же? - спрашивает он.

Медсестра соглашается, но когда она поднимает ближайшую к нему вазу, он останавливает ее, быстро говоря:

- Подождите.

Кровать скрипит под ним, когда парень наклоняется и достает из вазы маленький желтый бутон розы. Он обламывает стебель, оставляя его длиной всего в три дюйма, а затем, не церемонясь, засовывает розу у основания моего конского хвоста. Я заливаюсь румянцем, а медсестра снова улыбается, однако, Дрю просто плюхается обратно на свои подушки, скрещивая руки на своей широкой груди и глядя в экран ТВ, который даже не включен.

- Ваш мужчина от природы соблазнитель, - говорит медсестра, будто гордая мама.

- О, да, - бормочу я, усмехаясь Дрю, который сейчас тоже покраснел. - Особенно, когда он ворчит.

- Гм... - Дрю хмурит лоб. - В любом случае, лучше следите за собой.

Счастливо вздыхая, медсестра спешит в коридор, не замечая, как уголки губ Дрю приподнимаются. Но я это вижу, и когда она выходит, я наклоняюсь и целую его щетинистую щеку.

- Спасибо, - шепчу я. - Я старалась не чихать от запаха тех цветов, - я знаю точно, почему он ненавидит вид цветов, но счастлива претвориться, что это я была той, кто не хочет их видеть.

Голова Дрю наклоняется, а его веки слегка смежаются.

- Я просто хочу убраться отсюда.

- Я знаю, - легонько, я провожу пальцами по его предплечью. Я люблю его тугие, гладкие, рельефные мышцы и могу касаться его кожи бесконечно. Но тени от окна из коридора привлекают мое внимание. - Похоже парни пришли повидать тебя.

Дрю приподнимается на слабых руках, его взгляд безумен.

- О, черт, нет.

- Что ты имеешь в виду, под своим "нет"?

- Избавься от них, Анна, - он выглядит крайне паникующим.

- Дрю, я не скажу им уйти. Они, должно быть, волнуются о тебе.

Он хватает меня за руку.

- Я не хочу, чтобы они видели меня вот таким, - его веки опускаются, и парень отводит взгляд. - Я не хочу слышать об игре. Или встретиться с ними лицом к лицу. Блядь!

Так как Грей уже направляется к двери палаты, а за ним и вся команда, я уклоняюсь от руки Дрю, встаю и наклоняюсь к нему.

- Эти парни любят тебя. И ты любишь их. Не забывай об этом, - я целую его в щеку и делаю вид, что не замечаю его сердитого взгляда, говорящего мне, что я предатель, пока выхожу за двери.

Я ПРИСТАЛЬНО СМОТРЮ на дерзкую попку Анны, раскачивающуюся, пока девушка выходит из комнаты. Вероломная женщина. Когда она выходит, мне приходится повернуться к ребятам, которые заходят в палату, словно идут на гребанные похороны. Разве они все это так воспринимают, серьезно? Леди и Джентльмены, вот и умерла карьера Дрю Бэйлора. К сожалению, он не достиг пика славы, обожания и восторга фанатов. Нет, его выбросило на обочину, пока парень кричал от боли и хотел плакать по своей мамочке. Черт.

Никто и словом не обмолвился, пока они выстраиваются в палате, образуя шеренгу, заполняя воздух ароматом дезодоранта, геля для душа и того слабого запаха, который я называю "футбол".

Черт. Черт. Черт.

Я должен поднять взгляд, и от этого моя шея болит. Глаза жжет, когда пытаюсь держать их открытыми. Меня окружают ребята из стартового состава команды, запасные стоят поодаль, несколько даже в коридоре.

- Эй, - говорю я, не обращаясь ни к кому в частности.

В ответ слышится хор ворчаний:

- Эй, Боец.

Все так неуклюже, что я начинаю задыхаться. Под простыней я стискиваю руки в кулаки. Я не встречаюсь с ними взглядом, и они не стремятся заглянуть мне в глаза. Грей выступает вперед и плюхается на место, которое только что занимала Анна.

- Иисусе, пошутите уже кто-нибудь или скажите хоть что-то.

Пара парней нервно смеются. Когда их смех стихает, наступает оглушительная тишина.

- Эй, - говорит Грей в пустоту, - откуда Дарт Вэйдер знал, что Люк подарит ему на Рождество? Он ощутил свои подарки!

Все стонут в ответ.

- Чертовски слабовато, Грей-Грей.

Но ребята смеются активнее. Роландо выходит вперед и похлопывает меня по плечу. Сильно.

- Ты в порядке, мужик? - он морщится. - Если не говорить о твоей сломанной ноге.

Наши взгляды встречаются на секунду, а затем мы оба смеемся. Это не полноценный смех, но сейчас достаточно и этого.

- Ага. В отличии от моей сломанной ноги. И за исключением больничной вони.

- Тот нападающий больше не сможет причинить никому боли, - говорит Дэкс, улыбаясь.

Кто-то прокашливается:

- Скарлет.

Я закатываю глаза, но не затрагиваю этого.

Улыбка Дэкса угасает.

- Мы надрали им задницы, Дрю.

- Ради тебя, мужик, - добавляет Симмс. Холодная ярость вскипает в его глазах и глазах других парней, когда я бросаю на них беглый взгляд. На короткое мгновение мне становится жаль игроков, которых они, вероятно, избили. Но затем вспоминаю почему, и боль скручивает мой живот. Я не хочу быть Гиппером команды (Джордж Гиппер - футболист колледжа в Нотер-Даме, был крайне успешен, однако в возрасте 25 лет скончался от стрептококковой инфекции - прим.пер.)

- Уебки получили по заслугам, - говорит Маршал. Громкое ворчание рокотом разносится по комнате.

- Значит мы вышли в плей-офф? - удается мне спросить.

Никто не смотрит на меня.

- Ага.

Без меня. Они не нуждаются во мне после всего этого. Думаете мелочно то, что для меня это ощущается будто пинок в живот? Ага. Но я говорю ребятам то, что им нужно услышать. Глубоко вздыхая, я выдавливаю слова, говоря их уверено и глядя каждому из парней в глаза.

- И вы надерете им задницы.

Звук соглашающихся реплик разносится по комнате, но они воодушевлены не на полную силу.

Слава богу, или кто бы там не слышал мои мольбы, медсестра пробирается сквозь толпу и начинает выпроваживать парней из палаты. Они уходят. Я был на их месте и знаю, как сильно ребята жаждут сбежать отсюда. Я сам хочу последовать за ними.

Один за другим они направляются к двери, перед этим пожав мне руку или похлопав по плечу, пробормотав: "Выздоравливай" или что-то в этом роде. И каждый раз, это ощущается будто еще один гвоздь в моем гробу. К тому времени, когда остаемся лишь мы с Греем, я так сильно ощущаю себя одиноким, что начинаю потеть. Выцарапайте это из меня, я хочу Анну. Я хочу забыться в ее теплом запахе, ее сладком тягучем голосе или просто гладкости ее кожи.

Но Грей задерживается. Он хмурится, открывает рот, закрывает его, а затем снова старается что-то сказать.

- Мы выиграли, потому что наша оборона закрыла им все возможные ходы. Мы не заработали ни одного очка. Наша пресловутая продуктивность улетучилась, когда тебя исключили.

Мое горло сжимается, и я тупо смотрю на тонкую ткань своего вафельного больничного одеяла.

- Ты один из великих, Дрю. Не забывай этого.

- Был, - бормочу я.

Он делает шаг ближе, перемещаясь в мое поле зрения.

- Есть, - его выражение лица сурово. - Ты еще не закончил.

Анна входит в палату, но останавливается, когда ее взгляд встречается с моим, а затем порхает к Грею, она явно обеспокоена, что прервала нас. Грей бросает на нее сердитый взгляд, но потом снова смотрит на меня. Двигаясь быстрее, чем я ожидал, он тянется и ерошит мои волосы, несильно толкая мою голову назад.

- Люблю тебя, ты тупой ублюдок, - голос Грея неровный, и тогда я осознаю, как возбужден он был. Я бы тоже был в подобном состоянии, если бы увидел его сломанную, будто ветку, ногу.

- Аналогично, - говорю я, откашливаясь.

Он быстро отступает задом-наперед, посылая Анне маленькую улыбку.

- Позаботься о нашем мальчике. Увидимся завтра, Дрю.

Завтра. Когда я выберусь на свободу из этого места. Даже несмотря на то, что я считаю секунды до этого дня, подсознательно меня захлестывают черные волны паники.

Анна садится обратно на свое место. Я беру ее за руку и не отпускаю.

НОЧЬЮ, КОГДА МЕНЯ снова вышвыривают из палаты Дрю, я хватаю его ключи и направляюсь к нему домой. Да, я по сути вламываюсь в чужой дом, но мне нужно кое-что сделать. Машина Дрю на подъездной дорожке, возможно, один из его коллег по команде доставил ее сюда, использовав запасной ключ. На крыльце горит свет, и сзади дома тоже виден свет, очевидно, исходящий из кухни. Это вдохновляет меня нанять кого-то, чтобы обеспечить лучшую защиту его дому.

В одной руке удерживая тяжелый пакет с бакалеей, второй я открываю замок и распахиваю дверь, толкаясь бедром. Посреди гостиной я замираю, замечая массивную фигуру, появившуюся со стороны кухни. Естественно, я вскрикиваю и бросаю ключи в нападающего. С громким звоном они отскакивают ото лба Грея Грейсона, прежде чем с дребезгом упасть на пол.

- Что за любвеобильное приветствие? - он хватается за голову и смотрит на меня.

Смутившись и все еще ощущая бешеное сердцебиение, я оглядываюсь.

- Большинство людей уклоняются от летящих в них предметов.

- Ага? - все еще хмурясь, он сгребает связку ключей одной рукой. - Большинство людей не врывается в дома и не бросает ключи в голову невиновной жертве.

Поскольку пакеты с продуктами врезаются мне в руку, я проталкиваюсь мимо Грея и опускаю сумки на столешницу.

Он заходит на кухню, где на плите в горшке что-то готовится. Запах фантастический.

- Я не знаю, - он буравит меня глазами. - Ты спрашивала Дрю о том, можешь ли использовать его ключи, чтобы попасть к нему домой?

Попалась.

Я пожимаю плечами.

- Дрю был немного занят, - я начинаю выгружать продукты. - Я просто собиралась приехать сюда, убраться и оставить ему какую-то еду на неделю. Но я не знала, что у него уже есть постоянный повар.

Удивительно, но Грей улыбается.

- Это бартерная система. Я готовлю, а Дрю позволяет мне здесь зависать.

От самой идея того, что Грею нужно затевать бартерные отношения, чтобы побыть в компании Дрю у меня болит сердце за этого парня. Я знаю, что он не особо мне доверяет, но в целом Грей мне нравится.

Я бросаю еще один взгляд на горшочек.

- Что ты готовишь?

- Суп, - Грей помешивает его, словно это требующий деликатности отвар.

- Какой? - выпытываю я, кривя губы.

- С белыми бобами, сосисками и кукурузой.

В ответ мой живот урчит. Я не ела весь день.

- Боже, я люблю суп.

По удовлетворенному выражению лица Грея могу сказать, что сказала что-то правильное.

Наклоняясь вперед, чтобы еще раз понюхать пряный аромат, я почти что танцую от нетерпения.

- Когда он будет готов?

Светлые брови Грея приподнимаются в фальшивом возмущении.

- Это для Дрю, женщина. Приготовь свой собственный ужин.

- О, да ладно. Одна порция не нанесет урона. К тому же, - я достаю пакет с яблоками, - я собираюсь испечь пирог. И весьма уверена, что смогу поделиться с ним в обмен на суп.

В глазах Грея вспыхивают искры, и он облизывает губы.

- Ты реально умеешь печь?

- Умею ли я печь? Ты серьезно только что спросил меня об этом?

- Ах... - он поднимает свои руки в знак капитуляции. - Спросил тебя о чем? Я не говорил ни о чем, кроме нашей сделки.

Умный парень. Я улыбаюсь.

- Хорошо. Значит, раз мы договорились, ты можешь помочь мне почистить яблоки.

- Его угораздило втюриться в задиру, - бормочет Грей себе под нос. Однако при этом он улыбается. И в конце концов наше время наедине проходит хорошо.