Наследница Ветра

Глава 16

Кузьмяк все еще неуверенно держался на двух ногах, поэтому Рэй посадил его к себе на шею. Со стороны это выглядело очень мило и можно было действительно подумать, что вы видите перед собой отца и сына. То, что они были внешне поразительно похожи — целиком и полностью моя заслуга. Для заклинания я использовала прядь волос наемника, которую я тайком у него отрезала, пока он спал. Надеюсь, что он этого не заметил. А даже если и заметил, то все равно ничего уже сделать не сможет.

Над нашим внешним видом я тоже немного поколдовала. Сама я переоделась в красивое дорожное платье цвета ясного неба. Волосы я распустила, а несколько локонов скрепила на затылке красивой серебряной заколкой с синими драгоценными камнями — одна из немногих вещей, доставшихся мне от матери. Рэй по моей просьбе надел белоснежную рубаху с открытым воротом. Теперь мы смотрелись как счастливая супружеская черта. «Братик» же и сам уже обо всем подумал, поэтому сейчас был одет как представитель дворянского сословия. Даже свои распущенные волосы он перевязал кожаным ремешком.

По моей просьбе Вэр словно из ниоткуда достал симпатичный детский костюмчик и башмачки к нему, и теперь мой фамильяр выглядел как единственный отпрыск довольно состоятельной семьи. Еще бы выражения лица сменил на более радостное.

— Кир, а может, я все-таки вас здесь подожду? — с исчезающей надеждой спросил котенок, простите, мальчуган.

— Не Кира, а мама. Мама… Повтори: мама, мама…

— Кир, а может, все-таки не надо…

— Кузьмяк!

— Ладно, — совсем поник он. — Твоя… эх… взяла. Кхм. Мама, может, мы уже начнем что-нибудь делать? Эта неизвестность пугает меня намного больше, чем то, что эти снобы эльфы могут сделать со мной в моем прекрасном кошачьем обличии. Моя тонкая душевная организация может не выдержать подобного издевательства надо…

Ой! А вот это я не учла!

— Кузьмяк, ты не мог бы так не выражаться? — попросила я, озираясь по сторонам в поисках чужих ушей, но таких вроде не было.

— Кир, то есть, мам, ты о чем? Что я такого сказал? Ничего дурного из моих уст не вылетало.

— Малыш, я не о том. Дети не говорят так, как ты.

— То есть? — Кузьмяк склонил голову на бок, и длинная черная челка тут же упала ему на глаза. — Тьфу ты! Мерзость какая! И как вы только с такой длинной шерстью живете?! Толку от нее все равно никакого: от холода не защищает, да и мыть постоянно нужно. Рэй, Вэр, Киру я еще могу понять — она ж все-таки женщина, их логику уразуметь сложно. А вы-то зачем себе такие длинные хвосты отрастили? Обрежьте их — мой вам совет. Уж я-то знаю, о чем говорю.

Он еще много чего мог бы нам поведать об умственных способностях человеческой расы, но Рэю надоело его слушать, и он спустил нашего «сыночка» на землю. Во всех смыслах.

— Тихо, — почти прорычал наемник, заставив вздрогнуть всех присутствующих. — Меня ты зовешь папой, Киру — мамой, а этого белобрысого алконоида — дядей Вэром, понял?

— Ага. Понял.

Здоровяк выгнул левую бровь.

— Да понял я, понял. Па-па.

Наемник удовлетворенно кивнул и жестом позвал меня к себе. Я подошла, и он сказал:

— Командуй.

Я кивнула в ответ и приступила к инструктажу:

— Кузьмяк, когда мы пересечем границу с Эмеральдом, я и Рэй будем играть роль твоих родителей, а Вэр будет притворяться моим старшим братом. Запомнил? Хорошо. Ты должен говорить простым языком, так что постарайся на время забыть те словечки, которые вычитал в моих книгах. И… Не перебивай! И если что, то лучше уж молчи. Кстати, имя твое останется прежним, хоть и звучит оно не очень по-человечески. Это нужно чтобы не путаться.

— Понял я, — буркнул фамильяр, а затем обратился ко мне по ментальной связи: — Кир, а чего это твой любовничек таким разговорчивым стал?

— Понятия не имею. Просто смирись.

Мальчик обреченно кивнул, а потом задал свой самый главный вопрос:

— А я смогу стать снова таким же, как был? Я смогу снова стать котиком? Скажи что смогу. Пожалуйста?

— А что, человеком совсем не нравится?

— Кир… то есть, мама!

— Да ладно тебе! Сможешь, милый, — улыбнулась я. — Я снова верну тебе твою внешность.

Или это сделает Вэр, если я уже буду на Той стороне. Но по понятным причинам вслух я этого не сказала.

— Вэр, ты готов? — спросила я у друга. Меня все больше и больше беспокоил его отсутствующий взгляд.

— Я? Конечно, милая! Я всегда готов.

Мы спустились вниз уже по протоптанной нами же тропинке и оказались у самой границы между Стальными горами и Эмеральдом. Хоть никакой стены не было и в помине, определить границу можно было и невооруженным взглядом. На стороне горцев трава выглядела пожухлой, листья деревьев — увядающими, и даже воздух был каким-то спертым. И совсем другая картина предстала перед нами, лишь только мы переступили невидимую черту.

Более сочной зелени я в своей жизни еще ни разу не видела. Даже после дождя в Амаранте растительность не росла так пышно, так ярко, так… волшебно. Казалось, будто ступаешь не по траве, а по мягчайшему ковру. Чарующее многоголосое пение птиц дополняло чудесную картину. Создавалось впечатление, что мы попали в сказку. Оставалось только выяснить, добрая ли она.

Странно, но нас так никто и не встретил. Мы шли уже довольно долго, но на нашем пути никого, кроме нескольких животных, не увидели. Неужели границы никто не охраняет?

— А здесь почти ничего не изменилось, — задумчиво протянул Вэр. — Сколько воды утекло, а все осталось таким же…

— Вэр, — я положила другу руку на плечо, а он накрыл мою ладонь своей.

— Мы уже почти пришли, — улыбнулся мой братик и пошел вперед.

— А почему нас никто не встречает? — спросила я, догоняя арахноида.

— Незачем, — ответил он, слегка сбавив шаг. — Они и так знают о нашем присутствии.

— Откуда? — раздался голос сверху. Это Кузьмяк подъехал к нам на Рэе.

— Что вы знаете об эльфах? — в свою очередь поинтересовался Вэр. — Милая, ты же экзамен в УМЯ сдавала. Не позорь меня.

— Ну… — протянула я краснея. Не буду же я ему рассказывать, каким образом был сдан тот экзамен. Во всем Айри виновата. Честно-честно! Это она меня в кабак стянула прямо перед сдачей, я действительно сопротивлялась. Первые десять минут. В общем, когда я пришла все-таки на тот злополучный экзамен, он уже подходил к концу. Профессор был уже настолько измучен и подавлен неуверенными ответами моих сокурсников, что спросил у меня только мое имя и, больше не задавая никаких вопросов, поставил в зачетку высший балл. Но я учила. Честно! — Эльфы почти не покидают Эмеральд. Они не признают смешанные браки. Стараются, чтобы ничего не покидало пределов их страны. На экспорт идет то, что не пользуется спросом у них самих. Что еще… Снобы они… ну…

— Все это правильно, — одобрительно кивнул арахноид. — Но самое главное ты забыла. Они ведь дети природы. Поэтому у них здесь повсюду шпионы.

Да уж, а этого как раз в книгах и не было написано. Мне иногда кажется, что в учебниках специально не пишут нужную и полезную информацию, а заполняют книжное пространство тем, что и так известно.

Вэр оказался прав: вскоре нам повстречался и местный житель. Этот высоченный мужчина шел по своим дела, совершенно не обращая на нас внимания. На вид ему было не больше тридцати, а значит, настоящий его возраст был где-то двести-триста лет. Хотя с эльфами не все так просто.

Эх, здесь бы я с удовольствием жить осталась — у меня была слабость к длинноволосым мужчинам, а тут их пруд пруди. Вот взять хотя бы этого: роскошные серебристые локоны, гордая осанка, красивые черты лица, прекрасное телосложение. Ну просто мечта, а не мужчина. Вот только для многих эльфы так и остаются мечтой, ведь браки между расами здесь запрещены.

Но не все так печально, ведь запрет касается только свадеб, а вот о свободных взаимоотношениях ничего не говорится. И все же это совсем не то, чего хотят любящие сердца, потому что здесь любовник или любовница эльфа или эльфийки приравниваются к низшему сословию. К тому же дети от смешанных пар рождаться не должны. Нарушивших же этот запрет ждала неминуемая кара. Моя любимая подруга Айри испытала все это на собственной шкуре. Врагу такого не пожелаешь.

Наш новый знакомец в шаге от нас остановился, смерил нашу компанию презрительным взглядом и уже хотел идти дальше, но его глаза остановились на мне. Признаться, я еще никогда не чувствовала себя так неуверенно. Мне казалось, будто этот остроухий наглец медленно раздевает меня глазами. Рэй это тоже заметил и, когда на мне осталась только одна сорочка, загородил меня своим телом. По напрягшейся спине моего любимого я поняла, что сейчас будет драка.

Но в дело вмешался Вэр. Он встал между двумя мужчинами, буравящими друг друга неприязненными взглядами, и отвесил церемонный поклон представителю лесного народа.

— Разрешите приветствовать Вас, лагрэль!

Я выглянула из-за спины Рэя, чтобы видеть происходящее. Эльф, поджав губы, ответил на поклон, но сделал он это не слишком охотно.

— Кто вы? — спросил он, глядя только на меня.

— Мы простые путешественники, — снова взял слово Вэр, боясь как бы мы не наговорили чего-нибудь лишнего. — Меня зовут Вэр, а это моя младшая сестра Кира, ее муж Рэй, и их сын Кузьмяк.

— Кузьмяк? — удивленно поднял брови Эльф, обратив теперь внимание и на сидящего на шее наемника мальчугана. — Странное имя для человека.

Но у меня уже был заготовлен ответ на такой вопрос. Сперва я поклонилась (реверансы мне до сих пор не давались), полностью выйдя из-за спины Рэя, затем стащила Кузьмяка с шеи наемника и поставила перед собой. Мальчик тут же ко мне прижался, спрятав личико в складках моей юбки.

— Понимаете, уважаемый лагрэль, мой супруг дал слово, что назовет своего первенца так, как будет написано на двадцатой странице первой попавшейся книги в день рождения нашего малыша. Вот Кузьмяк нам и попался.

Эльф снова посмотрел на Рэя. На этот раз еще с большим превосходством.

— Я всегда знал, что вы, люди, странные, — затем он перевел взгляд на меня. — Пойдешь со мной? Будешь моей любовницей. Зачем тебе это громадный урод? Я оказываю тебе огромную честь. Цени это.

Я даже опешила. Нет, я, конечно, всегда знала, что лесной народ себе на уме, но чтобы настолько! Мне пришлось быстро очнуться, ведь Рэй уже готов был броситься на обидчика с кулаками, а может даже и с мечом. И плевал он, что нас потом не ждет в Эмеральде ничего хорошего.

— Кузьмяк, выручай!

— А что мне за это бу-у-удет?

— Не расколдую тебя прямо здесь и сейчас.

— Ой! Понял. Я сейчас.

И Кузьмяк повернулся лицом к разгневанным мужчинам.

— Дядя, Вы мою маму не трогайте, хорошо?

Как я рассчитывала, с эльфом тут же произошла кардинальная перемена: теперь все его внимание было сосредоточено на черноволосом мальчугане. Хотя смешанные браки и дети от этих союзов были запрещены, эмеральдцы души не чаяли в человеческих отпрысках, потому что собственные потомки у них появлялись крайне редко. Хоть убейте, но я не нашла здесь никакой логики. Значит, как всегда буду подстраиваться под обстоятельства.

— Малыш, ты хочешь, чтобы твоя мама осталась с твоим папой? Может, ей будет лучше со мной?

Эх, знал бы только этот сноб, что перед ним никто иной как самый страшный кошмар эмеральдцев во плоти — кот.

— Нет! — уверенно заявил фамильяр. — Маме будет лучше с нами!

Эльф еще немного полюбовался этой упрямой детской мордашкой, затем потрепал мальчугана по голове и, улыбнувшись, произнес:

— Будь по-твоему, малыш. Мама останется с тобой.

С этими словами он удалился, всем своим видом показывая, что сделал нам великое одолжение. А мы остались стоять с широко открытыми ртами. Ну ладно, это я осталось стоять с широко открытым ртом.

— Что это вообще такое было? — спросила я, повернувшись лицом к Вэру и уперев руки в бока.

— Похоже я кое-что не учел, — вздохнув ответил арахноид. — Я совсем забыл, что ты похожа на…

Здесь он остановился, словно не зная, что сказать.

— На кого похожа?

— Ты похожа на ирэмок. Ты и сама это наверняка заметила, когда путешествовала во времени при помощи аршаллака. У эльфов к ним врожденная слабость. Так что хорошо, что с нами твой фа… сын.

Еще одна деталь, о которой в книгах не написано ни слова. По крайней мере в тех, что попадались на глаза мне.

— Может, мне переодеться в Кассиопею? — предложила я, потянувшись к вещь-мешку.

— Не поможет, — покачал головой Вэр. — Тебя уже видели именно такой. Нам не нужны неприятности, поэтому будем действовать по утвержденному плану.

— А в чем план-то состоит, а, дядя Вэр?

— Все очень просто. Пересекаем Эмеральд, по возможности избежав неприятностей.

— Не получится, — заявил Рэй, обнимая меня за талию.

— Это еще почему? — возмутился арахноид, глядя на огромные лапищи наемника, обнимающие хрупкий стан его сестренки.

— Ты сам только что сказал.

— В смысле?

— Если они хоть пальцем тронут Киру…

— Ага! — хмыкнул Кузьмяк. — То папа за себя не отвечает. И, к слову, я за него тоже не отвечаю.

Мне, конечно, было приятно слышать все это, но мой шестиглазый друг был совершенно прав — нам не нужны были неприятности.

— Рэй, — я погладила любимого по щеке. — Не волнуйся. Они не могут принудить меня. Любовницами становятся здесь только по собственно воле. А я ничего подобного делать не собираюсь.

Наемник поцеловал меня в макушку и отпустил. Все, здесь проблема была улажена. Оставалась еще одна.

— Кузьмяк, ты чего полез в вещь-мешок?

— Ки… Мам, я есть хочу.

— Хоти дальше, малыш! — хмыкнула я. — Там ничего не осталось.

— Пап, у тебя мясо есть?

— Нет.

— Да что ж такое! — топнул ногой Кузьмяк. — Дядя Вэр, наколдуй чего-нибудь, пожалуйста. Твой племянник кушать хочет!

— Не умею.

Фамильяр открыл было рот, чтобы возразить, но я его мысленно остановила:

— Киса, прекрати. Вэру нельзя здесь колдовать.

— Почему это?

— Если честно, киса, я и сама точно не знаю. Ему нельзя, чтобы его узнали. Это все, что мне известно.

— А гадать не пробовала?

— Пробовала, но ничего не получается.

— А если вместе попробовать?

— Я бы с радостью, но здесь слишком много свидетелей.

— Что-то я ни одного не вижу.

— Киса!

— Да понял я! Когда хоть есть будем?

— Вэр, далеко еще до ближайшего поселения?

Мой друг на секунду замер, и я поняла, что он осторожно использует свои способности.

— Уже близко, — объявил он. — Я слышу голоса. Идти минут двадцать-двадцать пять. Моет, и полчаса.

— Мой животик не согласен! — захныкал Кузьмяк. — Он хочет быстрее!

— Быстрее не получится, — покачал головой Вэр. — Если будем спешить — вызовем подозрение.

Мой друг не ошибся в расчетах, и через двадцать минут мы были у небольшого эльфийского поселения. Небольшого по местным меркам. В Амаранте было мало таких больших городов, а здесь же Зеральдия числилась обычной среднестатистической деревенькой. Откуда я все это узнала? Да с огромной доски, приколоченной к невысокому дереву, стоящему прямо посреди дороги, которую и дорогой назвать сложно было — так, газончик. Здесь вообще не было ничего похожего на то, что мы в Амаранте называем улицами. Такое ощущение, что весь Эмеральд — это большой лес с множеством огромных полян, на которых и стояли города и села. Стены в Зеральдии как таковой я тоже не заметила, вместо нее была низенькая живая изгородь. Она служила скорее для обозначения границы, чем для защиты от неожиданного неприятеля.

Нас никто не останавливал, но мы все равно чувствовали себя здесь не в своей тарелке. Проходящие эльфы окидывали нас презрительными взглядами, а кое-кто и крайне заинтересованными, но я от таких старалась прятаться за широкой спиной Рэя. Единственный, кто удосуживался получить улыбку эмеральдцев, был Кузьмяк, но и он чувствовал себя неуютно, ведь боялся, что его в любой момент могут разоблачить. А висящие то тут, то там плакаты с изображениями перечеркнутых кошек и вовсе почти доводили его до обморока.

Эмеральдцы победнее жили в домах на земле, а богачи разместили свои жилища на раскидистых деревьях. Казалось, что эти деревья были частью домов. Все здесь было словно не построено, а выращено самой природой. В окнах не было стекол, да они и не нужны были здесь: мошкара эльфам не надоедает, погода никогда не портится, в окна у них заглядывать не принято.

Пристанище мы нашли у одной милой женщины, содержащей пансион для других рас. Когда-то она была любовницей одного из высокородных эльфов, но, как это происходит с людьми, начала стремительно стареть. Покровитель быстро потерял к ней интерес, однако Арисса, как звали нашу хозяйку, не смогла заставить себя вернуться на родину. Ей было больно наблюдать за тем, как счастлив любимый без нее, но ее исстрадавшееся сердце по-другому не могло. Поэтому она и открыла свой пансион неподалеку от его жилища. Арисса настолько подурнела, что теперь могла безбоязненно находиться рядом со своим бывшим покровителем, не боясь, что он узнает некогда прекрасную рыжеволосую соблазнительницу в этой поблекшей сгорбленной старухе.

Арисса выделила нам две комнаты на втором этаже, выходящие окнами на прекраснейший плодовый сад. Побросав свои немногочисленные вещи, мы вышли на улицу. Здесь хозяйка сделала что-то вроде трактира под открытым небом. Плетеные кресла, такие же столики, цветы в вазах, белоснежные салфетки — это говорило о том, что все здесь подобрано натурой романтичной, искренне верящей в вечную любовь. Пусть и безответную.

Этот уличный трактирчик был огорожен плетеным забором, по которому красиво разросся плющ. Мы устроились в уголке, и сквозь просветы нам было прекрасно видно все, что происходило на улице. Рэй стал позади моего стула. Он делал вид, что защищает меня от посягательств сластолюбцев-эльфов, но я-то знала, что он боится, как бы под ним мебель не развалилась.

Наша милая хозяйка вскоре к нам подошла, вопросительно глядя на Рэя.

— Что будете заказывать? — перевела я ее взгляд, а потом обратилась уже к Ариссе: — Госпожа, а что у вас есть?

Женщина протянула нам небольшой пергамент, исписанный красивым мелким почерком, поклонилась и оставила нас ненадолго, чтобы мы смогли определиться.

— Кир, а почему она все время молчит? Она ж не немая, я это чувствую.

— Понимаешь, киса, иногда любовь приводит не только к радости, но и к печальным последствиям. Как-то раз Арисса встретила своего покровителя в городе. Она с ним поздоровалась, но он ее не узнал. Да еще и сказал, что у нее противный скрипучий голос. С тех пор она не произнесла ни слова.

— Да уж. Нет, любовь не для меня. Я уж точно никогда не влюблюсь!

— Ох, не зарекайся, киса. Я ведь и сама два раза на эти грабли наступала. И потом горько страдала.

— Так это ты, а это я. Не путай, пожалуйста. Себя я все равно всегда любить буду больше.

А вот с этим не поспоришь. По крайней мере за своего маленького усатого друга я могла не беспокоиться. Вот бы я, да и вообще все остальные могли любить себя так, чтобы никакие передряги не могли нас сломать. Почему-то очень многим легче отдать свое сердце кому-нибудь другому, чем оставить хотя бы частичку для себя. Но эта проблема как не была решена тысячи и тысячи лет назад, так наверняка навсегда и останется неразрешенной. Может быть, так оно и лучше.

От философских мыслей меня отвлекло громкое дружное урчание наших животов. Любовь любовью, а еда по расписанию.

Я взяла в руки пергамент и приступила к его изучению. Чего здесь только не было: и всевозможные пироги, супы, запеканки, варенье…И все из растений.

— Кир, то есть мам, а почему здесь ничего мясного нет? — спросил Кузьмяк, перебравшись ко мне на колени. — Где мясо, мам?

— Малыш, не хочу тебя расстраивать, но мяса ты в ближайшее время есть не будешь.

— Как так?! — мальчик чуть не выронил из рук пергамент. — Почему это? Что я вам такого плохого сделал?

— Уймись, племянничек! — шикнул на разбушевавшегося фамильяра Вэр, нервно озираясь по сторонам. — Эльфы — дети природы. Они едят только растительную пищу. Убийство животного здесь карается смертной казнью.

Кузьмяк сглотнул и, обернувшись, уставился на меня беспомощным взглядом.

— Кир, я так не смогу! Мой растущий организм требует мяса!

— Придется твоему организму немного потерпеть. Если не хочешь здесь остаться навсегда. Я серьезно.

— Да понял я. Надеюсь, что мы здесь долго не задержимся.

— Это уж как получится.

Еще через полчаса мы приступили к долгожданной трапезе. Рэй отказался садиться на стул и ел стоя. На удивление отсутствие мяса отнюдь не повлияло на аппетит Кузьмяка, и он в считанные минуты умял свою порцию овощной запеканки, да еще и добавку попросил.

Все вроде бы было хорошо, но на душе у меня было как-то неспокойно. Словно приближалась гроза. Только этого здесь никак не могло произойти. Смутное беспокойство не покидало меня, а наоборот с каждой секундой все усиливалось. Вот уже и нечеткие картинки появились в моей голове… И тут я заметила, что мой братик внезапно помрачнел, затем покраснел, а потом и вовсе все краски сошли с его лица.

— Вэр, что слу…

И в тот же момент к нам молниеносно подскочили три эльфа, заломили руки арахноиду и надели ему на запястья наручи. Я хотела было крикнуть другу, чтобы он спасался магией, не думая о нас, но поняла, что это бесполезно. Наручи были заговорены. Заговорены на Вэра.