Наследие Розы: Танец для демона. Эпизод 2 (СИ)

Эпилог

От Автора:

Ну, вот и всё, друзья...

Как бы не было тяжело прощаться с героями, но настала та самая пора.

История Саминэ и Ариатара, наконец-то, закончена. Это был действительно долгий путь. Но мы это сделали! Большое спасибо всем, кто ждал и дождался, кто надеялся и верил.

Некоторые вопросы предчувствую заранее, поэтому скажу сразу - Новогоднее утро выложу чуть позже))).

И, по традиции, трек для прочтения "Lindsey Stirling - Moon Trance", включать с момента появления скрипки в руках Хелли)).

Удачного прочтения и до новых встреч!

Темная снежная ночь подкралась на мягких лапах в страну эрханов, укутав города в прохладные зимние объятия. Но никто в это время и не подумал смыкать глаз.

По улицам бродили веселые, хмельные компании демонов, по углам, хихикая, прятались влюбленные парочки, шумно поздравляли друг друга вышедшие на крыльцо домов соседи, на площадях пылали костры, отовсюду доносились музыка и смех. В забитых до отказа тавернах раздавались громкие выкрики, звон бокалов и треск кружек, выпивка текла рекой.

До полуночи, о наступлении которой известят старинные часы на главной башне столицы, оставалось не многим больше получаса.

В столице, в замке правящей династии эрханов в самом разгаре проходил бал-маскарад. Были приглашены сотни людей и нелюдей, десятки правителей и титулованых особ, множество влиятельнейших семейств со всего мира и просто тех, кто близко знал Повелителя Сайтаншесса и его Равную.

Огромное помещение, чей куполообразный потолок подпирали монументальные, украшенные изящной резьбой и перевитые золотистыми атласными лентами, поражало своими размерами. По полированному белоснежному мраморному с едва заметными золотистыми разводами скользили пары, кружа в неспешном вальсе. Около столов с закусками и бокалами толпились нелюди всевозможных рас, обмениваясь шутками и сплетнями, обсуждая наряды и не скупясь на поздравления.

Вверху, нависая над бальным залом, тянулся вдоль стены широкий балкон, скрытый от посторонних глаз отрезами полупрозрачной темно-синей ткани, расшитой едва заметной золотой нитью. На нем, в полумраке алькова, стоя под лунным светом, проникающим из небольших открытых окон, шептались влюбленные парочки, которым удалось сбежать из-под строго надзора родителей, наделенных немалой толикой власти.

Впрочем, сегодня высокородные особы, очарованные атмосферой зимнего волшебства, царившей в замке Сайтаншесса, смотрели на поведение молодежи сквозь пальцы, надеясь, что их действия не выйдут за рамки дозволенного. Омрачать праздник не хотелось никому.

Более мелкое поколение же радостно носилось по залу, в перепачканных взбитыми сливками и сладкими кремами нарядных костюмах. Счастливые донельзя, они то и дело зачарованно замирали возле факиров, пускающих огненные струи, и приезжих магов, которые развлекали мелкотню, перекидываясь разноцветными магическими шариками, иногда высекая снопы искр по щелчку пальцев.

Присутствие детей на балу никому не мешало.

Огромное витражное окно, выходящее на полукруглый балкон, нависающий над главной городской площадью, было плотно закрыто. По обе стороны от него расположились две высокие, пушистые ели, украшенные как магическими, так и обычными игрушками: большими разноцветными шарами, ледяными, искрящимися сосульками, нитками серебряных и золотых бус, резными игрушками, золочеными шишками, хрустальными фигурками, фарфоровыми танцовщицами и многим, многим другим. А под елками лежали целые горы подарков, упакованных в блестящий пергамент. Каждый из них был подписан, и каждый гость мог найти среди них подарок, предназначенный именно ему.

В противоположенном конце зала, вырезанный прямо в гладком камне, матово поблескивал в свете огромной хрустальной люстры сложный шестиконечный узор, состоящий из длинных тонких линий и полумесяцев – родовой знак правящей семьи. Под ним, на небольшом возвышении, к которому вели пять длинных и узких ступеней, стояло два трона, принадлежащих хозяевам этой ночи. И оба на данный момент были заняты.

На каменном троне, сиденье которого было обтянуто темно-синим бархатом, откинувшись на высокую спинку, опираясь локтем на широкий подлокотник и, подперев щеку кулаком, лениво оглядывал собравшуюся толпу сам Шайтанар сейт Хаэл.

Его костюм, состоящий из узких черных штанов, обтягивающих сильные ноги и заправленных в высокие сапоги со шнуровкой, белой шелковой рубашки простого кроя, и куртки из плотного бархата, под стать штанам, смотрелся просто. А неброский полуторник из темной стали, рукоять которого выглядывала из-за его правого плеча, как и лишенная всяких украшений обычная черная полумаска, сжимаемая в пальцах левой руки, выдавала образ простого наемника.

Но обмануть сей наряд вряд ли бы кого смог. Величественная осанка мужчины, его манера держаться, власть во взгляде, нарочная медлительность движений, скупые жесты с одновременной грацией хищника – все это выдавало Повелителя демонов с головой. Как и длинные волосы стального оттенка, собранные в низкий хвост, да фамильное кольцо-печатка в виде когтистой руки, покрытой вязью мелких чешуек, сжимающей прямоугольный темно-синий сапфир.

Подобный драгоценный камень, являющийся фамильной драгоценностью рода сейт Хаэл, сверкал множественными гранями и в другом кольце, отражая отблески пламени свечей, стоявших в тяжелых серебряных канделябрах на стенах.

Кольцо тонкой ювелирной работы, стилизованное под две половинки цветка с сапфировыми лепестками, разделенными между собой и развернутые в разные стороны, скрепленные извитой узкой лентой с россыпью мелких бриллиантов, венчало палец Повелительницы эрханов, сидящей на соседнем троне. Именно Повелительницы!

Невысокая, стройная, даже хрупкая фигура, облаченная в тончайшие черные штаны с настолько низкой посадкой, что граничила, пожалуй, с рамками приличия. Они обтягивали стройные ноги, словно вторая кожа, оставаясь внизу заправленными в высокие лакированные сапожки на тонкой, высокой шпильке. Поверх белой же шелковой рубашки с небольшим стоячим воротничком была накинута черная куртка из тончайшей кожи.

Иссиня-черные волосы, обычно вьющиеся крупными кольцами сегодня были убраны в высокий хвост с помощью широкого кожаного шнурка и касались кончиками талии. В тон им, за спиной молодой женщины были сложены большие крылья, покрытые черным, с отливом в синеву опереньем с золотой каймой по низу.

Гибкий тонкий хвост с кожистой стрелочкой на конце извивался у ног Повелительницы, то и дело легким движением касаясь бедра эрхана, вызывая его ленивую, насмешливую улыбку, которую он даже не пытался скрыть, наслаждаясь действиями супруги.

От бесшабашной магички и обманчиво-хрупкой, но как всегда неугомонной эльфийки не осталось и следа. На троне из темного камня, украшенного тонкой резьбой с высокой спинкой, восседала истинная Повелительница эрханов.

Еще один эрхан, тоже обладающий угольно-черным оперением на крыльях с золотой каймой, сидящий на широких каменных перилах балкона, мягко усмехнулся, сверху глядя на правящую пару.

Его семья всегда отличалась своеобразным чувством юмора, и по сему возникал вполне логичный вопрос: ибо кем же еще могла нарядиться принцесса лунных эльфов, как ни самым настоящим демоном?

Переведя взгляд в сторону, безошибочно отыскав еще две фигуры, молодой эрхан усмехнулся еще раз. Нездоровое чувство юмора явно было семейной чертой. Ибо Маркус тер Лейн, Владыка лунных эльфов, приглашенный с семьей на бал как одни из почетных гостей, был сегодня в образе вампира, шокируя присутствующих на балу светлых эльфов своими кожистыми крыльями и клыками.

Они, как и оперение его сестры были, конечно же, искусно наведенной иллюзией.

При воспоминании о подобных крыльях, настоящих, по сердцу разлилась горечь, которая так и не стала привычной за столетия. И демон, поморщившись, отогнал ее подальше, и даже смог улыбнуться, разглядев с высоты, во что была одета его собственная сестра-близнец.

Не смотря на множественные уговоры и скандалы, а также зашуганную камеристку, Кастиэльерра вырядилась-таки в одежду, которую Повелительница когда-то имела неосторожность описать. Кожаные штаны и такой же лиф, сапоги на тонкой шпильке, множество тонких ремешков на талии и плечах, иссиня-черные волосы, заплетенные в тонкие косички, скрепленные серебряными бусинами на концах, которые слегка позвякивали во время движения.

По залу среди гостей гуляла злая на весь мир Некромантка, распугивая зеленым пламенем особо ретивых поклонников, в ряды которых, по несчастью, входила и вся «личная» пятерка эрханов Танориона.

Настроение сестры Ариатар понимал: Лиꞌрен так и не ответил на отправленное ему приглашение, и не явился на бал. Так что Ари с чистой совестью не мешал злой младшей сестренке развлекаться, представив ей возможность самой понервировать особо почетных гостей.

Впрочем, другие костюмы тоже заслуживали особого внимания. Гости расстарались на славу, измучив собственных портных и магов нереальными заказами и богатой, иногда нездоровой фантазией.

Ариатар согнул левую ногу в колене, поставив ее на перила и, оперившись спиной о колонну, лениво скользил взглядом по танцующим парам, не только угадывая тот или иной образ, но и безошибочно определяя, кто скрыт под ним.

Вот Шанриэль неторопливо прогуливается неподалёку от Касти, наблюдая за ней и легонько поигрывая огромной дубинкой - частью его образа орка, наравне со странной одеждой, почти полностью состоящей из песочных шкурок какого-то животного. Кайш, невесть зачем обрядившийся в ангела, косится на него из-за плеча Кастиэльерры и явно пытается продумать запасной, а главное - срочный план эвакуации из-под легкой, но хорошо тренированной руки наследника Эвритамэля.

Под одной из елок, сверкая соломенными патлами, торчащими в разные стороны, выставляя напоказ простую мешковатую рубаху темно-красного цвета в синий горох, свободные холщовые штаны и плетеные старенькие лапти, среди горы подарков окопался домовой с вымазанным в саже носом – Соиꞌшен, кронпринц драконов, единственный и неповторимый в своем роде.

В центре зала, сверкая бриллиантами на белоснежном костюме, Ледяной Король вел в танце хорошенькую балерину, под белой маской которой скрывалась его собственная супруга. Он же правитель светлых эльфов, Владыка Диотарей.

Снизу, как раз под балконом, где расположился Ариатар, спиной подпирал стенку закопченный и весь измазанный в саже трубочист, сияя прорехами на коленях черных штанов и то и дело взлохмачивая и без того торчавшие дыбом черные волосы, кое-как примятые смешным котелком – Князь Эренрих собственной персоной.

Рядом с ним стоял обладатель шевелюры редкого цвета: волосы молодого ятугара были гранатового оттенка, что, впрочем, его ни капли не смущало, как и его форма ранхара-мага. И мало кто знал, что эта одежда не была маскарадным костюмом, а молодой лорд на самом деле являлся одним из элитного отряда Князя Эренриха и обладал, к тому же, редчайшей в мире магией Голоса.

Неподалеку от входа, впрочем, застыла парочка куда поинтереснее.

Ари усмехнулся, разглядев Остиэля тер Ника, своего старого знакомого, который, как ни странно, изображал его же собственного правителя. Изящный темно-зеленый охотничий костюм, длинные, иссиня-черные волосы, перехваченные на лбу тонким обручем с изумрудом, фамильное кольцо с цветком ванили на пальце… Схожесть была невероятная. Не удивительно, что хамелеона уже много раз принимали за настоящего Владыку лунных эльфов.

А вот где Остиэль умудрился подцепить ходячее безобразие, являющееся юной дочерью Кораны и Сешꞌъяра, и носящее короткое, но емкое имя Кара, оставалось загадкой.

Как когда-то в детстве, темные волосы магички стояли на голове двумя смешными хвостиками. А хрупкую фигуру окутывало воздушное белое платье, из-под расшитого жемчужинками подола которого то и дело выглядывали кружевные края панталон с голубыми бантиками, да полупрозрачные хрустальные туфельки на квадратном каблучке. Для полноты образа маленькой принцессы у девушки, которой уже перевалило за двести лет, присутствовала небольшая тиара в волосах, явно намагиченный румянец на специально надутых щечках, да сунутый в рот указательный палец.

Ариатар фыркнул против воли, глядя на округлившиеся глаза лучшего шпиона Владыки. Пожалуй, за всю его жизнь, эльфу еще не приходилось встречаться с подобным. Что ж… похоже, что кара нашла своего хамелеона. Его оставалось только пожалеть.

Эрхан знал, что если Кара скажет свое коронное «ХАЧУ», то ее уже ни остановить никому, и никогда. А, судя по ошарашенному лицу лунного эльфа, это уже произошло.

Родители этой бестии так же обнаружились неподалеку. И они, как и многие на сегодняшнем балу, проявили нездоровое чувство юмора, изобразив в своих костюмах известную пару Древних: Фанэт и Ёфи, известных так же, как Смерть и Мать-Земля. Вот только половую принадлежность обоих немного перепутали.

На директоре Академии Некромантии был чёрный костюм, подходящий ближе к варианту наёмника. С тёмно-зелёными вставками и орнаментом дубового дерева на спине. На лице же была полумаска с рунной вязью. А вот его Равная, в прошлом известная, как Мантикора…

Прямая юбка в пол, стального оценка. Чёрная блузка и приталенный жилет - короткий спереди длинный сзади. У жилета имеется капюшон, скрывающий волосы, собранные в простой пучок. На лице маска, тончайшая копия настоящий маски Фанэта.

Забавная пара. Для полноты картины не хватало только их сына, переодетого, например, в единственного и неповторимого Хаоса.

Кстати, легок на помине!

- И что же наследник земель эрханов грустит в одиночку, сидя на жестких перилах, да еще и в канун Нового Года и собственного дня рождения?

- Сгинь, мелкий, - лениво, привычно и практически беззлобно усмехнулся демон. Привычка называть так это досадное, хоть и порядком подросшее недоразумение, со временем никуда не делась. А вот периодическое желание его придушить росло в геометрической прогрессии.

Не то, чтобы Рагдэн не нравился Ариатару, нет. Просто демон знал, что мелкий дракон имел возможность оказаться рядом с НЕЙ в любой момент, когда он только этого захочет. И он явно пользовался каждым удобным случаем и малейшей представленной возможностью, чтобы это сделать. И каждый раз, когда сын Сешꞌъяра виделся с НЕЙ, он не применял сообщить об этом Ариатару.

Не словами, нет! А своей нахальной полу-улыбочкой.

Он видел, он знал, и он молчал.

Невинное детское желания Рагдэна насолить наследнику Сайтаншесса выросло вместе с сыном Сешꞌъяра и теперь, увы, не ограничивалось простыми погрызенными сапогами демона и легким ответным пинком дракончику под хвост.

Правда последний знал и понимал, что малейшее упоминание, даже вскользь, о когда-то немой девушке-вампире – единственное, после семьи, слабое место эрхана. Знал, и молчал.

Но вот сдержать ехидный и многозначительный взгляд был, увы, не в силах.

- Фу, как грубо, - на перила, к колонне прямо напротив демона легко пристроился высокий, даже, пожалуй, слишком высокий для своих лет, молодой темноволосый парень. Чёрные волосы, как всегда, были взъерошены, глаза иногда, под настроение, кажущиеся карими, цвета того самого топлёного шоколада, что и у его матери. Черты лица плавные, но присутствует в них что-то хищное. Губы тонкие, нос с горбинкой.

И вечно улыбается так, что демон, особенно во время тренировочных поединков, в которых они сходились время от времени, не мог себя удержать от увесистого поучительного пинка под зад. Что, как ни странно, изредка не удавалось: ростом Рагдэн пошел в отца, но был гораздо худощавее телосложением. Что, впрочем, не делало его слабым.

Ариатар не ответил, продолжая вглядываться в кружащие внизу, в медленном вальсе пары, словно пытаясь кого-то отыскать среди них. И хотя, он понимал, что его старания напрасны, остановить себя он просто не мог.

Не мог, как и не понимал, для чего в нагрудном кармане его синего камзола, расшитого золотой нитью, лежит кольцо с сапфиром. Для чего сегодня он взял его с собой? И зачем до сих пор продолжает глазами искать ее в толпе пестро одетых гостей?

До конца обозначенного Советом срока оставалось еще сто двадцать восемь лет.

Ирония судьбы, не правда ли? Когда они встретились впервые, им как раз было столько.

- Могу тебя поздравить, Ариатар? – почти серьезно поинтересовался юный дракон, насмешливо блестя черным глазом. Второй был скрыт пиратской повязкой, как нельзя подходящей к его костюму: кипенно-белая рубашка с широкими рукавами и золотыми запонками и такой же серьгой в ухе, черные кожаные потертые штаны, ярко-алый кушак, и абордажная сабля на бедре. Рагдэну почти удалось скрыть свою драконью сущность за залихватским образом морского разбойника.

Вот только по мнению самого Ариатара, кое-какой костюм ему подошел бы ему намного больше.

- С чем, мелкое недоразумение? – лениво спросил демон, машинальным жестом поглаживая перстень-печатку на среднем пальце правой руки, выполненную в виде когтистой руки с вязью чешуек, которая удерживала сапфир в форме правильного квадрата. Из его головы не шли другие камни и эрхан, не обращая внимания на иронично рассматривающего его отпрыска драконьего рода, достал из кармана то самое кольцо.

Он, вопреки традициям и обычаям, сделал его сам. Тогда, много лет назад, когда боль от расставания в душе немного притупилась, позволяя хоть немного, но все же дышать.

Пять лет он не находил себе места. Пять лет он срывался на всех, кто попадался ему под руку, порой не делая исключения даже для собственной семьи. Пять лет искал ее силуэт в толпе нелюдей и не разговаривал с отцом. Пять лет видел в руках Асты вместо боевых вееров золоченые парные саи. Пять лет он метался, сходя с ума. Пять лет он хотел убить того, кто хоть невзначай пытался упомянуть о Саминэ…

А затем боль от потери Равной притупилась. Нет, она не ушла. Просто свернулась гадкой змеей где-то внутри, иногда поднимая голову, больно кусая, и распространяя по сердцу свой яд. Как истинный демон, собственник и эгоист по натуре, он не находил себе места, когда просачивались слухи о том, что титулованные особы со всех земель Аранеллы съезжаются в Хейтан, чтобы заполучить себе в жены племянницу Повелителя, жрицу Латимиры к тому же.

Ариатар, привычно скрывая ото всех чувства, метался в своей комнате, до полусмерти загонял себя на тренировках, сутками пропадая в гарнизонах, и часами не переставая парить над Сайтаншессом. В голове метались четыре вопроса, которые, не смотря на доводы разума, заглушить не удавалось ничем.

Любит ли? Помнит ли? Ждет ли? И… дождется ли?

В последнем наследник эрханов был уверен. Он доверял этой маленькой упрямой девчонке, как никому другому, но… Не имя возможности увидеть, коснуться, почувствовать ее запах, услышать шелест ее крыльев, увидеть пару строк, написанных от руки ее серебряным пером…

Неизвестность сводила с ума.

А чувство вины кислотой изнутри растворяло ребра.

Но рано или поздно непокорные чувства удалось успокоить, убаюкать внутри. Не окончательно, но хотя бы достаточно для того, чтобы вернуть потерянное дыхание, которое оборвалось в груди демона, когда он услышал из уст собственного отца жестокий приговор. И остановленное сердце вновь забилось, но поддерживаемое лишь молчаливым пониманием его семьи и надежды, что рано или поздно назначенный срок выйдет. Он понял, что он дождется.

Немая девочка с потерей памяти, которую он когда-то нашел посреди окровавленной площади Мельхиора, стоила того, чтобы ее дождаться…

И тогда на темном серебре кольца расцвели четыре лепестка. Четыре вытянутых черных сапфира с маленьким бриллиантом в центре. Тонкий, раздваивающийся ободок, три петли ленты из драгоценного металла с легкой дорожкой мелких прозрачных бриллиантов, а на нем цветок, символизирующих все те же четыре вопроса.

И тогда, когда хозяйка получит изготовленное для нее украшение, эрхан найдет, наконец-то, ответы на все терзающие его вопросы.

Усмехнувшись, Ариатар сжал кольцо в кулаке.

С момента его изготовления прошло двести лет.

- Ну как это? – притворно возмутился юный дракон, усаживаясь по широкие перила аккурат напротив демона и специально копируя его позу. - Не каждый день наследнику Сайтаншесса исполняется триста тридцать три года! Теперь ты даже по эльфийским меркам совершеннолетний. Мои искренние поздравления.

- Дэни, - чуть прищурившись, Ариатар повернулся в сторону парня, который приложил руку к сердцу, правда, слегка перепутав его местонахождение. - Еще одно упоминание о любых цифрах, и…

- И ты оторвешь мне голову? – насмешливо закончил за него Рагдэн. Он слышал эту угрозу уже далеко не в первый раз и, естественно, в серьез ее не воспринимал.

- Ну, зачем же так грубо? – в тон ему ответил эрхан. Медленно оглядев зал и, найдя взглядом танцующих Сешꞌъяра и Корану, он повернулся к молодому дракону. - Сешꞌъяр давно просит два занятных артефакта во временное, конечно же, пользование. И, какое совпадение? Я не смог их найти в сокровищнице Сайтаншесса. Аккурат в тот день, когда чей-то чешуйчатый хвост с всадницей на спине промелькнул в районе очень весьма занятной гильдии. Интересно, как долго я смогу скрывать правду о пропаже этих вещиц? Как я подозреваю, этот срок наверняка не соответствует названным тобой цифрам.

- Айщ! - скривился дракон так, словно у него только что заболел зуб, и пару раз несильно хлопнул себя ладонью по лбу. - Где же я умудрился просчитаться?

- Не в первый раз просчитаться, мелкий, - многозначительно хмыкнул Ариатар, не скрывая довольной ухмылки. - И, как мне кажется, далеко не последний.

- Намек понял, - примирительно поднял руки Рагдэн, легко соскакивая с перил. Уж что-что, а двусмысленные фразы этого демона он научился различать давным-давно, как и ту тонкую грань, которую переходить не стоило. Сейчас как раз был тот момент, когда поддразнивать Ариатара больше не рекомендовалось. Конечно, юный дракон очень сильно сомневался, что Наследник Сайтаншесса сдаст и его, и Кару с потрохами их собственным родителям, но рисковать не стоило.

И почему его младшей сестренке приглянулись именно эти артефакты?

- И все же, я осмелюсь еще раз поздравить вас с днем рождения, ваше высочество, - насмешливо поклонился черноволосый дракон на прощание и развернулся, чтобы уйти. Но в последний момент передумал и бросил через плечо. - Симпатичное колечко. Ей понравится.

Ариатар нахмурился, но спросить, что Рагдэн имел ввиду, не успел – сын золотого дракона уже скрылся среди гостей, что расположились под уютными альковами балкона.

Впрочем, стоило ли настораживаться? Драконы любили говорить загадками, как и трепаться попусту, часами неся загадочную чушь.

И все же…

Что все же, додумать наследник Сайтаншесса не успел. Возле него нарисовался еще один… поздравляющий.

- Ари, ты чего тут штаны протираешь?

Демон закатил глаза и легонько стукнулся затылком о каменную колонну. Только младшего принца земель эрханов не хватало со своими переживаниями по поводу одной небезызвестной блондинки, которые он пытался скрыть за заботой о младшем брате.

- Опять Асту потерял? – хмыкнул Ариатар, скосив взгляд на вечно взлохмаченного аронта, который нервно теребил в руках белоснежную полумаску, отделанную серебром в тон его костюма. Белые сапоги, рубашка и сюртук, расшитые серебром, как и приталенная жилетка, привлекали внимание окружающих вставками мягкого, пушистого белого меха с серыми пятнами и разводами. Вкупе с кошачьей грацией, слегка изогнутыми небольшими клыками и хорошенькой мордашкой, скрытой маской, они указывали на сущность снежного барса, кем и являлся этот невысокий, но хорошо тренированный полукровка.

- Да нет, я же тебя… - начал было Ри, но тут же осекся под внимательным взглядом сапфирово-синих, как и у его отца, глаз эрхана. И вздохнул, привалившись плечом к колонне. - Ладно, тебя все равно не проведешь. Да, потерял. Мы, как бы это сказать… не сошлись во мнениях!

- Немного не сошлись, - иронично добавил Ариатар, насмешливо глядя на брата, который покорно согласился кивком и добавил, поморщившись:

- Сильно не сошлись. Ну и поругались немного, как всегда. И с начала вечера я ее не видел. Корана молчит, Эль только фыркает, Шайтанар… тут вообще дохлый номер. И где ее искать – ума не приложу!

- Найдется твоя ненаглядная, - с улыбкой покачал головой демон и, прикрыв глаза, едва слышно произнес. - В отличие от моей.

- Ари… - расстроено произнес Танорион, мысленно матеря себя за то, что вообще поднял эту тему.

Ну, поругался он с Астой, упустил ее из виду... ну так не в первый раз! Найдет, вернет, и даже извинится! Может быть.

Но сам факт! В отличие от младшего братишки у него самого все было (если конечно, сделать скидку на характер Асты) все просто отлично. А вот Ариатар… как он держался, одному Хаосу было известно, да и то далеко не факт. Этот нелюдь – вообще отдельная история.

Танорион, да и не он один, не мог не заметить, как повлияло на наследника Сайтаншесса решение Совета. Но он принял его, осознавая, что все, что ему оставалось – это ждать, чтобы не сделать хуже. Ждать и надеяться, что некогда немая девочка с парными саями в руках рано или поздно окажется с ним рядом.

Правда, Ри понимал, что сейчас Ари это было нужнее всего. Новогодняя ночь, его эльфийское совершеннолетие, пары, танцующие вокруг – а он один, находящийся так далеко от своей Равной.

Аронт незаметно вздохнул и, положив ладонь на плечо брата, слегка сжал его, подбадривая. Ариатару было гораздо хуже. В конце концов, сколько бы младший принц эрханов не ругался со своей собственной Равной, вредная и немного хамоватая, но невыносимо желанная, страстная и нежная одновременно, блондинка по имени Аста всегда оставалась рядом с ним.

- Забудь, - махнув рукой, Ариатар вновь пристроил кисть на согнутом колене и, откинув голову на все ту же колонну, фыркнул, прикрыв глаза. - Развлекайся, Ри. У тебя вся ночь впереди.

- Так-то оно так, - со вздохом согласился аронт, запуская пятерню и в без того взлохмаченные волосы и машинально оглядывая зал, полный гостей, в поисках одной единственной несносной девчонки. Но вдруг наткнулся на нечто совершенно иное. - Ой, мрак. Она что, опять??

Одновременно с возгласом аронта раздались первые, визгливые звуки скрипки, заставившие обоих сыновей Повелителя откровенно поморщиться. А причиной тому стала высокая, стройная демонесса, мучавшая несчастный инструмент, стоя около возвышения, на котором разместились оба трона и их законные владельцы. На гибком стане был минимум полупрозрачных одежд с вкраплениями мелких темно-зеленых листьев, а по гибкой спине струились роскошные золотистые локоны.

Каролина рейн Арун появилась при дворе достаточно давно и, стоило ей только лично увидеть Повелителя эрханов, как ее окончательно и бесповоротно переклинило. Она во что бы то ни стало решила увести его из семьи, заполучив в цепкие ручки. Нужно признать, она была достаточно умна и хитра и действовать наобум не стала. Изучив обстановку и понаблюдав за придворной жизнью, она внимательно слушала все сплетни и аккуратно разузнала все, что только можно было о молодой Повелительнице эрханов и о том, каким же образом Шайтанар сейт Хаэл связал с ней свою судьбу.

Каролина сразу поняла, что останься она соблазнительной демонессой, по которой тайно вздыхало большинство демонов Эштара, Повелителя ей не заполучить. И поэтому она всегда скрывала свои бронзовые крылья и хвост, притворяясь на людях хрупкой и беззащитной девушкой. Даже с Кастиэльеррой пыталась подружиться, но напрасно. Та, догадываясь о намерениях демоницы, великодушно игнорировала ее, по началу. А потом пригрозила потрепать так, что перья долго будут собирать по всему Сайтаншессу. Демонессе хватило ума больше к ней не лезть, а Ариатара же она вообще предпочитала обходить стороной, едва ли ни откровенно его побаиваясь.

Ариатара после того случая с Владыкой темных эльфов стали все побаиваться. Несколько недель хватило, чтобы демоны поняли, как изменился характер их кронпринца из-за разлуки с его Равной. И единственной, кто ухитрился и тогда вынести его нрав, стала Черная Роза эрханов.

И вот ее Каролина, увы, почему-то в расчет не приняла.

Даже умудрилась где-то раздобыть традиционное оружие ятугаров и за пару лет сносно научилась с ним управляться. И, дождавшись удобного момента, вызвала Повелительницу на поединок, завуалировав свои слова неприкрытой лестью, намеком о слабости правительницы и просьбой о тренировке с куда более «сильным» противником. Подозревавший подвох Ри хотел было сам показать этой девушке, как делать не стоит, но Селениэль, аккуратно отодвинув приемного сына в сторону, ласково улыбнулась и…

Размазала зарвавшуюся демоницу тонким слоем по тренировочному плацу.

Пятерка эрханов Танориона сердечно поаплодировали Повелительнице и поздравили ее с легкой победой. Переглянувшись, многозначительно хмыкнули и, выбрав «жертву» (которой по несчастью оказался все тот же Кайш), оставили его помогать сильно потрепанной Каролине, а сами удалились, молчаливо решив вернуться к своему прежнему предмету воздыхания. Кастиэльерре.

В тот момент кроме своей самонадеянности, глупости и недальновидности, рейн Арун больше ничего не показала.

Пропав на несколько лет, демонесса вскоре опять вернулась ко двору, на сей раз ведя себя куда осмотрительнее в отношении обманчиво-хрупкой эльфийки. Поняв, что с оружием она дала маху, хотя до сих пор продолжала таскать цепь на поясе и даже тренироваться, она пошла на охоту уже с другим оружием. Она решила завлечь Повелителя, как и Селениэль когда-то, игрой на скрипке.

И даже достигла в этом определенных успехов, да…

Ариатар устало вздохнул, сдержав порыв демонстративно прочистить уши и отвернуться, чтобы привычно обменяться с Ри шуточками по этому поводу. За последнее столетие игра демонессы стала практически идеальной. Она наконец-то научилась держать смычок правильно, пальцы легко порхали по грифу, зажимая струны, она ни разу не сбилась с заданного темпа, но… Эта было всего лишь идеально заученное произведение, набор повторяющихся нот, сухая игра и ничего больше. В ней не было души, а выражение ее лица, на котором царило немое обожание, преклонение и в тоже время вызов и страсть, направленный на Повелителя, никак не совпадало с веселой, задорной музыкой, которую она механически извлекала из дорого даже на первый взгляд инструмента.

Именно по этой причине половина гостей делали вежливый вид, что слушали, а часть из оставшихся вернулась к закускам и вину, откровенно скучая, но тактично не возобновляя разговоры. Под елкой громко и возмущенно фыркал Соиꞌшен, которого музыка вынудила прекратить шебуршать подарками. Рука второго же золотого дракона быстро перехватила занесенную для меткого броска хрупкую длань принцессы, сжимавшую туфельку, а в дверях мучились в «предсмертных» судорогах только что вошедшие братья де Рен.

После того заседания Совета, Владыка темных эльфов, Летрак де Кэр больше Сайтаншесс не посещал, а почтив все торговые отношения между странами были расторгнуты.

Кастиэльерра задумчиво взвешивала в руке тяжелый хрустальный стакан с вишневым соком.

Сам же Повелитель взирал на играющую для него демонессу с воистину непробиваемым спокойствием, откинувшись на спинку трона, заложив ногу на ногу и пристроив руки на подлокотниках. Поймав насмешливый и сочувственный, но явно издевательский взгляд князя Эренриха, Шайтанар слегка скривил губы в усмешке и скучающе подпер щеку кулаком.

Он уже ясно дал понять один раз, что менять редчайший в мире дикий цветок на жалкое его комнатное подобие он намерен, и повторяться не собирался. Вот только сама Каролина явно думала по-другому, соблазнительно отставив точеную ножку, видневшуюся в разрезе длинной туники.

А Повелительница же…

Поймав взгляд сына, сидящего на перилах, она тихонько фыркнула и вопросительно вскинула бровь. Ариатар поморщился, но отрицательно качнул головой.

Обычно на балах, после такого… выступления, скрипки в руки брали они.

Да, к музыке он вернулся почти сразу, едва ошметки его разорванной души были собраны во время изготовления кольца. К его огромному удивлению, зачарованная скрипка, как и смычок, слушались его беспрекословно, будто понимая, что только они способны успокоить бушующие внутри чувства и притупить горечь потери. С той поры ночные концерты с самой высокой башни Сайтаншесса стали почти ежедневной традицией. Но вот с Повелительницей в дуэте она играли редко, только на балах – один взгляд на собственноручно изготовленную скрипку до сих пор причинял ему невыносимую боль.

И хотя демона безумно раздражала эта жалкая пародия на настоящую музыку, сегодня, вопреки всему, играть самому не было никакого желания. И поэтому на предложение матери он ответил отказом, смягчив его извиняющей, едва заметной улыбкой.

Она стала той единственной, которую он так и не смог ни в чем обвинить.

Селениэль его поняла и, мягко улыбнувшись, перевела взгляд на демонессу, которая, как казалось, собиралась закончить эту пытку. Тихонько фыркнув еще раз, задела кончиком хвоста бедро мужа, привлекая к себе внимание. Он откликнулся более чем охотно. Склонившись к уху демона, эльфийка что-то быстро шепнула и возмущенно посмотрела эрхана, когда он удивленно вскинул брови. Но вскоре кивнул и она, легко поднявшись, быстро скользнула из зала, скрывшись за неприметной дверью, что пряталась за колоннами.

- Уфф, - с облегчением вздохнул Ри, отвернувшись от зала. Привалившись плечом к колонне, он потер виски. - Когда ж она закончит эти вялые попытки, а? Дать добро Асте, что ли? Она давно на нее косится не совсем доброжелательно.

- Оставь, - махнул рукой Араиатр. Положив руку на согнутое колено, он вновь откинул назад голову и попытался расслабиться. Он дал себе зарок потерпеть еще немного. Еще час, и ни минутой больше. Все приличия будут соблюдены, и он сможет, наконец-то, скрыться с глаз надоевшей толпы, оставшись одному в тишине и покое собственной комнаты. - Ей все равно ничего не светит.

- Так-то оно так, конечно, - кивнул аронт и, повернув голову, через плечо быстро взглянул в зал, оглядывая общающихся между собой гостей. Не увидев той, что искал, он едва заметно вздохнул и собирался было вновь вернуться к разговору с братом, но удивленно застыл и даже моргнул пару раз. - О, Эль переоделась… зачем-то!

- М? – удивленно отозвался демон и, повернувшись, увидел то, что заметил Ри. Одновременно с этим по залу разнеслись тихие, нежные, пока еще едва уловимые звуки музыки, настолько естественные и незаметные, что большинство гостей даже не обратили совершенно никакого внимания. А если и заметили, то не сразу нашли ее источник. И только Корана аль Эйран, стоящая за спиной мужа, который пытался отчитать свою дочь, мягко улыбалась, глядя на каменное возвышение у дальней стены.

А там, прижимая скрипку подбородком к хрупкому плечу, на широком каменном подлокотнике трона Повелителя сидела юная человеческая девушка.

Правильные, четкие черты лица, прямой носик, четко очерченные губы, выразительные зеленые глаза с вкраплениями ярких золотых искорок, пушистые ресницы. Прямые и удивительно гладкие волосы, невероятно длинные, цвета воронова крыла, они лежали на коленях эрхана, который усмехался, подперев щеку кулаком и оглядывая еще ничего не заметившую толпу. На девушке была просторная шелковая черная рубашка с закатанными рукавами, темные бриджи, а тонкие лодыжки обхватывали ленты мягких туфель без каблука. Верхние пуговицы рубашки были расстегнуты, открывая белоснежную кожу шеи, которую плотно облегала черная атласная лента с каплей черного же хрусталя. Косая челка закрывала левую бровь, а в аккуратных, человеческих ушках виднелись сережки-гвоздики, а в левом, в хрящике верхней части – серьга в виде паучка с красным брюшком и изумрудно-зелеными глазами.

И эти едва уловимые, тонкие звуки извлекала из необычного, черного инструмента с золотыми инициалами, именно эта хрупкая человечка, отрывисто, и в тоже время нежно ударяя смычком по черно-белым струнам.

Где-то внизу, под балконом, где сидели два брата, взирающих на метаморфозу, произошедшую за столь короткий срок с собственной матерью, раздался тихий, удивленный возглас гранатоволосого ятугара:

- Эль?

- Нет, - ответил ему смешок догадавшегося обо всем князя Эренриха. - Хелли.

Именно та бесшабашная магичка, шебутная, простая человечка сидела сейчас на троне Повелителя. Именно такой она завоевала его. И именно поэтому она никогда даже не пыталась помешать демонессе. Каролине рейн Арун никогда не было суждено стать Хеллианой Валанди…

Но у такого образа было и другое значение.

Легкие удары по струнам сменились движением, и вот уже всем без исключения гостям послышались новые, весьма заметные звуки. Практически сразу же отыскав их источник, они не обратили должного внимания на человеческую девушку со скрипкой, сидевшую на троне Повелителя демонов, хотя и удивились, и не мало. Но их воображением тут же завладела музыка, пока тихая, но отчетливая, заставившая фантазию работать.

Всем гостям маскарада вдруг внезапно показалось, что посреди освещенного зала, и одновременно где-то в темноте, кто-то нехороший потихоньку крадется. Медленно, осторожно, оглядываясь по сторонам. То и дело останавливаясь, проказливо улыбаясь и потирая руки в предвкушении так, словно замыслил небольшую, но поистине виртуозную пакость…

Медленный шаг, и еще один, чертя ровную линию носком по полу, тягучий шаг.

Мягко ступая, в зал вошла невысокая, хрупкая блондинка, медленно скользя по начищенному до блеска мраморному полу. Спокойно она шла прямо к центру зала, не обращая внимания на удивленные взгляды приглашенных нелюдей, которые, не смотря на милое выражение на хорошеньком личике с большими серыми глазами, торопливо уступали ей дорогу.

Шаги чертили невидимые глазу линии, четко попадая в ритм крадущимся звукам скрипки, ведя девушку прямо к центру зала.

- Аста?! – у младшего принца Эштара совершенно не эстетично отвисла челюсть, когда он узнал вошедшую. Метнувшись вперед, он впечатал ладони в перила и удивленно выдохнул. - Что она задумала?

Ариатар же, переведя взгляд с Равной старшего брата и на собственную мать, которая лукаво улыбнулась, глядя на Асту из-под полуопущенных ресниц, мысленно внес поправки в вопрос аронта. Они. Что они задумали?

Демон не знал, что, но уже предвкушал нечто весьма интересное.

Правда, он даже не догадывался, насколько.

Тонкие замшевые черные штаны, заправленные в высокие сапоги на плоской подошве, обтягивали стройные ноги словно вторая кожа. Белоснежная ткань накрахмаленной рубашки из жатого шелка с позолоченными пуговицами и чуть расклешенными рукавами плотно облегала высокую грудь, а стройную талию обхватывал черный кушак, завязанный на правом бедре. Длинные концы его едва касались колена, звеня золотыми круглыми колокольчиками при каждом шаге. Копна белоснежных волос свободно лежала на чуть покатых плечиках, лишь темные мазки вплетенных черных перьев выделялись из общей массы.

В руках открыто ступающей блондинки были сжаты сложенные веера, рукояти которых обвивали черные бархатные ленты с золотыми же колокольчиками на концах.

Черное и белое, свет и тьма… и капля золота. Перестав отбивать тот же ритм нераскрытым веером по бедру, она застыла на секунду, словно подчиняясь тягучей паузе скрипичной музыки, остановившись прямо в центре зала. Недовольно скривившись, она завела руку за спину, медленно ведя ее как и девушка смычок скрипки, и слегка склонилась, отставив назад правую ногу, чтобы на долю секунды замереть в таком положении.

Скрипка чуть ускорилась, плавно сменив мелодию крадущегося пакостника на неторопливый мотив ожидания, предвкушения, нетерпения, волнения… Щелчок раскрываемого за спиной блондинки веера стал незаметным для большинства, и вот уже девушка вращает руку перед собой, неспешно вырисовывая восьмерки тонким бронзовым веером, аккуратно, снизу-вверх, поднимая все выше и выше. Музыка ускоряет темп и вот уже второй раскрытый веер начинает рисовать аккуратные восьмерки в руке своей владелицы.

Миг и тело совершает полуоборот и замирает, держа на вытянутой руке веер, легший на раскрытую ладонь рукоятью. Вторая рука остается позади, сжимая другой. Неуловимый взмах и раскрытые веера взлетают над головой девушки, сверкая в отблесках свеч мягким цветом полированный бронзы и, совершают в воздухе один оборот, словно демонстрируя присутствующим гостям выгравированные на «украшениях» странные знаки: полумесяцы, заключенные в правильный круг.

Тело совершает несколько танцующих оборотов вокруг своей оси, едва касаясь пола носочками сапог, свободно раскинув руки и запрокинув голову, позволяя белым волосам и черными перышками касаться спины. Мгновение и Аста легко ловит оба веера ладонями, на секунду замирает с безмятежной улыбкой на губах и…

Обманчивую мягкость, изящество и хрупкость сменяет четко выверенная агрессия, подобно тому, как торопливый мотив скрипки сменяют резковатые, быстрые ноты, вызывающие волнение и заставляя присутствующих подпрыгивать на месте.

Резкий выпад ноги назад, упор на нее, и веера проходят полукругом, навстречу друг другу, снизу-вверх, соприкасаясь самыми краями, высекая тонкие линии искр, блеснувшие в воздухе. Обманчиво хрупкие, тонкие пластины дамского атрибута внезапно оказались остро заточенными тэссенами: видом боевых вееров, столь редко использующимися в этом мире.

Шаг вперед, полукруг вверх и сноп искр. Резкий взмах правой руки и веер свистит, рассекая податливый воздух. Левая тут же рвётся вверх, защищая тело и лицо от невидимого удара. Прыжок, поджимая ноги к телу, на миг веера складываются и раскрываются вновь, параллельно друг другу, нанося длинный, режущий выпад. Мягкое приземление, еще один взмах, отбивающий невидимый удар, прыжок назад, складывая веера, делая сальто с упором на руки. Быстрый рывок вперед и череда быстрых взмахов, заставляя тэссены стать размытыми линиями, несущими смерть тому, кто попадется на его пути. Четыре быстрых шага, отступая, и вот уже блондинка блокирует любую атаку закрытым оружием, поочередно поднимая руки, чтобы через секунду завертеться волчком, разрезая на тонкие полоски окружающее пространство, создавая движущуюся преграду из бронзовой линии остро заточенных вееров…

Неожиданная агрессия ушла столь же внезапно, как и появилась, так же, как резкие переливы музыки незаметно сменила все та же, вкрадчивая мелодия крадущегося вредителя. Но только теперь в ней присутствовали едва заметные, мягкие нотки.

Лицо Асты с непривычной спокойной полуулыбкой на губах скрылось за веером, обмахиваясь им, в то же время как вторая рука поднималась, чарующе прокручивая веер на пальце. Едва заметный шажок назад и тэссены плавно двигаются в воздухе, рисуя перед стройным телом замысловатые фигуры. Поворот спиной, и девушка поднимает оружие вверх, смотря на него и поворачивая то один, то второй веер, любуясь ими, рассматривая со всех сторон.

Изящный разворот вокруг своей оси, сложить два веера вместе, рукоятями друг на друга, перевернуть и подбросить, чтобы в следующий миг, когда тонкий лист остро заточенной бронзы пролетит над головой, поймать его второй рукой. Плавная восьмерка одним, легкое замысловатое движение другим…

Аста играла. Аста забавлялась, Аста танцевала, легко и непринужденно играя страшным в умелых руках оружием.

Она забыла о действительности… или же хотела показать это?

- Кра-а-а-асиво, однако! – восхищенно прокомментировал кто-то, плюхаясь на перила рядом с Танорионом, который заворожено, не отрываясь, следил за представлением своей невесты, устроенным посреди бала-маскарада. Не то, чтобы его это не устраивало и напрягало, просто… такой Асты он еще не видел. И потому не сразу отреагировал. - Милая девочка. Ри, твоя же, я не ошибся?

- А? – вынырнул аронт из своих мыслей и, мельком посмотрев на незваного гостя, рассеяно ответил. - Ага, моя… - и только тут до него, наконец, дошло, кто сидит на перилах, опираясь на колонну, насмешливо улыбаясь во все тридцать два зуба. - Кейн?!

- Признал, наконец? – насмешливо отозвался черноволосый некромант, закутанный в тяжелый черный плащ с капюшоном. - Не думал, что я настолько изменился за последнее время. Привет, Ари. Давно не виделись.

- Кейн? – не менее удивленно, чем Танорион, выдохнул демон, машинально сжимая кулаки и скидывая ноги с перил. Если этот дракон оказался здесь, тогда это значило, что его подопечная… осталась одна? – Ты…

- Ну, я, я, - согласно закивал парень и, не скрывая невероятно довольной улыбки, легким кивком головы указал на зал внизу, не став говорить ничего больше.

Эрхан резко развернулся в сторону огромного помещения в тот же момент, когда раздался негромкий хлопок, похожий на тот, если резко отбросить назад полы кожаного плаща.

Наследник Сайтаншесса безошибочно определил источник этого звука. И почувствовал, как перестает биться его собственное сердце, когда от стены возле распахнутых дверей, оттолкнувшись ногой, отделилась хрупкая фигура. Почетные и титулованные гости расступились, создавая коридор и пропуская к центру бального зала новое действующее лицо.

Невысокую, пожалуй, даже маленькую девушку, спокойно и уверенно идущую прямо к блондинке, которая вращала веера под вкрадчивое пение скрипки, улыбаясь и не замечая ничего вокруг.

На вновь прибывшей гостье действительно был надет длинный плащ из тонкой кожи, с высокими разрезами, полами едва ли не касающийся пола. Без рукавов, с отложным воротником, он лишь на узкой талии скреплялся широким кожаным поясом с золотой пряжкой, а на спине, по всей его длине, был вышит изумрудно-зеленый цветок аконита – символ Академии Некромантии. Тонкие лосины были до колен скрыты высокими сапогами со шнуровкой по всей длине, а верхнюю часть тела скрывала кружевная зеленая же блуза с короткими рукавами и достаточно глубоким треугольным вырезом, целомудренно прикрытым золотистой шнуровкой. Длинные, до пояса, цвета червонного золота пушистые волосы в нескольких местах заплетенные в крупные косы, перевитые изумрудно-зелеными, с золотом лентами, спокойно лежали на спине, алыми концами касаясь поясницы.

- Саминэ?.. – еще удивленнее выдохнул аронт, но подскочивший Кейн проворно зажал ему рот ладонью. И, не обращая внимания на его недовольное мычание, кивком головы указал на замершего в нескольких шагах наследника Сайтаншесса. Ри скосил глаза и фыркнул, а некромант убрал руку, полностью удовлетворённый реакцией демона.

Многозначительно переглянувшись, они синхронно хмыкнули и, довольно улыбаясь, вновь вернулись к разворачивающемуся внизу зрелищу.

Вцепившись пальцами в перила так, что кожа на костяшках побелела, Ариатар жадно всматривался в лицо девушки, пытаясь унять забившееся с новой, утроенной силой сердце, и безошибочно находя столь давно знакомые, но не забытые черты.

Правильный овал лица, большие, выразительные, золотисто-карие глаза, прямой носик, чуть пухлые губы и острый подбородок. Изящный изгиб шеи, невероятно узкая талия, тонкие запястья и такие знакомые, серебряные ногти…

Это действительно была она.

Саминэ.

Та, что он так ждал, та, что он так мечтал увидеть. Та, которую не забывал ни на миг. И та, которую любил остро, невыносимо, на грани боли, желая уберечь, защитить, оградить от всего мира.

Девочка, найденная им на окровавленной площади Мельхиора.

Но почему именно сейчас? Почему именно сегодня она здесь?

- Саминэ, - тихо, едва различимо шепнули его губы, ощущая, как холод, сковавший сердце тает, разливая по телу тепло, разукрашивая узор на радужке в такой привычный, золотой цвет, а пальцы невыносимо покалывает от магии.

Она же не видела его, или просто не искала.

Остановилась в пяти шагах от Асты, играющей с веерами, подбрасывая то один, то второй, безошибочно ловя оба то одной, то другой рукой. Тихое, высокое пение без слов сорвалось с ее губ, и острая бронза вновь прочертила восьмерки.

Опустив руки, Саминэ слегка наклонила голову набок, глядя как блондинка, приложив веера друг к другу, удерживая рукояти одной рукой, заставила их бабочкой порхать перед собой. Заметив новое присутствующее лицо, серые глаза на миг сверкнули любопытством.

И тогда в такт переливу мелодии скрипки, в руках Саминэ на миг блеснуло золото. Слишком быстро, практически незаметно, на секунду отразив отблеск сотен свечей в люстре над их головами.

Аста резко развернулась, опуская ресницы, и чуть присела на одну ногу, зажав сложенный веер в пальцах левой руки, чтобы пальцами второй, в которой был зажат раскрытый тэссен, рисовать в воздухе одной ей известные фигуры. На этот раз любопытство в ее взгляде задержалось многим больше.

И оно проявилось на ее хорошеньком лице, когда в руках девушки с необычными волосами появились, словно из ниоткуда, золоченые парные саи, перевитые плетеным кожаным шнурком на рукоятях.

Шаг назад и тэссены запорхали вокруг тела, ускоряя темп, когда тонкие звуки скрипки сменили тональность. Теперь к ним добавилось что-то такое, что невольно заставило нелюдей вокруг незаметно податься вперед, ожидая, предвкушая, надеясь на ту самую будущую феерическую, может и не пакость, но явно незабываемую вещь…

Сделав шаг в сторону, не отрывая взгляда от блондинки, Саминэ легко прокрутила сначала один, а затем и второй трезубец на пальцах, мягко улыбнувшись, когда увидела, с каким интересом из-под опущенных ресниц следит за ней Аста. Еще один скользящий шаг, и еще. Сжимая оружие за тонкую гарду, опустить лезвиями вниз, потом неуловимым движением поднять вверх, прикрывая запястья. Легкий поворот головы, кручение саев между пальцев, заставляя их блестеть чистым золотом, вызывая удивленные, пока еще тихие возгласы среди наблюдающих нелюдей.

Серые глаза Асты загорелись нетерпением и вот, чертя по центру зала идеально ровный круг, легко прорисовывая невидимую линию шагами, кружат две девушки, внимательно присматриваясь друг к другу, хрупкими пальцами сжимая редчайшее оружие в мире.

Золоченые парные саи и бронзовые боевые веера.

Руки Асты чуть подергиваются от нетерпения, удерживая сложенные пока тэссены, губы вздрагивают и пытаются разойтись в предвкушающей усмешке, а Саминэ наоборот, спокойна, улыбчива, безмятежна…

Тонкая песня скрипки в руках человеческой девушки незаметно взвивается вверх, все выше и выше, быстрее, нетерпеливее, а сама обладательница инструмента соскальзывает с подлокотника трона, делая несколько шагов вперед, к краю помоста. Но все внимание, как и было запланировано, направлено не на нее.

Легкий нажим смычком на струны и Аста, не выдерживая, нападает первой! Но разрезавший воздух боевой веер встречает пустоту. Саминэ легко уклонилась от удара, скользнув в сторону, не сбившись с шага, и продолжая движение по кругу. Лишь только темп, следуя сменившийся интонации скрипки, увеличивается, да необычное оружие исчезло из ее рук.

Все быстрее и быстрее, увлекая, маня за собой, зовя и прося подчиниться, вступить скорее в эту игру…

Второй выпад, гораздо более резкий и быстрый, но и в этот раз девушка с волосами цвета червонного золота легко уходит с траектории удара, повернувшись вокруг своей оси, взметнув полы плаща, и наклоняется, пропуская свистнувший над головой бронзовый веера.

Губы Асты растягиваются в нетерпеливом оскале и она, вопреки всему, следуя зову мелодии, бросается вперед, на девушку.

И только тогда, снова уклонившись от режущих выпадов, в воздухе вновь блеснули золоченые парные саи…

И лишь тогда Танорион наконец-то понял.

Аста может быть разной: резкой, гордой, нетерпеливой, даже грубой. Но она другая. Ранимая, чувственная, изящная, в чем-то даже нежная. Ее искусство лицедея невероятно, она всегда может легко и непринужденно примерить любую маску. Но! Ее нельзя заставить, подчинить себе, ей невозможно играть, а управлять ей воистину бессмысленно.

Ее можно только заинтересовать.

А тем временем нетерпеливая, быстрая, интригующая и дразнящая, а в чем-то даже резкая и напряженная мелодия разливалась вокруг, заставляя сражающихся девушек двигаться быстрее, четче, опаснее.

Верхний удар одного трезубца, пойманный на край боевого веера, сменяется нижним, идентичным, чтобы тут же второй вступил в игру, нанося еще один, снизу, блокируемый подобным же образом. Раз-два, три-четыре.

Два шага Саминэ вперед, атакуя, несколько быстрых шагов назад, ловя острые кромки тэссенов длинными лезвиями, прикрывающими руки от запястья до локтя.

Выпад сверху-вниз, скрещенным оружием, умелый блок Асты сложенными веерами. Рывок вверх, щелчок раскрываемого оружия, прыжок назад Саминэ и двойной удар… Золото и бронза встретились, чтобы на гладкий пол посыпались искры!

Свист рассекаемого воздуха, поворот вокруг своей оси. Трезубцы резко стремятся в незащищенный живот – Аста поворачивается вокруг себя, избегая возможной раны. В воздухе взметнулись белые волосы с тонкими линиями черных перьев. Удар ногой назад – и Саминэ падает вперед, чтобы тут же выставить руки и, прокатившись по мрамору, встать на ноги, одновременно разворачиваясь.

Блок, скрежет металла и три выпада парными саями, быстро, резко, едва на грани видимости. Металл ударяется о металл с громким скрежетом, высекая новые искры. Веера блондинки свистят перед лицом девушки, но та, внезапно улыбнувшись, приседает, разворачиваясь вокруг себя, делая ногой подсечку.

Аста подпрыгивает, но, не ожидая второй подсечки, падает, успевая лишь в последний миг, встать на одно колено, отражая скрещенными, сложенными веерами двойной удар сразу обоих трезубцев.

Металл о металл, снова скрежет и искры, рывок вверх, скользящий шаг назад и обе девушки вновь кружат по залу друг напротив друга…

Глаза Саминэ сверкают, Астат нетерпеливо фыркает и бросается вперед. И снова черед быстрых, размытых ударов, свист воздуха и звон оружия, неожиданные подкаты, гибкие уклоны, практически незаметные повороты.

Ни у кого из присутствующих и в мыслях ни возникло сомнения в том, что это не было постановочным поединком. И даже тренировочным. Толпа ахнула когда, после серии резких ударов, фигуры вновь разошлись в стороны, а на светлый пол упало несколько черных перьев, срезанных с волос блондинки…

- Что-то мне это напоминает, - коротко хохотнул стоящий на балконе Кейн, мельком взглянув на демона, по губам которого блуждала мягкая улыбка, а взгляд ни на миг не отрывался от действия, разворачивающегося внизу.

Сейчас мысли эрхана были далеко отсюда. Он с невероятной нежностью вспоминал тот день, когда другие парные саи, удерживаемые этими руками, срезали кожаный шнурок с его волос и оставили тонкий порез, ставший потом едва заметной белой полоской шрама на его щеке. Он бы все отдал, чтобы вернуть то время, но, кажется, сделал бы все возможное и даже больше, чтобы сегодня, сейчас, этот миг не заканчивался никогда.

Если ему даны хотя бы эти несколько минут, чтобы увидеть ее - счастливую, такую гибкую и изящную, с блестящими золотисто-карими глазами, танцующую с любимым оружием в руках, то пускай будет так.

Это будет лучше, чем невозможно-томительные, невыносимо-долгие минуты ожидания того, когда он, наконец-то, сможет сжать ее в объятиях, по праву называя своей.

- Не вижу ничего смешного, - покачал головой хмурной Танорион, понимая, что его горячо любимая блондинка может сотворить, разозлившись на дразнящий поступок молодой вампирки. - Она же сейчас здесь камня на камне не оставит!

Кейн, признавший свою драконью сущность уже давно, а потому видящий далеко вперед, только фыркнул. То время, когда Аста злилась на всех и вся по неизвестным, иногда причинам, начала потихоньку уходить в прошлое. Хамоватая блондинка, еще сама того не подозревая, решила впускать в свой близкий круг и других нелюдей, тех, кто не относился к ее семье.

Так и получилось. Аста действительно не разозлилась, а, на удивление добродушно хмыкнув, оглянувшись через плечо, внезапным, мягким подкатом бросилась под ноги Саминэ. Та отпрыгнула и, отразив один нижний, а затем и второй такой же выпад тэссенов, легко и непринужденно улыбнулась, чтобы в следующий миг сделать сальто назад, опираясь на одну руку, по инерции ударом ног выбивая боевые веера из рук блондинки.

Обиженно хлопнув ресницами, смотря на собственное оружие, взлетевшее высоко над головой, Аста отпрыгнула назад, уходя от колющих выпадов саев. Скользящий шаг в бок, затем еще один, и еще, слегка отклоняя тело, ускользая от режущих ударов. Обманное движение – и блондинка бросается вперед, поднырнув под рукой Саминэ, чтобы за тем, проехавшись на коленях по гладкому мрамору, подхватить свои веера у самого пола. Быстрый разворот и вновь раздается скрежет стали, высекающий искры!

В какой-то момент, когда песня скрипки вновь сменила интонацию, теперь маня, будоража, заставляя сердце трепетать и биться чаще, поединок девушек вдруг стал танцем. Смертельно опасным, быстрым и неуловимо изящным, завораживающим и волнующим… Гибкие фигуры кружись, нападая и защищаясь, то сходясь и расходясь вновь, нанося удары и избегая их, кружа по залу, позволяя длинным белым и золотистым волосам развиваться за спиной. Отблеск бронзовых вееров и парных саев стал ярче, уколы острее, свист рассекаемого воздуха еда ли не бил по ушам, а движения тел порой становились смазанными, едва ли различимыми.

Гости смотрели на это с нескрываемым восхищением, забыв, как дышать, не став даже тихонько переговариваться между собой, боясь разрушить волшебство. Тоскливо фыркал под елкой Соиꞌшен, подпирая подбородок кулаком, с мягкой улыбкой наблюдала за ними Корана, опираясь спиной на грудь мужа, ошеломленно взирали на происходящее братья де Рен, завистливо вздыхала Кастиэльерра, прислонившись к плечу Шанриэля…

Один весьма любопытный нелюдь, сидевший на перилах дальнего балкона, довольно болтал ногами в воздухе.

- Красиво, - восхищенно выдохнула стоявшая рядом с ним женщина, среднего роста, довольно хрупкого телосложения. У нее был острый подбородок, прямой длинный нос, смуглая кожа и пухлые губы. Пушистые ресницы, тонкие брови, а глаза похожие на кошачьи, таинственно мерцали из прорезей серой бархатной полумаски, открывавшей аккуратные, хрупкие очертания высоких скул, резкие и в тоже время тонкие, нежные. - Не знала, что Аста может быть… Такой.

- Ага, - кивнул нелюдь, соглашаясь со всеми утверждениями сразу и накручивая на указательный палец прядь некогда черных, а теперь серебристо-голубых, похожих на лунный камень с примесью серого пепла и оттенком полированной стали волос. - Но, на мой скромный взгляд, чего-то тут не хватает.

- Хаос, - устало вздохнула девушка, одёргивая тяжелую, длинную в пол юбку с вышитыми по ней волками, впрочем, глаза ее при этом едва заметно довольно блеснули. - Что ты задумал?

Стихий только предвкушающе усмехнулся, и его глаза, с недавних пор дымчато-серые, на миг лукаво сверкнули привычной темнотой, с едва различимыми золотистыми искорками насмешки. Аккуратно, медленно и педантично отряхнув рукава строго черного камзола, в тон черной же полумаски с золотистым узором по краю на левой стороне, он поднял руку и придирчиво осмотрел ее, проверяя, не осталось ли следов. Затем, лениво улыбнувшись, вытянул ее вперед и сдул несуществующие пылинки со своей ладони в сторону зала.

И в тот самый миг, когда мелодия скрипки вновь сменила интонацию, неожиданно став размеренной и чувственной, волнующей, заставляя биться сердца в ритме ожидания чего-то заветного, самого сокровенного, по залу, резким росчерком, повинуясь воле одного из создателей этого мира, прошлись две стихии.

Красная и изумрудно-зеленая. Огонь и Смерть.

Две огненных линии проделали свой путь по мраморному полу, не оставляя следов и ловко огибая всполошившихся гостей, разойдясь лишь в разные стороны в центре зала, по дуге обойдя девушек, которые не прекратили своего смертельного танца, пожалуй, даже не заметив незапланированного вмешательства. Для них сейчас существовало лишь одно: упоительный миг короткой битвы, где музыкой была не только будоражащая кровь игра скрипки, а звон оружия и собственное, учащенное дыхание.

Встретившись у помоста, две параллельные линии огня взлетели вверх по ступеням, чтобы окружить юную скрипачку, захватив ее в кольцо. Переплетаясь между собой, языки пламени сплошной огненной стеной взметнулись вверх, полностью скрыв от посторонних глаз очертания девушки, но только затем, чтобы в следующий миг опасть у ее ног, как преданные псы, заключив хозяйку в огненное кольцо. А над ее головой, высоко над потолком, обнажая бархатные лепестки, медленно расцветала черная Сайтаншесская роза…

Благодарный взгляд Повелительницы демонов из-под опущенных ресниц мгновенно находит неожиданного помощника и тонкие запястья уже мягко движутся, словно прося скрипку звучать чуть более размеренно, терпеливее, спокойнее. Но все так же волнуя, интригуя, и будоража, заставляя петь душу.

Быстрая, практически танцевальная дорожка шагов Асты – ответная легкая, едва касаясь носками пола поступь Саминэ, не на миг не выпуская оружия из рук, обмениваясь короткими ударами. Наклон и разворот, взметнувшиеся волосы цвета червонного золота… И звук крупных капель, падающих на мокрую землю, органично вплетается в размеренную, трогающую душу игру скрипки. Высоко над потолком хмурятся свинцово-серые тучи, изредка сверкая молниями, а, быть может, это просто блеск бронзовых вееров отрежется в свете старинных канделябров. Словно наяву слышатся стон сгибаемых под сильным ветром деревьев. Которые медленно, один за одним, иллюзорными тенями возникают за спинами девушек. Полупрозрачные, далекие, под их коричневыми стволами стелется темная зелень травы, прячутся в пушистых ветках звери и птицы… В центре зала неожиданно воцаряется хмурое лето, чтобы в следующее мгновение смениться на яркое золото осени.

Пожелтели листья, закончился дождь. Небо просветлело, появились последние теплые, яркие лучи, начали опадать листья, кружа за спинами Асты и Саминэ, с тихим, мягким шелестом опадая на пол. Стихало журчание ручьев, небо над головой вновь затянуло облаками, которые темнели в центре зала до тех пор, пока на некогда пушистых кронах не осталось ни единого листика.

И когда Аста, уходя от очередного выпада своей противницы, несколько раз сделала сальто назад, с упором на руки, ноги ее приземлилась на свежий снег, который крупными хлопьями продолжал падать с высокого серого неба. Деревья припорошило, некогда журчавший на лесной поляне ручей покрылся коркой серебристо-голубого льда. По которому, навстречу метнувшийся вперед блондинки, легко скользнула ногами Саминэ.

Звон стали раздался в непривычно тихой, уютной зимней атмосфере.

Раз-два, три-четыре. Удар служит ответом на удар, выпад на выпад, подсечка на подсечку.

Смена времен года.

Холодную зиму незаметно меняет весна, медленно набухают почки на деревьях, распускаются первые, ярко-зеленые листья, пробивается сквозь тающие облака теплые лучи солнца, отражаясь от оружия девушек, озаряя все вокруг, окутывая теплом, заставляя пробиваться сквозь замерзшую землю густую траву…

И фантомное видение рассевается в один миг, исчезая, словно спугнутое переливами скрипичного музыкального инструмента. Чуть громче, быстрее, нетерпеливее. В такт музыки ускоряется и вращение парных саев в тонких пальцах Саминэ, крепче сжимаются рукояти вееров. Движения вдруг стали резче, отрывистее, удары сильнее, искры посыпались чаще. В воздухе разлилось осязаемое напряжение.

Высокий перелив струн и за спиной Асты начинают проявляться завихрения воздуха, стелясь у ее ног рваными клочьями тумана. Небольшой, опасный смерч обрисовывает круг вокруг центра зала, но неожиданно рассеивается, встретившись с себе подобным, состоящим из кристально-чистой воды.

Под ногами Саминэ разлилась водная гладь, чтобы следом застыть гладкой поверхностью льда, но водная стена, похожая на водопад, все так же опасно обрушивается за ее спиной, разливаясь по залу.

Вода перемешивается с туманом, новые вихри прозрачно-голубого воздуха смешиваются с водными тайфунами, резкие порывы ветра поднимают волны, обрушивающиеся у ног сражающихся, и разлетаются по полу тысячами мелких брызг…

Рывок вперед, удар, сноп искр и магия стихий исчезает, разорванная на части новым видением.

Разрывая пространство, в такт нового витка музыки, резкой, быть может, даже агрессивной, за спиной Саминэ, замерев боевой стойке, распахивает крылья могучий черный дракон, с вязью золотых рун на шее. Выставляя напоказ могучее тело, стальные мышцы, шипастый хвост и графитово-черную чешую, скребя пол острыми когтями, он выдыхает изумрудно-зеленое пламя из пасти, полной острых белоснежных клыков и склоняет крупную голову, увенчанную пятью изогнутыми рогами.

Аста довольно оскаливается, застыв напротив, сжимая в разведенных руках раскрытые боевые веера.

А за ее спиной, горделиво изгибая шею, проявляется фантом дракона, носящего иные цвета на чешуе. Крупная рептилия, сильные ноги и мышцы, длинный хвост и золотистые чешуйки по всем телу, несколько рогов на голове, посаженной на горделиво изогнутой шее.

Мягкая усмешка Кейна появляется одновременно с возмущенным воплем Рагдэна, узнавшего в плутовской, непередаваемой ухмылочке, написанной на морде ящера, самого себя.

Рывок вперед и саи скрещиваются со сложенными веерами, высекая все новые и новые искры. Звон стали, уколы, удары, подсечки, повороты, кульбиты. Все быстрее, опаснее, смертоноснее, на грани видимости и различимости, на пределе возможностей, не замечая, как тают позади силуэты драконов, растворяясь в воздухе, как все присутствующие на балу гости замирают, в напряжении сжимая кулаки…

В какой-то миг два одинаковых удара встречаются посреди пути и девушки, невольно выпустив из внезапно ослабевших рук оружие, падают на пол, откатываясь в разные стороны, чтобы замереть на мгновение на гладком мраморе, не в силах подняться.

- Что за… - Танорион невольно подался вперед, до боли вцепившись в несчастные перила, так же, как и его брат, напряженно вглядываясь в неподвижные силуэты, но продолжить высказывание взволнованному аронту не дал Кейн, проворно зажав ему рот ладонью и качая головой. Дракон-то давно понял, к чему вел присутствующий на балу инкогнито самый ленивый из стихий. Но вот до некоторых, к сожалению, такая простая истина, показанная нелюдем едва ли не на пальцах, до сих пор не дошла.

Ну, коли так, он ему объяснит… потом, как-нибудь.

Рывок вверх, слаженно, синхронно, одновременно и быстрый бег вперед. Скользнуть по полу на боку, подхватывая оружие, разворот через колени и снова рывок вперед. Удар саев – блок вееров. Ответные взмахи по касательной, резкие, разрезая пространство – скользящие шаги назад.

Что-то новое проявилось в неоконченном бою. Грация, изящество, хрупкость… беззащитность?

Нежные, торопливые переливы музыки разносились по залу, а юная скрипачка, трепетно сжимая инструмент, неспешно вела мелодию к ее завершению, мягко улыбаясь, глядя на обоих девушек из-под опущенных ресниц. Как легкие повороты открывают незащищенную шею, под тонкой кожей которой бьется голубая жилка, как изящные кисти рук плавно меняют направление удара, как маленькие ступни скользят по полу, рисуя невидимые линии, как хрупкие фигуры вновь окутывает магия Хаоса, заставляя проявляться за их спинами новые фантомы.

Призрачно-синий силуэт снежного барса за спиной Асты, тенью скользя за телом девушки, зеркально повторяя все ее движения. Не узнать фантом такого знакомого ирбиса было просто невозможно. А Саминэ…

За ней, повинуясь воле того самого любопытного нелюдя, с чьими дочерями решили связать так или иначе близкие Ниэль люди, на мгновение мелькнула призрачная тень наследника Сайтаншесса.

Всего на миг, на краткое мгновение, чтобы исчезнуть, раствориться в пении оружия, скрещенного с новой силой.

Раз-два-три-четыре. Шаг - блок, шаг – поворот. Вверх – вниз, наклониться – подпрыгнуть…

Конечно же, Повелительница эрханов, как и Кейн, уже поняла все то, что хотел сказать Хаос своими иллюзиями.

Как и смена времен года в этом мире, Аста и Саминэ всегда будут теми, кто они есть, неповторимыми и неизменными. Чтобы не происходило вокруг, чтобы ни случилось, за какими бы масками они ни не прятались, они навсегда останутся такими, какие они есть.

Вода и ветер, туман и лед. Вихрь чувств и эмоций, спрятанный под внешней оболочкой, подобный горному ручью, скрытому под коркой льда, и тому, как сплошной туман скрывает приближающийся ураган. Тихая, хоть и не всегда, быть может незаметная и не опасная маска – а под ней море чувств, ураган эмоций, океан тайн…

У каждой из них свой путь, своя история, свои секреты и своя боль, скрытая в душе. Им есть, что скрывать, но им и есть, что показать. И разве Страж и один из рода золотых драконов не прямое тому доказательство? И эти ящеры сделают все ради них обоих… оставляя недоумевать многих, как удалось этим девушкам заполучить столь необычное внимание рептилий, не догадываясь даже на миг об истинном положении вещей.

Они сильны, они умны. Они многое знают, они многое умеют. Они владеют редчайшим в мире оружием и умеют умело с ними обращаться. Не задумываясь даже на миг, они обе будут защищать свою собственную жизнь, а, быть может, и жизни друг друга, поняв сегодня, наконец, насколько они похожи.

И все же, они слабы. Они еще не женщины, нет они всего лишь хрупкие девушки, нуждающиеся в заботе, внимании, защите… И у них есть те, кто действительно сможет их защитить, тенью став за их спинами тогда, когда это будет нужно.

В этом их сила и их слабость.

Всех их, четверых.

Быстро, дерзко, практически безжалостно, и в тоже время нежно смычок заскользил по струнам, приближаясь к финальным нотам. Даже жалея об этом, но молодая магичка подводила мелодию, а вместе с ним и эту короткую битву к ее завершению. Еще немного. Еще вот-вот… Жаль, что время нельзя продлить до бесконечности.

Резкий верхний удар одного трезубца, пойманный в ответ на край боевого веера, мгновенно сменяется нижним, идентичным, чтобы тут же второй вступил в игру, нанося еще один, снизу, неуловимо блокируемый подобным же образом. Раз-два, три-четыре.

Два шага Саминэ вперед, атакуя, несколько быстрых шагов назад, ловя острые кромки тэссенов длинными лезвиями, прикрывающими руки от запястья до локтя, как и в самом начале их битвы, только сейчас резче, быстрее, безжалостнее.

Выпад сверху-вниз, скрещенным оружием, умелый блок Асты сложенными веерами. Рывок вверх, щелчок раскрываемого оружия, прыжок назад Саминэ и двойной удар… Золото и бронза встретились, чтобы на гладкий пол посыпались искры.

Сильный толчок обеими руками, скольжение ног по полу, разводя девушек в разные стороны. Быстрая трель скрипки, нетерпеливая, как и шаги Асты и Саминэ по кругу, друг напротив друга, сжимая оружие чуть в разведенных руках. Нетерпеливый оскал Асты, взметнувшаяся вверх мелодия, чарующе-опасная улыбка Саминэ, обнажая белоснежные маленькие клыки и…

И звук скрипки обрывается, оставляя мелодию несомненно законченной, но незавершённой, как и бой, который остановился, когда девушки застыли в боевых стойках: Саминэ, сжимая саи рукоятями вниз в разведенных руках, одна ниже другой, заведя ногу за спину, касаясь пола лишь носком сапога и опустив голову; а Аста, присев немного на одной ноге, спрятав лицо за раскрытыми тэссенами в ладонях, скрещенными перед лицом.

Им не за что было сражаться друг против друга.

Бой был окончен.

В зале воцарилась такая тишина, что ее можно было потрогать руками. Секунда, две, три, пять – ничего не происходило. А потом, неожиданно, зал взорвался аплодисментами. Громко, сильно, оглушая, благодаря девушек за увиденное одобрительными выкриками. Среди гостей настолько бурлили эмоции, что огромные витражные окна звенели в такт голосам и едва заметно вибрируя от отголосков магии, которая сочилась невидимой нитью от тех, кто плохо владел собой, находясь под властью взбудораженных чувств.

Такого зрелища из присутствующих еще не видел никто и никогда.

И лишь только услышав этот шум, гвалт и крики, которые пробивались сквозь стену оваций, и Саминэ и Аста, как казалось, только сейчас пришли в себя. Вампирка, оглядевшись по сторонам, смущенно улыбнулась, переложив саи в одну руку, а Аста же, не утруждая себя этим, с щелчком закрыла веера, чтобы скрестить руки на груди и, недовольно фыркнув, застучать носком сапога по полу. Но, поймав взгляд Саминэ, она все же улыбнулась девушке в ответ.

Пожалуй, такого она сама от себя не ожидала. Поединок вышел на славу, а что же до остального…

Подняв голову вверх, она взглядом отыскала улыбающегося во все зубы Хаоса, намеренно проигнорировав взгляд Танориона, находившегося едва ли на соседнем балконе, хмыкнула, произнеся одними губами:

- Показушник.

Но нелюдь лишь отсалютовал ей бокалом перед тем, как раствориться в воздухе, оставив после себя лишь темные искры. Его вклад в общий праздник на сегодня был окончен.

Что до остального – со своего трона наконец-то поднялся Шайтанар сейт Хаэл. И первым, что сделал – медленно и чувственно поцеловал пальцы своей супруги, благодаря ее за невероятную игру. И лишь после того четкие, уверенные аплодисменты от него прозвучали в сторону дуэлянток.

Асту, естественно, этим было не пронять, и похвалу от Повелителя эрханов она принимала с присущей ей прохладой и достоинством. А вот на лице Саминэ на миг промелькнула тревога. Промелькнула и пропала – через мгновение она уже склонилась в изящном поклоне, спрятав оружие за спину, и прижимая руку к сердцу.

И пусть для многих ее отношение осталось загадкой, все, кто ее знал, прекрасно понимали: эта девушка мстить и ненавидеть не умеет. Более понимающей, спокойной и разумной леди в этом мире было, пожалуй, не найти. Об ее происхождении ходило множество слухов, об их вынужденной разлуке с кронпринцем Сайтаншесса тоже. Но что давно всем стало понятно: племянница Повелителя вампиров обладает идеальной репутацией.

Но что большинство присутствующих волновало больше, так это невысказанный многими вопрос… Если она снова в стенах замка эрханов, означает ли это, что Совет изменил свое решение и снял запрет?

Или Шайтанар снова оказался слишком жесток, подарив несколько радостных минут своему единственному сыну, чтобы вновь разлучить его на столетия с его Равной?

- Да уж, - на балконе, где разместились оба принца Сайтаншесса, вдруг появился еще один любопытный персонаж. И, почти дружественно хлопнул Кейна по плечу, заявляя. – На тренировках это смотрелось менее эпично, согласись?

- Дык а то! – ответил ему дракон, продолжающий занятно развлекаться, наблюдая за застывшим каменным изваянием Ариатаром. – Магии же в планах не было. Сам Хаос подсобил!

- Владислав, - резко обернувшись к нему, хмуро спросил эрхан, чьи руки невольно сжимались в кулаки, а длинный хвост с кисточкой нервно подрагивал, полностью выдавая состояние своего владельца. – Что ты здесь делаешь?

- А сам как думаешь? – скрывая улыбку, иронично вскинул брови демон, кивая куда-то в зал.

Хотя нет, не куда-то. А в сторону Повелителя вампиров, который как всегда не стал утруждать себя костюмом, оставшись верным любимому черному цвету. И сейчас она находился не абы где, а вежливо раскланявшись с принцессой Селениэль, просто встал с ней рядом, довольно ухмыляясь.

Сердце Ариатара невольно забилось быстрее, согретой внезапной надеждой.

А что, если… Нет. Еще же рано. Еще слишком рано до окончания указанного Советом срока!

Но, не разделяя его метаний, Повелитель эрханов вдруг вскинул руку, прося тишины. И пока гости пытались успокоиться, пальцем поманил обоих девушек, заставляя их встать рядом с ним на помосте. И лишь после этого лениво, насмешливо обратился к публике, которая теперь жадно ловила каждое его слово:

- В эту ночь я бы хотел сказать многое, но, похоже, уже не успею. И вместо традиционного подведения итогов и поздравлений, пожалуй, остановимся на главном: сегодня, в кругу родных и друзей, я хочу сделать объявление и официально представить, наконец, двух новых членов моей семьи. И первой - невесту моего старшего сына, Танориона – леди Асту. Прошу и настоятельно рекомендую любить и жаловать. Иначе, увы, за последствия не отвечаю даже я.

По залу волной пронеслись понимающие смешки – о крутом нраве и сложном характере приемной дочери Хаоса знали если не все, то многие. Сама же она ответила на слова Повелителя легкой гримасой и снисходительным поклоном в адрес досточтимой публики…

После чего принялась невозмутимо обмахиваться одним из вееров, делая вид, что совершенно не замечает Танориона, скользнувшего прямо по колонне вниз, и теперь направляющегося в ее сторону.

А как иначе? Объявление объявлением, а своего слова она еще никому прямо не давала!

- И, - дождавшись, пока гул уляжется, Шайтанар повел рукой в другую сторону, пряча насмешку в уголках губ. – После стольких лет разлуки и тяжелых испытаний, я рад сообщить, что Совет полностью удовлетворён и отменяет свое решение. И я рад наконец-то представить обществу невесту моего второго сына и наследника - леди Эльсами ТаꞌЛих, жрицу Латимиры и единственную племянницу Повелителя вампиров. Да будет благословлён этот брак небесами.

Раз.

И кронпринц Сайтаншесса отталкивается рукой от перил.

Два.

Мягко приземляется на мраморный пол, едва коснувшись его коленом.

Три…

И Эльсами, не дожидаясь, срывается с места, чтобы через мгновение вихрем влететь в распахнутые объятия эрхана!

И в то же мгновение, как по волшебству, начали бить часы на главной башне Сайтаншесса, отсчитывая последние секунды старого года. В зале сразу же возникло привычное волнение и суета – все стремились как можно скорее найти свою пару или свою семью, чтобы разделить с ними первые мгновения Нового Года. И на счастливую пару, встретившуюся после стольких лет разлуки, целующуюся на публике под бой часов, никто не обратил внимания.

Почти никто.

Повелительница эрханов, счастливо улыбаясь, незаметно подошла к мужу и прильнула к его плечу с тихим:

- Я же говорила.

- Не люблю признавать это, - приобняв супругу, негромко усмехнулся Шайтанар, так же наблюдая за сыном, который совершенно забыл о приличиях. Впрочем, стоило ли теперь судить его за это? – Но ты оказалась права. Большего подарка на совершеннолетие ему было не нужно.

- Ага. А можно было сделать и раньше! Но у вас же вечно – то Совет не соберешь, то ты не в настроении… то столетие не то!

- Хелли, - насмешливо вскинул бровь Повелитель. – Напомни, только мне нужно было, чтобы наш сын окончательно повзрослел?

- Как будто других способов больше не нашлось! – возмущенно фыркнула эльфийка, не собираясь сдаваться. – Ты на него посмотри, с него же магия Хранителей сейчас лавиной польется! Саминэ всегда делала его сильнее, неужели это не весомее всех твоих и моих страхов вместе взятых?

- Возможно, - не стал спорить эрхан. – Однако мудрость доказывается не силой. А наш наследник должен быть развит во всех направлениях, и ты не можешь с этим спорить. Даже в такой ситуации он сумел не наломать дров в очередной раз. И теперь я за него спокоен.

Но принцесса Селениэль еще бы многое хотела сказать по этому поводу, ввернув пару колкостей и ехидных реплик относительно упрямства и твердолобия собственного мужа. Но тут, к счастью, часы пробили полночь, гости взорвались громкими криками и аплодисментами, и Повелитель поспешил поздравить свою неугомонную супругу, заставив замолчать ее старым, как мир, привычным способом – поцелуем.

В конце концов, если нарушать рамки этикета, так почему не всем сразу?

Повелитель вампиров, глядя на эту картину, лишь привычно закатил глаза, стряхивая с костюма налипший на него серпантин. Безусловно, он был рад тому, что его подруга, как и его племянница, всё же обрели свое счастье, пускай и путем столь сомнительного, по его мнению, выбора. А еще, в эту ночь, его немного терзала зависть.

Но кто знает, может и ему вскоре тоже улыбнется удача? Мало ли, кого эта вредная эльфийка наприглашала на бал в этот раз…

А в другой стороне зала, тем временем, происходили совершенно другие разговоры.

Не обращая внимания на шум и гам вокруг, и взрывающиеся прям над головой небольшие фейерверки, кронпринц Сайтаншесса с большой неохотой оторвался от губ своего вампиренка. Пристально вглядываясь в ее лицо, он медленно провел пальцем по ее щеке, словно пытался удостовериться, что всё это по-прежнему не сон. Что вон она, его маленькая, нежная и упрямая девочка – наконец-то с ним рядом.

После стольких лет разлуки, боли и одиночества, в это почти не верилось. Причем до такой степени, что эрхан выдохнул:

- Это ты…

И только увидев тот самый, единственный и неповторимый укор в родных, золотисто-карих глазах, он, наконец, осознал правду. Да, это она!

И, не выдержав, рассмеялся, крепко, почти до хруста прижимая свою Равную к себе, зарываясь носом в ее пушистые волосы цвета червонного золота. Тонкие пальчики проворно скользнули под его камзол на талии, и Саминэ отрывисто вздохнула, чувствуя, как бешено колотится ее сердце.

После стольких лет… После стольких лет далекая, как казалось, мечта, снова стала былью!

Ее демон, ее невыносимый, упрямый и самый лучший синеглазый демон снова стоял перед ней!

- Я скучала, - крепче вцепившись в его рубашку, прошептала Саминэ, невольно глотая слезы облегчения. – Я так скучала, Ари!

- Я тоже, котенок, - едва услышав голос, который до сих пор являлся к нему только лишь в редких снах, невольно улыбнулся Ариатар. – Я тоже. Я дышать не мог без тебя.

- Но смог же, верно? – встав на цыпочки, вампирка заглянула в сапфирово-синие глаза, замечая, наконец, то, что так давно хотела увидеть – радужку эрхана почти полностью затопил золотой узор. Коснувшись ладошкой его лица, она тихонько вздохнула. – Я так боялась, что ты натворишь глупостей.

- Я собирался, - привычно одарив ее той самой, неповторимой усмешкой, от которой невольно сжалось сердце в груди, а в животе вспорхнули бабочки, откликнулся Ариатар. – Но мне ясно дали понять, что в таком случае я тебя не увижу. И вместо гордости я выбрал тебя. Я же знал, что ты меня дождешься.

- Как догадался? – не пряча лукавого взгляда, хитро улыбнулась принцесса вампиров.

- Передались твои способности интуита, - ухмыльнувшись, демон полез в карман сюртука. – Иначе как бы я догадался сегодня взять с собой это?

- Ари! – не сдержала девушка вздоха восхищения, разглядев вытащенное из кармана кольцо очень тонкой и изящной работы. И по камням, характерным только для одного рода, сразу угадала его создателя, как и разгадала его предназначение.

В это почти не верилось. Всё происходящее было настолько быстрым, ярким и стремительным, что казалось каким-то сном, другой реальностью. И, не смотря на всю остроту ощущений, всё ещё казалось, что желанное счастье вот-вот лопнет, подобно мыльному пузырю. И она снова проснется в своей комнате Хейтана, до кровавых слез переживая конец прекрасного сна, в котором к ней пришла Повелительница эрханов, чтобы сообщить радостную весть и предложить коварный план по эпичному воссоединению…

Но прохладный металл спокойно сел на ее палец, оказавшись точно по размеру. И круглый сапфир, вставленный в крестик на ее шее, который она не снимала ни на миг все эти годы, вдруг вновь нагрелся и засиял, отчетливо передавая эмоции наследника Сайтаншесса – его радость, счастье, щемящую душу нежность, и острую, непередаваемую и ни с чем несравнимую любовь…

Правда. Всё происходящее действительно было правдой!!

- Эй, голубки! – как всегда, явившись в самый неподходящий момент, в их разговор вклинился улыбающийся от уха до уха Кейн, потрясая бокалом с шампанским, сдергивая с уха блестящий серпантин, и пытаясь перекричать шум вокруг и громкую музыку. – Я, конечно, всё понимаю, но вы танцевать сегодня будете, не? А то Сами последние пару лет только со мной вальсировала. И то, поверь, желающих ее пригласить меньше не стало! Особенно в такую ночь. Давай, наследничек, заявляй свои права прилюдно. Я ведь тоже отдохнуть хочу!

- Кей! – моментально покрывшись краской смещения, укоризненно выдала вампирка.

И ее возмущение было понятно. Конечно, год в разных странах исчислялся по-разному, и где-то эту дату не праздновали вообще, отмечая лишь день зимнего или летнего солнцестояния. Но почти везде сохранилась традиция – танцевать первый танец года лишь с тем, с кем бы хотел провести дальнейшую оставшуюся жизнь. На каждом балу в это время царил небывалый ажиотаж, все считали эту традицию действительно работающей приметой. Неудивительно, что Саминэ негодовала. Юные леди, как правило, на подобное никогда не напрашивались, только ждали приглашения, отчаянно надеясь получить его от того самого, единственного и неповторимого объекта своего воздыхания.

Но эрхан легко, почти забытым жестом перехватил ее ладонь и медленно, чувственно коснулся губами ее пальцев, глядя прямо в глаза:

- Не стоит, котенок. Он прав.

И, шагнув назад, расправил плечи, чтобы церемонно склонить голову, протягивая свою руку:

- Леди ТаꞌЛих. Позволите пригласить вас на первый вальс этого года?

И девушка, покрывшись легким румянцем, присела в немыслимо грациозном реверансе, подавая свою руку, пряча смущенный взгляд и принимая приглашение на долгожданный танец…

Танец для ее демона.

Конец.