Наг

Глава 12

Шаянес неш Оштон.

Надо было видеть глаза моей девочки, когда я сообщил, что нужно вернуться в Магистериум. Такого яркого удивления, граничащего с неверием, я не припоминаю.

— Объясни, Шай, — хмуро спросила Ди, немного успокоившись.

— Что тут объяснять? Соваться в столицу — равно самоубийству. Я против! — резко высказался Инг, не давая мне ответить, но быстро умолк под строгим взглядом Лидии.

— Без амулетов и расчетов любая попытка уйти будет провальной и смертельно опасной. Я уже достаточно восстановился и смогу обнаружить их по особой энергетике моих предметов. Там же я видел уцелевшую арку. Собственно, из нее я и появился в этом мире. Ее переносили одновременно с перемещением моей клетки на площадь. Думаю, специально, чтобы продемонстрировать все отчаяние моего положения, — честно сказал я.

— Нет, нет и еще раз нет! — злился Ингерд у которого с Магистериумом и так были связаны плохи ассоциации. Хотя, чьи воспоминания хуже еще можно поспорить, но я только улыбался.

Я прекрасно понимал, как велик риск и как высока цена поражения, именно поэтому много думал обо всем. Нет. У нас нет другого выхода. Мы не сможем сбегать вечно, и нет такого места, где не настигнет нас проклятый эльф.

— Мы все прекрасно понимаем, что другой материк, остров, или горная гряда не сдержат лиера надолго. Сейчас нас спасает холодная зима, но скоро начнется потепление и что тогда? Эльф чувствует свою дэйну, а Лидия — его дэйна, без сомнений. У нас есть выбор: ждем, когда он нас настигнет, или отправляемся туда, где он нас точно не ждут, — привел я основные доводы.

— Даже если предположить, что ваш дерзкий план не лишен логики, как мы проникнем туда незамеченными? На всем Бариме есть лишь один наг, и это вы. Как вы планируете затеряться в толпе? — из последних сил сопротивлялся Инг.

В ответ я только клыкасто улыбнулся, предвкушая реакцию моих спутников на ту авантюру, что нам предстоит…

Лидия Каро.

С тех пор, как мы определились с планом действий, время понеслось со скоростью не в меру резвого рысака. Мне было безумно жаль того ускользающего уютного счастья, что, наверное, уже никогда не повторится.

Другой мир. Ссай. Земля мужественных и непримиримых нагов. Но есть ли там место для меня и Ингерда?

Даже не только это заставляло меня грустить об утекающем времени.

Шаянес. За прошедший месяц я привыкла к его нежным рукам и страстным поцелуям, с нетерпением ожидая каждой тайной, ночной встречи, но что-то в его властной манере общения мне назойливо напоминало лиера. Я не видела от него той безграничной нежности, что светилась в глазах моего отца, когда он украдкой рассматривал маму.

Да и люблю ли я его? Эта мысль тревожила меня все сильнее. Одно дело романтическая привязанность к таинственному и экзотичному мужчине, попавшему в беду, а другое — оказаться полностью в его власти, в его доме, в его мире.

Шай мне нравился своей целеустремленностью и уверенностью истинного мужчины, но этим же и пугал. Если он что-то решил, то чужих доводов наг просто не слышал, а на все мои попытки вмешаться в его план, мы с Ингом получали лишь снисходительные улыбки.

Может ли страстное влечение со временем перерасти в глубокое и искреннее чувство? Остается надеяться, что да, потому, что в случае если я его не полюблю, то вместо племенной кобылы высокородного эльфа, я превращусь в такую же полезную игрушку не менее родовитого нага.

— О чем задумалась? — ласково обнимая меня сильными руками Шай. — Надеюсь, что обо мне.

Жаркий шепот в чувствительное ушко горячей волной привычного возбуждения пробежал по моему телу.

— Сегодня ночью я покажу тебе кое-что особенное, — продолжать дразнить мою чувственность Шаянес, прикусывая нежную кожу шеи.

— Что? — тихо спросила я, разрываясь между желанием потереться о мужчину, как кошка или оттолкнуть. Неловко будет, если Ингерд застанет нас за столь откровенными заигрываниями.

— Узнаешь, — самодовольно прошипел змей, лаская острыми когтями грудь.

— Прекрати, — простонала я, стараясь убрать наглые конечности.

— Нет. Мне нравится, когда ты такая возбужденная, сверкаешь недовольными серыми глазками и кусаешь сладкие губы, — продолжал свои возмутительно прекрасные ласки Шай, еще сильнее заводя меня порочными словами.

Интересно, что он задумал? Каждая наша ночь была для меня открытием собственной чувственности и новых граней удовольствия, но женщиной Шаянес меня не сделал. Когда я спросила, что его останавливает, то услышала о том, как он мечтает о том, что первую ночь мы проведем в его доме, на широкой кровати.

Ответ нага меня смутил сильнее, чем мысль перейти, наконец, тонкую грань наших интимных ласк.

С одной стороны, мне было лестно, что мужчина заботится обо мне, но как-то обидно, что он сдерживается. Странно, но мне хотелось, чтобы он потерял голову, сорвался, оказался не в силах удержаться от жажды мной обладать.

Глупо, понимаю, хотеть этого от мужчины, с чувствами к которому я еще не определилась, только мне казалось, что перейдя этот рубеж, больше не осталось бы сомнений, но…

Со стоном опустилась на стул, пряча в руках свое пылающее лицо, как только Шай, подарив мне очередной бесстыдно-сладкий поцелуй, исчез за дверью.

Завтра. Уже завтра мы выдвигаемся в путь, рискуя всем, а сегодня…, сегодня последняя ночь в этом домике, ставшем нашим уютным убежищем на эту долгую зиму.

Еще раз обсудив план, мы быстро перекусили и разошлись по своим делам: я упаковывала немногочисленный скарб, что нам нужен был с собой, Инг готовил к отбытию карету и ухаживал за нашей единственной лошадью, которой теперь предстояло в одиночку доставить нас в столицу, а Шаянес проверял свое «специальное оборудование».

Вспомнив о последнем, не смогла сдержать улыбку. Все-таки Шаянес сумасшедший! Остается надеяться, что в быту он такой же выдумщик и авантюрист.

Когда я упаковала последние мелочи, тихонько скрипнула дверь, впуская в мою комнату довольного нага.

— Ты все проверил? Неожиданностей не будет? — скорее чтобы снять нервное напряжение, чем действительно из необходимости спросила я.

— Не переживай, моя ссаши, все в порядке, — томно ответил Шай, забирая из моих рук небольшой рундук с косметикой.

— Ссаши? Моя энергетика изменилась? Я больше не связана с лиером? — с надеждой спросила я, обрадованная его словами.

— Нет. Изменений никаких, но для меня это ничего не меняет. Ты та, ради кого я дышу, моя любовь, моя жизнь, моя ссаши, — проникновенно сказал Шаянес, перемежая откровенные слова, не менее откровенными поцелуями.

— Что ты творишь? — вяло возмутилась я, пытаясь придержать полы уже расстегнутой блузы, и когда успел? — Инг же еще не спит.

— Он останется в конюшне на эту ночь, — тихо сказал наг, спуская мою юбку.

И снова водоворот ярких ощущений неумолимо затягивал меня в чувственный ураган с именем Шаянес.

— Шай! — вскрикивала я, цепляясь за короткие, мягкие пряди, а мужчина сходил с ума, набрасываясь на меня со всей страстью, которую сдерживал обычно.

— Я так хочу тебя, что мне больно, — простонал наг, прикладывая мою ладонь к своему пульсирующему стволу.

За эти дни я хорошо изучила уязвимые местечки на теле Шая, от прикосновения к которым мужчина громко стонал и извивался и сейчас желая заставить его потерять голову, я медленно провела пальцем по расщелинке, размазывая жемчужную каплю смазки, чувствительно надавив на уздечку.

— Что ты творишшшь, — сквозь зубы прошипел, Шай. — Я и так едва сдерживаюсь.

— Так не сдерживайся, — сказала я, не отводя взгляда от его шалых глаз, и наклонившись, лизнула, возбужденную плоть.

— Лидия! — вскрикнул Шай, в мгновение ока, подгребая меня по себя.

Мужчина тяжело дышал, а зрачки змеиных глаз пульсировали в такт биения его сердца.

— Останови меня, — отчаянно простонал он, слегка надавливая членом в средоточие моей женственности.

Было немного страшно, но любопытство и шальное возбуждение пересилило. Душа ликовала, что я небезразлична настолько, что сдержанный Шаянес готов забыть о своих планах и сорваться.

Помедлив секунду, я раскрылась и подалась навстречу мужчине и его твердая горячая плоть сильнее уперлась в меня.

Шай прикрыл глаза и казалось не дышал пару мгновений, а потом резко подался ко мне, причиняя жгучую, разрывающую боль, от которой из глаз невольно брызнули слезы.

— Малышка, моя сладкая, глупенькая, прости, — шептал Шаянес, сцеловывая мокрые дорожки на моих щеках, но не покинул моего тела.

Мужчина практически не шевелился во мне, но и не вышел. Постепенно острая боль отступила, оставив мне ощущение непривычного давления и растянутости. Заметив, что я расслабилась, Шаянес начал двигаться тихо и аккуратно.

Не могу сказать, что процесс меня увлек, но видеть откровенное удовольствие на лице моего теперь уже мужчины было приятно. Я начала заводиться от его стонов, дрожжи его тела, от того с каких отчаянием он подается мне навстречу, но Шай резко дернулся и глухо застонал, а я почувствовала, как во мне стало горячо и влажно.

Пару минут Шаю потребовалось, чтобы прийти в себя, а потом я была сметена ураганом благодарных поцелуев и ласк, от которых я испытала свой полет в блаженство.