Наваждение (СИ)

Глава 20. Ася

Просыпаюсь раньше Стаса. Не без удивления отмечаю, что я снова нахожусь в кровати, а он мирно посапывает на полу, укутавшись в плед по самый нос. Тихонько выбираюсь из постели и надеваю выданные вчера спортивные штаны. Покидаю комнату, бесшумно прикрыв за собой дверь.

Внизу никого нет. Наливаю стакан воды и тут же осушаю его. Вижу в окно Сан Саныча во дворе и, нацепив первые попавшиеся шлёпанцы, выхожу из дома.

— Доброе утро, — с улыбкой приветствую старика, поливающего возле крыльца клумбу с цветами. Надо же вчера, я её совсем не заметила.

— Настасья! Доброе утро. Как спалось? — дед улыбается.

— Хорошо. Там что речка? — спрашиваю я, заметив с крыльца вдалеке полоску воды.

— Ааа, да. Хочешь сходить на речку?

— А можно?

— Конечно! — удивляется Сан Саныч. — Ты же не пленница! Давай, сходи, тут совсем рядом.

Дедушка открывает калитку и выпускает меня, словно птицу на волю. За последние три дня я действительно чувствую себя свободной. Дверца калитки остаётся открытой настежь, и я смело иду в направлении речки.

Сейчас, в свете дня, понимаю, что мы находимся в какой-то деревне или посёлке. Дом Сан Саныча стоит на отшибе, на возвышенности и отсюда открывается вид на поселение внизу. Чуть дальше от дома простирается лес, а передо мной сейчас большой покатый луг.

Снимаю шлёпанцы и шагаю босиком, ощущая под ногами влажную от росы траву, вдыхая ароматы луговых цветов и растений, щурясь от уже поднявшегося солнца.

Речка и, правда, совсем рядом, я дохожу до неё минуты за три. Журчит себе в этой идеальной тишине, бликуя на ярком свете. На вид вода в ней спокойная, у берега чистая, прозрачная. На дне песок и мелкие гладкие камешки. Я подхожу вплотную к воде, бросаю тапки на линию песка, простирающуюся вдоль всего берега, и закатываю штаны выше колен. Хочу войти в воду, ощутить её прохладу.

Брожу вдоль берега, улыбаюсь сама себе, впитывая атмосферу чудесной деревенской природы, наслаждаясь плеском воды, стрекотом кузнечиков, пением птиц, нежась под лучами утреннего солнца.

Вспоминаю прошедшую ночь, точнее то, что произошло в бане и улыбка сползает с моего лица. Сейчас я ощущаю стыд за то, что так откровенно предлагала себя Стасу. И боль из-за того, что он так грубо меня отверг. Эти два чувства внутри меня смешиваются в один убойный коктейль под названием злость. Я злюсь на себя, на него, на чёртов день, когда мы встретились.

Когда Стас проснётся, я попрошу отвезти меня домой. Не вижу смысла оставаться здесь и дальше. Сколько можно стучаться в закрытую дверь? Вчера, мне показалось, он приоткрыл её для меня и даже почти пригласил внутрь, но потом с грохотом снова захлопнул прямо перед носом. Это всё бесполезно. Пора принять этот факт, смириться с ним и валить отсюда. Жить своей жизнью, забыть его, и всё, что произошло, как страшный сон. Отец сможет защитить меня от его дружков, Стас для этого мне совсем не нужен.

— Никогда не смей так исчезать!

Я подпрыгиваю на месте от резкого рокочущего голоса Стаса, он словно раскат грома во время грозы, резкий и пугающий, даже щебетание птиц умолкает на пару минут. Невольно кошусь на небо в поисках грозовых туч, но оно остаётся чистым, без единого облачка. Это и понятно, буря разворачивается на земле, а не в воздухе.

— Ты меня напугал, — пытаюсь скрыть дрожь в голосе. — И всю живность в округе тоже.

Он действительно иногда меня пугает до дрожи в коленках. Стас надвигается широкими шагами, всем своим видом показывая свой гнев. В воду не заходит, остаётся на берегу, взглядом кидая в меня молнии.

— Как это понимать? — спрашивает он. — Ты вообще врубаешься, что я пытаюсь защитить тебя?

— В таком случае, чем твоя защита лучше плена? — наступаю я на него. — И вообще кто ты мне? Брат? Друг? Муж? Любовник?

Во мне восстаёт вчерашняя обида на недосказанность в наших отношениях, на его уже поднадоевшую отстранённость, на то, как он оттолкнул меня в очередной раз.

— Что ты молчишь? Тебе совсем нечего ответить? — я разглядываю его, а он только качает головой, не зная, что сказать. Это делает меня смелее. — Почему ты каждый раз отвергаешь меня? Почему не хочешь заняться со мной сексом?

Стас лишь вскидывает взгляд на меня, и я уже думаю, что и эти вопросы останутся без ответа. Как же глупо было с моей стороны отважиться задать их вслух. Но он всё же отвечает.

— Ты не готова.

От досады я фыркаю.

— А может это ты не готов?

Парень хмурится. Он закусывает губу, будто останавливает себя, не давая произнести что-то важное, а потом, махнув рукой, разворачивается и раздражённо шагает к дому.

И вот снова! Он снова отшивает меня. Он снова оставляет меня без ответов.

— Отлично! — кричу я ему вслед. — Ты всегда так делаешь! Просто уйти — это же проще, верно?!

Отворачиваюсь, не хочу в очередной раз смотреть ему в спину. Медленно выхожу из воды, в сотый раз, напоминая себе слова Стаса: он никого не подпускает к себе, не заводит отношения, не ищет любви, не хочет быть уязвимым.

Резкий рывок сбивает меня с мыслей. Встречаю тёмный взгляд, ощущаю дыхание губ. Ни секунды не медля, Стас впивается в меня жадным поцелуем, прижимая к себе и заставляя обхватить его ногами. Я принимаю его язык, отвечаю ему также жадно. Этот поцелуй такой дикий, такой страстный. Мои руки сами скользят в волосы Стаса, я тяну их, наматывая на пальцы его кудряшки, притягиваю его голову сильнее, впускаю его язык ещё глубже. Мы падаем в траву, он накрывает меня своим телом, трётся об меня своей плотью. Я чувствую его возбуждение и не могу сдержать свой стон.

— Я люблю тебя, — хрипло произносит Стас, когда отрывается от моего рта. — Чёрт возьми, я так люблю тебя! — его мрачный взгляд тает. Цвет глаз меняется с угрожающе чёрного на тёплый, ясный медово-карий. — Я не могу потерять тебя. Я дышать не могу, если не вижу тебя. Если тебя нет рядом, мне жить не хочется.

Каждое произнесённое им слово, будто ломает какой-то невидимый барьер внутри него. Я это чувствую по интонации, вижу по глазам, ощущаю по слегка подрагивающим губам. Слово и минус преграда, ещё одно — и очередная защита падает под натиском чувств. Теперь я понимаю его слова «скорее она меня сломает».

— Помнишь, я как-то сказал тебе, что ты моё наваждение? Это не так. Ты моя вселенная. Это я твоё наваждение. И когда оно пройдёт, ты поймёшь, что это была ошибка.

Вот и всё! Все преграды сломаны, все защиты сняты. Дорога к его душе, в его сердце открыта, остаётся только пройти по ней.

— А теперь тебе есть, что сказать, принцесса? — тихо спрашивает он, вглядываясь в меня.

Я киваю. О, да! Мне есть, что сказать! Я разрушила его надёжные стены не для того, чтобы поселить в нём смуту, сомнение и страх, а для того, чтобы наполнить его любовью, счастьем, уверенностью.

— Я люблю тебя.

Странно, но его глаза удивлённо распахиваются. Он непонимающе моргает, будто не верит мне.

— Слышишь? Я люблю тебя, — я обхватываю его лицо ладонями, нежно проводя по коже пальцами. — Ты не ошибка, не наваждение, не стечение обстоятельств. Ты — мой свет, — вижу, как блестят его глаза от скопившихся в них слёз, и сама сглатываю комок в горле. — Ты…моё небо, моё солнце. Ты — мой мир.

Слёзы выкатываются из его глаз, ползут по щекам, прочерчивая мокрые дорожки, собираются на самом кончике его острого носа и капают мне на лицо, смешиваясь с моими собственными солёными капельками. Я продолжаю быстро говорить, не давая ни себе, ни ему пойти на попятную.

— Забирай мою любовь, преданность, веру. Бери столько, сколько сможешь взять. Столько, сколько тебе нужно. Забирай мою душу, моё сердце, всю меня. Это всё твое. Навсегда.

— Аська, — еле слышно произносит он и прижимается к моим губам.

Просто приникает к ним, никакой похоти, животной страсти, никакого танца языков. Нежное целомудренное прикосновение одних любящих губ к другим. И, в этот момент наши сердца так громко, так сильно стучат, что непонятно где моё сердце, а где его. Словно у нас оно одно на двоих. Словно мы одно целое, единый организм.

Мы лежим в траве, взявшись за руки, глядя в чистое голубое небо. Наслаждаемся тишиной, понятной только нам двоим. Никаких вопросов, ответов. Мы не думаем, не гадаем, что ждёт нас впереди. Нам всё понятно и без слов.

Нашу маленькую идиллию нарушает громкий свист. Я вздрагиваю, а Стас неожиданно смеётся. Его смех открытый, беззаботный и такой искренний, что я на мгновение просто открываю рот от удивления, но тут же и сама расплываюсь в безудержной улыбке.

— Это дед, — говорит Стас и смотрит на меня искрящимися глазами. Он поднимается, помогает встать и мне.

Сан Саныч стоит у калитки и машет нам. Он одет иначе: клетчатая бело-синяя рубашка с коротким рукавом и чёрный комбинезон, штанины которого заправлены в резиновые сапоги. В руках он держит оранжевый чемоданчик с красным крестом.

— Напомни, чем занимается твой дед? — спрашиваю я у Стаса, пока мы идём к дому.

— Почти твой коллега, — улыбается Стас, загадочно поглядывая на меня.

— Это как почти?

Но мы уже доходим до дедушки, и он сам даёт подсказку на мой вопрос.

— Вы идите завтракать, а я пойду на конюшню к Иванычу. Вороной его захромал. А потом заскочу к Бухаровым на ферму, ещё вчера обещал посмотреть их новых тёлочек. Не теряйте, если задержусь.

Дед уходит твёрдыми размашистыми шагами по пригорку, в сторону домов, расположенных ниже. А мы, немного поглядев ему вслед, возвращаемся в дом.

На столе нас ждёт завтрак: оладьи, мёд и варенье, судя по аромату клубничное. Стас на правах хозяина наливает в чашки чай, и мы жадно принимаемся за еду.