Наследница по кривой (СИ)

56

56

Ускоряя и ускоряя шаги, Кира почти бежала за Валентином, пытаясь не выпускать из вида его тёмно-серую рубашку, мелькавшую среди деревьев и невысоких железных оград, с каждым шагом удаляющуюся всё дальше и дальше.

Ей надо поговорить с ним, извиниться — назначила встречу и улетела, еще раз повнимательнее послушать голос Павла Шубина и забрать ключи от «черного» выхода.

Конечно, он обиделся и ни разу не взглянул на нее во время всей церемонии.

Нет, первой она о случившемся между ними говорить не будет — в конце концов, он мужик и если ему хочется продолжения, пусть берет инициативу в свои руки… Вот ей захотелось, и она…

Кире приходилось отрывать взгляд от широкой, мужской спины и внимательно смотреть под ноги — мелкие камушки назойливо лезли под каблуки. Кричать в таком тихом, скорбном месте она не решалась, а поговорить с Валентином ей нужно было обязательно.

Она поправила ремешок сумки на плече и посмотрела по сторонам — Валентина нигде не было видно.

— Ничего! — успокаивала она себя, идя по дорожке, на которой последний раз видела Валентина. — Он обязательно придёт ко мне на квартиру, тогда и поговорим…

Деревья над головой успокаивающе шелестели листвой, негромко пели птицы среди ветвей, городской шум почтительно отступил за стены кладбища, боясь нарушить покой усопших. Пахло сыростью, землёй, увядшими цветами и воском. Где-то там, за забором, полыхала июльская жара, в разгаре был суматошный «рабочий день», а здесь на островке скорби и печали мирские заботы уходили на второй план, уступая место мыслям о вечном и неизменных ценностях.

Время в таких местах становится призрачным…

Дорожка привела Киру к открытому настежь хлипенькому сараю. Она уже собиралась пройти мимо, как заметила сбоку дощатой стены покосившуюся лавочку. Усталость тут же навалилась на плечи, и Кира осторожно присела на краешек скамейки.

Сквозь зелёную листву солнце приятно грело лицо и грудь, ласковый ветерок нежно перебирал волнистые волосы, Кира поудобнее устроилась на шаткой лавочке, вытянула гудящие ноги и прикрыла глаза, наслаждаясь тишиной и покоем.

Но оказалось, что в этом дальнем укромном уголке кладбища она была не одна!

— Значит, мы в расчёте, — тихо спросил мужской голос за стеной сарая и незлобливо пригрозил: — Расскажешь кому — живьём закопаю! Могилок тут много.

Кира испуганно замерла.

Глупейшая ситуация — сквозь щелистые доски подслушивать чужие криминальные разговоры — и, тем не менее, Кира подслушивала (мужской голос показался ей ужасно знакомым), а ведь она считала себя порядочным человеком!

В сарае происходило что-то очень странное: поплёвывая на пальцы, кто-то шёпотом пересчитывал деньги.

— Конечно, в расчёте, — после того, как шептание прекратилось, подтвердил другой голос постарше. — Ежели ещё бесхозный покойничек понадобится — приходите: и по возрасту, и по комплекции, и по цвету подберём — все морги облазаем, а подберём.

— Шутник ты, папаша, — хохотнул первый голос. — Смотри, как бы ты за свои шутки языка не лишился!

— Свят, свят, свят! — закрестился «папаша», трижды поплевал через плечо и трижды постучал по дереву.

Голоса смолкли.

Визгливо проскрежетала, закрываясь, дверь сарая, и удаляющиеся шаги заскрипели по гравию.

Слышать о такой необычной сделке Кире приходилось впервые, и она не удержалась, встала с лавочки и, осторожно выглянула из-за угла сарая.

Мужчины почти скрылись за деревьями и железными оградами. Кира увидела только светлую стриженую голову одного из них и чёрный рабочий комбинезон и бейсболку другого.

— Ничего себе, дожили, — осуждающе покачала она головой вслед «покупателю» и «продавцу», — уже и покойниками торгуют.

Она поправила ремешок сумки на плече, удивилась мелькнувшей перед глазами тени и в ту же секунду почувствовала, как кожаная петля сдавила шею…