Не грози Дубровскому! Том 12

Глава 6

— Ну чё вы прижухли? Вы ж скакуны семикрылые. Давайте, покажите свою доблесть, — расплылся в издевательской улыбке Касторкин, глядя на толпу монголов.

— Иван Викторович, иди в задницу. Гантулга велел с тобой больше не спорить, — отмахнулся лейтенант боевого крыла.

— Чего вы боитесь? Гантулги здесь нет, и если вы не станете трепаться, то он даже не узнает о нашем споре, — заговорщически проговорил Касторкин и поправил очки.

Монголы посматривали на профессора магии молний и раздумывали, что же сделать. Намять ему бока или в очередной раз заключить пари и унизить безумного спорщика. Бить юродивого не хотелось, поэтому решили заключить пари.

— Чёрт с тобой. На что спорим? — согласился лейтенант.

— На баранью ногу! Если я сделаю так, что у тебя волосы дыбом встанут, как у одуванчика, то я победил.

— По рукам. Можешь приступать, — усмехнулся монгол.

Касторкин пошевелил тараканьими усишками, хрустнул пальцами и потянулся к мане. Крошечный разряд молнии сорвался с его пальцев и должен был пролететь над головой монгола, подняв его волосы, но что-то пошло не так. Лейтёху так тряхнуло, что он задымился и рухнул на землю, трясясь в конвульсиях.

— Ой, ёй… — прошептал Касторкин.

— Придурок! Ты что наделал? — возмутился подчинённый лейтёхи и толкнул профессора в плечо.

— Да я же не знал… — начал было оправдываться Касторкин, но снизу донёсся сдавленный смех. Хохотал лейтенант.

— Ну что, усач? Готов к наказанию? Снимай портки и беги вокруг Дубровки.

— Эммм… Мужики, ну вы чего? Это слишком жестоко. Дайте отыграться, — выставил перед собой руки Касторкин, словно хотел прикрыться от напирающей толпы.

— Хрен тебе по всей морде. Проспорил? Теперь, расплачивайся, — улыбнулся лейтёха и потерял сознание.

Перед путешествием в другой мир, я решил отправиться в другой мир. Говорю какую-то чушь? С одной стороны, да, а с другой — нет. Скоро всё узнаете.

Первым делом я заглянул к Фархату. Ему выделили квартирку в первом законченном доме по проекту Фориса. Уютная двухкомнатная квартира на втором этаже с видом на стройку. Впрочем, сейчас вид из любой квартиры был именно на стройку.

Тем не менее, Фархату повезло, ведь прямо под его окнами расположилась пекарня, благоухающая умопомрачительными ароматами. Если честно, то я начал переживать за здоровье профессора магии огня. Того и гляди, не сумеет удержать себя в руках и разожрётся до невиданных размеров.

Я постучал в дверь и услышал, как за ней что-то шелестит. Щёлкнула щеколда, и из двери высунулась перепуганная физиономия Фархата.

— В-в-виктор Игоревич? А вы чего тут?

— На новоселье пришел, — усмехнулся я и протиснулся в дверь. — А у тебя тут вполне симпатично, — оценил я, направившись на балкон.

За окном кипела стройка. По улицам сновали сотни людей, носили стройматериалы, сколачивали стропила и весело болтали. Да, для себя-родимого строить куда приятнее, чем для кого-то. Понимаю.

— Фархат. Есть для тебя одна работёнка. Мне нужно чтобы ты…

Начал было я… и тут заметил, как под окнами пробегает голый Касторкин. Профессор даже не удосужился прикрыться. Бежал, размахивая залежалой докторской, и здоровался со всеми подряд.

— Доброго денёчка! Отличный день для пробежки, не правда ли? — Касторкин улыбался, а когда заметил нас с Фархатом на балконе, помахал рукой.

— Это Иван Викторович? — спросил Фархат.

— Он самый. Ох и придурок. — Я тяжело вздохнул и создал за спиной Касторкина лозу, которая мгновенно хлестанула его по пятой точке. — Бегите быстрее, Иван Викторович!

Касторкин подпрыгнул от боли и, потирая зад, устремился по направлению к горизонту. Следом за ним неслась толпа хохочущих монголов.

— И не стыдно вам над убогим издеваться? — спросил я.

— Виктор Игоревич! Ну он сам начал, — стали было оправдываться монголы, но поняли, что я шучу, и заржали ещё громче.

— Да уж… Дурдом какой-то. — Я вздохнул и вернулся к сути разговора. — Одевайся. Мне нужна твоя магия огня.

— Но ведь у меня лекция через пару часов…

— Не переживай. Много времени это не займёт.

Через полчаса мы стояли в тридцати километрах от Дубровки. Зелёная трава волнами прогибалась от дуновения ветра, а солнышко давало надежду на то, что моя авантюра окажется успешной. Потянувшись к пространственному хранилищу, я призвал ледяную дверь.

— Виктор Игоревич, что это? — с благоговейным придыханием спросил Фархат.

— Дверь в другой мир. Как видишь, там прохладно. — Я посмотрел на дверь, от которой по земле расползалась изморозь.

— А зачем вам я? — не сводя взгляда с двери, спросил Фархат.

— Сейчас покажу. — Я распахнул дверь и получил в лицо порцию морозного воздуха, смешанного с мелким снегом. — Жахни туда самым мощным заклинанием.

Фархат поёжился от вырвавшегося холода и попятился назад. Но бежать он не собирался, а тут же приступил к выполнению приказа. Между его ладоней сплёлся шар огня. Влетев в дверной проём, он стал шипеть, испаряя попавший на него снег. Фархат усилил поток маны, льющийся в шар, а после взмахнул рукой.

Вышло что-то наподобие направленного взрыва. Волна пламени рванула вперёд и вверх на сотню метров. Всё заволокло паром, даже лёд на земле растаял до каменного основания.

Я всмотрелся вдаль и сквозь белёсую дымку рассмотрел огромные синие кристаллы. Это точно макры! Проклятье, таких огромных макров я ещё не встречал! За сколько же их можно продать? Хотя зачем их продавать? Они и в хозяйстве пригодятся. И таких кристаллов здесь сотни!

— Это макры? — удивлённо спросил Фархат.

— Они самые! Нам как раз нужны мощные накопители маны для тяжелой техники. Пойдём добудем парочку, — предложил я.

— Виктор Игоревич, а вы уверены что… — засомневался Фархат, видя, что снежная буря вернулась.

— Всё будет отлично. Создай огненный щит, заберём пару макров, а за это я тебе выдам сотню талонов. Годится?

Ждать ответа я не стал, а просто схватил Фархата за рукав и втолкнул в открытую дверь. Его ноги тут же примёрзли к мокрому камню и Фархату пришлось создать щит пламени. Не теряя времени, я заскочил внутрь образовавшегося барьера и мы направились к макрам.

Идти было недалеко. Метров пятьдесят. Вокруг бушевала буря, свистела, бросала в нас огромные комья снега, которые моментально испарялись. При этом под ногами было сухо. Пламя успевало не только растопить снег, но и высушить поверхность камней. Жаль, что видимость из-за бури была почти нулевая.

— Виктор Игоревич, что-то мне нехорошо, — сказал Фархат и покачнулся.

— Эй! Ты чего это удумал? Мы же всего двадцать метров прошли.

— У меня практически кончилась мана. Щит отбирает намного больше сил, чем обычно, — едва дыша, ответил Фархат, и пламенный барьер на мгновение погас, но снова загорелся.

— Твою мать! Пошли в обратную сторону! — выкрикнул я, чувствуя, что с этим местом что-то не так.

Фархат был прав, мана утекала из моего тела. Правда из-за того, что мой объём маны значительно вырос, я не сразу заметил потерю.

Мы успели вернуться метров на десять, когда Фархат покачнулся и потерял сознание.

— Ну ты чего малохольный-то такой⁈ — выругался я, щурясь от ледяного потока ветра, лупящего по глазам.

Подхватил Фархата и вышвырнул его за дверь, свечение которой я едва различал за снежными вихрями. Шаг, другой. Нога примёрзла. Посмотрел вниз и увидел, как по штанине вверх ползёт ледяная корка. Твою мать! Колючки побежали по коже, а сердцебиение сильно замедлилось. Нет, нет, нет. Подыхать тут я не намерен!

Я использовал синергию с Михалычем и ощутил, как холод бежит не только по моей коже, но и по моим венам. В этот момент двигаться стало легче. Шаг, другой, третий, десятый. И снова тело начинает деревенеть. Да вы издеваетесь? Я использовал синергию с морозным медведем! Я сам — и есть мороз! Но тело коченеет. Обалдеть можно.

Собрав всю волю в кулак, я сделал рывок и выкатился через дверь в бескрайние луга. Тут же потянулся к мане и заставил лозу захлопнуть дверь, чтобы не дуло. Надрывно дыша, я лежал на траве, всматриваясь в бескрайнее голубое небо. После того как я побывал в ледяном аду, где кроме темноты и морозной бури ничего не было, оно казалось неестественным.

Пока мы охлаждались, земля вокруг двери успела покрыться льдом на тридцать метров вокруг. Интересно, что будет, если оставить дверь открытой? Вьюга сумеет проморозить всю карманную реальность или силёнок не хватит? Фархат встрепенулся и, открыв глаза, вскочил на ноги.

— Это что сейчас было⁈ Никогда такого не видел! У меня огромный запас маны, но он просел за секунды! Как будто зима выпила меня до капли! — испуганно выкрикнул перс.

— Понятия не имею, что это за место. Но макры оттуда я заберу. — Кряхтя, я поднялся с земли и заглянул Фархату в глаза. — Забудь всё, что видел. Никакого другого мира нет, и мы с тобой никуда не ходили. Усёк?

Перс лишь коротко кивнул и посмотрел в сторону Дубровки.

— А можно мне домой? Очень захотелось горячего чаю…

— Не только можно, но и нужно. Заодно дам тебе выходной. После такой прогулки необходимо хорошенько отдохнуть. — Я хлопнул Фархата по плечу и призвал Клювика.

Пока мы летели в Дубровку, я размышлял об увиденном. Там точно были залежи макров. Вот только как их достать? Собрать всех имеющихся магов огня, сплести одно мощное заклинание и выстрелить в морозные поля? Сомневаюсь, что это поможет изменить климат. От силы выиграет нам пару минут, за которые нужно будет добыть как можно больше макров и сбежать оттуда.

Может, взять артефакт у Львовича? Это может сработать, но сомневаюсь, что он просто так отдаст мне божественный артефакт. Как минимум, придётся жениться на одной из его дочерей, а как максимум — провести экскурсию в Дубровку. Не вариант…

Если такие проблемы возникли с морозной дверью, то что меня ждёт за дверью Ершовых? Я, конечно, могу отказаться от её изучения. В этом случае я подлечу Василия с помощью целебных лоз, вот только они не вернут ему утраченные годы жизни. А значит, и толка от этого лечения будет немного. Паршиво. Очень паршиво.

Ладно. Выбора всё равно нет. Придётся сделать прыжок веры, а там будь, что будет. Но для начала нужно отдохнуть и восстановить силы. Я вернулся в замок и сразу же завалился на боковую. Всю ночь казалось, что меня подмораживает. Даже подумал, что простудился в проклятом холодильнике, но нет, вроде, обошлось без соплей.

Я проснулся рано утром. На улице едва начал алеть рассвет. Тишина и безмятежность. Юля мирно сопит под боком, пристроив голову на мою левую руку. Правой я схватил мобилет и написал в чат боевых крыльев:

Дубровский: Через час жду вас в боевой выкладке у портальной плиты.

Антип: Против кого выступаем? Сколько бойцов нужно взять?

Ода: Моё крыло укомплектовано. Готовы выступить в течении пяти минут.

Квазар: Квакие вы шустрые! А квак же завтрак?

Гантулга: Предлагаю привязать жабу к лошади и протащить через всю Дубровку. Может тогда взбодрится и запомнит, что приказы не обсуждаются.

Дубровский: Побереги лошадок. Им с зелёным не справиться.

Квазар: Называть меня зелёным — это расизм. «Обиженный смайлик».

Гантулга: Подай на нас в суд. «Смеющийся смайлик».

Дубровский: Всё, закончили трёп. Через час у портала. Нужны только вы четверо. Бойцы пусть отдыхают.

Квазар: А мы что, не бойцы?

Дубровский: Вы зануды. По крайней мере, ты — точно.

Квазар: Ой, всё.

Я отложил мобилет и попытался выбраться из сладкого плена. Увы, Юлия проснулась.

— Ты куда?

— Спасать мир, — улыбнулся я и поцеловал её.

— Я думала, что теперь твой мир это я и ребёнок, — надулась Мышкина.

Из-за беременности её настроение начало скакать. То она была готова задушить меня в объятиях, то просто задушить, то начинала без причины рыдать. Евдакия пожелала мне удачи и сказала, что медицина тут бессильна. Пока лекарства от гормонального всплеска не придумали.

А что я? Конечно же, дал Евдакие задание придумать такое лекарство. Представляете, сколько нервов я спасу мамочкам и их избранникам? Да мне за такое в каждом городе планеты памятник воздвигнут, не меньше!

— Так и есть, моя хорошая. Но если я не спасу мир, то и жить нам будет негде. Отдыхай, я скоро вернусь.

Поцеловав будущую жену в лоб, я направился в душ, а после к плите портального перехода. Квазар и Гантулга устроили перепалку. А Антип и Ода потягивали ароматный кофе, наблюдая за словесной баталией.

— Я вам говорю, это неправильная жаба! Он, когда обижается, должен раздувать щёки и делать «Ква-Ква»! — выпалил Гантулга, уворачиваясь от ударов Квазара. — А вместо этого он дерётся!

— Стой на месте, любитель кванины! Один удар, и у тебя у самого щёки раздует! — голосил Квазар, гоняясь за монголом, который то и дело прятался за Антипом и Одой.

— Из-за чего сыр-бор? — спросил я, наблюдая за погоней.

— Не обращайте внимания, — усмехнулся Антип. — После того, как ваш дядя проиграл Квазару на арене, Гантулга бросил перепончатому вызов — и вот результат.

— А можно подробностей?

— Антип-сан хочет сказать, что у Гантулги и Квазара случилась ничья. Это очень расстроило Квазара, а уважаемого Гантулгу наоборот позабавило, — сообщил Ода и отпрыгнул назад, уходя от столкновения с монголом.

— Ого! Лягушонок проиграл? И как же так получилось?

— Да всё просто. Квазар привык к ближнему бою, а Гантулга даже не думал сражаться в рукопашную. Носился от перепончатого по всей арене и обстреливал его из лука, пока стрелы не кончились. — Антип покачал головой и улыбнулся, как будто вспомнил что-то забавное.

— А когда кончились?

— А когда кончились, ему кинули новый колчан и обстрел продолжился. Видели бы вы Квазара. Он был так истыкан стрелами, что стал похож на ежа. Зелёного, уродливого дикобраза.

— Квамандир! Ты же обещал не рассказывать! — возмутился Квазар, замедлив бег.

— А чего тут такого? Ты ведь не проиграл.

— Ага, но и выиграть не смог, — ехидно заметил Гантулга.

— Рано или поздно у тебя бы кванчились стрелы и тогда… — начал было Квазар, но осёкся.

Гантулга вытянул руку и из воздуха сплёл лук и наложил на него энергетическую стрелу, светящуюся синим.

— Когда кончаются стрелы, монголы используют ману, — самодовольно заявил Гантулга.

— Да, лягух, похоже, надрать тебе задницу могу не только я, — хмыкнул я и хлопнул Квазара по плечу.

— Квазару кватастрафически нужно научиться дистанционным атаквам! И тогда…

— Даже тогда мы найдём способ, как обойти твою прямолинейную манеру боя, — поддел его монгол.

— Ладно, хватит собачиться. Следуйте за мной, — остановил я грызню и призвал Клювика.

На Клювике полетели лишь я и Антип. В этот момент капитан гвардии явно чувствовал себя ущербным. У Оды есть Киба, у Квазара — Квадрицепс, у Гантулги — лошадь. А вот Антип ездовой животиной не обзавёлся. Непорядок. Поэтому мы сделали небольшой крюк и заскочили в винный погреб.

— Антип Иваныч, ты как к паукам относишься?

— Слышал, если паук завёлся дома, то это к деньгам. А что? — пожал плечами он.

— Да ничего. Сейчас тебе лошадку шестиногую организуем, — усмехнулся я и втащил начальника гвардии в погреб.

— Какого хрена⁈ Виктор Игоревич, назад! — рявкнул Антип, выхватил меч и попытался меня прикрыть.

Шайя тут же зашипела, подняв вверх лапы.

— Да, нехорошо получилось. Стоило сперва вас познакомить. Шаюшка, это Антип, Антип, это Шайя, моя паучиха и мать твоего будущего скакуна.

В наших головах прозвучал голос паучихи.

«С-с-скажите ему, чтобы убрал меч. Мои дети боятс-с-ся с-с-стали.».

— Говорящая… — прошептал Антип и медленно опустил клинок.

— Шайя, мне нужен самый сильный из твоих паучат. Он станет для Антипа Иваныча другом и боевым товарищем.

Паучиха кивнула, и к нам подошел метровый паук с зазубренными лапами.

«Его имя Деймос-с-с.».

— Красиво, — оценил Антип и опасливо погладил паука по голове.

— Ода! Зайди! — свистнул я и в погреб вбежал самурай.

После недолгих манипуляций паучок вырос в три раза, а затем я привязал его к душе Антипа.

— Что за чертовщина? Никогда такого не чувствовал, — сказал Антип, приложив руку к сердцу.

— Теперь, Антип Иваныч, ты никогда не будешь один. Что бы ни случилось, у тебя будет верный друг. Призывай и поехали.

Я провёл короткий инструктаж по использованию призванных существ. Попрощался с Шайей и мы направились как можно дальше от Дубровки. Всю дорогу Квазар и Гантулга завистливо поглядывали на командира гвардии. Что и говорить, у него вышел чертовски грозный питомец. Такой и довезти может и парализовать жертву, а если потребуется, то и лапами пронзит кого захочешь.

Мы перебрались через реку и отъехали километров на сорок от Дубровки, после чего спешились.

— Значит, так. Слушай мою команду. Я загляну в один портал, а вы меня покараулите. В случае чего, закрывайте дверь и возвращайтесь в Дубровку. — Видя на лицах товарищей непонимание, я призвал эту самую дверь, из которой тут же нам под ноги полилась тьма.

— Эммм… Виктор Игоревич, вы знаете, я обычно не ставлю ваши приказы под сомнения. Но что-то у меня паршивое предчувствие. Может, ну его, эту дверь? — Спросил Гантулга, положив руку на рукоять сабли. Он явно нервничал.

— Да, мне тоже непонятно, зачем вы в эту мерзость собрались лезть? — Антип сложил руки на груди и с тревогой посмотрел на меня.

— Если я туда не влезу, то мой друг очень скоро помрёт. А я этого не хочу.

— Виктор Игоревич, вы главный. Делайте так, как посчитаете нужным, — поддержал меня Антип.

— Ода последует за вами даже в преисподнюю, — с готовностью выпалил самурай.

— А Квазар хотел бы ещё пожить, — улыбнулся лягух и вцепился в рукоять молота.

— Поживём. Не переживай, — сказал я, призвав чёрный ключ.

Подойдя к двери, я стал искать замочную скважину, но это не потребовалось. Ключ выскользнул из моих рук и нырнул в дверь, отчего по её полотну пошли круги, словно дверь состояла из жидкости. Послышался громкий щелчок и дверь приоткрылась.

Повисла гробовая тишина. Я призвал Фервилад и не спеша потянулся к дверной ручке. Правда она мне не понадобилась. Зачем нужна ручка, если тебе услужливо открывают дверь изнутри? От мощного пинка дверь распахнулась, ударив меня в грудь. Я полетел, кувыркаясь, по зелёному лугу, а за хрустом своих рёбер услышал рычащий голос:

— Во славу Абаддона!