Народ

Глава 13

Разбойники появились перед рассветом.

Они приплыли под грохот барабанов, освещая себе путь факелами, сиявшими в тумане, словно маленькие красные солнца.

Уши Мау слышали их. В его глазах отразился свет их факелов. Тогда он пробудился от своего не-вполне-сна и ощутил – пришло будущее.

"Как такое происходит?" – гадал он. В самый первый день, когда он нёс ночную вахту на берегу, охраняя Народ, он уже знал, что они придут. Словно получил сообщение из грядущего. Он много раз использовал этот приём – серебристую нить, за которую подтягивал к себе старательно воображаемую картинку. Но теперь будущее словно само потянуло его, чтобы он оказался именно в это время именно в этом месте.

- Они здесь, - прошептал кто-то у него за спиной.

Он посмотрел на Неизвестную Женщину. Раньше она редко проявляла эмоции, но теперь выражение её лица напугало Мау почти до смерти. Это была ядовитая ненависть в чистом виде.

- Звони в колокол! – скомандовал он, и женщина побежала по песку пляжа.

Мау попятился, продолжая вглядываться вдаль. Тумана он не ожидал. Он не видел его в своём воображении!

Звон колокола "Свит Джуди" разнёсся над лагуной. Мау бросился по тропе к хижинам, и с облегчением разглядел смутные фигуры, спешащие по местам сквозь влажные волны тумана. Где солнце? Уже время рассвета!

В Нижнем лесу проснулась и звучно рыгнула первая птица-прадед, немедленно атакованная своим заклятым врагом.

- Ваарк! Ты, старый лживый лицемер!

И тут же, словно по сигналу, разразился утренний хор. Каждая птица, лягушка, жаба и букашка в Нижнем лесу принялась орать изо всех сил. С востока разлился золотистый свет и начал пробивать бреши в сплошной стене тумана. Чудесная картина, если не обращать внимания на чёрно-красные боевые каноэ, усеявшие гладь моря. Большинство из них были слишком велики, чтобы пройти в лагуну, поэтому они причалили к Малому Народу, и на песок один за другим начали спрыгивать воины.

"Больше никаких голосов у меня в голове, - подумал Мау. – Никаких мертвецов. Здесь только я. И я должен сделать всё правильно…"

К нему подбежал Пилу, сжимающий в руках большой свёрток из тонковьюнной ткани.

- Его держали сухим. Сработает как надо…

Мау посмотрел вверх, на утёс. У каждой пушки стоял (или, в одном случае, стояла) канонир с запалом в руках. Канониры с тревогой смотрели на Мау. Все смотрели на него.

Он снова взглянул вниз, на берег, и тут же заметил Кокса, который возвышался над прочими Разбойниками, словно башня.

Мау ожидал, что первый помощник будет вроде Фокслипа – худощавым и нездоровым на вид человеком, однако Кокс оказался на целый фут выше, ростом почти что с Мило. За тульей его штанишной шляпы торчало несколько перьев. Они были красными, цвет вождя. Значит, он сделал именно то, о чём предупреждала девушка-привидение: захватил власть. Таков был закон Разбойников. Их вождём становится самый сильный. В этом есть своя логика. Для сильных, по крайней мере.

Пока что Разбойники вели себя довольно смирно. Они остались у своих лодок, только один пошел к берегу Народа, подняв над головой копьё.

Некоторым странным образом, Мау ощутил облегчение, причём весьма сильное. Пока всё шло именно так, как он ожидал, и это хорошо, потому что запасного плана у него не было.

- Выглядит молодым, - раздался голос девушки-привидения у него за спиной.

Мау резко обернулся и, конечно же, увидел её, такую маленькую по сравнению со стоящим поблизости Мило, который держал в руках дубину с дерево средних размеров величиной. Собственно, это и было дерево средних размеров, ободранное от ветвей и листьев.

- Ты должна была уйти в лес вместе с остальными женщинами! – возмутился Мау.

- Неужели? Ну а я решила пойти с тобой.

Мау взглянул на Мило, но тот явно не желал принимать участия в споре. С тех пор, как родился Путеводная Звезда, его отец считал любые действия девушки-привидения абсолютно правильными.

- Кроме того, - добавила она, - если дела пойдут плохо, конец для всех нас будет один. Почему они не атакуют?

- Потому что хотят вначале поговорить, - Мау указал на приближающегося Разбойника. Тот был очень молод и явно из всех сил старался не выказывать страха.

- Почему?

Молодой Разбойник воткнул копьё в песок, потом развернулся и убежал.

- Потому что видели пушки, наверное. Именно на это я и рассчитывал. Посмотри на них. Выглядят встревоженными.

- Можно ли им верить?

- Насчёт соблюдения условий соглашения? Да.

- Правда?

- Да. Они следуют строгим правилам. Говорить будут Пилу и Мило. Я всего лишь мальчик без татуировок. Мне Разбойники и слова не скажут.

- Но ты наш вождь!

Мау улыбнулся.

- Да, только, чур, это пока будет секрет, особенно от них.

"Интересно, перед битвой при Ватерлоо было так же? – размышляла Дафна, когда они спускались на берег к поджидавшей их группе Разбойников. – Как… странно. И как… цивилизованно. Словно битва это спортивный матч, который начинается только по свистку судьи. Даже у войны есть свои правила. А вот и Кокс. Боже, кажется, сам воздух, которым он дышит, лучше потом протирать тряпочкой".

Кокс приближался к ним, улыбаясь широко, словно встретил давно потерянного друга. Который, к тому же, задолжал первому помощнику кучу денег. Кокс никогда не хмурился. Он, подобно акулам и крокодилам, всегда широко улыбался людям, особенно тем, кто зависел от его милости, точнее, зависел бы, будь у него хоть капелька таковой.

- Ну и дела, - сказал Кокс. – Чудн0 мне видеть вас здесь, юная леди. Значит, "Джуди" добралась аж досюда? Где же тогда старина Робертс и его верная команда? На молитве?

- Они все здесь, и вооружены, мистер Кокс, - предупредила Дафна.

- Да неужели? – развеселился Кокс. – А я тогда королева Шебы. – Он указал на утёс, где явственно виднелись пушки. – Эти орудия с "Джуди", верно?

- Я ничего вам не скажу, мистер Кокс.

- Значит, с "Джуди". Бесполезные груды железа, насколько я помню. Старый скупердяй Робертс был слишком жаден, чтобы купить новые. Я знаю, что угадал. При первом же выстреле они лопнут, как сосиски на огне! Хотя моих добрых подданных, эти стволы, похоже, слегка нервируют. Ах, да, я же вождь теперь, если вы не заметили. На шляпу обратили внимание? Очень стильно, не так ли? Мы, король каннибалов. – Он склонился вперёд. – Надо бы вам быть повежливее с королём, леди. Будете звать меня "Ваше Величество", а?

- И как же вы стали королём, мистер Кокс? – спросила Дафна. – Убили кого-нибудь, я уверена.

Она изо всех сил старалась не попятиться назад перед его напором, хотя, в случае с Коксом, это никогда не помогало.

- Всего лишь одного дикаря, так что нечего воротить нос. Мы как раз раздобыли прекрасный новый корабль, благодаря щедрому жесту со стороны склонных к благотворительности голландцев. Мы уже заканчивали швырять благодетелей за борт, когда на нас налетела толпа этих темнокожих парней, и у нас состоялась небольшая дискуссия. Я застрелил самого здоровенного, всего в боевой раскраске и перьях, как раз в тот момент, когда он собирался расплющить меня своей огромной дубиной. Прекрасный пистолет был, кстати, у капитана этих пожирателей сыра. Слишком хорошая игрушка для какого-то голландца, вот почему я забрал её, прежде чем швырнуть беднягу акулам. Так или иначе, я пальнул в своего Джонни Дикаря – чудесный курок у этого пистолета, спуск мягкий, словно поцелуй – а в следующий момент - абракадабра! – я вдруг стал их королём. Потом мы все поплыли на большой остров для праздничного обеда. Не надо так смотреть на меня, лично я ел только рыбу.

Он огляделся.

- Боже, где мои манеры? Позвольте представить вам парней с острова Многих Костров. Смею думать, вы слыхали о них? У каждого сердце чернее, чем у целой толпы злодеев, набранных в дюжине церквей! – Он театрально взмахнул рукой, указывая на группу младших вождей, собравшихся вокруг Пилу и Мило, а затем продолжил: - Они, конечно, изрядно пованивают, о да, но это всё из-за их диеты, наверное. Грубой пищи маловато едят, понимаете ли. А ведь я говорил им: "Не снимайте одежду! Пуговицы вам только на пользу пойдут!" Но они не послушались. Они почти такие же плохие мальчишки, как и я сам, а я ведь не так легко раздаю подобные комплименты. Эти парни – мои дворяне, хотите верьте, хотите нет.

Дафна ещё раз посмотрела на "дворян" и, к собственному изумлению, обнаружила, что эти лица ей знакомы. Она знала их. Прожила б0льшую часть своей жизни среди таких же. Ну, не настоящих каннибалов, конечно (хотя о десятом графе Кроучестерском ходили всякие разговоры, но подслушанное при помощи старого подъёмника общественное мнение всё-таки склонялось к версии, что он был просто сильно голоден и к тому же чрезвычайно близорук).

У этих стариков в носах торчали кости, а в ушах висели раковины, но всё равно, было в них нечто очень ей знакомое. Они выглядели хорошо упитанными, очень важными на вид и слишком осторожными, чтобы стремиться к позиции на самом верху. Множество подобных им людей из правительства регулярно обедали у неё дома, в Холле. За годы службы они твёрдо усвоили, что руководящая должность не приносит счастья, зато таит в себе массу опасностей. Ровно один ранг ниже самого высокого – вот подходящее место для разумного человека. Ты даёшь советы королю, обладаешь неброской, но существенной властью и при этом риск пасть жертвой наёмного убийцы приближается к нулю. А если правителю вдруг начинают приходить в голову странные мысли и он становится неудобен, что ж, его советники о нём… позаботятся.

Ближайший из "дворян" нервно улыбнулся ей, хотя позже она поняла, что он, возможно, просто был голоден. В любом случае, если убрать высокую причёску с торчащими перьями и добавить взамен серебристые очки, он будет выглядеть в точности как премьер-министр Англии, или, вернее сказать, в точности, как мог бы выглядеть премьер-министр, проведший целый год под лучами тропического солнца. Она даже морщины под его боевой раскраской разглядела.

"Вождь Каннибалов, - подумала она. – Ничего себе имечко для министра". Но ей прекрасно были видны висящие на поясе старика человеческие черепа, а также ожерелье из ракушек и маленьких белых костей, очевидно, фаланг пальцев. Кроме того, настоящий премьер-министр, насколько ей было известно, не таскал с собой здоровенную палицу, усеянную акульими зубами.

- Потрясающее сходство, верно? – спросил Кокс, словно прочитав её мысли. – Там есть ещё один, при плохом освещении его запросто можно спутать с архиепископом Кентерберийским. Поразительно, как может преобразить человека хорошая стрижка и костюмчик от портных с Сэвил Роу, а?

Он мерзенько подмигнул ей, и Дафна, которая уже поклялась себе не поддаваться на такие трюки, всё-таки возразила:

- Архиепископ Кентерберийский не каннибал, мистер Кокс!

- Это как посмотреть, мисс. Облатки и вино, миледи, облатки и вино, плоть и кровь Христова!

Дафна вздрогнула. Этот человек обладал поразительной способностью заглядывать в твои мысли, а потом пачкать их своими словами. Ей захотелось извиниться даже пред песком этого пляжа, за то, что она позволила Коксу ступить на него! Но потом она ещё раз вгляделась в лица вождей, и её сердце подпрыгнуло. Эти взгляды! Старики ненавидели Кокса! Он привел их сюда, и теперь они оказались под прицелом пушек! Их могли убить, а ведь они всю свою жизнь старались избежать именно этого. Конечно, он поверг их прежнего короля, но лишь благодаря волшебной стреляющей палке. От Кокса так и разило безумием. Традиции прекрасны, но иногда нужно и практичность проявить…

- Скажите, мистер Кокс, а вы знаете язык своих новых подданных? – сладким голосом спросила она.

Кокс, кажется, был шокирован.

- Кто, я? Вот ещё! Чтобы я болтал на их варварском наречии? Угга вугга то, лугга мугга это! Такое не по мне! Я учу их английскому, если хотите знать. Я их цивилизую, даже если мне придётся для этого их всех перестрелять, помяните мои слова. Кстати, об "угга-вугга". О чём это они там болтают?

Дафна уже прислушивалась краем уха. Шли военные переговоры, но каким-то странным путём. Вражеские воины слушали Пилу, а когда отвечали, обращались только к Мило, как будто Пилу был всего лишь переводчиком.

Мау вообще не принимал участия в беседе. Он стоял рядом с братьями, опершись на своё копьё, и молча слушал. Дафна собралась уже протолкаться поближе к Мау, но обнаружила, что в этом нет нужды – вожди каннибалов сами поспешно расступились перед ней.

- В чём дело? – прошептала она. – Они боятся пушек?

- Да. Они хотят поединка. Вождь против вождя. Если наш вождь побьёт их вождя, они уплывут.

- И ты им веришь?

- Да. Это религиозный вопрос. Если их бог отвернётся от них, зачем сражаться? Но Кокс хочет, чтобы они все бились, и они знают, что обязаны подчиниться ему. Он сказал им, что наши пушки не стреляют.

- А ты думаешь, что стреляют.

- Как минимум, одна, - тихо ответил Мау.

- Одна? Одна!

- Не кричи. Да, одна. Всего лишь одна. Но это неважно, потому что пороха у нас всё равно только на один выстрел.

Дафна лишилась дара речи. Наконец, она промолвила:

- Но у нас его было три бочонка!

- Верно. Маленький из твоей каюты наполовину пуст. В остальных порох превратился в пороховой суп. Весь промок. Там вонючая грязь, не более.

- Но ведь несколько недель назад мы стреляли из пушки!

- В маленьком бочонке осталось достаточно для двух выстрелов. Один мы сделали из наименее ржавой пушки. Это сработало. Ты сама видела. Теперь в ней большая трещина, и всё равно, она лучшая из всех. Не беспокойся, мы её починили.

Дафна нахмурилась.

- Как это вы её "починили"? Вы не можете починить пушку, не здесь!

- Штанишники, может, и не могут, а я могу, - гордо заявил Мау. – Свинью ты тоже не знала как подоить, помнишь?

- Ну хорошо, и как же вы починили пушку?

- По-нашему, - ответил Мау, широко улыбаясь. – Верёвкой!

- Верё…?

- Ваарк! Кокс – дьявольская креветка!

Даже Дафна, уже открывшая было рот, чтобы возразить Мау, обернулась на этот крик…

Но Кокс оказался проворнее всех. Он быстро повёл стволом, целясь в попугая, полетевшего прочь от берега. Затем взвёл курок, прицелился и начал стрелять – всё одним плавным движением, три выстрела подряд, один за другим. Попугай вскрикнул и рухнул в заросли тонковьюна на прибрежном холме. В воздухе закружились несколько пёрышек.

Кокс посмотрел на окружавших его людей, а потом поклонился, выпрямился и триумфально помахал руками, словно пианист, исполнивший особо трудный концерт. Но Разбойники смотрели на него иначе – будто на маленького мальчика, только что прилюдно обмочившего штаны.

Дафна по инерции всё ещё пыталась понять, как можно починить пушку верёвкой, но эти мысли уже теснило другое, более важное соображение: "Три выстрела подряд! У голландского капитана был револьвер!"

- Думаю, пора, - заявил Мау. – Пилу уже достаточно их запутал. Переведи мои слова на штанишный язык, ладно?

Он решительно прошагал по пляжу и протолкался в толпу переговорщиков, остановившись прямо перед вождями Разбойников.

- Кто сказал, что наши пушки не стреляют? – проревел Мау. - Хватит споров! Огонь!

Высоко на утёсе неизвестная Тонковьюнная Женщина послушно склонилась над своей зелёной пушкой, поднесла спичку к фитилю, и, как учили, очень быстро отбежала за ближайшее дерево, а когда отгремел гром выстрела, ещё быстрее вернулась на место. Но теперь она даже не взглянула на исходящий дымом ствол, вместо этого внимательно уставившись на лагуну.

Ядро плюхнулось в воду, перевернув три каноэ. Несколько воинов оказались в воде. Она улыбнулась и снова занялась свои орудием. Казалось, она бессловесно молит, чтобы ей позволили стрельнуть ещё разок. Разве не она собирала длинные плети тонковьюна? Разве не она день и ночь вила из них верёвки, вплетая в них всю свою ненависть? Разве не она помогала Пилу закрывать трещины в стволе расплющенными железными банками? Разве Мау не видел, как она привязывала эти пластины к стволу, слой за слоем наматывая верёвки, такие же крепкие, как её жажда мести?

Мау видел, и верёвки выдержали: они удержали красный гром внутри ствола.

Она снова вернулась к дереву, вынула своего сына из тонковьюнной колыбельки, поцеловала его и заплакала.

- Мы снова выстрелим! – закричал Пилу посреди всеобщего замешательства. – И уничтожим ваши каноэ. Мы требуем битвы один на один. Вы обязаны согласиться! Или вы хотите плыть домой без лодок?

Разбойники собрались вокруг Кокса, который принялся отчаянно ругаться на них.

- Что нам терять, мистер Кокс? – выкрикнула Дафна, перекрывая общий шум. – Или вы не уверены в своей победе? – а потом прошипела на местном наречии: - Мы потопим все каноэ! Наши пушки наготове!

Мау прошептал ей что-то и она добавила, снова обратившись к первому помощнику:

- Если вы сейчас поднимете оружие в круге Каханы, это будет против всех правил! Ваши же люди убьют вас, мистер Кокс.

Раздались тяжёлые глухие удары. Это Мило колотил себя в грудь.

- Кто будет сражаться? – кричал он. – Кто будет сражаться?

- Ладно, я выйду на бой! – прорычал Кокс.

Он растолкал "дворян" и отряхнул от пыли свою куртку.

- Ха, а ведь я вроде бы король здешних мест, - посетовал он. – Ну и что же я вижу? Моя гвардия поголовно изменила мне, о, да! – он уставился на Мило. – Я буду сражаться со здоровяком, - добавил он. – В него легче попасть.

- У тебя есть план, правда? – прошептала Дафна, обращаясь к Мау. – Ты же не позволишь ему застрелить Мило?

- Да, у меня есть план. Нет, он не убьёт Мило. Мы скажем, что Мило наш вождь, только если один из Разбойников решит выйти на бой с ним. Мило легко победит. Но стрелять в Мило я не позволю, в него слишком легко всадить пу…

Черты Дафны застыли, когда она поняла, в чём состоит "план".

- Значит, на бой выйдешь ты, верно? Ты собираешься сражаться?

Её оттеснил в сторону подошедший Мило, который опустил свою тяжёлую руку на плечо Мау, так, что тот даже слегка перекосился.

- Слушайте меня! – объявило Мило Разбойникам. – Я не вождь! Мау наш вождь. Он вернулся из страны Локачи. Он освободил мертвецов. Сами боги скрылись от него в пещере, но он всё равно нашёл их и выведал у них секреты нашего мира! И у него нет души.

"Чёрт возьми!" – подумала Дафна. Когда ей было восемь лет, один из лакеев был уволен за такие слова, и до своего путешествия на "Свит Джуди" она была уверена, что это самое страшное ругательство на свете. Ей до сих пор так казалось.

Чёрт возьми! Обычно Мило не произносил столько слов за целый день! Скорее, такую речь мог бы сказать его брат, потому что в ней была правда, искусно замаскированная под ложь, и каким-то странным образом от этого она стала только убедительнее, эхом отдаваясь в голове Дафны. Кажется, на воинов речь Мило произвела сходное впечатление. Потрясённые, они молча воззрились на гиганта.

На плечо Дафны тоже легла тяжёлая рука, и Кокс спросил:

- Мисс? Похоже, мне надо будет застрелить вон того мелкого урода?

Она резко обернулась, отбросив его руку в строну, но Кокс крепко схватил её за запястье.

- Я сама застрелю вас, Кокс, если будете болтать лишнее!

Кокс расхохотался.

- Что, понравилось убивать, мисс? – спросил он, приблизив к ней своё лицо на несколько дюймов. – Имей в виду, отравление я за настоящее убийство не считаю. Он кашлял? Он позеленел? Впрочем, злобная обезьянка, Полгрэйву ты ловко вышибла пару зубов, нельзя не признать… Он не приставал к тебе, нет? Я пристрелю его, если он вёл себя неприлично. Хотя, о чём это я? Я ведь его уже пристрелил, вчера. От него сплошной геморрой был, экскьюз май френч…

Дафна, наконец, смогла вырвать свою руку.

- Не прикасайся ко мне! И даже не воображай, будто ты мне хоть чем-то нравишься! Не смей…

- Хватит. – Мау не кричал. Вместо него громко говорило его копьё. Оно было направлено Коксу прямо в сердце.

Несколько секунд никто не шевелился, а потом Кокс медленно и осторожно сказал:

- А, так вот кто твой любовничек? Ох, ничего себе! Ты его ещё и говорить по-нашему натаскала. Что скажет на это любимый папочка?

Каннибал, двойник премьер-министра, шагнул между Мау и Коксом с поднятыми руками, и неожиданно в воздух за его спиной взметнулись десятки дубин и копий.

- Не драться сейчас! – на ломаном английском сказал он Коксу и повернулся к Дафне. – У мальчишки действительно нет души? – вопрос прозвучал на местном наречии.

- Волна забрала его душу. Но он создал себе новую, - ответила она.

- Неправда! Не в человеческих силах создать новую душу!

"Однако старик изрядно нервничает", - подумала Дафна.

- А Мау создал. Ты как раз сейчас на ней стоишь, - сказала она. – И не смей пятиться! Его душа – весь остров! Каждая песчинка и каждый лист!

- Тебя называют колдуньей, девушка-привидение, - старик всё-таки сделал шаг назад. – Это правда? Какого цвета птицы в стране Локачи?

- Там нет цвета. И нет птиц. Только серебристые рыбы, стремительные, словно мысль.

Эти слова прозвучали сами, будто только ждали случая. "Небеса всемогущие, я откуда-то знаю это!" – подумала она.

- Сколько времени человек может быть в стране Локачи?

- Пока падает капля воды, - ответили губы Дафны даже прежде, чем она дослушала вопрос.

- А тот, кто создал себе новую душу… Он был в руках Локачи?

- Да. Но он бежал быстрее Локачи.

Чёрные проницательные глаза сверлили её ещё минуту, а потом старик, похоже, решил, что она прошла некое испытание.

- Ты очень умная, - застенчиво сказал вождь. – Я сильно хотел бы однажды съесть твои мозги.

Поразительно, что бесчисленные книги по этикету, которые Дафне пришлось прочесть по настоянию бабушки, не давали совета, как вести себя в подобном случае. Разумеется, недалёкие люди порой говорят детям что-то вроде: "Ты такой сладкий, так бы и съел тебя!" но подобная чушь совсем не кажется забавной, если её произносит каннибал в боевой раскраске и с человеческими черепами на поясе.

Тем не менее, Дафна, всё ещё страдающая от избытка хороших манер, ответила:

- Очень любезно с вашей стороны.

Старик кивнул и ушёл к своим товарищам, толпившимся вокруг Кокса.

Улыбаясь, подошёл Мау.

- Ты понравилась их жрецу, - сказал он.

- Только мои мозги, Мау, и даже если он съест их на обед, у меня всё равно останется больше разума, чем у тебя! Ты что, не видел, какой у Кокса пистолет? Это же "Пеппербокс". У одного из друзей отца был такой! Он шестиствольный. Шесть выстрелов без перезарядки! И обычный пистолет у него тоже есть, в добавок!

- Значит, придётся побегать.

- Ты не можешь бежать быстрее пуль!

- Значит, придётся от них уклониться, - заявил Мау с раздражающим хладнокровием.

- Ты что, не понимаешь? У него два пистолета, а у тебя всего одно копьё! Твои копья кончатся быстрее, чем его пистолеты!

- Зато "бум" в его пистолетах кончится быстрее, чем затупится мой нож!

- Мау, я не хочу, чтобы ты погиб! – закричала Дафна. Эхо отразилось от окрестных скал, и она густо покраснела.

- А кто должен погибнуть вместо меня? Мило? Пилу? Кто? Нет. Если кому-то из нас суждено умереть, это буду я. Я уже умирал однажды. Я знаю, как это делается. Всё, спору конец!