Наг

Глава 21

Лидия Каро.

Когда мы с лиером вышли в гостиную, где повелительница пила свой чай, рыжеволосая красавица едва не подпрыгнула от нетерпения.

— Натан, Лидия, приветствую, — тем не менее, чинно сказала она, отставляя чашечку с ароматным напитком и придвигая какую-то папку с документами.

— Повелительница, — поклонился Натан, призывая и меня к официозу.

— Да, бросьте это. Не прием ведь, — с раздражением сказала женщина, от нетерпения ерзая на стуле.

— Тогда что вынудило тебя в такую рань нанести нам визит? — спросил мой эльф, отодвигая для меня стул.

— Уже почти полдень, хотя для молодоженов, безусловно, еще несусветная рань. Взгляни на это, Натан. Сегодня Танирэль привез это мне еще до рассвета, и я едва удержалась от немедленного визита, — возбужденно сказала женщина, внимательно наблюдая за реакцией лиера, а реакция, должна отметить была и весьма бурная.

— Это точно? Здесь нет никакой ошибки? — спросил эльф, лихорадочно меняя листы и пересматривая каждый минимум дважды.

— Все абсолютно точно. Для поисков Лидии Даниэль зарядил двадцать шесть кристаллов поиска на энергетику одаренных, и каждый амулет нашел по ребенку. Двадцать шесть девочек все возрастом от семи месяцев и младше! У Даниэля на столе уже лежит двадцать шесть прошений об опеке и единении! Двадцать шесть после стольких лет поисков и полного молчания! Ты понимаешь, что это означает?

— возбужденно гомонила повелительница.

— Это значит, что нам нельзя уничтожать портал, — хмуро отозвался лиер. — Судя по возрасту все они зачаты после появления у нас нага. Как ни противно это признавать, но этот мерзавец все же решил проблему с одаренными, хотя наверняка совершенно случайно.

— По-моему, ты слишком остро реагируешь на него. Зачем этому нагу возвращаться после того теплого приема, что ты ему устроил? — спокойно сказала Ивейна отпивая горячий чай, что только что принес дворецкий.

— А ты сама не понимаешь? — разозлился лиер, выразительно переводя на меня взгляд.

— Лидия, Ирэна беспокоится о тебе. Может, напишешь матери пару строчек, а я передам? — стала вежливо меня выпроваживать женщина.

Уходить мне не хотелось, как и оставлять лиера наедине с повелительницей, но вежливо кивнув обоим, я вышла за дверь. Нужно было уйти, но что-то мешало мне покинуть холл. К моей удаче, слышимость за дверью была отличной и я, сгорая от стыда, все же стала подслушивать, присев у замочной скважины.

— Зачем ты выпроводила Лидию? — прямо спросил эльф.

— Хотела поговорить не щадя ее нежных чувств, если они есть. Скажи, Нат, ты, правда, простил ей измену? Неужели, просто забудешь о ее близости с нагом? У тебя теперь есть выбор. Понимаю, процедура отречения болезненная и неприятная, но, возможно, будет лучше воспитать себе другую дэйну?

— Даже слышать об этом не хочу! — горячо воскликнул лиер, судя по звуку, уронив на пол чайный прибор. — Измена? Мы не были близки до ее побега, и я сам во многом виноват. Не ты ли мне на это не так давно указывала?

— Я не рассказала никому, даже Даниэлю, но не верю в то, что ты такое просто забудешь.

Слушая их диалог, я испытывала смешанные чувства: стыд, обиду, но самыми яркими были страх и боль. Признать свою ошибку было страшно, но возможность того, что у меня отнимут лиера и то, что между нами только начало зарождаться отозвалась жгучей болью в груди. Глаза обожгло набежавшими слезами, но я прикрыла рот ладонью и с замиранием ждала ответа Натана.

— Я и не собирался забывать, — задумчиво ответил лиер, вбивая ржавые гвозди вины в мою душу. Я уже собиралась уйти, чтобы отдаться на волю своим страданиям, но мужчина продолжил: — Только это не мешает мне любить Лидию. До того, ка я ее лишился, я относился к ней с трепетом и восхищением ее красотой, умом, нежностью, не забывая, естественно, о том, что она должна стать моей женой и матерью моих детей. Только когда я понял, что она уходит с проклятым змеем и мне нечем ее удержать кроме ее любви к родным, тогда осознал, что сам пока ничего не сделал, чтобы заслужить ее любовь. Она нужна мне, Иви, не потому что дэйна, а потому что я счастлив просо видеть ее улыбку, чувствовать ее тепло, знать, что в ее душе робкими ростками появляется привязанность ко мне, даже вопреки ее желаниям.

— Я рада, что ты, наконец, понял, что такое любовь, но ваши сложные тройственные отношения с дэйной и нагом начинают напоминать пророчество. Ты ведь помнишь, что там сказано: «Одна дева избранная двумя мирами или соединит их навек, или окончательно разрушит…».

— Да, да, помню, — перебил повелительницу Натан. — «…Но за любой выбор, она заплатит чьей-то жизнью».

— Ничего забавного! Многое из того, о чем говорил пророк Нинэль, уже сбылось. Своей ревностью ты сам спровоцировал Лидию и этого нага на сближение. Я говорила, что нужно было просто его принять, как гостя и пусть бы искал свою ссаши, но нет… Тебе показалось, что он прибыл именно за твоей дэйной. To, как ты с ним обошелся — просто бесчеловечно!

— Прекрати, Иви. Я и сам понимаю, как сильно сглупил, но сделанного уже не изменить. Ты сейчас делаешь то же, что делал я, когда прибыл этот наг — пытаешься уйти от судьбы…

Лиер продолжал что-то говорить Ивейне, но издалека уже слышался четкий стук туфель по полированному паркету, и я вынуждена была идти в спальню быстро писать письмо, пока меня не застали за таким неблаговидным занятием, как подслушивание.

Едва я закончила сообщение, как дверь отворилась, впуская лиера и нашу гостью. Оба были возбуждены беседой о появлении маленьких одаренных и спешили в Магистериум на экстренное совещание, созванное как раз по этому поводу.

Повелительница забрала мою записку, пряча ее в свою неожиданно большую для дамы сумочку. Натан отстраненно поцеловал меня, явно находясь мыслями где-то далеко, и поспешил за нашей гостьей.

Целый день я сходила с ума от волнения, накручивая себя на тему того, что же все- таки решил лиер относительно новой дэйны.

«Да, он, конечно, говорил о том, что любит меня и не собирается отказываться, но все же. Что еще обсуждали они в мое отсутствие? А может, Ивейна привела такие доводы, которые заставили Натана передумать? Почему он был так со мной холоден?» — Продолжала я накручивать себя, доводя практически до исступления.

Веселое щебетание Элины раздражало, как и незримое присутствие ее безымянной для меня напарницы, поэтому я отослала их, едва позволили приличия.

К появлению лиера я довела себя практически до состояния тихой истерики.

— Лидия, — жарко поцеловал меня Натан, стягивая с себя шейный платок. — Что-то случилось? Почему ты такая бледная? Элина сказала, что ты не съела ни крошки. Тебе нехорошо?

— Да, то есть, нет, — мямлила я, заламывая руки и не решаясь начать разговор.

— Какой знакомый ответ, — мило улыбнулся эльф, целуя меня в кончик носа и притягивая в свои объятия. — И все-таки, что тебя беспокоит?

— Что ты решил? Ты откажешься от меня? Я все понимаю, ты только не обманывай меня, скажи сразу, — дрожащим от близящейся истерики голосом пробормотала я.

— Подслушивала? — укоризненно спросил лиер, при этом ласково поглаживая меня по щеке, отчего губы предательски задрожали. — Глупая. Мне безразлично кто что думает, как и потенциальные выгоды и проблемы. Ты моя, и я никогда от тебя не откажусь.

Последние слова эльф выдохнул мне в губы, обдавая меня своим живым теплом и тонким запахом своего дыхания, прежде чем страстно меня поцеловать.

— Вы, ты голоден? — спохватилась я, едва оторвалась от сладостно-властных губ лиера, сообразив, что мужчина допоздна был на работе, а тут я со своими истериками.

— Не то слово, — прошептал лиер, вопреки сказанному буквально сдирая с меня платье.

У меня дрожали руки то ли от пережитого волнения, то ли от растекающегося по телу огненного желания.

— Я чертовски голоден, — хрипло сказал эльф, вжимая меня в свои бедра, чтобы наглядно продемонстрировать какой именно голод он имел ввиду.

После всех страхов и сомнений, что мучили меня сегодня, я охотно отдалась на волю его повелительного желания. Сегодня мужчина не был милым или трепетным, а был именно таким, как я его когда-то представляла: жадным, властным, несдержанным. Не смотря ни на что, такой лиер Натаниэль заводил меня еще сильнее. Наши движения стали резкими, нетерпеливыми. Вот уже я срываю с эльфа сюртук, отбрасывая его куда-то за спину, пуговицы с дробным стуком разлетаются по комнате, а наши руки лихорадочно скользят по обнаженной плоти.

— Хочу тебя, — выдыхает лиер, уверенно сжимая мои груди, буквально созданные, чтобы идеально ложиться своей упругой тяжестью в его длинные пальцы.

— Быстрее, — прошу я, путаясь руками в пряжках ремня на его брюках

— Нетерпеливая, страстная, моя, — клеймит меня словами и поцелуями Натан, самостоятельно сдирая с себя брюки.

На мне только тонкая нижняя рубашка, которая с треском разрываемой ткани опадает к ногам, убирая последнюю преграду между нашими телами.

Резкий рывок и стон, мой и его, от острого чувства касания к его обнаженной коже. Напряженный твердый член упирается мне в живот, оставляя влажный след на моей коже. Все происходящее сводило с ума: наши стоны, запах разгоряченных тел, нетерпеливые резкие движения и жадные взгляды.

Резкий рывок и я закрываю глаза от блаженства смешанного с легкой болью вторжения.

— Прости, я не могу быть нежным сейчас — прохрипел мой эльф, а я только впилась ногтями в упругие ягодицы мужчины в попытке притянуть его ближе.

Толчок, и мы стонем, срываясь в быстрый темп, в котором нет заботы друг о друге, ласки или томления, только голод, сумасшедшая жажда насытиться этим мужчиной.

Вспышка запредельной сладости накрыла внезапно, заставляя содрогаться и корчиться в объятиях мужчины. Восхищение и что-то новое незнакомое мне вижу в его взгляде, прежде, чем с громким рыком Натан присоединяется ко мне в слепящей неге и на какое-о время мы перестаем существовать. Нет властного лиера и его глупой, непокорной дэйны, только одно общее сбитое дыхание и частый стук счастливых сердец.

Потом была нежность, улыбки, попытки надышаться друг другом и счастьем, которое мы воровали у самой судьбы, но тогда мы этого не знали, просто любили друг друга.

Ужин нам прикатили в спальню горничные, прячущие красные от стыда лица и смущенные взгляды, пока мы прикрытые лишь одеялом жались друг к другу.

Все было так хорошо, так правильно и естественно, только на следующий день я все испортила и всего лишилась одним неосторожным поступком.