Наруто: Песчаный оборотень

Глава 52

-Ты обезумел?

Когда я остановился, первым меня догнал мой лучший друг и, наверное, единственный, в ком я не усомнюсь, ведь знаю его интересы и цели.

Встав рядом со мной, Шамон приложил ладонь ко лбу, прикрываясь от яркого полуденного солнца.

Вдалеке виднелась крепость Листовиков, которую они возвели на границах страны Рек и нашей. Местные ниндзя вообще мало что из себя представляли, а уж после Первой мировой войны тем более.

Коноха подмяла их под себя, медленно, но верно затягивая петлю вокруг шеи последних выживших кланов. Тобирама ловко поставил страну Рек под знамя своего государства. Хотя на картах ничего и не изменилось, все, кому нужно, знали, как здесь на самом деле обстоят дела.

-Нет, просто не вижу смысла ждать.

-По плану мы хотели дождаться удара от Тумана, узнать их силы и только потом действовать самим, — пожевав губами, мужчина стал говорить тихим и спокойным голосом, — да и какой смысл сейчас вторгаться сюда?

-Ты знаешь ответ.

-Эх... Даже звучит глупо, — поймав мой взгляд, Шамон отмахивался от меня рукой, — не смотри так на меня, ты знаешь, что я прав. Война только началась и у тебя будут тысячи шансов поквитаться.

-Но так «он» поверит быстрее, — я знал, что он прав, но мне не хотелось этого признавать, — нужно действовать решительнее.

-Своими действиями ты можешь сорвать всю нашу стратегию.

-Не преувеличивай, если мы захватим пару фортов, глобально ничего не изменится.

-Ну, конечно. Только теперь мы выступим агрессором, а когда будем заключать мир, это нам аукнется... Стоп, пару фортов?

Шамон говорил дельные вещи, я и сам всё это прекрасно понимал, но сдерживаться становилось всё сложнее. Впереди маячила цель, которая принадлежала моему врагу, она станет первой ступенькой, что поможет выманить его. Вытащить из его сраных листьев, в которых он прячется.

Пока мы разговаривали, нас догнали ещё несколько знакомых. Четыре пары ног по очереди вступили рядом со мной, медленно приближаясь, боясь то ли спровоцировать, то ли спугнуть.

-Старая банда в сборе?

Весело вышагивая, при этом опираясь на трость и фальшиво играя немощного, рядом со мной встал Луань. Одетый в свой любимый наряд, который он вообще никак не поменял с детства, монах весело улыбался, но его глаза серьёзно смотрели в мою сторону. Он не ждал, что я отвечу, скорее изучал моё лицо, надеясь разгадать, что творится у меня в голове.

Сразу за ним, сложив руки на груди, объявился Хоки Рю. Мой шурин недовольно ворчал себе под нос, но громко говорить не решался и больше делал вид, что не понимает, почему мы здесь встали. Его волосы, такие же, как у сестёр, были уложены в длинный хвост, что свисал до лопаток.

С другой стороны, рядом с Шамоном, объявился Кэтсеро, прибывший последним. Его маска претерпела изменения за эти годы, но в целом он оставался таким же, как раньше.

Глава клана Широгане вместе со своими людьми наверняка устанавливал в лагере передатчик для источника Рюмьяку, чтобы их куклы могли действовать активнее и на большие расстояния.

Пронзив меня взглядом, он, прикрыв глаза, кивнул, так и не проронив ни слова. Лишь тихое и размеренное дыхание вырывалось из его рта.

Но, несмотря на вопросы и молчание моих старых товарищей, больше всего меня интересовало мнение ещё одного человека, который прямо сейчас застыл у меня за спиной.

Неловко обернувшись, я почувствовал, как гнев и ярость покидают меня, стоило глазам только встретиться с печальной улыбкой Мияко. Они переплела пальцы рук вместе, удерживая их на уровне живота, её добрые грустные глаза внимательно смотрели на мои метаморфозы.

Чуть склонив голову вбок, она ждала, что я начну разговор первым, но в голове был настоящий штиль. И проявив понимание и тактичность, она заговорила первой.

-Я боюсь даже представить ту бурю эмоций, что раздирают тебя изнутри.

Подойдя поближе, она мягко приобняла меня, ласково подаваясь вперёд и прижимаясь телом к груди.

Ягодный аромат её волос, словно успокоительное, влиял на меня, помогая рассудку снова перехватить вожжи, пока зверь внутри ярился, но не смел рычать на жену.

-Но стоит ли оно того, чтобы рисковать всеми и самим собой.

Приоткрыв рот, я уже собирался дать моментальный ответ, но сомнения, закравшиеся с её появлением, не дали сотворить очередную глупость.

Наклонив голову, чтобы касаться её лба, я смотрел ей прямо в глаза, пока наши друзья и товарищи отошли подальше, оставляя нас наедине.

-Я... Не знаю...

Вопросительно приподняв бровь, вызвав у меня слабую улыбку, девушка оставила поцелуй у меня на щеке и, расцепив объятия, отошла на шаг назад.

-Я последую за тобой, что бы ты ни выбрал.

Только и сказала она, обходя меня и вставая рядом с остальными.

Кулаки яростно сжались, я злился и не понимал, на кого сильнее. На Тобираму, на Мияко, на Туман, Лист, Камень... Или на самого себя..?

Втянув носом воздух, я почувствовал, как приятный и слегка позабытый аромат лиственных деревьев ударяет в нос. Сразу вспомнились лица семьи и печальный взгляд Ханако, которая, похоже, видела меня насквозь и боялась, что я совершу подобную ошибку.

Хотелось что-нибудь взорвать. Разорвать на куски. Но силы будто бы покинули меня, оставляя лишь пустоту и усталость от долгого и скоростного забега.

Не оборачиваясь назад, я отменил техники сендзюцу, выпуская природную энергию, что закрутилась небольшим вихрем вокруг меня.

-Уходим.

_________________

-Чем ты думал?

Опираясь ладонями о стол, Джун грозно нависал надо мной, по крайней мере, пытался это сделать. Его глаза горели огнём, а чакра бесновалась, выдавая эмоции владельца, но меня это не трогало. С момента возвращения в лагерь я смог взять эмоции под контроль и теперь, словно машина, выслушивал нравоучения от моего главного советника и брата.

Видя моё отношение к его словам, Джун взмахнул руками, отходя от стола и беснуясь, ругая меня, Лист и многих других, сомневаясь в моих умственных возможностях и благодаря духов и богов за то, что Мияко и команда были здесь в момент моего помешательства.

Понимая, что этим ничего не добьётся, Джун пробовал взывать к моей жене, но она лишь мягко качала головой, как бы говоря, что вообще не собирается вмешиваться.

-Семейка мне досталась, вашу мать.

Процедив сквозь зубы, брат резко развернулся на пятках, практически вылетая из шатра, оставляя за собой беспорядок на столе и бурю негатива.

Я не злился на него. Сам виноват во всём произошедшем, поддался гневу и горю и хотел решить все проблемы самым простым путём.

Мияко ещё пару минут сидела в углу шатра на стуле, пока наконец не решилась подойти, медленно обходя меня по кругу, останавливаясь за спиной.

Забавный момент, только ей и Ханако я позволял спокойно зайти мне за спину, ну может ещё и детям. Все остальные могли легко получить по шее за подобное, уж больно мнительным и недоверчивым я стал.

Положив руки мне на плечи, она медленно развязала узлы брони, снимая с меня наплечники и опуская их на стол. Отодвинув края хакама, девушка коснулась холодными пальцами моей разгоряченной кожи, начав медленно разминать и массировать мои плечи.

Даже не оборачиваясь, я мог легко сказать, какое у неё сейчас выражение лица. Легкая, ласковая улыбка, которая с сочувствием и жалостью смотрит в мою макушку.

Перейдя на шею, она пыталась размять мои одеревеневшие мышцы, тщетно пробиваясь сквозь скорлупу отчуждения.

Раз за разом повторяя движения, пока я наконец не сдался, расслабляясь в её руках.

Странные эмоции посещали голову, пока я сидел вот так, а у меня за спиной застыла Мияко.

Одна часть меня хотела извиниться и сделать хоть что-то, чтобы она перестала так смотреть в мою сторону.

Вторая же... Желала прогнать девушку и побыть наедине с собой, чтобы никто не вмешивался в процесс моих мыслей.

Оборотень внутри меня бесновался, недовольно порыкивая. Было ли это моё воображение или реально существовала какая-то сущность, которая образовалась от природной чакры, я не знал, но после смерти Маки ощущения его реальности становились всё чётче.

Откинув голову назад, упираюсь затылком в живот жены, чувствуя мягкость.

Её пальцы перебираются на голову, зарываясь в мою шевелюру, расчёсывая и массируя.

Бросив взгляд на стол, на разбросанные бумаги и карты, медленно тянусь рукой в их сторону, но пальцы Мияко мягко удерживают меня на месте, не давая погрузиться в работу.

Она прижимается ближе, будто бы пытаясь подарить мне всё своё тепло и любовь, но я ничего не чувствую. Глаза зажмуриваются в отвращении к себе.

Я знал, что наши чувства с Мияко сильно разнятся, и как бы я ни пытался развить их у себя и испытывать к ней то же, что и к Ханако, за прошедшие годы так и не продвинулся ни на йоту.

В голове сразу же вспомнился образ лежащей передо мной сестры. Её губы трепетно шевелятся, пока она из последних сил проговаривает слова, которые мечтала сказать давным-давно.

Я слушаю и слышу без слов. Вижу всё то, что она желала мне передать, ощущаю это всем сердцем, но уже слишком поздно.

Мотнув головой, сбрасывая наваждение, чувствую, что за спиной напряглась жена. Она отодвинулась назад и, обойдя меня сбоку, наклонилась ближе, даря мне поцелуи и молча спрашивая о причинах.

Я хочу ей ответить и всё объяснить, но почему-то молчу и лишь качаю головой.

Прикрыв веки, не хочу смотреть ей в глаза, видеть там то же, что видел в глазах сестры каждый раз, когда мы пересекались, поэтому лишь молча слушаю, как она медленно покидает мой шатёр.

Сложив руки на груди, прячу кулаки подмышками, ощущая, как ногти впиваются в кожу и немеют кисти от силы сжатия.

На моём лице не мелькнуло ни одной эмоции, но с каждой секундой держаться становится всё сложнее.

Я ощущаю её чакру и, лишь когда она оказалась с другой стороны шатра, позволяю себе поднять веки, осматривая мутным взглядом всё вокруг.

Оказывается, мои челюсти были сомкнуты так плотно, что заболели зубы, и сейчас по всему лицу и шее проходили болезненные спазмы.

Обхватив ладонями щёки и глаза, падаю локтями на стол, упираясь руками в голову.

Нога отбивает нетерпеливый ритм, хочется что-то сделать, но внутри не находится сил даже на простой подъём со стула.

Я чувствую, как чакра Мияко удаляется в сторону палаток джонинов, куда её наверняка поселили, вместе с остальными куноичи её ранга.

Она в смятении и её эмоции скачут как ненормальные, но я уверен, что на её лице не проявилось ни капли сомнений и лишь грустная мягкая улыбка украшала его.