Наследница по кривой (СИ)

27

27

С самого утра он вёл себя необычно: волновался, тщательно выбирал костюм и рубашку, неожиданно решив отказаться от траура по сыну, хотя совсем недавно думал, что тёмные одежды будут сопровождать его до конца дней, и главное, чего он себе никогда не позволял, приехал на встречу на полчаса раньше назначенного времени.

«— Она во всём виновата, — усаживаясь за стол в столовой Шубиных, недовольно подумал Дмитрий Викторович. — Всё сложилось бы совсем иначе, если бы в автомобильной аварии погибла бы она, а не Паша. Мы жили бы сейчас втроём и были бы счастливы! Впрочем, эта неординарная ситуация с «наследницей по кривой» может ещё обернуться в мою пользу — это ведь ей сейчас угрожают ножом! Ну, что ж, подождём и посмотрим, чем всё это закончится…»

Кира тоскливым взглядом проводила рассаживающихся за столом мужчин и с горькой иронией подумала:

«— Действие третье: те же и нежданные высокородные гости с тортом!»

Свободной рукой Бегемот вытащил из кармана шорт мобильный телефон и, зорко следя за рассаживающимися за столом мужчинами, нашёл нужный номер.

— Ты скоро? — тихо спросил он в трубку, полностью скрывающуюся в его огромной ладони. — Я в квартире с бабой в обнимку. Только тут ещё три фраера нарисовались.

— Ох, Лёха, Лёха, дать бы тебе в рыло за такое усердие… — сквозь зубы процедил Шмель и прибавил газу. — Ведь сказано же было: «- Наблюдай за квартирой, а я смотаюсь к колодцу за ключами». А ты? На кой хер ты в квартиру полез? Ладно, приеду — разберёмся с твоими фраерами! Крысу у метро выброшу и минут через десять подскочу.

Услышанное Кирой обещание не сулило «фраерам» ничего хорошего — двое бандитов будут действовать более уверенно и нагло, опасность возрастёт вдвое и чем всё это кончится неизвестно — пришла пора действовать — главное: нужно выпроводить грабителя из квартиры до прихода второго подельника.

— Хорошо, я согласна отдать вам деньги и ценности с условием, что вы сейчас же покинете эту квартиру.

Похититель натужно засопел — предложение было заманчивым, а Дмитрий Викторович, не смотря на предостережения телохранителя, возмущённо поднялся из-за стола.

— Какие ценности вы хотите ему отдать?

— Сидеть! — рявкнул Лёха и, убрав руку с талии заложницы, вытер катившийся по виску пот.

Дмитрий Викторович снова нехотя подчинился и, прищурившись, зло воззрился на Киру — он не желал расставаться ни с одной вещью Павла и Лизы.

Бегемот вытер потную ладонь о шорты и затих. Мысли в его голове тяжело заворочались — ему предлагали разрешение проблемы, и нужно было решить выгодно ли оно для него или нет.

В наступившей тишине вдруг очень громко скрипнула дверь гостиной, и на пороге столовой босой в распахнутом полосатом халате и белоснежных трусах возник Вячеслав Львович Бурмистров.

Он удивлённо оглядел сидящих за столом мужчин и, суетливо запахнув полы халата, поздоровался. Бледное лицо его украшала «боевая индейская раскраска»: красные пятна со сна от ладони и пальцев с одной стороны, ссадина на виске и начинающий расцветать всеми цветами радуги синяк под глазом с другой стороны.

Увидев Бурмистрова, Николай и Кира одновременно застонали, но у каждого из них был свой повод огорчаться.

«— Не уберёг! — обречённо подумал телохранитель и нахмурился».

«— Что обо мне подумают? — обмерла Кира. — Прощай репутация порядочной женщины!»

«Действие четвёртое: те же и полуголый король».

Если бы она только могла прекратить это затянувшееся представление театра абсурда…

Но повернуть время вспять нельзя! Ах, как жаль! Ах, как жаль…

Из трёх мужчин, сидящих за столом, двое смотрели на Киру с явным осуждением.

— Да-а… — многозначительно протянул Сергей, отодвигая в сторону торт, чтобы во всей красе рассмотреть нового участника криминального действа.

— Бордель! — презрительно бросил Дмитрий Викторович и демонстративно отвернулся.

Даже в страшном сне он не мог представить себе такого кошмара в Пашиной квартире: грабитель, размахивающий ножом, и полуголый любовник наследницы. Дмитрий Викторович ещё не успел разобраться, что больше его разозлило: опасная ситуация с грабителем или появившийся в распахнутом халате сонный мужчина, но одно ему стало ясно, что эта женщина недостойна ни его внимания, ни его заботы, ни полученного наследства!

— Ты кто? — увидев Бурмистрова, взревел похититель.

— Я гость… — хлопая заспанными глазами, ответил банкир и, машинально дотронувшись до раненного плеча, поморщился.

— М-м-м… — замычал Лёха, скрипя зубами. — Откуда вы все взялись, вашу мать?! В квартире никого не должно было быть!

И в это время раздался долгожданный звонок в дверь.

Кира с ужасом подумала, что её затея рухнула окончательно: на этот раз уж точно звонил Шмель — «ласковый» подельник Бегемота.

«— К ху-уду! К ху-уду!» — заухало у неё в голове пророчество домового, и она совсем сникла.

— Открой! — приказал Лёха Николаю и мотнул головой в сторону входной двери.

Телохранитель банкира встал, заботливо усадил Вячеслава Львовича в конце стола и только после этого вышел из столовой.

— Заходите, — пригласил он кого-то, громыхнув входной железной дверью, и все с ожиданием повернули головы к двери.

К несказанной радости Киры, это был не Шмель, а высокий, плечистый, синеглазый мужчина, пострадавший вчера от столкновения с ней, вернее, с кактусом на лестнице.

Телохранитель Сергей вдруг оживился, хотел заговорить, но, повинуясь быстрому взгляду вошедшего мужчины, стушевался и что-то возбуждённо зашептал на ухо своему «объекту охранения». Дмитрий Викторович с любопытством взглянул на нового гостя.

— Что вы здесь делаете? — нарушая всеобщее молчание, удивилась Кира, вспыхивая, как девчонка, от пронзительно синего взгляда незнакомца — ну, вот опять на нее действует его взгляд. — Решили всё же получить деньги за испорченную футболку? Неудачное вы выбрали для этого время, «дорогой товарищ-барин»! — и отстранённо подумала: «- Действие четвертое: те же и странствующий рыцарь в помятых, окровавленных доспехах».

Кира ещё раз извинилась перед всеми «гостями» — а она то думала, что эта квартира тихое безопасное место! — и, видя спокойствие и собранность широкоплечего мужчины, почувствовала себя в его присутствии намного увереннее.

Но, опустив глаза, она вдруг увидела на ногах «странствующего рыцаря» дорогие, остроносые туфли и сразу же вспомнила подозрительные следы на чёрной лестнице — значит, это он кругами ходил вокруг её квартиры! Зачем??? Появившаяся уверенность в положительном исходе случившегося быстро сменилась постыдной паникой.

Кто этот человек? Что он делал на чёрной лестнице в доме Шубина? И имеет ли он какое-то отношение к несчастному случаю, произошедшему с соседом Точилиным? И главное, что ему от неё надо?

Вопросы, вопросы, на которые Кира не знала ответов…

Не знала и поэтому не могла никому доверять и рассчитывать на их помощь! Окружающие её люди были к ней, в лучшем случае, равнодушны, и ей опять придётся всё решать самой!

А как иногда хочется спрятаться за широкую мужскую спину, переложить свои заботы на крепкие мужские плечи; хочется, чтобы и тебя иногда погладили по голове и прижали к груди, и пожалели, как маленькую девочку. Где же те настоящие мужчины, не языком, а поступками подтверждающие своё благородство и великодушие, свою силу и заботу?!

Стараясь не смотреть на понравившегося мужчину, Кира взяла себя в руки и попыталась трезво оценить степень опасности, исходящей от этого мужчины.

Ей очень не хотелось, чтобы именно он был причастен к её похищению — впервые за много лет в ней вспыхнула страсть к мужчине и захотелось насладиться его телом и быть с ним, пусть даже без любви, просто по обоюдной симпатии.

— Ты кто? — зашипел Лёха, медленно приходя в бешенство.

Но мужчина молчал. Смотрел на хозяйку квартиры и молчал.

То, во что он попал в квартире Шубина, было неожиданно, но то, что Кирой Дмитриевной Чичериной, о которой они с Павлом иногда говорили, оказалась именно та понравившаяся ему женщина, походило на предательский удар в солнечное сплетение. Доброта, беззащитность, нежность и одновременно сила духа и железная воля — сочетались в ней непостижимым образом — с ней можно не притворяться, просто молча сидеть рядом, держать за руку, гладить ее волнистые волосы, целовать эти манящие губы, а уж потом… Нет! Нельзя об этом думать! Эта женщина не должна для него существовать — ни в каком виде! Она не для него!

«— Похоже, и этот оценивает ситуацию, — разочарованно подумала Кира, видя «замешательство» нового гостя, и вдруг, догадалась, кто этот человек на самом деле и зачем пришёл в её квартиру. — Он пытался со мной познакомиться…»

— Ты кто? — повторил вопрос Лёха, сверля мужчину маленькими злыми глазками.

— Это же ваш драгоценный Мамочка, — мстительно подсказала Кира похитителю. — Ваш подельник собственной персоной.

Рука Бегемота дрогнула.

Острая боль проткнула кожу, и Кира вскрикнула, почувствовала, как что-то горячее тонкой струйкой потекло по шее. Она осторожно потрогала пальцами горячую струйку и, опустив руку, посмотрела на пальцы. От вида собственной крови всё вокруг заволокло розовым туманом. Тело её обмякло и безвольно повисло на волосатой руке похитителя…

— Что здесь происходит, господа хорошие, и как вы все попали в дом к моей любовнице?

Сквозь обморочный туман услышала Кира вопросы синеглазого, плечистого мужчины, ужаснулась чудовищной прозвучавшей во всеуслышанье лжи и заскулила от обиды и бессильной злобы:

— Неправда! Неправда! — застонала она, но никто из присутствующих ей не поверил.

Сидящие за столом мужчины ей не поверили.

Кира это видела и совсем сникла.

Нет, не было среди них того единственного, безоглядно верившего в её честность и порядочность мужчины, готового не только подставить плечо, но и утешить, закрыть грудью от несправедливых обвинений и неприятностей.

Не было! И уж наверно, никогда не будет! Если она ошиблась даже в нем…

«— Хорошо бы тебе снова грохнуться в обморок, — посетовал внутренний голос на хозяйскую недогадливость. — Всем сразу стало бы тебя жалко, и из обвиняемой и порицаемой ветряной особы ты бы тут же превратилась в безвинную жертву».

Нет, жалость Кире была не нужна!

Она гордо вскинула голову и сжала окровавленные пальцы в кулак.

Пусть никто не видит её страданий! Она справится! Справится со страхом, с осуждением, с презрением этих чужих ей людей. Пусть думают, что хотят! Скоро всё это кончится, она поедет на дачу, проводит дочерей и родителей на море и на целый месяц спрячется в маленьком домике с мансардой. Никогда больше она не увидит этих людей, они заживут своей жизнью и забудут о ней, и о том, что произошло в этой квартире…

На загорелое лицо гостя набежала лёгкая тень. Черты его лица стали резче, брови нахмурились. Готовый к действию, он стоял совсем близко от женщины и бандита с ножом и в отличие от сидящих за столом мужчин хорошо видел кровь на её шее и пальцах, но барная стойка непреодолимой преградой возвышалась между ними.

Почувствовав угрозу, исходившую от стоящего напротив мужчины, Бегемот насторожился, размахнулся, со всей силы ударил ножом в тёмное лакированное дерево барной стойки и, быстро сунув руку в карман необъятных шорт, вытащил пистолет.

Едва слышный шелест вздохов пронёсся по столовой.

Телохранители вплотную приблизились к «охраняемым объектам», стараясь прикрыть их своими спинами — с появлением пистолета ситуация явно осложнилась: теперь все стали мишенью нерадивого грабителя.

Насупясь, мужчины смотрели на пистолет из-под сдвинутых бровей, чувствуя своё бессилие.

И Кира опять взяла на себя ответственность за ситуацию.

— Всё, хватит! Вы победили! — прохрипела она, обращаясь к Мамочке. — Я готова отказаться от полученного наследства в вашу пользу. Дмитрий Викторович сейчас же оформит всё как положено. Кстати, Дмитрий Викторович, знакомьтесь, — она кивнула головой в сторону опешившего синеглазого мужчины, — это ваш родственник, наследник третьей очереди: сын Бориса Шубина — брата отца Павла, претендующий на квартиру Павла.

Дмитрий Викторович перевёл взгляд на мужчину и холодно спросил:

— Вы, правда, сын Бориса?

— Да вы что, с ума все по сходили? Какое наследство? — возмутился синеглазый атлет. — Я Зайцев Валентин Александрович — директор охранного агентства «Панцирь». Могу документы предъявить… — и он полез в карман брюк.

— Руки! — заорал Лёха и направил на него дуло пистолета. — Кончай базар! Сесть за стол.

Валентин медленно вынул руку из кармана, повертел ей, успокаивая бандита с оружием, и присел к столу на ближайший, свободный стул.

— Я не имею никакого отношения к наследству, — продолжил объяснения директор агентства «Панцирь». — Сергей может подтвердить, что мы работаем в одном агентстве. Возможно, вы забыли, Дмитрий Викторович, но Пал Палыч Шубин нас с вами как-то знакомил.

«— Может, он и правда здесь ни причём? — усомнилась Кира в своём обвинении.

Не мог такой мужественный и притягательный мужчина оказаться бандитом!

Не мог или ей не хотелось, чтобы он оказался бандитом?

Дмитрий Викторович, почувствовав твёрдую почву под ногами, вновь обрел надменность и чопорность и не мог упустить случай показать всем, кто тут главный.

— Пятьдесят тысяч долларов вам хватит, чтобы оставить нас в покое? Кажется, у Киры Дмитриевны в сейфе есть такая сумма. Если вы возьмёте эти деньги и спокойно уйдёте из квартиры — даю слово — никто не будет вас преследовать.

Бегемот задумался: он всё ещё ждал прихода подельника, втравившего его в эту историю. Набрав его номер на мобильном телефоне, он долго слушал длинные гудки.

— Ладно, неси деньги, — пистолетом подталкивая Киру в спину, согласился он и поманил к себе банкира. — Займёшь место бронежилета.

Николай попытался воспротивиться, но подчинился наставленному на него пистолету. Бурмистров встал и, пошатываясь, прошёл за стойку. Лёха прикрылся банкиром от недовольных взоров оставшихся сидеть за столом мужчин.

На плохо слушающихся ногах Кира вышла в прихожую.

«— Беги отсюда через чёрный ход! — в панике завопил её внутренний голос. — Пока бандит разберётся, что к чему, ты уже будешь в безопасности. Ну, кто тебе эти мужики? Что ты о них так печёшься? Они взрослые дядьки — сами о себе позаботятся! А у тебя дети, родители, собака и морской свин, нет, морская свинка. Спасайся!»

Но Кира лишь мельком взглянула на китайскую соломку с цветущим розовым цветом миндальным деревом в прихожей и прошла в спальню. Трясущимися руками она отодвинула зеркало, набрала шифр, открыла сейф, взяла с полки пять запечатанных пачек долларов и машинально посмотрела на нижнюю полку.

То, что она увидела на ней, повергло её в шок.

Прижимая одной рукой деньги к груди, она осторожно откинула замшу — воронёный ствол пистолета ожёг её мысли.

Несколько секунд, не мигая, она смотрела на смертоносную находку, лихорадочно подыскивая доводы не трогать оружие, но, не найдя ни одного, смирилась с Судьбой: схватила пистолет, вставила лежащую рядом обойму, и как-то странно успокоилась — будто оружейный холод пробравшись внутрь неё, заморозил все чувства, выстроив мысли ровной военной шеренгой.

«— Вставить обойму, снять с предохранителя, оттянуть затвор, досылая патрон в ствол… — слышала она голос Павла Шубина из далёкого прошлого».

Через минуту с застывшим лицом и прижатыми к груди одной рукой деньгами она входила в столовую. Вторая рука была за спиной.

— Отпустите Вячеслава Львовича, — бросая деньги на барную стойку рядом с воткнутым в неё ножом, тихо попросила Кира.

Лёха оттолкнул банкира к двери, наставил на Киру пистолет и протянул руку за деньгами.

— Ты пойдёшь со мной…

— Ну, уж нет! — Кира сделала шаг в сторону, закрывая спиной ударившегося раненым плечом о дверной косяк Бурмистрова, и вынула из-за спины руку с пистолетом. — Хватит диктовать свои условия! Берите деньги и уходите!

Они стояли друг напротив друга в узком пространстве кухни с наставленными друг на друга пистолетами и не решались пошевелиться.

Говорят, глядя в лицо смертельной опасности, человек вспоминает всю свою жизнь в мельчайших подробностях. Неправда! Кира смотрела в смертоносную глубину вороненого пистолета и не видела ничего, кроме этой маленькой, черненькой дырочки, заполнившей собой всё окружающее пространство…

Откуда-то сбоку неожиданно полыхнуло пламя, и напряжённая тишина раскололась от звука выстрела.

С недоумением Кира смотрела, как на кафельный пол из прострелянной руки бандита выпадает оружие; как он, перехватывая кисть и прижимая её к груди, сгибается пополам; как к нему подбегают телохранитель Сергей и Валентин Зайцев, в руке которого сверкал маленький серебристый пистолетик.

«— Слава Богу, это не я его убила…»