Наваждение (СИ)

Глава 13. Ася

Стас пропал. С того злополучного утра, когда он говорил по телефону, а потом так поспешно выпроводил меня, прошло больше недели. Он не появлялся, не звонил. Я хватала трубку на каждый незнакомый номер, в надежде, что это Стас. Но это всегда были лишь опросы, или реклама. Все эти дни я дико переживала за него, ведь догадывалась, с кем именно он разговаривал.

Я ходила к его двери каждый день. Звонила, стучала, ждала ответа. Но внутри всегда было тихо. Я каждый вечер прогуливалась во дворе, иногда засиживаясь на скамейке до самой темноты и всё ради того, чтобы увидеть Стаса. Узнать, что с ним всё в порядке. Что он жив и здоров. Но он словно сквозь землю провалился.

Паника овладевала мной. Я не знала, что мне делать. Я не могла ни с кем поделиться той информацией, которой обладала. Ведь я понятия не имела, как это может отразиться на Стасе и его друзьях. Пару раз я была в шаге от того, чтобы всё рассказать отцу, спросить его совета. Одна часть меня порывалась заявить в полицию о пропаже человека, но другая уверяла, что с ним всё хорошо. Что скоро он появится и всё объяснит. Да, и как заявишь, если я не знала ни его фамилии, ни возраста? Я ничего о нём не знала!

Конечно, от моих близких не укрылась моя нервозность, но на все их вопросы я отвечала, что просто устала. Как вовремя сейчас шла сессия, и я могла спокойно списать своё состояние на подготовку к экзаменам. Если честно, сама удивлялась, как мне хватало выдержки не завалить ни одного предмета.

Катя постоянно бросала на меня странные взгляды, но спрашивать ни о чём не решалась. Она единственный человек, кто знал о Стасе то же, что и я. И всё понимала, наверное. Её общение с Игорем сошло на «нет», хотя я видела по её потухшим глазам, что ей его очень не хватает. Этот парень конкретно зацепил мою подружку.

Завтра последний экзамен. И я буду свободна до сентября. Точнее два месяца я буду работать у мамы в больнице, но это мне в кайф. Я обожаю дело, которое выбрала для себя.

Отодвигаю тревожные мысли о Стасе и стараюсь сосредоточиться на конспектах. Сегодня нужно максимально подготовиться, хотя я и так уверена, что справлюсь. Учёба даётся мне довольно легко. Спасибо маминым генам и немалой практике.

Вечером мы с ребятами собираемся встретиться в кафе и немного разгрузить голову. Совсем чуть-чуть. Просто поболтать, сбросить напряжение перед испытанием и подбодрить друг друга. Взглянув на часы, понимаю, что у меня есть несколько часов в запасе и решаю ещё раз просмотреть свои записи, хотя слова и так намертво отпечатались в моей голове.

— Ася, кажется это к тебе, — из прихожей слышится голос мамы, а затем характерный щелчок входной двери.

Я выскакиваю из комнаты, ожидая увидеть в прихожей Катю, и застываю на месте, удивлённо открыв рот. В дверях стоит Стас, собственной персоной. Выглядит он вполне себе прилично. Синяков почти не видно, да и ссадины затянулись, будто и не было того кровавого месива вместо лица.

— Привет, — смущённо бормочет он, поглядывая на маму.

Мама ловит мой взгляд и моментально, не сказав ни слова, уходит на кухню заниматься своими делами.

Я медленно, словно боясь спугнуть гостя, подхожу к нему и утыкаюсь лбом в его грудь.

— Господи, ты жив, — тихо выдыхаю я, освобождаясь от тяжелого камня на душе. — Я чуть с ума не сошла. Уже собиралась идти в полицию.

— Я в порядке, — шепчет он и робко прижимает меня к себе.

И я слышу, как часто бьётся его сердце.

— Хочешь прогуляться со мной?

— Что? Ты серьёзно?

Стас неуверенно пожимает плечами. Он смотрит на меня своими тёплыми карими глазами. Сейчас в нём нет никакой жесткости, холода и мрака. Он просто соседский парень, а я просто соседская девчонка.

— Хочу, — снова шепчу я, завороженная его перевоплощением.

— Тогда жду тебя внизу.

Он тут же исчезает за дверью. А я быстро собираюсь на прогулку.

— Кто этот парень? — спрашивает мама, наблюдая, как я натягиваю джинсовые шорты и меняю домашнюю футболку на более приличную.

Я заметила, что Стас одет просто и решаю не заморачиваться по поводу одежды.

— Его зовут Стас. Он живёт в нашем доме, и мы познакомились пару месяцев назад.

— Ммм. Чем он занимается?

— Он спортсмен, — говорю я полуправду. — Бокс, или борьба какая-то. Мам, я не слишком разбираюсь.

Я собираю свои длинные волосы в конский хвост и стягиваю их простой чёрной резинкой. Закидываю в сумочку телефон, ключи и перемещаюсь в прихожую. Мама следует за мной по пятам.

— Надо же, как ты оживилась, — улыбается она. — Ещё час назад сидела угрюмая. У тебя ведь завтра экзамен, не забыла? — заметно волнуется.

— Конечно, нет. Что за вопрос? Я недолго. — Обуваюсь в летние слипоны, поспешно целую маму в щёк и добавляю: — Кстати, телефон заряжен на сто процентов. Я на связи.

Пока спускаюсь вниз, очень волнуюсь. Осознание того, что Стас ведёт себя иначе, выбивает меня из колеи. У меня даже ладошки потеют, и я поспешно тру их о джинсовую ткань. Чёрт, ну нельзя же так нервничать из-за какого-то парня! Ладно, не какого-то! Но всё-таки надо успокоиться. Это ведь не свидание. Мы просто прогуляемся, он просто хочет объясниться, а при маме этого ну никак не сделать.

Стас поджидает меня на улице, сложа руки перед собой и оперевшись спиной о потрясающего вида чёрный автомобиль. Завидев меня, он улыбается и идёт навстречу, внимательно оглядываясь по сторонам. Меня это на секунду смущает, но странная мысль в голове не задерживается, когда он тянет меня за руку к пассажирскому сиденью.

— Это твоя тачка? — присвистываю я, разглядывая спортивный контур и мощную решетку автомобиля. — Это же Audi RS7 Sportback, — не скрывая потрясения, произношу я.

— Разбираешься в машинах? — прищуривается он.

— Немного, — я посылаю ему загадочную улыбку, и ныряю в потрясающий чёрный кожаный салон. Мечта, а не машина.

Когда Стас заводит машину, у меня даже ладони слегка чешутся от желания прикоснуться к рулевому колесу этого урчащего монстра. Мы срываемся с места и за несколько секунд набираем нехилую скорость, несмотря на то, что всё ещё находимся на дворовой парковке. Ярый ловко выворачивает руль, мы выкатываемся на дорогу и встраиваемся в небольшой поток машин.

Я наблюдаю, как парень уверенно и легко управляет своим суперкаром. Мы словно плывём под рокочущий стук сердца этого стального коня, рассекая носом битумную гладь шоссе, перестраиваясь и обгоняя соседние авто.

— Всё нормально? — спрашиваю я, замечая, как Стас постоянно бросает настороженные взгляды в зеркало заднего вида.

Он кивает, но у меня всё-таки бегут мурашки по коже. Такое чувство, будто он что-то недоговаривает. Я даже оглядываюсь назад, но ничего подозрительного не замечаю.

В салоне висит неловкое молчание. Стас периодически поглядывает на меня, а я на него и никто не решается заговорить первым. За дни его отсутствия у меня накопилось множество вопросов, но зная его нелюбовь к ним, я помалкиваю, давая шанс начать ему.

— Парк аттракционов? Ты серьёзно? — удивляюсь я, когда мы заезжаем на парковку около входа в Центральный парк отдыха и развлечений.

— Почему бы и нет, — подмигивает он и манит меня из машины.

Я в полном недоумении. Сейчас Стас являет собой полную противоположность того парня, которого я знала ещё совсем недавно. Где он провел эти двенадцать дней? Надеюсь не в психушке, где ему промыли мозг сеансами электрошока.

Для буднего дня в парке довольно многолюдно, но ничего удивительного ведь сейчас июнь. Начались каникулы в школе, отпуска у работающих людей, да и в такую хорошую летнюю погоду грех не погулять декретным мамочкам со своими карапузами. Так что на центральной аллее царит шум и гам. Дети визжат, бегая по пешеходному фонтану и уворачиваясь от неожиданно выскакивающих из-под земли струй воды. Родители смеются над ними, некоторые бегают вместе со своими детьми и визжат не меньше. Тут же жужжат аккумуляторные мини-джипы с восседающими на них мини-бруталами.

Эту суету разбавляют яркими красками палатки с гелиевыми шарами разных форм и цветов, тянущимися к ярко-синему небу. Вокруг пахнет сладкой варёной кукурузой, каштанами, жареным мясом. В аппаратах издавая приятный треск и аромат, лопается поп корн. В барабанах крутится ярко-розовая сахарная вата. Я на миг замираю от увиденной картины. Здесь бурлит жизнь, искрится радость, царит атмосфера праздника и счастья, и я подхватываю её. Улыбка сама собой расползается по лицу.

Кидаю взгляд на Стаса, он сосредоточенно сканирует толпу, слегка ошарашенный её количеством. Он явно не похож на завсегдатая таких мест. Беру его за руку и тяну за собой.

— Так где ты пропадал? — начинаю я, пока мы бредём по более тихой аллее, уводящей нас в сторону от основного источника шума.

— Мне надо было восстановиться…и подумать, — отвечает он очередной загадкой, рождающей сразу несколько вопросов в моей голове.

Осторожно, Ася. Не дави.

— Подумал?

— Да.

— Поделишься?

Стас задумчиво смотрит на меня. Я вдруг ощущаю, как он переплетает свои пальцы с моими, но через секунду разрывает наш контакт.

— Возможно. — Он отворачивается, но я замечаю, как он морщит лоб. — Когда-нибудь.

Ясно. Он всё ещё не доверяет мне. Что ж, я снова отступлю.

— Помнишь, что я тебе сказала? — Парень непонимающе щурится. И тогда я произношу: — Я всегда буду в твоём углу ринга, если ты позволишь.

Стас останавливается. Смотрит на меня, но ничего не говорит. Да, ему и не надо. Я и так вижу, как он снова борется сам с собой. Решаю прекратить его мучения.

— Послушай, я не давлю на тебя. Это твоя жизнь, твои дела. Ты не обязан отчитываться, тем более предо мной. Просто я пытаюсь понять, почему ты такой, — я стараюсь подобрать правильные слова. — Такой отстранённый. Ты как будто запрещаешь себе чувствовать.

Я подхожу к нему ближе. Разглядываю его, вижу, как морщинки на его лбу разглаживаются, а выражение глаз становится мягким. Словно он испытывает в этот момент облегчение от того, что его тайна раскрыта. Неужели я угадала?

— Почему? — задаю я ему новый вопрос, в очередной раз, подталкивая к тому, чтобы открыться.

— Трудно потерять то, чего не имеешь. Так ведь?

Стас вглядывается в мои глаза. Что он хочет найти в них? Ответ на свой вопрос? Или нечто большее? Подсказку?

— Думаю труднее отказываться от того, что ты мог бы иметь.

Ему нравится мой ответ. В карих глазах всполохом мелькает маленькая искорка, а на губах появляется намёк на улыбку.

— Если сеанс психоанализа закончен, может, продолжим прогулку? Хочу тебе кое-что показать.

Стас идёт спиной вперёд с улыбкой на лице, и я не могу сдержать ответную улыбку. Лишь качаю головой и следую за ним.

— Ты шутишь? Это, мать его, «Чёртово колесо»! — я не сдерживаюсь в эмоциях, стоя рядом со старым аттракционом и задрав голову вверх. Вижу, как на самой верхней точке кабинки слегка покачиваются от ветра, и мороз бежит по коже. — Ни за что! Даже не думай! Я не полезу туда. Этой конструкции больше лет, чем нам обоим вместе.

— Да, ты трусиха? — подначивает меня Стас.

— Я не трусиха. Просто пожить ещё хочется.

На самом деле я жутко боюсь высоты. Это, пожалуй, мой единственный сильный, не поддающийся укрощению страх. Я даже дома никогда не смотрю в окно. А тут «чёртово» колесо обозрения.

Но парень не отступает. Он твёрдо намерен затащить меня в этот вращающийся ад. Стас протягивает руку и машет пальцами, подзывая к себе.

— Ну, давай, же. — Я отрицательно качаю головой. — Возможно, у тебя будет шанс ещё о чём-нибудь спросить меня, — Стас загадочно подмигивает. — Решайся, принцесса.

Соблазн велик. Мне нравится такой Стас, как сегодня. И, конечно, мне хочется узнать о нём побольше, пока он позволяет это сделать. И я решаюсь. Незаметно для него набираю полную грудь воздуха и медленно выпускаю его. А потом быстро, не давая себе времени передумать, хватаюсь за его протянутую ладонь.

Не успеваю оглянуться, как уже оказываюсь внутри старой металлической, абсолютно открытой кабинки, которая медленно поднимается вверх. Быстро сажусь на сиденье, напротив Стаса и впиваюсь руками в руль, позабыв, что его лучше не трогать. Как результат, моё сиденье тут же поворачивается под мой испуганный визг. Я зажмуриваюсь и пытаюсь успокоить дикий пульс своего сердца, от которого я на какое-то время глохну. Резкое покачивание кабинки заставляет меня приоткрыть глаза, и я вижу, как Стас пересаживается ближе ко мне. Одной рукой он приобнимает меня, а свободной отцепляет мои ладошки от руля и сжимает их в свой большой кулак.

Я снова закрываю глаза и утыкаюсь ему в плечо. Чувствую аромат его кожи и тепло его пальцев на моих руках. Он так нежно держит меня, успокаивает молча. К страху подмешивается волнение другого рода. Я облизываю высохшие губы, но они тут же снова высыхают. Надо взять себя в руки. Пару минут я только и делаю, что пытаюсь игнорировать порывы ветра, развевающие мои волосы и раскачивающие нашу ненадёжную кабинку. Сердце стучит в висках, кровь шумит в ушах, а во рту становится так сухо, что облизывать губы уже не получается.

— Если ты откроешь глаза, то увидишь, как это прекрасно, — в голосе Стаса отчётливо слышатся нотки восхищения.

Я хочу увидеть, почувствовать то, что так восхищает его. Хочу посмотреть на этот мир через его призму восприятия. Сейчас он позволяет мне сделать это. Именно поэтому и я послушно, не колеблясь, открываюсь. И первое, что попадает в поле моего зрения — его глаза, следящие за мной. Они светятся. Нет, блестят. Мерцают. В них отражаются солнечные лучи, они придают его взгляду золотистый отлив. Его тёмные кудряшки танцуют на ветру забавный танец. Это зрелище гипнотизирует меня куда больше, чем открывшийся вид. Я просто не могу оторваться от созерцания того умиротворения, что появляется на лице моего спутника.

— Посмотри, Ася, — шепчет он. Стас устремляет свой взгляд в небо, а потом оглядывает весь горизонт, что открывается нам буквально на несколько секунд. Вдруг Стас отпускает меня и поднимает вверх руки. Раскидывает их, будто хочет взлететь. У меня перехватывает дыхание. Он счастлив!

— Ты чувствуешь себя свободным, — я не спрашиваю, а констатирую факт.

— Да.

— Как птица?

— Как птица.

— Как та, что у тебя на груди?

Стас возвращает руки туда, где они были, но его взгляд всё ещё блуждает по кромке неба над зелёными верхушками деревьев. Мы уже спускаемся, и вид становится всё менее захватывающим. Чем ближе мы к земле, тем угрюмее становится настроение Стаса. Как будто только высота пробуждает его к жизни.

— Это ястреб, — говорит Стас. — Ты знаешь, что это птицы-охотники? И, они создают одну пару на всю жизнь, или остаются одиночками? — его взгляд становится мрачным, тяжёлым. — Так вот, принцесса, я — одиночка.

Я опускаю глаза, не выдерживая эту тяжесть. Я прекрасно осознаю, что он имеет в виду. Только вот я не верю ему. Снова.

Парень спрыгивает на землю из кабинки и помогает выбраться мне. Мы, молча, идём по аллее в обратную сторону. Мне не хочется заканчивать нашу прогулку на такой ноте. Хочется вернуться к началу и всё переиграть. Я бы держала свои вопросы при себе и не лезла к нему в душу. Я же обещала самой себе, что дам ему столько времени, сколько ему потребуется, чтобы понять и принять себя.

Стас косится на меня, его тоже раздражает эта тишина, повисшая между нами. Он держит руки в карманах джинсов, но от меня не ускользает то, как он нервно сжимает пальцы в кулаки. Как закусывает губу и хмурится всё больше.

Где-то рядом раздаётся громкий хлопок, и парень моментально выпрямляет ссутулившуюся спину и начинает зорко оглядывать окрестности. Я тут же вспоминаю его слова о птице. Он и сам сейчас выглядит, как охотник. Его глаза быстро бегают от дерева к дереву, от фигуры к фигуре, прогуливающихся людей по этой же дорожке. Ещё хлопок, и он хватает меня за руку, притягивая к себе, и прячет за спиной.

— Ты чего?

Он не отвечает. Испуганно оглядывается по сторонам. Я впервые вижу страх в его глазах и поведении. Я тоже начинаю озираться, но ничего не замечаю.

— Стас? Ты меня пугаешь.

— Всё нормально, — он нервно облизывает губы и слегка встряхивает головой, прогоняя вспыхнувшие эмоции. — Просто показалось.

Я смотрю на него с недоверием. Что с ним сегодня происходит? Снова хлопок и парень уже спокойно и медленно переводит взгляд в ту сторону, откуда он слышится.

— Это тир, — уточняю я. Думаю, я правильно истолковала его странную реакцию. — Он там. — Машу рукой, повторяя направление его взгляда. — Пойдём, постреляем? — предлагаю ему и встречаю скептическое выражение лица Стаса. — Да, ладно тебе, не будь неженкой! — смеюсь я, чтобы разрядить странно накалившуюся обстановку. — Можешь посмотреть, как я стреляю. Я не обижусь! — снова смеюсь, вспомнив подобный разговор в ночь нашего знакомства.

— Очень хочется посмотреть, как ты мне продуешь! Пойдём, — в глазах Стаса вспыхивает огонёк азарта и задора.

Мы подходим к открытой, слегка потрёпанной, деревянной палатке. На стойке лежат пневматические винтовки, или, как их называют в народе «воздушки». Метрах в пяти от огневого рубежа висят мишени разного типа. Здесь есть и простые бумажные в виде концентрических кругов, и механические, и движущиеся. Тир старый, но именно в таком когда-то я выбила свои первые десятки.

Стас удивлённо поднимает бровь, когда видит, как я уверенно беру винтовку и пять свинцовых шариков. Заряжаю её первым.

— Ладно. Дамы вперёд, — произносит Стас, повторяя мои действия.

Я испытываю некоторое волнение, так как давно не брала в руки оружие. Стрелять учил меня отец. Я даже бывала в полицейском тире. Но это было уже очень давно.

Совмещаю прицел с центром мишени и на выдохе нажимаю спусковой крючок. Резкий хлопок и на мишени появляется отверстие. Девять очков.

— Ого, — присвистывает Стас, и работник тира вторит ему.

Я перезаряжаю воздушку, быстро целюсь и снова стреляю. Десятка. Внутренне, улыбаюсь сама себе. В итоге набираю сорок девять очков из пятидесяти. С довольным видом поворачиваюсь к парню и вижу на его лице недоумение.

— Твоя очередь, — слышу в своём голосе нотки гордости, даже надменности.

Стас выбивает только сорок семь из пятидесяти.

— Ещё, — недовольно рычит он и берёт ещё десять шариков. Пять подаёт мне.

В этот раз стреляет первый и улучшает свой результат до сорока девяти очков. Улыбнувшись, молча, кивает мне.

Я занимаю место у рубежа и делаю свои выстрелы, и снова побеждаю, выбив в этот раз все пятьдесят. Стас чертыхается.

Прошу у работника ещё пять шариков и по очереди сбиваю несколько жестяных зверьков. Слышу щелчок тумблера, и по верхней кромке стрельбища начинает двигаться лента с прицепленными к ней маленькими металлическими уточками. Я думала это лишь украшение, но оказывается, этот советский архаизм ещё работает. Мужчина, пододвигает ко мне коробочку с шариками и подмигивает. Я без слов понимаю его намёк. Без особого труда сбиваю и эти мишени. Удовлетворённо кладу винтовку на стол. Ликую, но стараюсь не показывать вида. Потому что Стас просто в ступоре. Он переводит взгляд от одной сбитой мишени к другой. Рот приоткрыт, глаза слегка выпучены, а брови подняты. Я бы сказала, он немного удивлён.

— Сдаюсь, — произносит парень и поднимает ладони вверх.

— Вы заслужили приз. Выбирайте, — говорит улыбающийся хозяин тира и хлопает несколько раз в ладоши.

Я оглядываю стенд с мягкими игрушками. Мой взгляд цепляется за самую большую. Пушистый нежно-розовый фламинго, с нелепым клочком пуха на голове и глупым выражением глаз.

— Можно эту? — указываю на понравившуюся игрушку и закусываю губу, чтобы удержать рвущуюся наружу улыбку.

Забираю из рук мужчины выбранный приз и разворачиваюсь к Стасу. Медленно подхожу к нему, а потом быстро накидываю ему на шею игрушку и завязываю её длинные тонкие лапы.

— Что…Что ты делаешь? — Стас недоумённо разглядывает свисающие с его шеи лапки фламинго и вдруг смеётся.

— Это тебе. Утешительный приз, — нежно говорю я, чтобы не задеть его мужское эго.

Улыбка всё ещё играет на губах Стаса, а карие глаза сверкают неподдельной радостью, а может даже и восхищением. Мне становится так тепло под его мягким и лучезарным взглядом, что хочется остановить этот момент. Он жестом пропускает меня вперёд, и мы продолжаем свой путь к выходу из парка.

— Где ты научилась так стрелять? — спрашивает парень, теребя при этом лапки фламинго, которого так и не снял с себя.

— Отец научил. — Встречаю вопросительный взгляд Стаса и добавляю: — Он полицейский. Сейчас уже бывший, но моё взросление пришлось на то время, когда он ещё служил в полиции. Его почти не бывало дома, и потому каждую минутку свободного времени он проводил со мной. И это, — я киваю назад, в сторону тира, — одно из наших любимых развлечений.

— А чем сейчас занимается твой отец? Кстати, почему он не живёт с вами? — Стас с интересом смотрит на меня.

Мне нравится, что он интересуется и задаёт вопросы. Так мы становимся ближе. Возможно, и он сможет быть откровеннее со мной.

— Он довольно известный в нашем городе адвокат. Олег Красовский. Гроза преступного мира и яростный защитник слабых. Робин Гуд юриспруденции. Знаешь, я очень горжусь им. Всегда гордилась и всегда буду. — И в этот момент я понимаю, что действительно очень сильно люблю своего отца и горжусь им. Конечно, я всегда это знала, но сказав сейчас эти слова другому человеку, я словно осознала всю глубину своих чувств.

— Но и в нашей жизни не бывает всё гладко. Мои родители недавно развелись, поэтому мы и переехали с мамой в отдельную квартиру. — Я смотрю вдаль, уносясь воспоминаниями в наше общее, совсем ещё недалёкое, прошлое.

— Разве у кого-то бывает всё гладко?!

Поворачиваю голову на голос Стаса и замечаю, как он тоже смотрит вдаль, задумавшись о чём-то, а может быть, погрузившись в свои собственные воспоминания.

Мне так хочется спросить его о семье, о родителях, о детстве. Чем дольше наше общение, тем он интереснее. Тем больше хочется узнать его ближе, хочется его прочувствовать и понять. Я так хочу, чтобы он доверился мне. Рассказал всё, что его мучает, душит, причиняет боль. Всё, что его радует, бодрит, заставляет жить. Хочу всё знать. Хочу быть рядом. Хочу все его мысли, чувства, его всего, без остатка. Без тайн. Без секретов. Но, я пообещала не давить и ничего не требовать, позволяя ему самому решиться на тот шаг, после которого уже не будет пути назад.

— Интересное получилось… — он осекается, — …прогулка.

— Да? И чем же?

— Узнал о тебе ещё несколько подробностей. Итак, у тебя стальные нервы и лёгкая рука. Ты умеешь свистеть, разбираешься в машинах, метко стреляешь и боишься высоты, — перечисляет Стас, пока мы возвращаемся к автопарковке, на которой оставили машину.

— А ты думал, что я маленькая зажатая скромница? — усмехаюсь я.

Стас останавливается, разворачивает меня к себе и обхватывает за талию. От его близости меня сразу окатывает волной мурашек, и я забываю дышать.

— Осталось выяснить умеешь ли ты всё-таки целоваться? — сипит он, придвигаясь ко мне ещё ближе. Так близко, что чернота его глаз вот-вот затянет меня в свой омут навсегда.

Румянец смущения предательски заливает мои щёки, выдавая меня с потрохами. Я сглатываю. Стас отодвигается.

— Скромница, — подтверждает он, расплываясь в улыбке.

— Так, ладно, — я отталкиваюсь от его крепкого и твёрдого торса, стараясь разбудить почивший в плену страсти разум. — Итак, что знаю о тебе я. Стас по прозвищу Ярый. Ты бьешься на ринге, как зверь. Не подпускаешь к себе слишком близко людей. И,…пожалуй всё! Может, расскажешь, хотя бы, где ты провёл все эти дни?

Мы уже стоим возле машины друг напротив друга. Я изучаю скупые эмоции на его лице. Замечаю, как от напряжения сжимается его челюсть. Он быстро облизывает свои губы, взглянув на меня из-под опущенных ресниц.

— Хочешь повести? — Стас ловко меняет тему и протягивает мне ключи от спорткара.

Ну, вот опять. Я смотрю на него с сожалением. Этому человеку так трудно поговорить с кем-то начистоту. Он всё держит в себе. Это должно быть очень нелегко. Быть всегда одному, иметь тайны, которыми ни с кем нельзя поделиться. Я злюсь на него, потому что считаю, что его игра в «одинокого рейнджера» затянулась. Но в то же время понимаю, что не имею права ничего требовать от него. И я уверена что рано или поздно он устанет прятаться, скрывать свои истинные чувства и мысли.

— С удовольствием, — стараюсь придать голосу непринужденность, лёгкость.

Сажусь за руль, со знанием дела подстраиваю под себя сиденье и зеркала. Не без восхищения оглядываю приборную панель и глажу мягкую кожу рулевого колеса. Стас следит за моими движениями. Удовлетворённо хмыкнув, снимает с себя подаренную мной игрушку и бросает её на заднее сиденье.

Я хорошо вожу. Отец научил меня, когда мне только исполнилось пятнадцать. Целых три года я ждала получения водительских прав, оттачивая мастерство вождения на автодромах и в глухой местности. Конечно, под чутким руководством папы. Ещё одно наше любимое развлечение: взять в рандомном автосалоне какую-нибудь новинку на тест драйв. Нам нравилось так проводить время вместе.

— Этот зверь создан для скорости, — говорю я, уверенно выезжая с парковки. — Это просто кощунство держать его в пробках.

Не успев встроиться в поток машин, мы тут же застреваем на светофоре. Я тяжело вздыхаю.

— Я так понял, у тебя нет своей машины? — спрашивает Стас, когда мы снова трогаемся с места.

— Неа. Иногда беру отцовскую, но это в исключительных случаях.

— Почему? Ты уверенно смотришься за рулем, — Стас пристёгивается ремнём безопасности, когда я лихо обгоняю еле ползущий перед нами старенький Ниссан.

— Потому что считаю самым оптимальным видом городского транспорта метро. Нет, серьёзно, сам подумай. Никаких пробок, светофоров. В любую точку города можно добраться легко и непринуждённо. И потом не надо искать парковочное место, оплачивать штрафы, заботится о чистоте и полном баке топлива.

— Разумно, — смеётся Стас.

А я тихо радуюсь, что мне удаётся создать в салоне непринужденную атмосферу и рассмешить этого мрачного типа.

— И потом порой меня подбрасывают Катя или Васька. Так что особой нужды в четырёхколесном друге у меня нет.

— Ммм, это тот очкарик?

— Не называй его так. Вася мой однокурсник, друг и отличный парень, — укоряю я Стаса.

Он ничего не говорит. Лишь закусывает губу и отворачивается в окно.

— Вообще-то я и тебя никогда раньше не видела за рулем, — нарушаю повисшую в салоне тишину. Тема автомобилей оказалась довольно безопасной.

— Просто не замечала. — Пожимает плечами Стас. — Хотя, если честно, не так уж и часто удаётся насладиться скоростью. А после боя вообще за руль не сажусь. Не то состояние, понимаешь? Да и запачкать салон кровью не хочется.

Я киваю. Этот парень так ответственно относится ко всему. Он кажется очень взрослым, разумным. Так почему он не осознает, что губит себя в этих жестоких поединках??

До дома мы добираемся быстро. По просьбе Стаса, я паркуюсь у подъезда. Мы выходим и замираем на тротуаре, не зная, что делать дальше. Вроде всё сказано, а попрощаться не хочется. Так и стоим в неловком молчании и сверлим друг друга взглядами.

— Стас, мы с ребятами договорились встретиться в кафе. Хочешь с нами? — решаюсь предложить я.

Стас вздёргивает бровь.

— Послушай, Ася, я хочу, чтобы ты уяснила. — Он оглядывается вокруг и делает ко мне шаг. — Ты нравишься мне, это правда. Но мы друг другу никто. Я не собираюсь знакомиться с твоими друзьями или родителями. Сегодняшняя прогулка лишь способ отблагодарить тебя за помощь и это больше не повторится. Мы просто соседи, поняла? Ты ничего не значишь для меня.

Его слова протыкают моё сердце. Как гадко. Как больно. Снова. Я знаю, что Стас ничего мне не обещал, но всё же надеялась, что наше общение сдвинется с мёртвой точки. Ведь сегодня мы так хорошо провели время вместе. Я же чувствую, я знаю, что он врёт, прямо глядя мне в глаза. Ну, что ж, будь по-твоему!

— Окей. — Я поднимаю руки и делаю шаг назад. Собираю всю силу, всю волю в кулак и улыбаюсь. — Тогда, пока, сосед!

Быстро иду в сторону от дома. Хочется исчезнуть. Оказаться где-нибудь в другом месте, другом городе, а может даже на другой планете.

— Эй, куда собралась? — его голос догоняет меня.

Я поворачиваюсь и вижу, как он приближается ко мне, показывая, как сильно разнятся его поступки и разговоры. Доказывая мне, что я права, что все его злые слова просто ничего не значащая пыль.

— Тебя это не касается. Ты забыл? Мы просто соседи.

Я ухожу, а он остаётся. Игра продолжается.