Наследница по кривой (СИ)

28

28

В опустевшей гостиной Кира боком сидела на диване, обхватив руками колени и бессильно привалившись к спинке.

Ещё час назад она думала, что этот ужасный день никогда не кончится, а сейчас, когда все разъехались, оставив её наедине со своими страхами и воспоминаниями, Кира испугалась одиночества. Пусть бы уж лучше суетились вокруг раненного Лёхи, бинтовали, под руки вели по чёрной лестнице, копошились вокруг Бурмистрова, подыскивая ему одежду, поили бы её противным зелёным чаем — сейчас она согласна была выпить ещё несколько чашек, только бы не оставаться одной.

Предстоящая ночь в этой квартире в полном одиночестве её страшила, но сил хватало только на вздохи и вялотекущие мысли. Теперь Кира уже жалела, что отказалась от предложенных Дмитрием Викторовичем услуг.

И будто подслушав её мысли, он позвонил.

— Вы не передумали, Кира Дмитриевна? Не смотря на поздний час, Арсен отвёз бы вас на дачу… Вы ведь, кажется, собирались сегодня к дочерям? Или у вас опять изменились планы?

— Нет у меня никаких планов, и я с удовольствием воспользуюсь вашим предложением… только завтра.

— Хорошо, в десять часов машина будет у вашего подъезда, — пожилой мужчина немного помолчал. — Кира Дмитриевна, а как звали этого Мамочку, который претендует на квартиру Шубиных, вы не припомните?

— Имени его не называли, — Кира совсем не удивилась такому странному вопросу, — только сказали, что он законный наследник.

— Ну, да Бог с ним, выясним. Значит, завтра утром Арсен отвезёт вас на дачу.

— Это в том случае, если Николай не вернёт мою машину.

Они попрощались, и Кира снова осталась одна, но звонок Дмитрия Викторовича приободрил — о ней думают, заботятся, и сознавать это было приятно.

Она была искренне благодарна Дмитрию Викторовичу за то, что он взял из её онемевших рук пистолет (пока все суетились вокруг раненого Лехи), и под локоток увёл в гостиную, и усадил в кресло, и спрятал деньги и оружие в сейф. За то, что всё это он проделал молча, с достоинством, игнорируя суету вокруг раненого похитителя и не высказывая ей сочувствия, от которых Кира непременно бы разплакалась — так жалко ей было себя, дорогую и любимую. За то, что он поговорил со всеми и с ней в том числе, во всём разобрался — кто кому и кем приходится, и всех выпроводил из квартиры (Вячеслав Львович и Николай уехали на «восьмёрке» Киры, а Валентин Зайцев с Сергеем увезли куда-то раненого Лёху на машине Дмитрия Викторовича), сам же Дмитрий Викторович остался с ней, и поил её зелёным чаем…

Постепенно к Кире возвращалась уверенность, а вместе с ней и жажда деятельности.

Она убрала в холодильник торт, принесённый Дмитрием Викторовичем, перемыла фрукты и, сложив их в хрустальное блюдо, водрузила его на барную стойку, прикрыв зияющую от ножа рану; навела порядок в спальне, открыла сейф, пересчитала свои деньги, покрутила в руках большой ключ с причудливыми бороздками, гадая от какой секретной двери этот стальной «монстр», и положила его обратно на полку.

Взгляд её задержался на длинном белом футляре — то, что Павел после стольких лет всё же помнил о её дне рождении и приготовил для неё подарок, приятно удивляло. Конечно, Павел её очень обидел, предал, но смерть примиряет враждующие стороны… надо простить умершего и помнить только хорошее.

Она взяла в руки белый футляр и осторожно открыла.

Сложенная в несколько раз записка прикрывала золотой кулон на тонкой кручёной цепочке. Кира подняла записку — в футляре вспыхнуло настоящее крохотное солнце. В центре кулона солнечным светом горел жёлтый камень, заставляя тонкие золотые лучи разной длины искриться и растекаться по белому шёлку.

«Может быть, мне не удастся вернуть солнце в твою душу, но мой подарок вернёт твоим глазам солнечные искры… Прости за прошлые ошибки, настоящую нерешительность и будущие откровения».

Ни обращения, ни подписи в записке не было, но и без них было всё ясно.

— И он туда же… Погасло солнышко в её душе!

В другое время Кира непременно погрустила бы, поплакала, получив весточку из прошлого, но сегодня всё было не так — она почувствовала себя обманутой и разочарованной: будто поманили её билетом в юность, да и оставили на платформе.

Вздыхая, она надела искрящийся солнцем кулон и посмотрела на себя в зеркало. Там в Зазеркалье жила совершенно другая женщина — усталая, бледная, с исцарапанным лицом и всклокоченными волосами — подаренное украшение совершенно не подходило ей.

— Ну и страшилище…

Приглаживая волосы, Кира повернулась к кровати, но сил искать новое постельное бельё уже не было, и она, расстелив на кровати дорогое шёлковое покрывало, повалилась на него сверху.

Мохнатый домовой выбрался из своего тёмного угла, пристроился на краю широкой кровати и, вздыхая, прикрыл лохматыми лапами босые ступни женщины…