Навигатор

Глава 31

Я ждал, что Накаяма кинется на меня и попытается взять нахрапом. Быстренько отделать, чтобы рассчитаться за прошлый раз. Но сын префекта не торопился. Мы обменялись несколькими пробными ударами, а затем ускорились и принялись кружить по залу. Всё шло довольно мирно, без попыток всерьёз навалять противнику, но я подозревал, что Накаяма делает это, чтобы усыпить мою бдительность. Поэтому был готов к резкой перемене стиля боя. Противник, скорее всего, хотел понять, насколько я ещё не в форме, и воспользоваться этим. Но я лишь отвечал ему — ровно в той степени, в какой он атаковал.

Наконец, Накаяма не выдержал. Ну, или просто решил поэкспериментировать. Рванувшись вперёд, он нанёс три боковых удара ногами, а затем провёл серию выпадов кулаками в корпус. Я отразил их и с разворота врезал ему в голову. Накаяма поставил блок и контратаковал, попытавшись сбить меня с ног прямым ударом в грудь. Я ушёл в сторону и сильно опустил локоть ему на вытянутое передо мной бедро. Такой удар, нанесённый в болевую точку, парализовал мышцу, лишая противника возможности полноценно продолжать бой. Опустив ногу, Накаяма отступил на шаг, поморщился и процедил сквозь зубы какое-то ругательство.

Теперь наступил мой черёд ускоряться. Для начала я поработал на длинной дистанции ногами, заставив противника пятиться и хромать. Затем подпрыгнул и с разворота залепил в голову, но Накаяма пригнулся. Когда я приземлился, он попробовал достать меня подъёмом стопы, но ему мешала травмированная нога, так что я легко избежал попадания, просто немного отступив. Оттолкнувшись, я подпрыгнул и ударил ему ногой в грудь. Накаяма опрокинулся на спину, но тут же поднялся. Правда, не особо быстро. Он двинулся ко мне, припадая на ногу, но в этот момент прозвучала команда остановить спарринг. Сжав зубы, Накаяма отрывисто поклонился.

— Спасибо за помощь, — сказал я, ответив тем же. — Очень выручил.

— Не за что, — процедил после короткой паузы сын префекта. — Всегда рад.

— Я не сильно повредил тебе ногу?

— Ерунда. Сейчас всё пройдёт.

По команде мастера мы разошлись. В зал вышли помощники сэнсея. Пришло время отрабатывать новый приём.

В конце последней пары мне пришла записка от старосты. В ней говорилось, что я должен после занятия зайти в кабинет в психологу. Этого только не хватало! У меня были совсем другие планы. Но пришлось подчиниться: это военный менториум, здесь просьбы офицеров приравниваются к приказам, а приказы не обсуждаются.

Так что пришлось тащиться на четвёртый этаж, где в каморке с белыми стенами и чахнущим цветком на подоконнике обитала Маэда Ран.

Постучав, я услышал приглашений войти и открыл дверь. Девушка сидела за столом и изучала какие-то бумаги. Она подняла на меня глаза и кивнула.

— Исикава-сан, добрый день.

— Мне передали, что вы хотели меня видеть, Маэда-доно.

— Да, садись.

Офицер указала на кресло. Кушетки в её кабинете, естественно, не было. Я вообще подозреваю, что они бывают только в фильмах.

В углу стояла высокая узкая ваза с анютиными глазками. На языке цветов ханакотоба это означает чуткий, заботливый, внимательный, задумчивый. Пришлось изучить и это культурное явление приютившей меня страны, чтобы не попасть впросак. А то так подаришь, например, гвоздики, и человек решит, что он тебя разочаровал. Или вручишь оранжевую лилию имениннику, а тот решит, что ты его ненавидишь и ждёшь случая отомстить. В общем, надо быть в теме.

Не знаю, с намёком ли Маэда-доно держала в кабинете анютины глазки, но отмечать подобные вещи уже вошло у меня в привычку. В стране восходящего солнца обожают намёки и символы.

— В прошлый раз мы затронули тему твоих родителей, — помолчав, проговорила девушка, глядя на меня.

— Так точно, — подтвердил я.

Да, она расспрашивала меня о матери. Видимо, прикидывала, какую травму мне нанесла её безвременная кончина. Увы, психолога на этом поприще ждало фиаско, поскольку мать Кенджи я живьём в глаза не видел. Знал, как она выглядит, по фотографии.

Офицер придвинула к себе распечатку. Ясно: готовилась. Составила вопросы, которые сейчас будет задавать. Эх… Скукота. Потерянное время.

— Вы живёте один?

— Да.

— Это ваше решение?

— Не совсем.

— Поясните, пожалуйста.

— У меня нет вариантов.

— Почему? Ведь ваш отец жив?

— Да. Насколько мне известно.

Она что, действительно не в курсе, что мой папаша сидит?! Правда, он скоро выйдет. Но сейчас-то он ещё в тюрьме. И как я мог жить с ним, интересно.

— Где он? — спросила офицер.

— В тюрьме.

Это её не шокировало. Похоже, всё-таки, знала. Выходит, просто хотела проверить, стану ли я говорить об этом. И, если да, то как. Ладно, давай поиграем.

— Давно?

— Лет шесть.

— Вы не знаете точно?

— Я был маленьким, когда он сел.

— Вы с ним общаетесь?

— Нет.

— Он не пишет?

— Нет, офицер.

— Не звонит?

— Никак нет.

— Как вы думаете, почему?

Я пожал плечами.

— Занят, наверное.

— Чем же он может быть занят?

— Исправлением.

Брови Маэды Ран чуть приподнялись.

— Вы обижены на него?

— Не знаю даже. А вы обиделись бы на моём месте?

— Думаю, да.

— Думаю, и я обижен.

— Вы не пытались связаться с ним?

— Нет.

— Ни разу?

— Ни разу.

Девушка покивала самой себе. Словно такой ответ и ожидала услышать.

— Вы часто о нём вспоминаете?

— В последнее время — да.

— Почему?

— Из-за амнистии.

— Его должны выпустить?

— Да.

— За что он отбывает наказание?

— Торговля наркотиками. Хранение, транспортировка. Весь набор.

— Он якудза?

— Именно так, офицер.

Маэда Ран немного помолчала, затем что-то пометила у себя в блокноте.

— Кто вас воспитывал после того, как отца посадили?

— Дядя. Вернее, за мной присматривали люди, которых он присылал.

Я этого, конечно, не помнил. Выяснил постепенно, собирая мозаику своего прошлого по крупицам.

— Дядя? — кажется, заинтересовалась психолог. — Какие у вас с ним отношения?

Я вздохнул. Такой обмен репликами может быть очень долгим. А я немного торопился. Лучше уж выложить всё сразу.

— Мой дядя — якудза. Я с ним стараюсь не общаться, и он это знает. Думаю, теплоты ко мне он не испытывает, но приглядывает за племянником из чувства долга.

— Почему вы не хотите поддерживать с ним отношения?

— Это взаимно. Да и какой смысл? Он же якудза, а я готовлюсь стать военным.

— Это он протежировал ваше поступление сюда?

— Он самый, Маэда-доно.

— Вы не были против?

— Нет, это прекрасный менториум. Было бы глупо отказываться и упускать такой шанс.

Девушка понимающе кивнула.

— Исикава-сан, вы испытываете благодарность к дяде за то, что он помог вам здесь оказаться?

— Благодарность — одна из главных человеческих добродетелей, — ответил я. — Разумеется, я очень ему благодарен.

— Но это не сблизило вас?

— Нисколько.

— Как думаете, почему?

— Потому что якудзы стремятся ввести своих людей везде, где только могут. Это не секрет.

— Так вы полагаете, что вас собираются использовать?

— Думаю, это очевидно.

— И как вы к этому относитесь?

— Очень негативно.

— А что собираетесь делать, Исикава-сан?

Хороший вопрос! Хотел бы я сам знать на него ответ.

— Для начала доучиться. А затем порвать все связи с якудзой.

— Думаете, получится?

— Не уверен. Скоро выйдет мой отец. Он наверняка захочет привлечь меня к делам клана. Может, не сейчас, но, когда я закончу менториум, наверняка. Иногда людей внедряют в государственные службы ради одной услуги. Случается, что такие люди вообще никогда не пригождаются клану. Но в любой момент тебя могут о чём-то попросить. И отказаться… можно, но весьма опасно. Якудза ждёт от своих активов пользы.

Маэда Ран смотрела на меня очень внимательно, пока я говорил. Мне даже показалось, что она может быть старше, чем я думал. Вообще, здесь очень трудно научиться определять возраст человека. Лет до тридцати все выглядят молодо, особенно если следят за физической формой.

— Вы говорите об этом довольно легко, — заметила девушка. — Много думали об этом?

— Вроде того. Переварил.

— Исикава-сан, вы хотите, чтобы ваш отец вернулся? Я имею в виду, к вам?

— Не особо. Прекрасно обходился без него.

Маэда Ран снова покивала и что-то записала. Она беседовала со мной в подобном духе ещё минут двадцать, иногда делая пометки в блокноте, а затем отпустила.

Выйдя из кабинета, я вздохнул с облегчением. Наконец-то, можно было заняться важными делами. Мне требовалось развитие, поэтому я поспешил в додзё, надеясь, что мастер Такэда ещё не ушёл.