Народ

Глава 8

Дафна помогала есть миссис Буль, у которой не осталось зубов. Она размягчала для старушки пищу. "Это совершенно не похоже на мою жизнь дома", - подумала она, трудолюбиво пережёвывая кусок солонины.

Но теперь вся прежняя её жизнь казалась совершенно нереальной. Её домом стала – действительно стала – эта самая хижина, в которой она каждую ночь проваливалась в черноту сна, и Женская половина, где она могла, наконец, приносить людям пользу. И действительно приносила. А ещё она день ото дня всё лучше узнавала язык.

Но миссис Буль она не понимала, совсем. Даже у Кэйл с этим были проблемы. "Очень старый язык. Из древних дней", - как-то объяснила ей Кэйл. Старуху знали все обитатели островов, но никто из выживших не мог припомнить, какой она была в молодости. Мальчишка Ото-И помнил лишь одно – как она сняла его с плавающего в океане дерева и потом пила солёную воду, чтобы он мог пить пресную из её запасов.

Дафну похлопали по руке. Девушка выплюнула кусок мяса и отдала его старухе. Надо признать, обеды с миссис Буль были не лучшим в мире способом провести время. Просто фуфуфуфууу, если вдуматься, но, по крайней мере, это не старуха жевала мясо для неё.

- Эрминтруда.

Слово будто повисло в воздухе.

Потрясённая Дафна в изумлении огляделась. Никто на острове не знал этого имени! Несколько женщин ухаживали в саду за растениями, но большинство островитян сейчас работали в полях. Рядом с ней старуха с энтузиазмом сосала кусок мяса, производя звуки, напоминающие о работе засорившегося водостока.

Наверное, это сказала она сама. Просто по рассеянности, видимо, слишком старательно пыталась не думать о пережёвывании мяса.

- Доставь мальчишку сюда. Доставь его сюда немедленно.

Ну вот, опять. Неужели это она сама сказала? Но ведь губы не двигались, иначе она бы почувствовала. "Ты говорила сама с собой" – вот как это называют. Но в данном случае произошло нечто иное: сама она не говорила, но тем не менее услышала себя. И ведь не спросишь "Кто ты?" Как-то глупо спрашивать об этом собственный голос.

Пилу как-то сказал, что Мау слышит в голове голоса Прадедов, и её это не удивило, учитывая, что мальчику пришлось пережить.

Может ли она слышать голоса собственных предков?

- Да, - подтвердил её собственный голос.

- Но как? – спросила она.

- Потому что здесь священное место.

Дафна задумалась. Кто бы ни говорил с ней, он знал её настоящее имя, а ведь никто на острове не знал его, никто. Этим секретом она не поделилась ни с кем. И она не сошла с ума, потому что сумасшедшая, конечно же, не стала бы жевать мясо для миссис Буль… гм… Не лучший пример. Её бабушка наверняка сказала бы, что девушка, которая может стать королевой после смерти всего лишь 139 других претендентов, не должна жевать мясо для кого-то, кто выглядит, издает звуки и пахнет так, как миссис Буль. В противном случае эту девушку следует признать практически сумасшедшей, лишь чуть лучше тех, у кого пена изо рта идёт.

Может, это Бог? Непохоже. Она очень старательно пыталась услышать Бога в церкви, особенно после той ужасной ночи, но Бог молчал, потому что он, конечно же, сильно занят гораздо более важными делами. С другой стороны, тут, возможно, обитают младшие боги, не такие занятые. Может, это был один из них.

Она осмотрелась. Никакого намёка на церковные скамьи и полированную медь. Зато присутствует какая-то особая тишина, нарушаемая лишь тихим дуновением ветерка. Здесь ветер никогда не дул сильно, и все громкие звуки словно сами собой замирали среди деревьев.

Женская половина была святым местом, и не потому, что здесь обитали какие-то боги. Она просто… стала такой, потому что она существовала. Здесь звучало эхо боли, крови, радости и смерти, именно это эхо вне времени делало Женскую половину священной.

Голос раздался снова.

- Поспеши!

Дафна ещё раз оглядела Женскую половину. Другие женщины работали в саду, никто из них даже не поднял взгляда. Но в этом "поспеши!" была такая повелительная сила, что она немедленно вскочила на ноги.

"Наверное, я всё-таки говорила сама с собой, - размышляла она, поспешно убегая с Женской половины. – Такое часто бывает. Для моряка, потерпевшего крушение, это совершенно нормально".

Она сбежала с холма, к берегу. Там уже собралась небольшая толпа. Вначале ей показалось, что просто прибыли новые выжившие, но потом она заметила фигуру, сидящую на песке прислонившись к стене новой хижины.

- Что вы с ним сделали? – закричала она набегу.

Пилу обернулся, а остальные попятились, напуганные силой её гнева.

- Мы? Я пытался уложить его на землю, но он сопротивляется! Он словно спит, но я никогда не видел, чтобы люди так спали!

Дафна тоже не видела. Глаза Мау были широко раскрыты, но Дафна была готова поклясться, что если он и видит пляж, то не этот. Его руки и ноги дёргались, словно он хотел двигаться, но не мог.

Она опустилась на колени подле Мау и приложила ухо к его груди. Нагибаться столь низко не было нужды – его сердце колотилось так, словно хотело выпрыгнуть из груди.

Пилу приблизился к Дафне и прошептал:

- У нас проблемы!

Тон его голоса намекал, что проблемы проистекают не от него, совершенно точно не от него, что лично он против любых проблем, особенно тех, которые случаются в непосредственной близости от Пилу. После случая с песней про Мигай он немного побаивался Дафну. Она явно была могущественной колдуньей.

- Какие проблемы? – спросила она, озираясь.

Ответ ей не понадобился – она заметила Атабу, стоявшего рядом с весьма свирепым выражением на лице. Как сказал бы Куки, тут явно только что прозвучали кое-какие слова.

Лицо жреца напоминало отбитый зад (снова Куки), он бросил на Дафну сердитый взгляд, а потом фыркнул и отвернулся к морю.

В этот момент море вспучилось, и из воды на белый песок вышел Мило. На плече он нёс божий якорь.

- Что здесь происходит? – требовательно спросила Дафна.

Никто не ответил. Все смотрели на Мило.

- Я же предупреждал! Я запретил вам вытаскивать его на берег! – закричал Атаба. – Я жрец Воды!

Мило наградил Атабу долгим тяжёлым взглядом и продолжил свой путь. Мускулы перекатывались под его кожей, словно кокосовые орехи. Дафна услышала, как под его шагами хрустят ракушки. Мило подошел к другим божьим якорям и со стоном опустил свою ношу на землю. Белый куб зарылся в песок.

На берегу лежали уже четыре якоря. "Это же неправильно, да? – гадала Дафна. – Их было три, и один потерялся. Откуда же взялись ещё два?"

Большой человек потянулся и с хрустом суставов расправил спину. Потом повернулся к людям и медленно, внушительно, взвешивая каждое слово, сказал:

- Если кто-нибудь тронет эти камни, будет иметь дело со мной.

- Тот, что ты принёс, изготовлен демоном! – выкрикнул Атаба.

Он посмотрел на толпу в поисках поддержки, но не встретил одобрения. По мнению Дафны, люди не хотели принимать чью-то сторону в этом споре. Им просто не нравились крики. Всё и без того было достаточно плохо.

- Демон, - прогрохотал Мило. – Вижу, тебе по душе это слово. "Демоном" ты называл Мау. Но он спас тебя от акулы, так? И ты сам сказал, что камни сделали люди. Ты так сказал! Я слышал!

- Не все камни! Только некоторые! – попятившись, заспорил Атаба. – Только некоторые!

- Ты не сказал "некоторые"! – быстро возразил Мило. – Он не говорил "некоторые" – повторил Мило для толпы. – Он говорил, спасая свою душу, и ни разу не произнёс слова "некоторые"! У меня отличный слух и никаких "некоторых" я не слышал!

- Да какая разница, что он сказал! – вмешалась Дафна. Она повернулась к какой-то женщине. – Принеси кусок ткани для Мау! Он холоден, словно лёд!

- Мау спас Атабу от акулы, - подтвердил Пилу.

- Ложь! Никакой опасности не… - начал жрец, но замолк, услышав рычание Мило.

- О, если бы вы видели! – быстро сказал Пилу, с широко распахнутыми глазами и распростёртыми руками повернувшись к толпе. – Это была самая огромная акула из всех, что я встречал! Длиной с целый дом! У неё были зубы, огромные, словно, словно… словно огромные зубы! Когда она бросилась на нас, то подняла волны, которые чуть не потопили каноэ!

Дафна моргнула и краем глаза посмотрела на толпу. Глаза людей были широко распахнуты, как у Пилу. У всех от изумления отвисли челюсти.

- А Мау просто ждал, - продолжал Пилу.- Он не повернулся и не поплыл прочь! Он смотрел акуле прямо в глаза и ничуть не боялся! Он даже помахал акуле, акуле с зубами словно мачете, акуле с зубами словно иглы, просто помахал ей, чтобы привлечь её к себе! Он звал её к себе! Да, так и было! Я был в воде и всё видел! Он ждал её! А акула плыла всё быстрее! Неслась, словно копьё! Всё быстрее и быстрее!

Кто-то из слушателей начал тихо подвывать от ужаса.

- А потом я увидел чудо! – продолжал Пилу, его глаза сияли. – Самое чудесное чудо из чудес! Никогда мне не увидеть больше такого, доживи я хоть до ста лет! Когда акула бросилась на него, когда акула с огромными зубами подплыла к нему, когда акула величиной с дом пронзила воду, словно острый нож, Мау… он описался!

Во внезапно наступившей абсолютной тишине стало слышно, как маленькие волны с тихим шорохом лижут песок.

Женщина, которая принесла из дома кусок ткани, чуть не споткнулась о Дафну, потому что не могла отвести глаз от Пилу.

"О, спасибо тебе, Пилу, - горько подумала Дафна, когда магия рассказа внезапно исчезла. – Ты ведь так чудесно выступил, ты держал их сердца в своей руке, и вот ты всё испортил…"

- И в этот момент я увидел, - прошептал Пилу, понизив голос и обводя взглядом толпу, чтобы заглянуть в глаза каждому. – В этот момент я узнал. В этот самый момент я понял. Он никакой не демон! Он не бог и не герой. Нет. Он лишь человек! Напуганный человек! Такой же, как вы и я! Но кто из нас, несмотря на страх, смог бы спокойно поджидать ужасную акулу с огромными зубами? Он смог! Я видел! И когда акула была уже совсем близко, он презрительно прикрикнул на неё! Он крикнул так: Да! На! Ха! Па!

- Да! На! Ха! Па! – словно во сне повторили за ним несколько человек.

- И акула повернулась и бежала от него. Акула испугалась его. Акула уплыла, и мы были спасены. Я был там, и я всё видел.

Дафна осознала, что её ладони вспотели от страха. Она ощутила, как мимо пронеслась серая тень. Заглянула в её ужасные глаза. Могла бы нарисовать огромные зубы. Она словно была там. Словно сама видела. Голос Пилу показал ей эту картину.

Она вспомнила мистера Гриффита из Нонконформистской церкви. Его однажды пригласили прочесть проповедь в их приходе. Он так кричал, что заплевал всю кафедру, но священник был настолько переполнен Господом, что его энтузиазм распространился повсюду.

Он проповедовал так, словно сжимал в руках пламенеющий меч. С крыши начали падать летучие мыши. Орган зазвучал сам по себе. В церковном фонтанчике заплескалась вода. В общем, совсем не похоже на проповеди преподобного Флеблоу-Поундапа, который торопливо бормотал слова проповеди, поглядывая на прислоненный к кафедре сачок и морилку для насекомых.

Когда они собрались идти домой, её бабушка остановилась посреди церковного зала, глубоко вздохнула и сказала "Ух!" А что тут ещё скажешь? Обычно люди старались вести себя в церкви потише, словно опасались привлечь внимание Бога, который может неожиданно начать задавать неприятные вопросы или устроить им какой-то экзамен.

Пилу рассказывал об акуле так же, как проповедовал мистер Гриффит. Он словно рисовал в воздухе картину, а потом приводил её в движение. Была ли картина правдивой? Всё ли происходило именно так, как он рассказал? Но как можно было не поверить ему? Ведь слушатели словно побывали там вместе с ним. Всё видели сами. Ощутили то же, что и он.

Она посмотрела вниз, на Мау. Его глаза были по-прежнему открыты, а тело подёргивалось. А потом она подняла голову и встретилась взглядом с Кэйл.

- Его взял Локача, - сказала женщина.

- Думаешь, он умирает?

- Да. На нём холодная рука Локачи. Ты же знаешь Мау. Он мало спал. Он недостаточно ел. Он всегда первым брался за тяжести и первым бежал, если нужно было спешить. А ещё слишком много думал. Разве кто-нибудь хоть раз видел, как он бездельничает? Он все время работал, охранял, копал, что-то нёс. Он весь мир пытался нести на своих плечах! Когда такой человек теряет силы, Локача набрасывается на него.

Дафна склонилась к Мау. Его губы посинели.

- Ты не умираешь, - прошептала она. – Ты не можешь умереть.

Она осторожно встряхнула его за плечи, и с губ юноши сорвался выдох, тихий, словно муравьиный чих:

- Не бывать…

- Не бывать этому! – с триумфом повторила она. – Видишь, Кэйл? Локача ещё не победил Мау! Взгляни на его ноги! Это не предсмертные судороги! Ему кажется, что он бежит!

Кэйл внимательно осмотрела ноги Мау, а потом положила ладонь ему на лоб. Её глаза расширились от изумления.

- Я слышала о таком, - сказала она. – Тёмная магия. И она всё равно может убить Мау. Небесная Женщина знает, как помочь.

- И где её найти?

- Ты каждый день жуёшь для неё мясо, - улыбнулась Кэйл.

Рядом появилась Неизвестная женщина, которая в ужасе уставилась на Мау.

- Миссис Буль? – произнесла потрясённая Дафна.

- Она очень стара. Великая колдунья.

- Тогда нам лучше поспешить!

Дафна обхватила Мау под мышками и приподняла его тело. К её немалому удивлению, Неизвестная Женщина передала ребёнка Кэйл и взялась за ноги Мау. Затем выжидательно посмотрела на Дафну.

Вдвоём они быстро понесли Мау вверх по тропе, оставив всех остальных шуметь на берегу. Добравшись до хижины на Женской половине, они увидели, что миссис Буль уже поджидает их. Маленькие черные глазки старухи оживлённо блестели.

Как только Мау уложили на циновку, миссис Буль преобразилась.

Вплоть до сегодняшнего дня Дафна считала старушку просто странной карлицей. На голове миссис Буль почти не осталось волос, передвигалась она частенько на четвереньках, словно шимпанзе, и выглядела так, будто была сделана из сшитых вместе старых кожаных мешков. В добавок, она была, честно говоря, жадновата до еды, и к тому же имела обыкновение совершенно неприлично пукать в самые неожиданные моменты, хотя последнее, скорее всего, было результатом не слишком здоровой вынужденной диеты из солонины.

Но теперь старуха осторожно приблизилась к Мау и принялась ощупывать его тело. Она внимательно послушала его уши, а потом по очереди приподняла его ноги, наблюдая за их подёргиваниями, словно натуралист за новым видом дикого животного.

- Он не может умереть! – выпалила Дафна, не в силах справиться со своим страхом. – Просто он мало спал! Все ночи стоял на страже! Никто ещё не умирал от недостатка сна, правда?

Старуха улыбнулась ей и взяла в руки одну из ног Мау. Она медленно провела коротким ногтем по подошве ноги и, похоже, осталась недовольна результатом своего эксперимента.

- Он ведь не умирает? Он не может умереть! – повторила Дафна в тот самый момент, когда вошла Кэйл.

У дверей хижины начала собираться небольшая толпа.

Миссис Буль не обратила на них никакого внимания и бросила на Дафну взгляд, который явно означал: "Да неужели? А ты-то откуда знаешь?", а потом повторила действия с его ногами, просто чтобы показать, кто тут главный. Потом взглянула на Кэйл и быстро произнесла какую-то фразу. Кэйл рассмеялась и покачала головой.

- Она говорит, он в… - Кэйл принялась молча шевелить губами, явно подбирая слово, которое Дафна смогла бы понять, - …промежутке. Странное место. Он не жив и не мёртв.

- И где же это место? – спросила Дафна.

Снова речевые трудности.

- Оно… нигде. Туда нельзя просто придти. Приплыть тоже нельзя. Не море. Не суша. Вроде как тень. Да! Страна теней!

- И как мне туда попасть? – Вопрос предназначался миссис Буль, и ответ прозвучал очень резко.

- Тебе? Никак! – перевела Кэйл.

- Послушай, он спас меня, когда я тонула! Спас мою жизнь, понимаешь? Это ведь ваш обычай. Если кто-то спасает тебе жизнь, ты вроде как обязана вернуть долг. И я хочу его вернуть!

Похоже, миссис Буль эти слова пришлись по нраву. Выслушав перевод, она одобрительно кивнула и что-то сказала в ответ.

Кэйл тоже кивнула.

- Она говорит, чтобы попасть в страну теней, ты должна умереть, - сказала Кэйл. – Она спрашивает, знаешь ли ты, как это делается.

- Хочешь сказать, ей и прежде доводилось умирать?

- Да. Много раз, - спокойно ответила Кэйл.

- Я думала, каждый человек умирает лишь однажды.

Миссис Буль внезапно оказалась прямо перед девушкой. Он пристально уставилась на Дафну, наклоняя голову то так, то эдак, словно пыталась что-то разглядеть в её лице. Потом, прежде чем девушка успела пошевельнуться, старуха схватила её за руку и прижала ладонь к своей груди.

- Бум-бум? – спросила она.

- Сердцебиение? Гм… да, имеется, - подтвердила Дафна, изо всех сил борясь со смущением. Безуспешно. – Довольно слабое, конечно… То есть, очень… Но всё-таки…

Сердцебиение остановилось.

Дафна попыталась оторвать ладонь, но безуспешно, старуха держала её руку крепко. Лицо миссис Буль оставалось спокойным и слегка озабоченным, словно она проводила в уме какие-то сложные вычисления. Казалось, в комнате сгустилась тьма.

Против собственной воли, Дафна принялась тихо считать, едва шевеля губами.

- Пятнадцать… шестнадцать…

А потом… бум… так слабо, что ощутить удар было непросто… бум… на этот раз чуть сильнее… бум-бум… и сердце опять забилось ровно. Старуха улыбнулась.

- Гм… наверное, я тоже могу попробовать… - начала Дафна. – Скажите мне, что надо делать!

- Она говорит, учить тебя нет времени, - сказал Кэйл. – Она говорит, учиться смерти нужно всю жизнь.

- Я учусь очень быстро!

Кэйл покачала головой.

- Твой отец ищет тебя. Он ведь вождь штанишников, верно? И что мы скажем ему, если ты умрёшь? Что мы скажем, когда тебя начнёт оплакивать твоя мать?

Дафна почувствовала, как к горлу поступают слёзы, и постаралась сдержать их.

- Моя мать… не может меня оплакивать, - наконец, выдавила она.

И снова маленькие чёрные глазки миссис Буль уставились в лицо Дафны, пронзая её душу насквозь, словно прозрачную воду… и вот она, Дафна, обхватив руками колени, сидит на ступенях лестницы в своей ночной сорочке в синий цветочек, и в ужасе глядит на маленький гроб, установленный поверх большого. Она плачет, потому что малыш будет похоронен отдельно от его матери, и ему будет очень страшно и одиноко.

Она снова слышит тихие голоса мужчин, выражающих сочувствие её отцу, слышит звон графина виски, ощущает запах старого ковра.

А потом она услышала бурчание желудка и увидела сидящую на этом самом ковре миссис Буль, которая жевала своё солёное мясо и глядела на неё с интересом.

Старуха встала, взяла в руки маленький гроб и поставила его на ковёр. Потом она сняла крышку с большого гроба и выжидательно посмотрела на Дафну.

Внизу в холле раздались шаги, паркетный пол пересекла служанка и, всхлипывая, скрылась за обитой сукном дверью, ведущей в кухню.

Дафна знала, что надо делать. Мысленно она уже проделывала это тысячу раз. Она взяла маленькое холодное тельце из маленького гробика, поцеловала в лицо и осторожно уложила рядом с его матерью. Плач прекратился…

…Дафна моргнула и снова уставилась в блестящие глаза старухи, внезапно оказавшейся прямо пред ней. В ушах шумел отдалённый прибой.

Старуха повернулась к Кэйл и принялась одно за другим выплёвывать слова, будто произнося длинную речь, а может, какой-то приказ. Кэйл начала было отвечать, но старуха резко оборвала её, подняв палец. Что-то произошло.

- Она говорит, ты должна вернуть его, - сказала Кэйл слегка встревоженным голосом. - Она говорит, его боль очень далеко, на другом конце мира.

Дафна гадала про себя – как далеко могут заглянут эти чёрные глаза. На другом конце мира. Вполне возможно. Как она это делает? Дафна ощутила эту боль, словно сон… нет, словно воспоминание! Но боль постепенно ослабевает…

- Она говорит, ты могущественная колдунья, как и она сама, - словно через силу продолжила Кэйл. – Она часто путешествовала в страну теней. Это правда, я знаю. Она очень знаменита у нас на островах.

Миссис Буль снова слабо улыбнулась Дафне.

- Она говорит, что пошлёт тебя в страну теней, - продолжала Кэйл. – Говорит, у тебя хорошие зубы и ты была добра к старой женщине.

- Гм… всегда пожалуйста, - ответила Дафна и сердито подумала: "Откуда она знает? И как она сделает то, что обещала?"

- Она говорит, нет времени учить тебя, но она знает другой способ. За это, когда ты вернешься из тени, ты снова будешь жевать для неё мясо своими прекрасными белыми зубами.

Маленькая старушка наградила Дафну улыбкой до ушей.

- Конечно, я согласна!

- Ну и отлично. А теперь она отравит тебя насмерть.

Дафна взглянула на миссис Буль, которая ободряюще кивнула в ответ.

- Отравит? Гм… неужели? Гм, ну… спасибо, - сказала Дафна. – Спасибо большое.

Мау бежал. Он не знал, почему бежит, ноги двигались словно сами собой. И воздух… не был воздухом. Он был плотным, плотным, словно вода, и чёрным, но при этом прозрачным. Сквозь него было далеко видно, и он не мешал быстро бежать. Вокруг вздымались огромные колонны, тянувшиеся далеко вверх, к прозрачной крыше, словно покрытой рябью волн.

Внезапно мимо него очень быстро пронеслось что-то серебристое, и скрылось за ближайшей колонной. Потом ещё одно и ещё.

Кажется, рыбы, или нечто на них похожее. Значит, он всё-таки под водой. Он под водой и смотрит снизу вверх на гуляющие по поверхности волны.

Он был в Тёмном Течении.

- Локача! – крикнул Мау.

- Привет, Мау, - ответил голос Локачи.

- Так нечестно! Я не умер!

- Нечестно? Я не знаю такого слова, Мау. Кроме того, ты почти мёртв. Во всяком случае, гораздо более мёртв, чем жив, и становишься чуточку мертвее с каждой секундой.

Мау постарался двигаться быстрее, но он и так уже бежал стремительней, чем когда-либо прежде.

- Я не устал! Я могу так бежать вечно! Это какой-то фокус, да? Но даже фокусы должны подчиняться своим законам!

- Согласен, - сказал Локача. – И ты прав, это действительно фокус.

- Но ведь опасности нет? – спросила Дафна. Она лежала на циновке рядом с Мау, обмякшим, словно кукла, за исключением дёргающихся ног. – И колдовство сработает, да?

Она постаралась унять дрожь в голосе, но одно дело быть храброй… - нет, два дела: быть храброй и уверенной в себе, когда только обсуждаешь возможность подобного оборота событий – и совсем другое, когда следишь краем глаза за миссис Буль, увлечённо исполняющей какой-то обряд.

- Да, - подтвердила Кэйл.

- Ты уверена? - переспросила Дафна.

О, как испуганно прозвучал этот вопрос. Дафне стало стыдно за себя.

Кэйл слабо улыбнулась ей и отошла к миссис Буль, которая сидела на корточках, скрючившись у огня. Старуха перебирала всякие засушенные… штуки, которые она вынула из корзины, раньше висевшей в одной из хижин. Дафна знала правило: чем мерзостнее и опаснее содержимое, тем выше подвешивают корзину. Эту достали чуть ли не с крыши.

Когда Кэйл заговорила, обращаясь к старухе почтительно, словно ученик к уважаемому учителю, миссис Буль прекратила нюхать что-то, по виду напоминающее пыльные бобовые стручки, и взглянула на Дафну. Ни улыбки, ни ободряющего кивка. Миссис Буль была занята – она работала. Пробормотав ответ уголком рта, старуха швырнула стручки в стоявший перед ней маленький трёхногий котёл.

Кэйл вернулась к Дафне.

- Она говорит, то, что безопасно – может не сработать. А то, что сработает - небезопасно. Или одно, или другое.

"Я тонула, а он меня спас, - подумала Дафна. – Зачем же я задаю глупые вопросы?"

- Я хочу, чтобы сработало, - сказала она. – Чтобы сработало наверняка.

Услышав это, миссис Буль улыбнулась.

– Можно ещё вопрос? Когда я окажусь… ну… там, откуда я узнаю, что делать дальше? Надо будет что-то сказать, или как?

Ответ был таков:

- Делай то, что сможешь. Говори то, что сочтёшь правильным.

И всё. Миссис Буль была явно не расположена пускаться в подробные объяснения.

Когда старуха заковыляла к ним с половинкой устричной раковины в руках, Кэйл объяснила:

- Ты должна выпить содержимое раковины и лечь на спину. Когда тебе на лицо упадёт капля воды, ты… проснёшься.

Миссис Буль осторожно вложила раковину в руку Дафны и произнесла весьма краткую речь.

- Она говорит, ты обязательно вернёшься, потому что у тебя очень хорошие зубы, - перевела Кэйл.

Дафна посмотрела на половинку устричной раковины. Изнутри она была мутно-белой, и почти пустой, за исключением двух небольших желтовато-зелёных капель. Они выглядели совсем обычными, было даже странно, что для их создания понадобилось столько хлопот. Дафна поднесла раковину ко рту и взглянула на Кэйл. Женщина уже обмакнула руку в бурдюк с водой и держала кисть высоко над циновкой, на которую предстояло лечь Дафне. На кончиках её пальцев поблёскивали капли воды.

- Давай! – скомандовала Кэйл.

Дафна лизнула раковину (жидкость оказалась совершенно безвкусной) и откинулась на спину.

А потом пришёл страх. Рухнув на циновку, она заметила, что капли воды уже падают ей на лицо. Дафна попыталась крикнуть: "Недостаточно време…"

Но тут вокруг сомкнулась тьма, а у неё над головой раздался грохот прибоя.

Мау бежал всё вперёд и вперёд, но голос Локачи по-прежнему раздавался у него прямо над ухом.

- Устал, Мау? Не хочешь ли дать роздых ногам?

- Нет! – ответил Мау. – Кстати, насчёт упомянутых правил. В чём они заключаются?

- Ах, Мау… Я лишь признался, что правила есть. Это вовсе не значит, что я расскажу тебе о них.

- Но ты должен поймать меня, да?

- Верно, - признался Локача.

- Что значит, "верно"?

- Значит, ты догадался правильно. Точно не устал?

- Точно!

Ноги Мау словно налились силой. Никогда прежде он не ощущал себя столь… живым. Мимо него всё быстрее мелькали колонны. Он обгонял даже рыб, которые в панике бросались прочь, оставляя за собой серебристые следы. А у далёкого горизонта виднелся свет. Кажется, там стояли дома, огромные дома из белого камня, вроде тех, о которых говорил Пилу, когда рассказывал про Порт-Мерсию. Что здесь делают эти дома?

У него под ногами мелькнуло что-то белое. Мау бросил взгляд под ноги и чуть не споткнулся от неожиданности. Он бежал по белым каменным кубам. От скорости они казались слегка размытыми, и он не смел притормозить, чтобы разглядеть их получше, но они, кажется, были как раз такого размера, как и божьи якоря.

- Это просто чудесно, чудесно, - насмехался Локача. – Мау, тебе не приходило в голову, что ты бежишь не в ту сторону?

Последние слова произнесли два голоса разом, и Мау схватили чьи-то руки.

- Сюда! – закричала ему прямо в ухо Дафна, и потянула его в противоположном направлении. – Ты что, не слышишь меня, что ли?

- Но… - начал Мау, пытаясь снова повернуть к белым зданиям. Над ними клубилось нечто вроде дыма… а может, это колыхались водоросли… или так падали солнечные лучи.

- Я сказала, сюда! Ты что, собрался умирать вечно? Беги! Беги!

Но куда пропала сила из его ног? Теперь ему казалось, что он действительно пытается бежать под водой. Он взглянул на Дафну, которая упорно волокла его за собой.

- Как ты сюда попала?

- Кажется, умерла… Постарайся не отставать! И главное, не оглядывайся!

- Почему нет?

- Потому! Я уже оглядывалась! Ничего хорошего. Быстрее!

- Ты действительно умерла?

- Да, но скоро должна воскреснуть. Ну же, миссис Буль! Капля падает!

Тишина рухнула на них, словно мягкий молот. Она пробила дыры в звуках моря.

Они остановились. Не потому что так захотели – просто у них не осталось выбора. Ноги Мау бессильно повисли, не касаясь земли. Окружающий воздух стал серым.

- Мы идём по следам Локачи, - сказал Мау. – И он уже распростёр над нами свои крылья.

Слова словно сами пришли к Дафне. Она слышала их всего несколько недель назад, когда хоронили юнгу Скаттерлинга, убитого во время мятежа. Он был рыжим и прыщавым, и не слишком-то нравился Дафне, но она плакала, глядя, как завёрнутое в парусину тело исчезает под волнами. Капитан Робертс принадлежал к Всеполезному Братству, которое считало Евангелие от св. Марии Магдалины… ну, ещё одним настоящим Евангелием[5]. Дафна никогда не слышала, чтобы псалмы оттуда читали дома, в церкви Св. Троицы, однако она запомнила слова, и теперь эти слова рвались наружу, будто боевой клич:

И тех, кто сгинул в море, оно не удержит!

Те, кто распался в прах, восстанут опять во плоти!

Настанет утро, выйдут они из волн в новых одеждах!

И в небесных кораблях к звёздам смогут уйти!

- Миссис Бу…!!!