Наг

Глава 25

Лидия Каро.

Прогулка могла бы быть волшебной, но обидные слова так скоро не забываются. Мы с Шаянесом делали вид, что ничего не изменилось, но между нами поломалось слишком многое: я всячески старалась избегать прикосновений змея, а он хмурился и отводил глаза, когда думал, что я не вижу.

Мы немного прогулялись по городу в компании Ингерда и беловолосой утонченной змейки по имени Шина.

Рядом с нагиней я казалась неуклюжей и слишком земной, она же наоборот светящимся внутренним светом ангелом, даже белый с серебром хвостик не нарушал этого образа. Сверх меры довольный Инг гордо вел ее под ручку, изредка бросая в сторону девушки влюбленные взгляды, а Шина, нисколько не стесняясь, открыто демонстрировала свое обожание моему теперь уже брату.

Как и рассказывал Шаянес, Ссай оказался очень зеленым и удивительно красивым миром. Пусть мы прошлись только по центру столицы, но и она впечатляла. Красивейшие фонтаны, роскошные сады, причудливые строения и диковинные животные и птицы поражали своим многообразием и совершенством, пробуждая во мне художника.

«А что это?», «А это для чего?», «Кто этот зверь?» и прочие вопросы сыпались от нас с Ингердом в сторону Шаянеса и он терпеливо объяснял и подробно рассказывал обо всем, что привлекло наше внимание. К тому моменту, как мы добрались до уютного кафе с летней верандой увитой белыми цветами, Шай немного оттаял и стал почти таким, как я его помнила.

— Неш Оштон, какой приятный сюрприз! — с наигранной радостью сказал незнакомый чернохвостый и черноволосый наг, стремительно приближаясь к нам.

За время прогулки на нас постоянно обращали внимание, многие откровенно таращились, но подойти решился только этот змей.

— Неш Ториш, — холодно кивнул Шай, стараясь поскорее отделаться от своего знакомца, но тот на грубость не обратил внимания.

— Не надеялся уже вас увидеть, Шаянес. Наслышан о ваших приключениях на Бариме, но вижу страдания не прошли даром, даже нисе Оссеро несказанно повезло. Только вот ваша ссаши…, так странно…, вы уверенны, что юная ниса все же ваша половина? — ехидно спросил змей, заставляя Шая шипеть от злости.

— Можете не сомневаться, Шаалис. Вы торопились, очевидно, — наш наг нелюбезно намекнул незваному гостю, что пора удалиться, но тот не повелся на грубость, продолжая пожирать меня жадным взглядом ярких синих глаз с вертикальным зрачком.

Вообще этот змей тоже был хорош собой, идеален, как и все нелюди, виденные мной, но было в нем что-то настораживающее и отталкивающее.

Увидев, что я его разглядываю, мужчина скривил тонкие розовые губы в подобии самоуверенной усмешки, но вышло как-то гаденько.

— Вы не представите мне юную нису Шаянес? — спросил чернохвостый, не сводя с меня гипнотизирующего взгляда.

— Прекратите этот балаган, неш Ториш. Вы прекрасно знаете, как эмоциональны наги в момент обретения, поэтому оставьте Шаянеса и Лидию в покое, — строго сказала Шина, отвлекая внимание черного нага на себя.

— Что вы, ниса Оссеро! Я законопослушный наг и не посмел бы претендовать на внимание чужой ссаши. В том, что юноша ваш шаас я не сомневаюсь, а вот принадлежит ли девушка вашему бывшему жениху или нет — это вопрос, — с изрядной толикой яда в голосе пропел этот аспид.

— Жених? — спросил Инг, меняясь в лице.

Парень медленно отстранился от Шины и придвинулся ко мне, отвернул бледное от гнева лицо в сторону.

— Инг, это не то, что ты думаешь…, - начала оправдываться Шина, прикусывая пухлую губу острыми зубками.

— Какие страсти! — восхитился чернохвостый. — Однако, мне и впрямь пора.

Отвесив Шине и мне поклон и кивнув Шаю, змей уполз, оглянувшись в мою сторону.

Обедали мы в напряженном молчании. Шаянес злился и не скрывал своего настроения, правда, на кого направлен его гнев было неясно. Инг растеряно молчал, но видно было, что друг разочарован и переживает, а девушка сходила с ума от волнения, раскрошив ни в чем не повинную булочку, она даже не притронулась к блюдам.

Устав наблюдать за последствиями встречи с ехидным нагом, я отдала должное вкуснейшему супу с морепродуктами и ароматному горячему чаю с воздушными пирожными.

Учитывая общее настроение, продолжать прогулку не имело смысла, поэтому мы вернулись назад в поместье Шаянеса.

Шина утащила упирающегося Инга, видимо, для выяснения отношений. Мне же бесед с Шаянесом было более чем достаточно, поэтому сославшись на головную боль, я ушла в свою комнату.

Мне было откровенно скучно. Не спасали даже книги, обнаруженные на полке в гостиной. Любовные романы, повествовавшие о возвышенной любви страстного князя и простой нисы раньше обязательно привлекли бы мое внимание, но я скучала по Натаниэлю, сходя с ума от волнения и страха, что не способствовало прочтению высокопарной лирики.

Промаявшись от безделья до самого вечера, вечером я вышла в поисках хоть какого-нибудь дела. В идеале хотела встретить Ингерда и поговорить с другом наедине, но в поместье никого, кроме вредного великана-дворецкого не было. Он проводил меня в общую гостиную и накрыл ужин. Исподволь наблюдала за слугой: огромный, мощный наг сервировал стол с такой тщательность и усердием, как будто от этого зависела чья-то жизнь, что говорило мне о том, что, как ни странно, он любит эту работу.

— Лишар, скажите, а я могу где-нибудь достать рисовальные принадлежности, хотя бы карандаш и бумагу? — решила спросить я.

— В усадьбе Оштонеш есть все, что может понадобиться, — надменно произнес дворецкий.

— Прекрасно! — воодушевилась я, вяло ковыряя ложкой какую-то кашу. — А можно мне выбрать этюдник, холст и краски?

— Без прямого указания неша Оштон я не стану распоряжаться его имуществом, только если…,- загадочно замолчал противный наг, хитро стреляя в меня карими глазами.

— Если что? Не томите, Лишар! — едва не подпрыгивала я, от нетерпения.

— Если вы перестанете мучить бедный ужин и съедите его полностью, я на свой страх и риск дам вам требуемое, как особой гостье хозяина, — с улыбкой сказал наг, вызывая у меня ответную.

Впервые за время пребывания на Ссай, я почувствовала себя не то чтобы уютно, но хотя бы не чуждой в этом доме. Забота вредного и неуступчивого слуги оказалась приятной, и я активно заработал ложной, заставляя строгого Лишара улыбнуться еще шире.

После того, как под бдительным взглядом дворецкого я допила чай, мы спустились вниз в просторное помещение со стеллажами, на которых в идеальном порядке, ведомом только Лишару, лежали самые разные предметы. Были там и портьеры и гобелены, садовый инвентарь, какие-то колбы и порошки, а так же странные предметы, ни названия, ни предназначения которых я не могла даже предположить. Наконец, мы подошли к полке с вожделенными инструментами художника. Мои глаза разбегались, а жадные ручонки грузили на смиренно пригнувшегося Лишара все, что мне приглянулось, или могло когда-либо понадобиться.

Пока мы совершали налет на хранилище усадьбы, стемнело окончательно и, сгрузив выбранное мной добро на большой комод в гостиной, дворецкий выразил надежду на мое благоразумие, или, если я не улягусь отдыхать, грозил подло отобрать щедро выданное имущество.

Время действительно уже было позднее, поэтому подготовив холст на завтра, я отправилась в ванную готовиться ко сну.

На хорошо знакомом мне диване стопочкой лежали вещи, вызывая где-то в глубине души возмущение. Даже в этом была разница между Натаном и Шаем: мой даин подарил мне все сразу, предоставляя свободу выбора, а Шаянес распорядился оставлять только необходимое, причем кто решал, что мне необходимо неизвестно. Существующее положение вещей немного злило, но с другой стороны, я не собиралась гостить здесь слишком долго, а две недели потерпеть заскоки Шая я в состоянии.

Немного понежившись в теплой воде, я вытерлась пушистым полотенцем, надела предложенную сорочку, отметив, что она ни в пример хуже тех, что подарил мой эльф, и оправилась спать.

В одинокой постели опять навалилась грусть и сомнения. Нет, не в том, насколько правильно я выбрала мужчину, а не откажется ли он от меня, после всех проблем со мной связанных, к тому же в одаренных больше нет такой острой потребности.

Ночь прошла относительно спокойно. Помню, что снилось что-то неприятное, и настойчивый голос требовал меня отречься от Натаниэля, но я игнорировала его и в какой-то момент просто провалилась в спокойный сон без видений.

Проснулась я довольно рано и в бодром расположении духа. Умывшись и надев появившийся на заветной софе наряд, я направилась к установленному этюднику, но едва взяла в руки кисти и палитру, как мой пыл осадил Лишар. Опять угрозами заставляя съесть завтрак. Как только с яичницей и соком было покончено, дворецкий удалился с чувством выполненного долга.

Смешивая краски я размышляла что, или кого бы я хотела изобразить. Рисовать Шаянеса я не хотела, чтобы не давать ему лишних надежд, Натана — опасно, это разозлит Шая, выбор стал между Шиной и Ингом, но внезапно вспомнился удивительной расцветки хвост нага, лечившего меня.

Визуальная память у меня была развита, как и любого художника, поэтому на холсте вскоре отобразилось красивое хищное лицо, широкий разворот плеч, длинные пальцы, увенчанные острыми, ухоженными когтями и особое внимание я уделила отображению дивного переливающегося хвоста, прорисовывая каждую чешуйку и сложный природный узор.

Наг с картины смотрел на меня с интересом и немного насмешливо, именно с таким выражением он наблюдал за суетящимся Шаем. Мускулистое плечо, прикрытое тонким шелком рубашки, опиралось на дверной косяк, а свет из окна оставлял на хвосте загадочные блики.

Мне оставалось нанести буквально несколько штрихов, до того момента, как дверь открылась, впуская ко мне Шаянеса в сопровождении оригинала, изображенного мной мужчины.

— Лидия, позволь представить…, - начал Шай и замер, зло прищурив золотые глаза, а второй змей рассматривал свое изображение с явным любопытством и гордостью, что ли.

— Ссарим раш Шейтон, кузен нашего ревнивого дракона. Рад, что сумел заинтересовать вашу творческую натуру настолько, что вы решили написать мой портрет. Признаюсь, это самое удачное из моих изображений. Вы без сомнения талантливы, — рассыпался в комплементах мужчина, скорее проявляя вежливость, чем заинтересованность лично во мне, что импонировало.

Шаянес по-прежнему молчал, неотрывно изучая портрет своего родственника.

— Лидия Каро, гостья вашего кузена, — представилась я, по привычке протягивая испачканную в краску руку нагу, но быстро одернула ее, пряча за спиной.

— Лидия, если вы позволите, я хотел бы просить показать ваш труд моим многочисленным родственникам. Они часто сетуют, что ни у кого не получается отразить нашу семейную особенность, а у вас это вышло филигранно, и это при том, что я вам не позировал! — открыто восхищался мужчина рассматривая полотно под разными углами.

Я только кивнула смутившись от похвалы.

— Шаянес, посмотри, если подойти к холсту под разными углами и с разного расстояния, то краски меняют свой цвет, совсем, как моя чешуя! — удивлялся наг, заставляя Шая хмуриться все сильнее. — Гений, вы просто гений, Лидия!

— Довольно! Ты торопился Ссарим. Мы подумаем над твоим приглашением, — угрожающе прошипел Шаянес, выпроваживая мужчину, только братец оказался не робкого десятка.

— Прекрати этот бред, Шай! Я никуда не уйду и от семейного ужина ты не отвертишься, а если не прекратишь вести себя, как ревнивый дурак, я лично помогу Лидие отправиться обратно! Сейчас же возьми себя в руки и извинись перед девушкой, — прикрикнул на Шаянеса наг.

Я думала, гордый ревнивец кинется в драку, или разразится тирадой и выставит родственника, но Шай стрельнув недовольным взглядом на брюнета, повернулся ко мне и сказал:

— Прости меня, Лидия. Я повел себя недостойно. Ты удивительно точно и очень красиво изобразила Ссарима, просто я не знал о том, что ты рисуешь, как и не ожидал, что объектом твоего вдохновения станет мой брат, — покорно извинился Шай, заставляя меня застыть от удивления.

— Ничего. Я не подумала, что это может тебя обидеть, просто меня удивила расцветка его хвоста, я подумала, что будет красиво смотреться на холсте, — растеряно лепетала я, вызвав довольную улыбку на лице кузена.

— Ну вот! А то «торопишься», «мы подумаем», — передразнил брата гость, продолжая любоваться моей картиной. — Так что вы скажете, Лидия? Вы позволите показать картину моим родным? Осмелюсь предложить купить ее у вас. Я могу дать за нее приличную сумму, а если вы изобразите так же реалистично маму и сестру, то заплачу вдвойне. У них скоро именины, я сломал голову, что подарить своим драгоценным женщинам. Вообще это пытка — выбирать подарки дамам!

Открытая манера общения, как и живая непосредственность родственника Шая подкупала не меньше, чем его клыкастая почти мальчишечья улыбка. Только умный блеск его глаз выдавал, что перед нами далеко не простак, а дальновидный и продуманный мужчина.

— Мне не нужны деньги, я в вашем мире ненадолго. Рада, что мое творчество доставило вам столько радости, всегда приятно видеть восторг в глазах ценителей. Я дарю вам картину и с удовольствием нарисую ваших родных, особенно, если у них такая же интригующая расцветка. Не могу же я оставить вас один на один с такой страшной напастью, как выбор именинного подарка для прекрасных дам, — с улыбкой ответила я, прорисовывая последние штрихи.

— Спасибо, Лидия, — серьезно сказал Ссарим, бросая удивленные взгляды на брата.

— Раз вам не нужны деньги, я постараюсь придумать, чем вас отблагодарить. А вы можете нарисовать портреты моим девочкам тайно, как этот? Хочу сделать им сюрприз и сберечь ваши уши от бесконечной болтовни.

— Конечно, — покорно согласилась я. Не люблю, когда отвлекают. — Покажите мне тех прелестниц, что станут моими моделями?

— Они будут единственными женщинами на ужине, кроме вас. Мы с братьями еще не нашли свое счастье, — кокетливо сказал наг, намеренно дразня Шая, но тот больше не реагировал на подначки брата.

Пока я оттирала руки растворителем, Шаянес поколдовал над картиной, чтобы высушить краску и поспешил выпроводить брата в обнимку вместе с вожделенным им холстом.

— Почему? — тихо спросил Шай, когда Ссарим скрылся за дверью. — Просто скажи — почему ты нарисовала его, а не меня? Тебе не нравится то, что я остриг волосы? Они отрастут довольно быстро, или я могу обратиться к магу, чтобы он…

— Шай, что ты несешь? Какие волосы? Не хочу тебя рисовать, потому что ты давишь. Само мое появление здесь — это твое единоличное решение. Ты заходишь ко мне без стука, решаешь, в чем я сплю, что буду есть, во что я оденусь. Даже на этот короткий срок, что я вынуждена гостить у тебя, ты полностью решил меня контролировать. Знаешь, я когда-то подарила тебе свободу, а ты отнял у меня даже маленькие крупицы ее. У меня нет желания писать тебя, потому что я больше не вижу тебя настоящего. Даже там, в клетке, я видела нага в отчаянном положении, но живого, а сейчас, только статую неша Оштона, который сам все решает за всех. Мне остается надеяться, что ты человек чести, точнее наг, то есть настоящий мужчина, что держит слово и вернешь меня назад.

— А он? Он не решал все за тебя? Это называется заботой, — зло выплюнул Шай, снова хлопнув моей дверью.

Пока я мыла палитру и убирала баночки и тюбики, предварительно постучав, в комнату вошли несколько нагов, занося объемные свертки и коробки, а массивный Лишар, с видимым удовольствием, развесил в пустом гардеробе одежду, пошитую для меня местными портными.