Народ

Глава 12

Мау присел на божий якорь.

- Где сейчас Кокс, как думаешь?

- Изо всех сил надеюсь, что волна утопила его! – воскликнула Дафна. – Нехорошо так говорить, но я ничего не могу поделать с собой.

- Ты боишься, что это не так, - сказал Мау отнюдь не вопросительным тоном.

- Верно. Думаю, обычной волной, даже очень большой, такого негодяя не утопишь. Ха, Фокслип сказал, что убил Кокса. Просто наврал, чтобы похвастаться, я уверена. А вот Полгрэйв сказал другое – будто бы у Кокса завелись дружки-каннибалы. Такое возможно?

- Не знаю. Разбойники убивают ради черепов и ради славы. А Кокс, по твоим словам, убивает вообще без причины. Он убивает всё живое просто потому, что оно живое. Словно какое-то чудовище из дурного сна. Думаю, Разбойники просто не будут знать, что с ним делать.

- Может, суп? – предложила Дафна.

- Сомневаюсь, - ответил Мау. – Каннибалы очень разборчивы в еде. Съев Мило, они получат силу. Съев Пилу – красноречие. Съев меня… расстройство желудка. Но кто захочет съесть сумасшедшего?

Дафна содрогнулась.

- Ну и ладно, значит, им не захочется съесть и меня!

- Нет, женщин они не едят, - утешил её Мау.

- Какие джентльмены!

- Они скормят тебя своим женщинам, чтобы те тоже стали красивыми.

Повисла одна из тех внезапных пауз в разговоре, которые холодны, как лёд и одновременно накалены до предела. Она была наполнена беззвучными словами, теми, которые не должны быть произнесены, или должны, но в другое время, или в это время, но другим способом, или должны быть сказаны, но не могут, и поэтому звучат-не-звучат бесконечно, пока, наконец, что-то не будет произнесено вслух…

- Гм, - сказала Дафна, и непрозвучавшие слова испарились навеки. Позднее она не раз гадала, что случилось бы, не скажи она "гм!" точно так, как могла бы сказать её бабушка. Но момент был упущен. Некоторые люди способны выговорить определённые слова только в особый подходящий момент. Очень грустно, но ничего не поделаешь. – Ну, не представляю, чтобы кто-нибудь съел его, или хотя бы использовал как гарнир, - быстро сказала она, старясь заглушить собственное "гм!" – Думаю, капитан был прав, Кокс поражает корабли, словно чума. Просто поразительно, что можно натворить, если не беспокоиться по пустякам, типа убийства. А ведь он убивал, и будет убивать впредь. Эти двое мятежников были разведчиками, я уверена. А это значит, Кокс нашел себе лодку побольше, чем шлюпка.

- Их лодка всё ещё здесь, но ночью пропало одно из наших каноэ, - сообщил Мау. – Нам будет непросто понять, что произошло.

- Думаю, это неважно.

- Ты права. Главное, что Разбойники всё равно появятся, рано или поздно – они будут преследовать выживших после волны. Но я хочу…

- Кхм…

Это сказал подошедший мальчишка. Дафна не могла припомнить его имени. Он неловко переминался с ноги на ногу, как человек, который не хочет мешать чужой беседе, но вынужден всё-таки помешать.

- Да, Хоти? – сказал Мау.

- Кхм… извините, но они говорят, что у них кончились колючки для изгороди, - нервно сказал мальчик.

- Беги и скажи им, что к западу от пещеры Прадедов растёт полным-полно колючек. – Когда мальчишка бросился прочь, он крикнул вслед: - Скажи им, я велел резать ветки подлиннее! Иначе это будет напрасная трата материала!

- Ты обязан защитить свой остров, - сказала Дафна.

Он дёрнулся так, словно она его ударила.

- По-твоему, я не волнуюсь об этом, девушка-привидение? Да я ни о чём другом и не думаю в последнее время!

- Я не только о людях! Ты должен защитить своих богов!

- Что? Это ты мне говоришь?

- Я не в метафизическом смысле… не о божьих якорях, подношениях и всём прочем! Я имею в виду статуи, которые мы нашли в пещере!

- Ах, эти… Всего лишь камень. Бесполезные… штуки.

- Нет! Они не бесполезные. Они говорят о том, кто вы такие! – Она обмякла. Слишком много дел в последнее время, и столь резко произнесённое "девушка-привидение" прозвучало оскорблением. Настоящим оскорблением. Разумеется, все звали её "девушкой-привидением", даже Мау иногда, и раньше её это не задевало. Но в этот раз такое обращение означало: "не лезь, штанишница, ты не одна из нас".

Она снова собралась.

- Ты не смотрел. Ты не заметил в пещере того, что заметила я! Помнишь Воздух, Огонь и Воду, каждого с шаром в руках? И безголовую статую?

- Извини, - пробормотал Мау, опуская голову на руки.

- То есть?

- Я обидел тебя. Я же вижу. У тебя в таких случаях лицо краснеет, и ты пытаешься сделать вид, будто ничего не произошло. Извини, что накричал на тебя. Просто всё это… ну, ты понимаешь.

- Да. Понимаю.

Они посидели в молчании, которое наступает, когда мысли слишком запутались, чтобы высказывать их вслух. Потом Дафна кашлянула.

- Ладно, неважно. Ты видел разбитую статую? И каменную руку, торчащую из воды?

- Да. Я видел всё это, - подтвердил Мау, следя взглядом за спешащей к ним женщиной.

- Нет! Не видел! Точнее, не понял, что видишь! В пещере было слишком душно! Разбитая статуя что-то держала в руках. И я нашла, что, пока ты спорил с Атабой. Это был мир. Перевёрнутый мир. Пойдём, сам посмотришь. – Она взяла его за руки и потянула в сторону горы. – Все должны увидеть! Это очень…

- Что, Кара? – спросил Мау, обращаясь к женщине, которая остановилась в сторонке, но на таком расстоянии, чтобы её точно заметили.

- Я хотела сообщить, что река стала мутной, - сказал женщина, нервно поглядывая на Дафну.

- Значит, свиньи пробрались на западные луга и мутят воду, - сказал Мау, поднимаясь на ноги. – Я пойду и…

- Ты должен пойти со мной! – закричала Дафна. Потом она резко повернулась к женщине, отчего та в испуге попятилась. – Возьми палку, поднимись вдоль реки и найди свинью в воде! Потом ткни её палкой! Это несложно! Мау, ты же вождь. Я собираюсь показать тебе кое-что поважнее свиней! Это…

- Свиньи очень важ…

- Моё дело важнее свиней! Ты должен пойти со мной и взглянуть сам!

До конца дня это увидел каждый, хотя бы на пару минут. Люди ходили туда и сюда по длинному коридору. Они перемешали воздух, который в результате стал не таким душным, как прежде. Все они несли лампы. Для этого дела потребовалось снять с "Джуди" все уцелевшие фонари до единого.

- Мир, - сказал Мау, разглядывая их находку. – Он круглый? Но почему же мы не падаем с него?

Девушка-привидение была до чрезвычайности взбудоражена.

- Да, да, он круглый, и ты сам знаешь об этом! Ты же слышал легенду о человеке, который уплыл так далеко, что в итоге вернулся домой?

- Конечно. Её знает каждый ребёнок.

- Я думаю, люди с этого острова много-много лет назад совершили кругосветное путешествие. Вы помните об этом, просто со временем история превратилась в сказку для детей.

"Помним, даже во тьме" – подумал Мау, поглаживая шар, который Дафна назвала "глобусом", самый большой из всех, он упал на пол и откатился в сторону, когда была разбита статуя. Глобус Имо. Мир. Он снова провёл пальцами по гладкому камню. Шар был размером почти в человеческий рост.

"Значит, это наш мир", - думал он, водя пальцем по блестящей золотой полоске, опоясывающей шар. Таких полосок было много и все они вели в одну точку, или, наоборот, выходили из неё, словно какой-то гигант бросал в разные стороны золотые копья. "И он был моим предком", - размышлял Мау, легко прикасаясь к золотому символу, который ясно говорил, что всё это создано не штанишниками. Эти статуи были вырезаны островитянами. Его предки высекли этих богов из белого камня.

У себя в голове он словно слышал крик Атабы: "Это ничего не значит, демон! Всё равно руку человека направляли боги!" А потом Мау подумал: "Ну, для меня это значит кое-что. Очень многое значит".

- Думаю, ваш остров раньше был большим. Может, размером с Крит, - сказала у него за спиной девушка-привидение. – Я потом покажу тебе Крит на карте. Ваши люди плавали по всему миру! Вот, смотри: Африка, Китай, Южная Америка… и знаешь что? Думаю, теория Кролла о ледниках соответствует истине! Я была на его лекции в Королевском Научном Обществе. Вот почему на шаре нет изображений Европы и Северной Америки! Не потому, что я была на лекции, конечно, а потому, что их в то время покрывали льды! Знаешь, что такое лёд? Ох, конечно, нет. Когда вода замерзает, она становится твёрдой, словно прозрачный кристалл. Конечно, всё северное полушарие было подо льдом, но здесь, у экватора, было тепло, и вы жили здесь, и делали удивительные вещи!

- Лёд, - пробормотал Мау. В потоке её слов он ощущал себя, словно в чужом, незнакомом море, где даже вода пахнет не так, как дома. Глобус был разновидностью карты, вроде тех, что они нашли на "Джуди". Там, где теперь был их остров, там, где был весь их архипелаг, на глобусе располагался сплошной огромный материк, сделанный из золота. Здешние люди плавали повсюду. А потом… что-то случилось. Боги рассердились, как сказал бы Атаба, или покрывающие мир штанишников льды растаяли, как говорит девушка-привидение. Так или иначе, итог был один. Уровень моря повысился.

Закрыв глаза, он снова мог увидеть белые здания глубоко под водой. Как это было? Наверное, пришла огромная волна? Наверное, земля затряслась, а в горах запылал огонь? Наверняка всё случилось внезапно, море поднялось, материк стал цепочкой островов, и всё изменилось.

- Когда Мир Перевернулся, - прошептал он.

Он присел на край водоёма, который уже успели прозвать "Бассейном Богов". Мысли не помещались у него в мозгах, ему очень хотелось иметь голову побольше. Его… предки привезли сюда этот белый камень, и сделали из него божьи якоря, стены и статуи богов. Может быть даже всё из одного цельного куска. А ещё эта разбитая статуя Имо. Его голова, наверное, покоится где-то в глубинах бассейна. Имо пал, и вместе с ним пал весь мир.

Постепенно пришло осознание. Народ был стар, старше, чем риф, сказала она. Люди Народа плавали в далёкие моря под незнакомыми звёздами.

Он поднял взгляд и увидел эти звёзды. Свет мерцал, когда люди с фонарями переходили с места на место, осматривая пещеру. И в этом свете на потолке пещеры отблёскивали яркие огоньки. Они сделаны из стекла, объяснила она. Они похожи на звёзды в ночном небе, но это не те звёзды, которые он знал. Стеклянные звёзды других, незнакомых небес.

- Как я хочу, чтобы всё это увидели нужные люди, - сказал Дафна.

- Нужные люди уже видят, - возразил Мау.

После минутной паузы, она сказала:

- Извини. Я имела в виду учёных из Королевского Общества, которые могли бы гораздо лучше объяснить нам, что это всё означает.

- Они жрецы? – подозрительно спросил Мау.

- Нет! Ничего похожего! Фактически, многие из них терпеть не могут жрецов! Но они любят искать ответы на вопросы.

- Это хорошо. Приведи их сюда. Хотя я и так уже знаю, какое у всего этого значение. Мои предки хотели сообщить нам о себе, вот что значит эта пещера, - сказал Мау. Он ощутил, как к горлу подступают слёзы, но сильнее слёз было другое чувство, свирепая, пылающая гордость. – Приведи сюда своих мудрых штанишников, - повторил он, стараясь, говорить ровным голосом. – И мы поприветствуем наших братьев, которые уплыли на другой конец мира, но потом вернулись обратно домой. Я не глупец, привидение. Если мы давным-давно плавали в дальние края, разве мы упустили бы случай основать там свои поселения? И когда твои мудрые люди придут к нам, мы скажем им: "Наш мир – шар, чем дальше уплываешь, тем ближе оказываешься к дому".

Он едва мог разглядеть Дафну в сумраке, но когда она заговорила, её голос дрожал.

- Я скажу тебе кое-что даже более удивительное, - заявила она. – По всему миру люди делают каменные статуи богов. По всему миру. И по всему миру люди говорят, что планеты – это их боги. Но твои предки знали такое, чего не знал больше никто. Вот посмотри, у Воздуха на плечах сидят четыре мальчика, верно? Они его сыновья. И они бегают вокруг своего отца, чтобы определить, кто отправится на свидание с Лунной Женщиной, так? Это не просто Пивная Песня.

- Что ты хочешь сказать?

- Мы называем Воздух планетой Юпитер. Вокруг Юпитера кружатся четыре спутника. Я сама видела их в телескоп! Теперь возьмём Сатурн, который вы зовёте Огнём. Тонковьюнная Женщина связала ему руки, чтобы он не похитил её дочерей, да?

- Ещё одна сказочка для детей. Я не верю в неё.

- Но она правдива! Ох, ну ладно… До некоторой степени. Насчёт Тонковьюнной Женщины ничего не скажу, но Сатурн окружают кольца, как будто его связали, если посмотреть под нужным углом.

- Всего лишь сказка.

- Нет! Это правда, которая превратилась в сказку. Спутники Юпитера реальны! И кольца Сатурна тоже! Твои предки видели их! Хотелось бы мне знать, как. А потом они сочинили песни, которые матери стали петь своим детям! Так из поколения в поколение передавались знания, пусть вы даже не догадывались об этом! Видишь блестящие точки над богами? Это звёзды из стекла по всему потолку. Твои предки умели делать стекло. На этот счёт у меня тоже есть кое-какие идеи. Мау, когда отец приплывёт и заберет меня домой, эта пещера станет самой знаменитой во всём…

Жутко было видеть, как вдруг изменилось её лицо. Выражению бурного возбуждения пришло на смену чернейшее отчаяние. Как будто на солнечную долину упала тень облака.

Он подхватил её, прежде чем она упала, и ощутил на своей коже её слёзы.

- Он приплывёт, - быстро сказал Мау. – Просто долго ищет, океан слишком велик.

- Но он же знал, какой курс у "Джуди", а твой остров самый большой в архипелаге! Он должен был появиться здесь уже давным-давно!

- Океан гораздо больше нашего острова. И потом, была же волна! Он, наверное, подумал, что "Джуди" могла перевернуться, и искал на юге. А потом решил, что её унесло волной, и начал искать на севере. О, всё равно он приплывёт. Мы должны быть готовы к этому.

Мау похлопал её по спине и огляделся. Дети, устав смотреть на большие непонятные штуки, собрались вокруг. Мау попытался прогнать их прочь.

Всхлипывания вдруг прекратились.

- Что держит вон тот маленький мальчик? – заинтересованно спросила Дафна.

Мау подозвал малыша и одолжил у него новые игрушки. Дафна осмотрела их и начала хохотать, хотя её смех звучал придушенно, словно она слишком потрясена, чтобы нормально вдохнуть. Наконец, она с трудом выдавила:

- Спроси его, где он нашёл это?

- Он говорит, дядя Пилу ему дал. Говорит, дядя Пилу нырял в Бассейн и нашёл много их.

"Дядя Пилу", - отметила про себя Дафна. На острове было слишком много "дядьёв" и "тёток", и слишком мало отцов и матерей.

- Скажи малышу, что в обмен на игрушку я дам ему сахарный тростник длиной в руку, - попросила она. – И разрешу при этом вытянуть руку так далеко, как он только сможет. Он согласен?

- Ну, он улыбается, - заметил Мау. – Думаю, понял про сахарный тростник, и этого ему достаточно.

- Если меняться по-честному, то будет мало целой горы тростника, - Дафна подняла руку повыше, разглядывая своё новое приобретение. – Сказать тебе, что это? Они сделаны людьми, которые не просто плавали в дальние страны под чужими небесами. Эти люди заботились даже о мелочах, которые, тем не менее, сильно улучшают жизнь, особенно старикам. Никогда не слышала прежде, чтобы их делали из золота, но это не что иное, как самые настоящие вставные челюсти!

Позднее, став значительно старше и приняв участие во множестве самых различных совещаний, Дафна не раз вспоминала свой первый военный совет. Кажется, это был единственный в истории военный совет, который то и дело прерывали бегающие вокруг дети. И уж точно единственный, в котором принимала участие миссис Буль, щёлкающая своими новыми вставными зубами. Она вырвала их у Дафны из рук, когда та показывала свою находку Кэйл. А уж забрать что-нибудь у миссис Буль, если она сама не хотела того, было совершенно невозможно. Челюсти были для неё великоваты и вряд ли сильно помогали в еде, зато когда она улыбалась днём, всем казалось, будто взошло ещё одно солнце.

Говорил в основном Пилу, но постоянно при этом поглядывал на Мау. Оратор выступал так горячо, что его слова практически складывались в картинки перед глазами Дафны, и картинки эти больше всего напоминали сцену речи при Агинкурте из "Генриха V", ну или то, как она могла бы выглядеть, если бы Шекспир был низкорослым человеком с коричневой кожей, и носил набедренную повязку вместо штанов, а точнее, лосин, в данном случае. Но на самом деле в речи Пилу содержалось гораздо больше смысла, а главное, Пилу обладал чудесным для оратора талантом: он начинал с чистой правды, а потом так старательно обрабатывал её, что она становилась весьма тонкой, но зато сияла не хуже, чем новые зубы миссис Буль в ясный полдень.

Народ - старейший Народ на земле! Наши предки изобрели каноэ, объяснял Пилу. И плавали на них под чужими небесами так далеко, что в конце концов снова попали домой! И они могли видеть дальше, чем все остальные люди! Они видели детей Воздуха! Они видели, как Тонковьюнная Женщина связывает бога Огня! И они делали чудесные инструменты уже много лет назад, когда мир ещё не перевернулся!

Но теперь на нас идут плохие люди! Очень, очень плохие! Поэтому лично Имо послал нам "Свит Джуди", самый первый из построенных в мире кораблей, который вернулся к нам на гребне великой волны! И "Джуди" принесла нам всё, в чём мы нуждаемся в трудные времена, включая чудесную солёную говядину и девушку-привидение, которая знает секреты небес и умеет готовить прекрасное пиво…

При этих словах Дафна покраснела и попыталась поймать взгляд Мау, но он отвёл глаза.

А Пилу уже кричал:

- С помощью "Свит Джуди" мы развеем разбойников, словно песок над океаном!

"О, только не это, - подумала Дафна. – Он знает о пушках. Он нашел на "Джуди" пушки".

Когда Пилу закончил речь, раздались радостные крики. Все окружили Мау.

Войны здесь случались постоянно, даже между соседними островами. Насколько смогла понять Дафна, в основном эти стычки были не страшнее, чем драка грумов на конюшне, и по большей части, имели целью оставить бойцам впечатляющие шрамы, да материал для баек, чтобы было о чём порассказать внукам. Ещё случались набеги за невестами, однако, поскольку женщины обговаривали все условия похищения заранее, такой набег вряд ли мог считаться настоящей войной.

Но… пушки! Дафна видела учения с пушками на "Джуди". Даже Кокс обращался с этим оружием осторожно. Из пушки можно стрелять многими способами, но правильный из них только один, а все остальные чрезвычайно взрывоопасны.

Когда толпа переместилась к Пилу, чтобы исполнить под его руководством несколько патриотических гимнов, Дафна подошла к оставшемуся в одиночестве Мау.

- Сколько пушек? – требовательно спросила она.

- Мило нашёл пять, - ответил он. – Мы собираемся поставить их на холме над бухтой. Да, я знаю, что ты хочешь сказать, но братья вроде бы изучили, как с ними обращаться.

- Да неужели? Они просто смотрели издалека! Пилу, например, думает, будто умеет читать, но на самом деле он просто пытается угадывать слова!

- Пушки дают нам надежду. Теперь мы знаем, кто мы такие. Мы не какие-то попрошайки на окраине штанишного мира. Мы не дети. Когда то мы были отважными моряками, достигшими края морей! Возможно, это мы изобрели штаны!

- Гм, мне кажется, Пилу немного увлёкся…

- Нет, он прав. Разве можно сказать всем правду? Разве можно сказать им, что у нас есть лишь толика моих знаний, куча предположений и большая надежда, и что на самом деле мы очень слабы, и, если мои предположения неверны, те, кто доживет до конца того дня, когда всё-таки придут Разбойники, очень сильно пожалеют об этом? Такое лишь напугает людей. Если ложь делает нас сильными, значит, ложь – наше оружие. – Он вздохнул. – Людям нужна ложь, чтобы жить дальше. Очень нужна. Когда ты последний раз была на "Джуди"? Я хочу показать тебе кое-что.

Тропинка сквозь Нижний лес была уже хорошо утоптана. По ней за последние месяцы протащили столько разных предметов, что даже лианы и трава не успели скрыть эти следы. В некоторых местах каменистая почва Нижнего леса превратилась в сплошное каменное крошево.

- Мы взяли со "Свит Джуди" всё, что она могла дать, - пояснял Мау, показывая дорогу. – Дерево, еду, масло для фонарей. Что стало бы с нами, не будь "Джуди" и её груза? И можно ли вообразить нужду, которую "Джуди" не помогла бы удовлетворить? Вот о чём говорят люди. И теперь, когда наши боги предали нас…

Он остановился перед кораблём.

К борту "Джуди" кто-то прибил красную рыбину. Уже несколько дней назад, судя по запаху. А под рыбой намалевал грубый красно-чёрно-белый рисунок, изображающий мужчину и женщину. Дафна уставилась на картинку.

- Кажется, это я, сказала она. – А вон там, со шляпой бедного капитана Робертса на голове, ты.

- Да, – вздохнул Мау.

- Шляпа получилась неплохо, - дипломатично заметила Дафна. – Где они раздобыли белую краску?

- В ящике со столярными инструментами была такая палочка, - мрачно ответил Мау.

- А, значит, мел, - сказала Дафна. – А вон те круги обозначают бочки?

- Да. Теперь это священное место. Я слышал, пару раз, как они говорят об этом. Некоторые думают, будто боги послали "Джуди", чтобы помочь нам! Можешь в это поверить? Кто же тогда послал волну? Они готовы верить во что угодно! Сегодня я слышал, как один из новоприбывших толкует о "Пещере, созданной богами!" А ведь её создали мы! И богов тоже создали люди. Богов из холодного камня, которых мы спрятали от тьмы под покровом удобной лжи. Но когда придут Разбойники, их встретят пять пушек на берегу! Сделанных людьми! И когда эти пушки заговорят, они не станут врать!

- Скорее, ты взорвёшь себя! Эти пушки пережили кораблекрушение, а потом их волокли по камням! Не говоря уж о том, что они и до того были старыми и ржавыми! Куки говорил, они лопнут, словно переспелые бананы, если ты положишь в них больше половины заряда. Они взорвутся!

- Мы не отступим. Нам некуда отступать. Значит, придётся сражаться. А если мы начнём сражаться, мы должны победить. По крайней мере, мы знаем, как именно будут биться Разбойники.

- Откуда?

- Оттуда. Разбойники высадятся на берег и первым делом вызовут на поединок нашего вождя.

- Тебя? Но ты не можешь…

- У меня много разных планов. Верь мне.

- Ты выстрелишь из пушки?

- Возможно. Разбойники поклоняются Локаче. Они думают, он защитит их, потому что они собирают для него черепа. Они едят плоть воинов в его честь. Они верят, что чем больше врагов убьют, тем больше он получит рабов в своей стране смерти. Собственная смерть их не волнует. Но Локача не слуга никому.

Они вернулись на берег. В отдалении, пара мужчин медленно тащили вверх по склону пушку.

- Думаю, у нас осталось мало времени, - сказал Мау. – Человек с разбитым носом расскажет Коксу, что у нас на острове лишь женщины, рыбаки да дети, и ни одного шатнишника. Кроме тебя.

- А Коксу всё равно, кого убивать. Он даже бабочку расстрелял, помнишь? – сказала Дафна.

Мау покачал головой.

- Как ему удаётся каждое утро принимать решение и дальше быть Коксом?

- Мне кажется, если ты поймёшь его, ты станешь им. Он как раз это и делает. Превращает людей в тварей наподобие себя самого. Как Фокслипа. А ещё Кокс пытается убедить всех, что убить его может только тварь ещё более страшная. С бедным капитаном Робертсом это почти сработало. Постарайся, чтобы такого не случилось с тобой, Мау!

Мау вздохнул.

- Давай-ка вернёмся назад, прежде чем они начнут поклоняться нам, ладно?

Они пошли вслед за человеком, тащившим пушку, и Дафна немного отстала. Даже одетый в слишком большие штаны, Мау двигался, словно танцор. Дафна понимала это, потому что несколько раз была на балете вместе с бабушкой, которая хотела вырастить из неё истинную леди, которая не выйдет замуж за безбожника-учёного. Тогда Дафне было чрезвычайно скучно, а танцоры оказались совсем не такими грациозными, как она ожидала. Но Мау шёл так, словно каждая часть его тела точно знала, где она сейчас и где хочет оказаться потом, и с какой скоростью нужно двигаться, чтобы оказаться именно там, где нужно. Наверное, зрители заплатили бы неплохие деньги, чтобы увидеть, то, что видит сейчас она - как двигаются мускулы на его спине. Теперь, глядя как солнце блестит на плечах Мау, она гораздо лучше понимала служанок обсуждавших конюха, там, дома. Гм!

На следующее утро они пальнули из пушки. Предприятие состояло в поджигании очень длинного фитиля и поспешном бегстве за ближайшее укрытие. "Бабах" получился что надо, большинство островитян успели подняться на ноги как раз вовремя, чтобы увидеть, как ядро плюхнулось в воду на дальнем конце лагуны.

Но Дафна не присоединилась к всеобщему ликованию. Конечно, как утверждал Куки, всё на "Джуди" было старым барахлом, но пушки отличились особо. Дафна заглядывала в стволы, и это был кошмар. Четыре треснули, а пятый выглядел изнутри таким же неровным, как поверхность Луны. Вряд ли тебе захочется стрелять из таких орудий, если ты вырос в убеждении, что ядро должно вылетать спереди. Дафна пыталась поговорить об этом с Мау, но он не стал слушать. Выражение на его лице словно бы говорило: "Я знаю, что делаю. Не мешай мне. Всё будет хорошо". А тем временем Мило и Пилу занимались тем, что плющили жестяные банки с камбуза "Джуди", причём напрочь отказывались объяснить, зачем это нужно. Параллельно мужчины и старшие мальчики практиковались в стрельбе из пушек. Поскольку лишнего пороха для учений не было, они загружали в стволы деревянные чурки и отбегали прочь с криком "БАМ!" У них получалось неплохо, они весьма гордились краткостью промежутка от подачи команды до очередного "бама". Дафна ехидно заметила, что враги, как она надеется, будут соответственным образом натренированы своевременно кричать "Ой!"

Тем временем ничего особенного не произошло, и продолжало не происходить. Изгородь против свиней была закончена, и это означало, что можно завершить посевную. Начали строить новую хижину, гораздо выше по склону, чем прежнюю. Посадили новые деревья вместо вырванных волной. Состоялась первая после катастрофы охота на свиней. Одному из охотников кабан распахал ногу до кости, и Дафне пришлось зашивать рану, предварительно продезинфицировав её прото-пивом, чтобы избежать заражения. Мау продолжал по ночам охранять остров. Частенько его сопровождала Неизвестная Женщина. По крайней мере, теперь она достаточно доверяла остальным женщинам, чтобы оставлять с ними своего малыша. Это было только к лучшему, потому что в ней неожиданно проснулся интерес к тонковьюну. Она насаждала его по всему острову, и, поскольку именно так работает человеческий разум, её немедленно прозвали Тонковьюнной Женщиной.

Однажды она торжественно вручила ребёнка Дафне, и Кэйл тут же сделала замечание, которого Дафна не поняла, но остальные женщина рассмеялись. Кажется, там было что-то насчёт "поиграй, пока не родишь своего!"

Люди расслабились.

А на рассвете приплыли Разбойники.

Они приплыли под грохот барабанов, освещая себе путь факелами.

Мау прибежал с берега, крича:

- Разбойники пришли! Пришли Разбойники!

Люди проснулись и побежали в разные стороны, натыкаясь друг на друга под раздававшийся с моря грохот и звон. Собаки лаяли и мешались под ногами. Мужчины бросились к пушкам на холме, но было уже поздно.

- Вам конец, - сообщил Мау.

В лагуне таял туман. Мило и Пилу прекратили грохотать и направили свое каноэ к берегу. Люди озирались, ощущая собственную глупость и неловкость. Тем не менее, на холме кто-то закричал изо всех сил "Бам!" и огляделся, чрезвычайно довольный собой.

Позже Мау спросил Дафну, каковы были потери в результате учений.

- Ну, один мужчина уронил копьё себе на ногу, - сказала она. – Ещё одна женщина подвернула ногу, споткнувшись о собственную собаку, а мужчина у пушек повредил руку, застрявшую в стволе.

- Как он умудрился? – изумился Мау.

- Кажется, он запихивал в ствол ядро, а оно покатилось назад и зажало ему пальцы, - пояснила Дафна. – Похоже, тебе следует написать письмо каннибалам, чтобы они повременили с приходом. Да знаю я, что ты не умеешь писать, но это ничего, потому что они читать не умеют.

- Я должен получше организовать оборону, - вздохнул Мау.

- Нет! – возразила Дафна. – Скажи им, пусть организуются сами! Пусть выставят дозоры. Пусть назначат дежурных около пушек. Вели женщинам заранее договориться, кто куда побежит в случае тревоги. И пообещай им, что самый проворный орудийный расчёт получит премию в виде пива. Заставь их думать. Просто объясни им, что нужно будет делать, и пусть сами соображают, как именно. А теперь, извини. У меня есть дела, надо ещё пива приготовить!

Вернувшись в свою хижину, так знакомо пахнущую котлом, пивом и миссис Буль, она принялась гадать, что же случилось с Куки? Удалось ли ему пережить приход волны? Потому что если кто из команды и мог пережить его, то это был именно он, Куки.

Во время путешествия Дафна проводила немало времени на камбузе "Джуди", потому что камбуз это разновидность кухни, а на кухне она ощущала себя как дома. А ещё там было безопасно. Даже во время мятежа все старались дружить с Куки. Каждый моряк, даже сумасшедший, вроде Кокса, знал, что кока злить нельзя. Тот всегда найдёт возможность для маленькой мести, и ты можешь внезапно обнаружить себя всю ночь висящим на борту, выблёвывая собственный желудок.

А кроме того, Куки был прекрасной компанией. Кажется, он бывал повсюду, плавал на всех разновидностях кораблей. А ещё он постоянно достраивал и улучшал гроб, который притащил с собой на борт "Джуди". Теперь этот гроб стал частью мебели на камбузе, обычно на нём стояли разные кастрюльки. Куки даже удивился, что Дафна считает такое поведение немного странным.

Может быть, всё дело в том, что Куки вовсе не собирался быть похороненным в этом гробу. Вместо этого он намеревался жить в нём, потому что гроб был построен на манер лодки. У него даже киль был. Куки с большим удовольствием демонстрировал ей, как здорово всё устроено внутри этого гроба. Там был саван, который пригодился бы, умри Куки на самом деле, но также легко мог быть использован в качестве паруса. Чтобы поднять этот парус, там была заготовлена небольшая складная мачта. Обитые мягкой тканью внутренности гроба скрывали запас печенья, сухофруктов, рыболовных крючков (с леской), компас, карты и удивительное приспособление для дистилляции морской воды в пресную. Этот гроб был целым плавучим миром.

- Я позаимствовал идею у одного гарпунщика, когда плавал на китобое, - объяснял ей Куки, пришивая к внутренней обивке гроба очередной карман. – Он был пьяницей, конечно. На нём было больше татуировок, чем можно увидеть на эдинбургском Фестивале, и к тому же он затачивал зубы напильником. Но он повсюду таскал с собой гроб, чтобы в случае внезапной смерти гарантировать себе настоящие похороны по христианскому обычаю, вместо традиционного зашивания в парусину с ядром в ногах для компании. Я много размышлял об этой его привычке – отличная идея, но она нуждалась в некотором усовершенствовании. Так или иначе, на том китобое я долго не задержался – у меня в кишках вроде как жуки завелись, и я сошел на берег в Вальпараисо. Теперь мне кажется, это было скрытое благодеяние Господа, потому что тот китобой явно должен был плохо кончить. Я видел за свою жизнь парочку сумасшедших капитанов, но их капитан явно совсем съехал с катушек. А если капитан сумасшедший, значит свихнулся весь корабль, можешь мне поверить. Я частенько гадал, что же с ними стало потом.

Дафна закончила готовить очередную порцию пива и вышла из хижины. Немного спустившись по склону, она могла отчётливо видеть небольшой утёс, господствовавший над бухтой. Мау был там, и с ним команда пушкарей, в том числе почему-то и Тонковьюнная Женщина тоже.

"Пушки бесполезны, - подумала она. – Он и сам наверняка знает. Так зачем же он всем этим занимается?"

С утёса донёсся крик "Бум!" и она вздохнула…

Двое из Джентльменов Крайнего Случая выбежали на палубу и присоединились к капитану, стоявшему у борта.

- Что за переполох? – спросил мистер Блэк. - Мы ведь еще не достигли архипелага Дня Матери, конечно?

- Вперёдсмотрящий сказал, что видел сигнальную ракету, - пояснил капитан, осматривая горизонт в подзорную трубу. – Похоже, какой-то бедняга потерпел кораблекрушение, смею заметить. Вон там остров. Его нет на картах. Формально говоря, мистер Блэк, мне нужно ваше разрешение, чтобы изменить курс.

- Конечно, вы должны, гм, изменить курс, капитан, - ответил мистер Блэк. – Хотя я вижу, что вы и так уже сделали это.

- Верно, сэр, - осторожно заметил капитан. – В море свои законы, понимаете ли.

- Прекрасно, капитан. Конечно же, я должен прислушиваться к вашим советам.

Повисло минутное молчание, потому что никто не хотел вслух упоминать о случае с королевской дочерью.

- Я уверен, что Робертс позаботился о ней, сэр, - промолвил, наконец, капитан, продолжая пристально рассматривать дальний остров.

- Очень любезно с вашей стороны.

- Кроме того, - весело продолжал капитан, - мне кажется, что мы наткнулись на этого потерпевшего крушение моряка весьма удачно. Не будь его, кто-нибудь другой мог бы открыть этот остров раньше нас. Я вижу костёр на берегу, и человека, который рыбачит с… - он замолчал и подрегулировал подзорную трубу. - …хм, похоже, он рыбачит, сидя в плавучем гробу.

На следующий день учебной тревоги не было. Зато она была днём позже, и Мау признал, что на этот раз всё прошло неплохо. Каждое утро пушкари всё лучше и лучше кричали "Бам!" И каждый день Дафна гадала, что же на самом деле задумал Мау.