Наследие

Глава 17

День был пасмурным. Ни солнца, ни дождя. Ни грязи, ни чистоты. Сегодня Никола не разбирался с делами совета и даже не появлялся в совете. Этот день был отведён на похороны. Он находился на кладбище в окружении тех, кто пришёл посочувствовать их с Лукрецией утрате, и пока он стоял и волнуясь искал кого-то в толпе, к нему подошёл служитель местной церкви.

— Сэр, — напряжённо начал священник. — мы уже не можем ждать.

— Подождите ещё немного, — смиренно попросил Никола. — мой брат ещё не прибыл.

— А он точно придёт?

— Он должен прийти. Должен…

Священник всё же уважил просьбу советника повременить с началом церемонии. Сам же Никола направился к своей младшей сестре, которую утешала Салли, и вот, проходя мимо открытого гроба, где лежало бездыханное холодное тело, он с болью вспоминал тот роковой вечер. Однако прилюдно давать слабину не Никола не хотел.

— Ты как? — приобняв сестру, спросил он.

— Всё в порядке, просто… — вытирая слёзы, начала Лу. — Это так… Внезапно и… Прости…

— Ничего. Я понимаю тебя.

— Господин, — вновь подошёл священник. — народ уже начинает негодовать.

— Но…

— При всём уважении, но больше ждать уже просто нельзя.

— Ясно, — помрачнел Никола. — начинайте.

Никола словно погрузился в транс. Он не видел ничего вокруг себя, не слышал священнослужителя, произносящего речь, не слышал сдержанный плач рядом. Были только он и его скорбь. А глаза… Они никак не могли перестать смотреть на лицо старика — пустое и безжизненное.

Гроб закрыли и постепенно начали погружать под землю. Лукреция не справилась с эмоциями. Она уткнулась лицом в брата и тихо всхлипывала, пока тот, поглаживая её по голове, наблюдал за тем, как его отца закапывают. Впрочем, он и сам был на грани от того, чтобы разреветься.

— Пойдём, — сказал Никола, когда церемония была окончена.

— А что насчёт Вэдко? — спросила Салли. — Что, если он придёт, а мы…

— Он не придёт, — горько ответил Никола.

Все они отправились в поместье. К сожалению, теперь оно было даже более пустым, чем прежде.

— Я пойду. Отдохну у себя в комнате, — сказала печальная Лукреция.

— Конечно, — понимающе ответил Никола.

Девчушка тут же ускакала вверх по лестнице, оставив пару в одиночестве. И пока сестра не видит, Никола разжёг камин и бросил него огромную кипу писем.

— Эти письма с соболезнованиями будут приходить ещё неделю, — проворчал он.

— Но люди ведь просто хотят проявить сочувствие, — недоумевала Салли.

— Ну да… Я бы поверил в это, не пиши мы сами такие письма чисто ради вежливости. Поверь моему опыту, в этих клочках бумаги нет и толики искренности. Да и отца всё равно, кроме нас никто не любил. Хотя… Похоже, я и насчёт этого ошибаюсь… Эй, волк.

— Да, сэр? — отозвался клыкастый.

Салли испугалась внезапного появления неизвестного, а вот Никола начал сверлить того недобрым взглядом.

— Не подскажешь, где твой хозяин? — прорычал Никола.

— Я… Я не знаю, — растерянно ответил волк.

— Вот и я что-то понять не могу, где он. Уходи. И больше не возвращайся.

— Но…

— Я сказал пошёл вон! Уйди с глаз моих долой, и чтобы я тебя больше не видел!

Звероподобный был сбит с толку, и он, может, и хотел бы что-то возразить, но по глазам и действиям Николы было видно, что он уже на пределе от того, чтобы накинуться на него с кулаками. Волк не стал испытывать судьбу.

— Как только вернёмся, нужно будет созвать совет, — сказал Никола после ухода волка.

— Зачем? — спросила Салли.

— Я хочу уже наконец решить вопрос с протестующими. Хватит с меня их выходок.

— Но…

— Ты слышала, что я сказал!

Салли испугалась такой резкости со стороны Никола. Он и сам понимал, что повёл себя крайне грубо, однако справиться со всеми этими эмоциями и мыслями, распирающими его изнутри, не получалось. Единственное, что он мог, это сжимать в руке трость, которая когда-то принадлежала его отцу.

Впрочем, Салли не была в обиде. Она всё понимала. Конечно, видеть Николу настолько взбешённым было что-то с чем-то, но и само положение было из ряда вон выходящим.

— Поговори с Лукрецией о чём хотел, и поедем.

— Ладно, — тяжело вздохнул Никола. — думаешь, она поймёт.

— Ну… Этого я знать не могу…

— Жди меня в карете.

Никола направился к сестре. В открытой двери он узрел всё ту же картину безутешной девочки. От бессилья и обиды она тихо рыдала в подушку, сотрясаясь от каждого всхлипа, как от удара молнии. Никола осторожно подошёл и обнял её.

— Тише, — поглаживая её по голове, повторял он. — я здесь.

— Почему нельзя просто жить мирно? — спросила заплаканная Лу. — Неужели обязательно враждовать и убивать друг друга?

— Я… Не знаю, Лу… Я не знаю…

— Это просто тупо!

— Иногда разногласия между людьми заходят настолько далеко, что… Уже просто не остаётся других вариантов, кроме как проливать кровь. Видимо, этот случай стал таким. Я собираюсь решить всё раз и навсегда, чтобы больше никому не пришлось так страдать.

В комнате повисла тишина. Они провели в ней немного времени, но, в конце концов, молодой советник таки отодвинулся от сестры и взял ту за руки.

— Послушай, Лу… Нам нужно серьёзно поговорить.

— О чём?

Она смотрела брату прямо в глаза, которые, казалось, не выражали ничего, кроме боли и разочарования в самом себе. И как бы он ни пытался успокоиться, как бы ни хотелось не произносить этих слов, но он был вынужден это сделать…