Не с тобой-2

Глава 2

Александра отрезала кусок своего чудо-пирога, задумчиво пожевала, поморщилась. Да уж, чего не дано, того не дано. Не быть ей великим кулинаром. Выпечка ее напоминала подошву по текстуре, да и по вкусу, если честно, тоже. И как только Алиска ее стряпню терпит? Хотя та, похоже, вообще не замечала, что именно ест, и каково съеденное на вкус. Она и за стол-то садилась лишь благодаря ее, Александры, бдительной настойчивости. А не будь ее, наверное, не садилась бы вообще.

Это было больно — видеть, как сильно она изменилась. В одночасье из счастливой молодой женщины, Алиса превратилась в угасшее создание без возраста. Случившееся как будто стерло все краски жизни с ее лица, на котором застыло отрешенно-холодное выражение. Сухая полупрозрачная кожа обтягивала заострившиеся высокие скулы и впалые щеки, улыбчивые губы с приподнятыми уголками, казалось, навсегда позабыли об улыбке. Жизнь сохранялась только в глазах цвета хмурого осеннего неба. Но что скрывалось за этими глазами, Алекс понять не могла.

Алиса молчала. Коротко отвечала на вопросы Александры и почти никогда не обращалась к ней первая, словно резко утратив всякую потребность в общении. В те редкие часы, которые Алиса проводила дома, она с ногами забиралась в любимое кресло в гостиной и брала книгу, делая вид, что читает. Получалось это у нее не слишком искусно, так как она забывала даже переворачивать страницы. Просто пряталась за книгой, как за щитом, не желая никаких расспросов и разговоров по душам.

Она задала Александре единственный вопрос:

— Ты знала?

Алекс тогда опешила:

— Алька, ты что?! Откуда?

— А вот Кло знала, — отрешенно произнесла Алиса. — И ни слова не сказала.

— Может быть, потому что это была не ее тайна? — жалко пробормотала Саша.

Алиса ничего не ответила. И к этой теме больше никогда не возвращалась.

Алиска, маленькая принцесса из хрустального замка, доверчивая идеалистка, видевшая свет лишь в глазах своего сказочного принца. Принц оказался не сказочным, да и не принцем вовсе. Обычным мужиком, не способным принести свою природную полигамную сущность на алтарь любви. А ведь любил. Александра точно знала, что любил. И сам своими руками эту любовь уничтожил. Хрустальный замок рухнул, больно ранив острыми осколками принцессу, а вместе с ним обрушился и весь ее мир.

Тогда, полтора месяца назад летя в Белфаст, Александра использовала время между рейсами в Лондоне с исключительной пользой, учинив расправу по своему разумению. Размахивая как знаменем своей аккредитацией и на полную мощь включив обаяние, она практически беспрепятственно проникла в павильон студии Пайнвуд, где снимались вавилонские сцены фильма «За край Ойкумены». Без труда разыскав среди отдыхавших кучками актеров нужную персону, она ласково поманила оторопевшего Нолана за собой в плохо освещенный и пыльный коридор, где вместо приветствия с наслаждением отвесила ему пощечину. Приложилась не по-дамски, изо всех сил, и все время их разговора у него на щеке цвел след ее затрещины.

Что она ему орала тогда, теперь помнилось плохо. Ее мнение о интимной жизни Нолана было щедро сдобрено исключительно русскоязычной нецензурщиной, которую тот тем не менее прекрасно понял, так как Александра некогда сама с удовольствием расширяла лексикон ирландца, обучая его русскому мату, чем приводила в ужас Алису.

Потом они молча курили, сидя на скамейке в крошечном внутреннем дворике. Сигарета в его пальцах дрожала.

— Пьешь? — с неприязнью спросила Александра.

Нолан посмотрел на свою руку и равнодушно пожал плечами, что можно было истолковать, как угодно.

— Что-то ты хреново выглядишь, — Алекс была безжалостна. — Рабочий инструмент беречь надо, а у тебя мешки под глазами. Что ж ты так распустил себя?

— Не высыпаюсь, — Нолан машинально потер пострадавшую скулу.

— Ладно, — после долгого молчания сказала Алекс, — будем считать, что все вопросы плана «как ты мог?» я тебе уже задала. Поэтому эту часть пропустим и перейдем сразу к финальной. Что ты намерен делать дальше?

— Я не знаю, — тоскливо проговорил он. — Пожалуй, первый раз я действительно не знаю, что мне делать. Я не могу без нее. А она теперь не может со мной. Такая вот задачка.

Александра затушила сигарету. Возле скамейки выжидающе вертелись вездесущие городские голуби. Некоторое время она молча наблюдала за их хаотичными передвижениями, затем сказала:

— Да уж, ты здорово накосячил, Нолан. Поступить так с Алиской… Ты хоть понимаешь, какую боль ты ей причинил, кобелина ирландская? Какого рожна тебе надо было?! — Александра почувствовала, что вновь начинает заводиться, и остановилась, боясь сорваться на бабьи вопли.

— Вся беда в том, что ты ее не просто оскорбил, — произнесла она после паузы, — ты ее разочаровал. Теперь она искренне верит, что все эти годы ошибалась в тебе, и ты совсем не тот, кого она любила. Это, мягко говоря, не самое приятное открытие.

Нолан понуро кивнул. Все это он прекрасно знал и сам. Не знал только одного — как все исправить. И возможно ли это вообще.

— Она сейчас в таком состоянии, что любая твоя попытка что-либо наладить вызовет прямо противоположный результат, — Александра размышляла вслух. — Пожалуй, лучшее, что ты пока можешь сделать — это на время оставить ее в покое.

— Это будет несложно, — горько усмехнулся Нолан. — Я здесь, как привязанный.

— Разберись со своей жизнью, Нолан. Ты понимаешь, о чем я говорю, — Александра посмотрела ему прямо в глаза. — Соверши мужской поступок, верни, в первую очередь, уважение к самому себе. И тогда, кто знает… Возможно, все не так фатально, как кажется.

Она резко поднялась, шуганув птиц, которые разлетелись испуганным веером.

— Алекс, — негромко позвал он ее. — Спасибо.

— За что?

— За то, что ты рядом с ней сейчас.

Александра посмотрела на него сверху вниз.

— Я, конечно, могла бы нагородить что-то вроде — она мне как сестра, которой у меня никогда не было и прочее. Но мы с тобой не в дешевой мелодраме, ты понимаешь.

Он улыбнулся — Алекс была неисправима.

— Мне пора, у меня самолет. И не раскисай ты так, — поморщилась она. — Хуже уже не будет. Падать тебе некуда, ты и так в самом низу. А снизу, как известно, все пути ведут наверх.

В Дублине Александра наблюдала за Алисой еще несколько недель, пока не решила, что достаточно. Пора было с этим что-то делать. Рыжий ирландец, коллега Алиски, оказался понятливым и надежным союзником. С его энергичной помощью провернуть операцию под кодовым названием «В отпуск» оказалось проще простого. Оставалось только вытащить Алису из унылого осеннего Дублина куда-нибудь в лето. Алекс искренне верила в целительные свойства солнца и путешествий. И делать это надо было побыстрее, пока подруга все еще была оглушена подлым предательством коллеги Марка.

За два часа Алекс определилась с конечным пунктом назначения, руководствуясь при этом двумя критериями: температурой воздуха выше 20 градусов и наличием пляжа с белым песочком. Забронировать отель и билеты на самолет было уже делом техники.

Александра удовлетворенно откинулась на спинку стула и скромно похвалила себя за достигнутые успехи. Определенно, она могла бы стать талантливейшей ученицей Остапа Бендера.

Однако хотелось есть. Александра извлекла из холодильника два лососевых стейка, уговаривая себя, что уж тут что-то испортить просто невозможно.

— Сейчас мы вас лимончиком, а потом на сковородочку гриль, — пробормотала она.

Приступ тошноты накатил внезапно. Переворачивая стул, она метнулась в сторону туалета.

«Ну, вот, — уныло думала Алекс, созерцая ослепительно белый фаянс унитаза, — а ведь еще даже не начинала. Знак, что ли? Не умеешь, не берись?» Неудивительно, что Эд всякий раз на ее предложение приготовить ужин пугался и просил: «Лучше в ресторан! Давай в ресторане поужинаем, а?»

— Саш, ты чего?

Заспанная Алиса стояла в дверях и испуганно ее рассматривала. Александра поднялась на ноги.

— Да ничего, — махнула она рукой. — Слушай, рыба быстро портится?

— Какая рыба?

— Я стейк лосося вчера покупала, он за сутки мог испортиться?

— Не знаю, — растерялась Алиса. — Вряд ли. Да что случилось?

— Вот и мне так кажется, — пробормотала Александра, глядя на себя в зеркало.

И она, отодвинув с дороги Алису, вернулась на кухню, где принялась осторожно обнюхивать злосчастные куски лосося.

— И часто у тебя такое? — подозрительно спросила Алиса, останавливаясь в дверях кухни.

Александра закатила глаза.

— Только не надо смотреть на меня этим твоим профессиональным взглядом! Я не беременна, если ты об этом.

— Ты уверена?

— Абсолютно, — отрезала Алекс. — Потому что то, что обычно у беременных отсутствует, у меня в наличии.

— Ладно, я всего лишь спросила.

— Слушай, раз уж ты встала… кстати, а чего ты не спишь? — удивилась Александра.

— Не могу спать днем, — покачала головой Алиса.

— Так вот, если уж ты встала, поехали куда-нибудь поедим, — предложила Алекс. — Как видишь, то, что готовлю я, есть невозможно, а ты готовить не хочешь. Но есть-то хочется!

— Я приготовлю, — сказала Алиса.

Пока она возилась не то с поздним завтраком, не то с ранним обедом, Александра оживленно озвучивала свои прожекты по организации предстоящего отдыха. Алиса слушала рассеянно, но фантазировать ей не мешала. Изложив основные пункты программы, Алекс выжидающе уставилась на подругу:

— Ну, что скажешь?

Как и следовало ожидать, Алиса особого восторга не выказала.

— Не думаю, что это такая уж хорошая идея, — сказала она.

— Почему? — очень натурально удивилась Алекс. — У тебя есть какие-то другие планы?

— Нет у меня никаких планов. Я и отпуск не планировала.

— Вот и замечательно! Алиска, ну что может быть в октябре лучше ласкового моря и теплого песочка?

— Я не хочу, понимаешь? — Алиса поставила перед Александрой тарелку с омлетом. — Просто не хочу. Нет настроения.

— Аппетит приходит во время еды, — глубокомысленно изрекла Алекс. — И настроение тоже появится. Алька, сделай над собой маленькое усилие!

Алиса молчала.

— Хорошо, — Алекс решила зайти с другой стороны. — А ради меня? Я не так уж часто тебя о чем-либо прошу. Я хочу пару деньков на пляже понежиться, мне потом снова в Южной Азии пылиться.

— Это шантаж, — упрекнула ее Алиса.

Александра расцвела.

— Я знала, что на тебя можно рассчитывать! Вылет завтра в полдень.

Алиса изумленно подняла на нее глаза.

— Ну а чего тянуть, — хлопнула ресницами комбинаторша.

Дальше завтракали в молчании. Александра вдруг обнаружила, что не так уж и голодна, как ей до того казалось. Румяный аппетитный омлет никак не желал съедаться, отчего-то разрастаясь во рту и не пролезая дальше. Помучавшись немного, она отодвинула тарелку.

— Ты же есть хотела, — Алиса внимательно за ней наблюдала.

— Потом доем, — махнула рукой Алекс.

— Тошнит?

— Да, нет. Вроде, — прислушалась к ощущениям Александра.

— Саш, — мягко сказала Алиса. — В ванной в шкафчике тесты лежат. Сделай, а?

— Да ты что? — изумилась Алекс. — Это исключено! Я же тебе говорила.

— А ты сделай, — настойчиво повторила Алиса. — На всякий случай.

— Мне прямо стыдно за тебя, Муромцева, — хихикнула Сашка. — И кто из нас врач?

Провернув необходимые манипуляции, Александра уселась на край ванны, размышляя о том, что перед поездкой необходимо было бы обновить гардероб. Ничего летнего у нее с собой не было. «Подобью Алиску на шопинг», — размечталась она, окрыленная предыдущим успехом.

Положенное время истекло. Не ожидая никакого подвоха, Алекс потянулась за тестом. Посмотрела. Онемела. Протерла глаза. Результат не изменился.

Заорав нечто нечленораздельное, Алекс ринулась вон из ванной.

— Ну, что — плюс? — довольно спокойно спросила Алиса, увидев невменяемую подругу.

— Как?! Как такое может быть? — кричала Алекс, потрясая полоской теста. — Это же невозможно!

— Возможно. В смысле, такое редко, но случается. Так что поздравляю — рыба тут не причем. У тебя банальный токсикоз.

Александра в полной прострации обрушилась на стул.

— Может ошибка? — шепотом спросила она.

— Вряд ли, — покачала головой Алиса. — Но для надежности ты можешь сделать еще.

Алекс не шевелилась. Очевидное никак не желало укладываться в голове.

— А срок? — вдруг встрепенулась она. — Как теперь срок узнать, если у меня никакой задержки не было?

— Узи покажет, — терпеливо объяснила Алиса. — Но, полагаю, никак не меньше восьми недель. Ты пасешь меня уже почти два месяца.

Она обошла стол, присела на корточки перед Александрой.

— Шурик, ну ты чего? — улыбнулась она. — У вас ребенок будет. Неужели ты думаешь, что Эдгар не обрадуется?

Саша смотрела на нее широко раскрытыми глазами.

— Он, может, и обрадуется, — деревянно произнесла она. — Только вот какой нюанс: я не знаю, кому тут следует радоваться — ему или… Тайлеру.

Скосив глаза, Александра наблюдала, как датчик узи елозит по ее блестящему от геля животу. Живот был как живот: смуглый, плоский, и трудно было поверить, что там внутри кто-то есть. Просто невозможно в это поверить. До последнего она надеялась, что это ошибка, но полчаса назад Алиска, осмотрев ее, ошибку исключила полностью. Лицо ее при этом стало каким-то сосредоточенно-озабоченным, и она быстро поволокла Александру на узи, беззастенчиво пользуясь своим служебным положением. Да, Алиска здесь была в своей стихии и просто ожила, вновь оказавшись в клинике.

Теперь она нависала над плечом коллеги и о чем-то негромко переговаривалась с ним, используя исключительно узкоспециализированную терминологию, из которой Алекс не понимала ни слова. Это напрягало чрезвычайно.

— Ну, что там? — не выдержала, наконец, она. — Скажите мне уже хоть что-нибудь!

Оба уставились на нее так, словно только что заметили.

— Какой у меня срок? — процедила Алекс.

— Срок? — как о чем-то незначительном переспросил хозяин кабинета, молодой румяный дядька с ранними залысинами над высоким лбом. — А срок у нас 11-12 недель.

— Блеск! — медленно сказала Александра, глядя в потолок и не зная, то ли ей плакать, то ли смеяться. — А поточнее нельзя?

— Нельзя, — развел он руками. — На таком сроке допустимая погрешность — одна неделя. Приди вы ко мне неделе на пятой, я б вам и день зачатия сказал, а сейчас… Да разве это так уж принципиально — неделя? Беременность развивается, никаких отклонений не наблюдается — вот что самое главное.

Александра молчала. И в самом деле, причем тут эта злосчастная неделя? Она ровным счетом ничего не меняет, потому что по всему выходило, что с равной долей вероятности отношение к ее будущему ребенку мог иметь как один, так и второй из предполагаемых отцов.

— А хотите на него посмотреть? — оживленно предложил врач, поворачивая монитор так, чтобы ей было видно.

— Куда смотреть? — мрачно спросила Алекс, решительно ничего не видя среди этой черно-белой ряби.

— Как куда? Вот же он! — удивился доктор и ткнул пальцем в светлое пятно на экране.

И Алекс внезапно увидела. Увидела необыкновенно четко. Белые и черные пятна вдруг сложились в головастое и пузатое существо с коротенькими тонкими ручками и ножками.

— Головастик! — прошептала она, не в силах отвести взгляд от изображения.

— Нет, ну что вы! — почему-то обиделся доктор. — Какой же это головастик? Это уже самый настоящий человек трех с половиной дюймов ростом. У него даже ногти на пальцах есть.

— И это во мне? — все еще не могла прийти в себя Алекс.

— В тебе, в тебе, — вмешалась Алиса. — Ты теперь, Сашка, два в одном.

— Вот приходите к нам недельке на тридцатой, мы вам трехмерное сделаем. Сможете рассмотреть, на кого похож ваш малыш, на маму или папу.

Алекс сглотнула.

— Вставай уже, — улыбнулась Алиса. – Все, что нужно, мы увидели.

Впечатленная увиденным и услышанным, Александра неловко, боком сползла с кушетки.

В машине она долго рассматривала распечатку с узи — первый портрет своего ребенка. Она все еще пыталась осознать ошеломляющие перемены в своей жизни.

— Да, — протянула она. — По этому фото определить, на кого из них он похож, затруднительно.

— Я так понимаю, — осторожно сказала Алиса, — что названный срок особой ясности не внес?

Алекс только тяжело вздохнула.

— Саш, я тебе хорошие ОК подобрала, последнего поколения. надежнее их ничего нет. Ты принимала?

— Конечно. Только их же в одно и то же время надо принимать…

— И?..

— А я в августе без конца моталась туда-сюда: из Дамаска в Нью-Йорк, из Нью-Йорка в Дублин, из Дублина в Марракеш. Эта постоянная смена часовых поясов. Ну и пару раз пропустила время приема. Потом, конечно, спохватывалась, но, наверное, поздно… — уныло закончила Сашка.

— Ты же знала, что надо делать в таких случаях, — произнесла Алиса, и в ее голосе послышалась укоризна. — Нельзя же быть такой безответственной.

Александра снова вздохнула и отвернулась к окну. Некоторое время они ехали молча.

— Мне надо подумать, — пробормотала Алекс, сворачивая распечатку в трубочку. — Я знаю, что выход есть, и я его найду.

— Какой выход, Саш? Ты о чем? — подозрительно спросила Алиса. — Во-первых, в любом случае уже поздно, во-вторых, в Ирландии аборты запрещены законодательно.

Алекс недоуменно посмотрела на нее.

— Да нет, я не об этом! Ты что, с ума сошла? — досадливо махнула она рукой и снова надолго задумалась.

Мысли роились, как полосатые пчелы, и ей даже казалось, что она слышит их мерное жужжание. Ничего путного в голову не приходило, кроме осознания, что несколько часов назад жизнь ее навсегда изменилась. И не только ее. Она попыталась представить себе обоих своих мужчин с младенцем на руках и фыркнула.

— Ну, какой из него отец! Это же смешно! — озвучила она свою мысль, не вдаваясь в подробности. — Впрочем, и мать из меня…

— Все, хватит, — оборвала ее Алиса. — Ты сейчас думаешь совершенно не о том, о чем следует.

— А о чем следует? — заинтересовалась Александра.

— О ком, — поправила ее Алиса. — Поверь, с отцами ты сможешь разобраться и позже, а теперь для тебя главное — твой ребенок.

— Хорошо тебе рассуждать! — запальчиво воскликнула Александра и осеклась, испуганно глядя на Алису.

— Да, мне хорошо, — совершенно безэмоционально сказала та, не отрывая взгляда от дороги.

«Дура!» — обругала себя мысленно Алекс.

— Прости! — пробормотала она. — Алька, правда, я не подумала…

— Уймись, все нормально, — оборвала ее Алиса.

— Ладно, я буду послушной, — покладисто сказала Алекс, когда они вошли в дом. — Готова выполнять все ваши рекомендации, доктор.

— А рекомендации просты, — сказала Алиса. — Правильное питание, свежий воздух, витамины и, на данном этапе, минимальные физические нагрузки.

— Отлично, пошли собирать вещи, — к Александре вернулась ее обычная энергичность. — Как раз витамина D мне очень не хватает!

— Саша, мы никуда не летим, — твердо сказала Алиса.

— То есть, как не летим? — опешила Алекс. — Ты же сама несколько часов назад согласилась! Ты что, передумала?

— Это не я передумала, — объяснила Алиса. — Просто тебе сейчас рискованно менять климатическую зону. Да и длительный перелет совсем нежелателен.

У Алекс был вид обманутого ребенка, который в подарок на день рождения вместо вожделенной игрушки получил пару носков.

— Нет, мы так не договаривались, — протянула она. — Я себя нормально чувствую. Подумаешь, тошнит немного, ерунда какая!

— Саша, хоть раз в жизни будь благоразумной! — повысила голос Алиса. — Привыкай думать не только о себе. Твоя беременность протекает не совсем обычно. Ты хочешь сохранить ребенка? Если нет, поступай, как знаешь. Но без моей помощи.

— Ты же сказала, что со мной и с ним все в порядке! — возмутилась Александра.

— Все будет в порядке, если ты станешь беречься, а не вести себя, как легкомысленная школьница. Вот, — Алиса потрясла распечаткой Сашкиных анализов, — у тебя недостаток прогестерона, а это потенциальный риск прерывания беременности. Поэтому сиди дома, пей гормоны.

— Но… — попыталась возразить Алекс.

— Я все сказала, — отрезала Алиса. — Как наблюдающий тебя врач, я предупреждаю: ни о какой поездке в твоем состоянии и речи быть не может. То же самое могу сказать и по поводу твоей работы. Забудь про свои горячие точки. Если сильно зудит, природу снимай.

И, давая понять, что разговор окончен, Алиса развернулась и пошла наверх.

Алекс едва не плакала от огорчения. Такой чудесный продуманный план летел в тартарары. Теперь они с Алисой будут вместе киснуть в осеннем Дублине вместо того, чтобы наслаждаться бархатным сезоном на Средиземноморье. Алиска вновь погрузится в оцепенение, в свой бесконечный день сурка, а она, Александра, будет лишь беспомощно наблюдать, как подруга тает, все прочнее увязая в депрессии. Ну, уж нет! И Алекс решительно заспешила наверх.

— Хорошо, — заявила она, распахивая дверь Алисиной спальни, — у меня токсикоз и прочие неведомые мне неприятности. Но у тебя-то нет причин здесь торчать!

— Я так и знала, что рано или поздно это придет тебе в голову, — сокрушенно пробормотала Алиса. — Слушай, забудь, а?

Сашка окучивала Алису до самого вечера. Ходила за ней по пятам и зудела, как надоедливая муха, приводя аргумент за аргументом, начиная от провокационного «такой маленький уединенный семейный отельчик, там тебя никто не побеспокоит» и заканчивая откровенной угрозой «я вот сейчас переволнуюсь, и неизвестно, во что это для меня выльется!»

И Алиса сдалась.

— Черт с тобой! — устало сказала она. — Я полечу. От тебя же не отвяжешься.

Александра торжествующе улыбнулась. Весь вечер она не отходила от подруги ни на шаг, словно боялась, что та передумает в последний момент, напихала в чемодан кучу бесполезных, с точки зрения Алисы, вещей, а утром увязалась провожать ее в аэропорт.

— При любых малейших признаках недомогания сразу же звони Марку, — инструктировала Александру Алиса, — в любое время суток. Тем более что вы с ним, я смотрю, неплохо ладите.

Сашка совершенно невинно хлопнула ресницами и скромно проговорила:

— Ты преувеличиваешь, мы с ним не так близко знакомы.

— Интриганка! — Алиса слабо улыбнулась. — Смотри, не забывай принимать таблетки. Пожалуйста, Шурик, хоть в этот раз отнесись ко всему серьезно.

Они обнялись, и Алиса направилась к стойкам регистрации.

Вернувшись из аэропорта, Александра долго задумчиво бродила по дому, совершенно не представляя, что же ей делать ближайшие десять дней, пока Алисы не будет. Временно вывалившись из обоймы, она, конечно, могла продолжать заниматься репортажной фотографией здесь в Ирландии в качестве фрилансера, как и предлагал Саул Файгенберг, шеф-фотограф нью-йоркского бюро АР. Однако для такой работы нужна была хотя бы капля вдохновения. Вдохновения не было. Нерешенной оставалась одна поистине глобальная проблема, о существовании которой Александра еще вчера не подозревала. Покружив еще немного по дому, Александра взялась за телефон. И в тот самый момент, когда она уже была готова набрать знакомый номер, экран засветился, указывая на входящий вызов.

— Однако… — удивленно подняла брови она и коснулась пальцем зеленой трубки на экране.