Не грызи меня, глупый ученик!

Глава 19. Синее море сменилось тутовыми рощами. Часть вторая

Тан Сюэхуа не имела ни малейшего понятия, как сильно ударилась головой, но проснулась она на лестнице, ведущей в орден Хэйлун Тан. Удивлённая, она потёрла глаза, поднялась с холодной каменной ступени и осмотрелась по сторонам. Неужели её переместило в новое испытание? Она помнила гигантских пауков, страшного шершня, отравленного Скитальца… Что она забыла в ордене?

Сверху спускались мужчина и девочка лет пятнадцати, оба в тёмно-синей форме, волосы собраны в высокие хвосты. Девочка не чувствовала ни капли усталости, радостно смеялась, будто ручеёк журчал, перепрыгивала через ступень, махала руками в сторону.

Мужчина, пряча улыбку, сделал ей замечание:

— Сюэхуа, не трать энергию зря.

— Шицзунь, но эта ученица так практикуется!

Сюэхуа? Читательница видела маленькую будущую главу пика Мрачной Яблони? Девочка, и правда, напоминала ей саму себя в детстве, если вспоминать фотографии из реального мира, то точно похожа. Как её угораздило попасть в прошлое? Или она видела воспоминание?

Пока они находились на достаточном расстоянии, настоящая Тан Сюэхуа отряхнулась и привела себя в порядок. Но, когда заклинатели спустились, они прошли ступень, где она молча стояла и с удивлением рассматривала их, не обратив на незнакомку абсолютно никакого внимания. Кажется, они её просто не видели.

Настоящей Тан Сюэхуа всё равно было нечем заняться, поэтому она последовала за двумя заклинателями, мысленно взывая к «советчице»:

«Система, где я? Система? Приём! Отвечай!»

Но механический голос разговаривать не собирался, никаких пищащих звуков, никаких смайликов — Система полностью проигнорировала читательницу.

Не успели заклинатели и нескольких шагов пройти, как стянулись тёмные тучи, полил дождь. Учитель и ученица вдруг достали тёмно-синие зонты, как будто специально сделанные под цвет их формы, и продолжили путь; откуда те появились (не из чудесных рукавов же?), Тан Сюэхуа так и не увидела, но мокнуть не собиралась. Раз её не замечали, она просто ускорилась, подошла ближе и влезла под зонт учителя, который казался больше. Да и маленькая Тан Сюэхуа держала свой низко, пришлось бы нагибаться.

Вскоре они подошли к деревне, в которой глава пика Мрачной Яблони уже успела побывать в самом начале своего попадания в новеллу, как будто та деревня была единственной на всю новеллу. Они тогда с Ху Цюэюном, Лю Сяоди и Се Мэйли за болотными шишками ходили.

Мужчина вдруг заговорил, с гордостью глядя на ученицу:

— Сюэхуа, ты уже сейчас со своим даром аптекаря превзошла учителя, я не так хорош в изготовлении пилюль, но покажу тебе, как создаются некоторые отвары.

Смущённая девочка покраснела и с восхищением посмотрела на учителя:

— Отвары тоже могут спасать людей?

Он слегка улыбнулся:

— Не так эффективно, как пилюли, но идеально приготовленные помогут. Может, какие-то вдохновят Хуа-эр на создание новых пилюль.

Маленькая Тан Сюэхуа поднесла свободную руку к щеке, покраснев ещё больше. Хуа-эр звучало гордо и заботливо, учитель относился к ней как к своему ребёнку.

— Шицзунь, эта ученица не подведёт!

В детстве она казалась милой жизнерадостной девочкой, интересующейся аптекарским делом, любящей своего учителя. Тан Сюэхуа пока не могла сказать точно, но, по всей видимости, малышка была только рада помочь окружающим. Откуда же взялась строгая глава пика Мрачной Яблони, которую все боялись? Что изменило и этого ребёнка? Получается, не только Ху Цюэюна жизнь потрепала и сделала другим.

Мужчина вдруг остановился и сказал, пока дождь струйками стекал с его зонта:

— Я сниму две комнаты на постоялом дворе, а ты пока пойди и поешь, Сюэхуа.

Он протянул мешочек с деньгами, который Хуа-эр бережно взяла двумя руками, чуть не выронив зонт, и спрятала в рукав. Она сложила перед собой руки, поклонилась и пошла в другую сторону. Настоящая Тан Сюэхуа вылезла из-под зонта мужчины и двинулась за маленькой собой.

Хуа-эр подошла к довольно крупному домику в округе со старой, но аккуратной вывеской «Двор Небесного Ручья» — это место считалось лучшим рестораном в деревне, проходящие мимо заклинатели всегда заглядывали именно сюда. Цены там были не очень дорогие, зажиточные местные жители тоже могли себе позволить отобедать на дворе Небесного Ручья.

Юная заклинательница не успела зайти внутрь, как интуиция (а может, и звук, который не услышала настоящая Тан Сюэхуа) заставила её резко повернуться и обойти здание. В кустах находился пятилетний ребёнок, обнимал руками ноги, уткнулся головой в колени и просто сидел. Он не плакал, не произносил ни слова, не пытался укрыться от дождя. Сидел и дрожал.

Хуа-эр подняла над ним зонт, с которого текли ручейки, и протянула руку:

— Ты чего тут мёрзнешь? Заболеешь ещё, давай вставай.

Он даже не поднял головы, только ещё больше упёрся лицом в колени и затрясся. Хуа-эр решила не давить на него, а просто осталась стоять, укрывая незнакомого мальчика от дождя.

— Может, куда-нибудь сядем, чтобы не мокнуть в луже?

Тот приподнял голову и заметил, что ноги девочки с зонтом были полностью мокрыми от дождя, и без того тёмно-синяя одежда приобрела более тёмный оттенок, но Хуа-эр никуда не уходила. Он испуганно взглянул ей в глаза и сразу же опустил голову. Юная заклинательница вздрогнула — глаза ребёнка оказались красными. Демон! Но ни пепельных волос, ни метки на лбу в виде цветка. Хуа-эр не встречала демонов раньше, лишь слышала плохие истории с их участием от старших заклинателей. Но не могла же она бросить ребёнка! Даже её учитель хоть и рассказывал о жестокостях демонов, но всю расу плохой не считал.

Хуа-эр наклонилась и погладила мальчика по мокрым растрёпанным волосам:

— Эй, всё в порядке, пойдём со мной. Как тебя зовут?

Он снова взглянул на неё, но ничего не ответил, а зажмурился и заплакал. Сложно было заметить, текли по его щекам слёзы или капли дождя, но ребёнок выглядел напуганным. Хуа-эр улыбнулась и поинтересовалась:

— Есть хочешь?

В то время как настоящая Тан Сюэхуа стояла и гадала, кем же был этот персонаж. Какого демона она могла повстречать в детстве?

Хнычущий мальчик закивал головой и тихим голосом пробормотал:

— Я плохой.

И ещё сильнее заплакал.

— Идём со мной.

Хуа-эр ещё раз погладила мальчика по мокрым волосам, после чего свободной рукой подняла его с земли и прижала к своей груди. Продолжая держать зонт второй, она вернулась к входу на двор Небесного Ручья, попросила сразу принести горячего чая, чтобы ребёнок согрелся, а также заказала суп и ещё несколько горячих блюд.

Она присмотрела небольшой столик, опустилась на колени и усадила мальчика рядом с собой. Настоящая Тан Сюэхуа села напротив, продолжая наблюдать, изредка мысленно зовя Систему.

Ребёнок боялся поднимать голову, всё время смотрел вниз, ещё и дрожал сильнее каждый раз, когда к ним приближался человек и приносил еду. Хуа-эр приобняла мальчика со спины, погладила его тыльную сторону руки, всунула ложку и сказала:

— Ешь.

Мальчик испуганно попробовал суп, вдруг вздрогнул и начал торопливо глотать, ложку за ложкой. Обе заклинательницы — и нынешняя, и прошлая — улыбнулись. Хуа-эр подвинула к нему тарелку с рисом и тоже предложила поесть, как ребёнок вдруг заговорил:

— Матушка… прогнала меня. Матушка сказала, что я плохой…

Он снова заплакал, держа ложку в зубах и пожёвывая её.

Маленькая заклинательница с сожалением улыбнулась и погладила мальчика по мокрой от дождя спине. Как бы он не простыл и не разболелся от такого ливня.

— Ты не плохой.

Его алые глаза испуганно уставились на неё.

— Но… я…

— Это неважно. Найдутся те, кто примет тебя таким, какой ты есть.

Жуя, он озадаченно посмотрел на неё, наконец-то вытащил ложку изо рта и спросил:

— Что это значит, тётушка?

Она вдруг вспыхнула.

— Какая тётушка? Зови меня цзецзе!

Настоящая Тан Сюэхуа, сидящая напротив них, вздрогнула и закусила нижнюю губу. Неужели это Скиталец? Быть может, она знала его с детства, поэтому при первой встрече он узнал её и начал звать цзецзе? Её сердце вдруг забилось быстрее, она прикусила губу и продолжила слушать разговор.

Мальчик виновато опустил голову и задрожал.

— Простите меня, пожалуйста, цзецзе…

Он шмыгнул носом, а Хуа-эр вдруг замерла на месте, напрягла брови, сложила губы вместе и вытянула их. Какой несчастный ребёнок, как ей было его жаль… От одного взгляда на него у обеих Тан Сюэхуа всё сжималось внутри от грусти.

— Что ты, цзецзе не злится. Кто-нибудь обязательно полюбит тебя, всегда будет заботиться, помогать и поддерживать! Шицзунь говорил мне, что цветы расцветают и увядают*, но не надо грустить, лучше найти смысл жизни и наслаждаться каждым мгновением.

* О бренности жизни (кит. 花开花落)

Мальчик задумчиво и смущённо посмотрел на юную заклинательницу, но промолчал. Вскоре вся посуда оказалась пустой, а Хуа-эр вдруг почувствовала, что от него исходила слабая духовная энергия. Она с интересом потрогала его за руку и сказала:

— Мне кажется, у тебя есть потенциал стать заклинателем. Если будешь практиковаться, то сможешь учиться в одной из школ. Может, даже в нашем ордене Хэйлун Тан!

Он виновато опустил голову и вжал голову в плечи.

— Матушка тоже этого хотела.

Хуа-эр беззвучно вздохнула и погладила его по спине:

— У тебя есть дом, семья? Есть куда вернуться?

После еды глаза ребёнка приняли обычный чёрный цвет, больше не пугали демоническим красным, на что и настоящая Тан Сюэхуа обратила внимание. Он вдруг улыбнулся и задумчиво посмотрел вниз, как будто ушёл в себя, но всё-таки ответил:

— Есть человек, которого я хочу любить и защищать, но… — он сделал небольшую паузу. — Наверное, мне надо заслужить его признание.

Хуа-эр не придала значения его словам, решив, что речь шла о ком-то из его родителей. Может, его мать просто разозлилась и с дурости прогнала, а теперь разыскивает. Она улыбнулась и с уверенностью заявила:

— Если твоя матушка хочет, чтобы ты стал заклинателем, то старайся сам практиковаться! Думаю, пик Спокойного Течения нашего прекрасного ордена Хэйлун Тан примет такого хорошего ученика, как ты.

Она не только хотела поднять его настроение, но и по-настоящему верила, что у него есть шансы.

— Спасибо, цзецзе.

Пока нынешняя глава пика Мрачной Яблони задумчиво смотрела на этих двоих, Хуа-эр успела взять несколько булок и отдать их мальчику. Она расплатилась, задумчиво повертела мешочек с деньгами, как вдруг с добродушной улыбкой вложила его ребёнку в руку и его же пальцами закрыла. Тот начал смущённо отнекиваться и попытался вернуть, но юная заклинательница оказалась настойчивее:

— Не переживай! Аптекарю несложно заработать, а тебе и твоей семье ещё пригодится. Возьми, пожалуйста.

Мальчик смущённо посмотрел себе под ноги.

— Спасибо большое, цзецзе.

На дворе Небесного Ручья появлялось всё больше людей, Хуа-эр вдруг вспомнила о времени и сказала:

— Мне надо идти, шицзунь, наверное, переживает, что я потерялась или попала в беду.

Ребёнок заговорил с ней уже радостнее и смелее:

— Кто такой шицзунь?

Хуа-эр поднялась на ноги и помогла мальчику встать, после чего ответила:

— Ты знаешь слово шифу? — тот кивнул головой, поэтому она продолжила: — В таком случае это уважительное обращение к учителю. Мой шицзунь очень хороший и добрый заклинатель, он многому меня научил и продолжает учить дальше! Сегодня мы пришли помогать местным жителям, в орден Хэйлун Тан поступило поручение с просьбой изготовить лекарство от болезни.

Дождь уже утих, капало только с деревьев и крыш домов.

Уже на улице девочка взъерошила ребёнку волосы в последний раз и убежала в сторону постоялого двора, оставив его с мешочком денег в одной руке и булками в другой. Он задумчиво произнёс:

— Шицзунь?

И двинулся в противоположную сторону.

Настоящая Тан Сюэхуа решила последовать за ним. Они проходили маленькие и большие, старые и новые домики, пока не пришли на другой конец деревни. Людей вокруг становилось всё меньше, мальчик вдруг подошёл к старому крошечному домику, который местами разрушался, в досках прогрызли несколько дырок. Он зашёл внутрь. Абсолютно никакой мебели, кроме небольшого количества соломы, даже циновки не оказалось.

Мальчик спрятал мешочек в рукаве, булки отложил в сторону, а сам опустился на землю, положил ногу на ногу, копируя заклинателя, поставил перед собой руки и закрыл глаза. Его окружала слабая духовная энергия, он пытался совершенствоваться.

Настоящая Тан Сюэхуа не очень понимала, что она видела. Если это были её собственные воспоминания, то она знать не могла, чем занимался этот ребёнок, ведь Хуа-эр вернулась к учителю, а не осталась с мальчиком. Значит, новелла специально хотела показать ей этот момент.

Не успела она нормально задуматься о происходящем, как сцена сменилась.

Через несколько дней Хуа-эр из воспоминаний вместе с учителем вернулась в орден Хэйлун Тан, после чего на долгое время ушла в уединение. Читательница не сидела с ней все эти годы, она просто знала, что прошло несколько лет. Даже не почувствовала изменения, как это произошло после ухода главного героя в мир демонов, просто пришло осознание. Наделённая сильнейшим талантом, Хуа-эр обрела знания и мудрость, усилила свою духовную энергию, всё-таки взошла на небеса и обрела бессмертие, стала сянем.

Когда она вернулась в мир, то узнала, что её учитель умер — был отравлен. Повзрослевшая Хуа-эр от горя погрузилась в изучение и изготовление пилюль. Поскольку других лекарей у них не было, пик Мрачной Яблони пустовал, а она сама шла по пути начинающего аптекаря, Хуа-эр оказалась идеальным кандидатом, одним из самых молодых заклинателей, взошедшим на небеса.

Так появилась строгая глава пика Мрачной Яблони, которую все боялись, которая серьёзно относилась к своему делу, ценила труд учителя, следовала за его знаниями и делала новые открытия, много экспериментировала и изготавливала совершенно новые, ранее неизвестные миру заклинателей пилюли. Почему-то вместо того, чтобы думать о мести и искать убийцу учителя, она полностью посвятила себя аптекарскому делу, теперь в рукаве всегда были припрятаны пилюли на всевозможные случаи, в том числе от яда.

О мальчике, которого встретила до своего уединения, ещё при жизни учителя, она совсем забыла.

Тан Сюэхуа резко распахнула глаза и села, совершенно не чувствуя усталости, огляделась по сторонам. Помнила она лишь то, что так и не закончила фразу, мысль всё ещё вертелась на кончике языка, ей ужасно хотелось озвучить её.

О сне и увиденных там воспоминаниях она не помнила совсем.

Её взгляд в полумраке пещеры зацепился за мирно посапывающего напротив Скитальца, юноша в зелёных одеяниях отвернулся лицом к спине, тело его дрожало, это было заметно даже в темноте. Когда Тан Сюэхуа всмотрелась лучше, то обнаружила, что лежал он на довольно крупном волнистом листе. Сама она, оказывается, сидела на нескольких таких же, только под ней расположился не один, а целый слой. Читательница провела по ним пальцами — шершавые и мягкие наощупь, в таком месте вряд ли можно было сделать кровать лучше.

Это Скиталец собрал их, пока она спала?

Тан Сюэхуа поднялась и подошла к нему ближе, наклонилась. Юноша тяжело дышал, пот струился по его лицу, заклинательница порылась в рукаве и достала ещё одну пилюлю, которую сунула в его приоткрытые губы, чуть приподняла за подбородок, заставляя проглотить.

От такой наглости Скиталец проснулся и осуждающе посмотрел на главу пика Мрачной Яблони:

— Моему Высочеству теперь и поспать не дают? Цзецзе решила отравить Моё Высочество?

Но слабая улыбка на его лице всё-таки намекала, что он пребывал в неплохом настроении.

— Как Ваше Высочество себя чувствует?

Тот свёл брови, пока пытался сесть, но всё равно продолжал улыбаться:

— Цзецзе, есть планы, как отсюда выбираться?

Подражая Скитальцу, она поднесла руку к подбородку и почесала его пальцем, затем усмехнулась и повторила фразу, на которой вырубилась в прошлый раз:

— Есть хорошая новость и плохая.