(Не)счастье на мою голову

Глава 26

Андрей

Уложив Тину на кровать, выпрямляюсь и стаскиваю с себя футболку. Взглядом прожигаю тело секси-мамочки, и она ерзает на кровати, устраиваясь поудобнее. Лицо и грудь горят, губы влажные от поцелуев. Черт, меня так накрыло желанием, что я даже не знаю, с чего начать. Хочется всего: облизывать ее сладкие соски, ввинтиться языком в промежность, целовать роскошные ноги, засасывать тонкие пальчики с нюдовым маникюром. И эти губы. Между ними хочется вставить член, а еще целовать и кусать, пока они не опухнут от этих ласк.

Снимаю джинсы и забираюсь на кровать. Ложусь рядом с Тиной и пытаюсь обуздать свои звериные инстинкты. Чуть позже я покажу ей, каким бываю несдержанным, а сейчас хочу наконец насладиться этим роскошным телом.

Медленно тяну вверх подол темно-зеленого платья, глядя на то, как обнажаются все новые участки белой кожи.

– Ты же уже видел меня голой, – хрипло бормочет Тина. – К чему эта долгая прелюдия?

Перевожу взгляд на ее лицо и улыбаюсь.

– К тому, что я чувствую себя человеком, который получил долгожданный подарок и теперь разворачивает его. Позволишь мне насладиться процессом?

– О, боже, – хихикает она и прикрывает глаза ладонью. – Теперь я чувствую себя странно. Как будто подгоняю тебя.

– То, что ты хочешь меня так же отчаянно, как и я тебя, – это нормально. Запомни: в нашей спальне нормально вообще все, кроме членовредительства. Все остальное мы попробуем, если нам того захочется.

Моя рука уже достигает кромки кружевных трусиков практически в тон платью. Они чуть темнее, кажутся даже почти черными. На резинке пришит маленький бантик, а под ним на цепочке болтается крохотный камешек. Игривый элемент, полностью разрушающий стереотипы о том, что сорокалетние женщины слишком серьезны. Ни хрена подобного. Такие же девочки, какими были и в двадцать, только мозгов побольше.

Наконец я снимаю с Тины платье, насладившись тем, как постепенно мне открывался вид на ее роскошное тело. Любуюсь тем, как тонкое кружево обнимает потрясающую грудь, а твердые камешки сосков так и норовят прорвать тонкую ткань.

– Давай-ка избавим тебя от этого, – произношу тихо и тянусь к застежке на спине, но Тина внезапно прикрывает грудь.

– Окна не зашторены. – Она бросает взгляд на огромное окно.

– Там никого нет, – отвечаю, потому что знаю это наверняка. За моим окном открывается вид на пустырь, за которым в низине лежит город. Я, между прочим, переплатил за этот вид, поэтому здесь не предусмотрены шторы, чтобы не закрывать крутую панораму города.

– Мне все равно неуютно.

– Ладно, – после некоторых сомнений соглашаюсь я.

Поднимаю с прикроватной тумбочки пульт и нажимаю на кнопку, после чего жалюзи с тихим жужжанием начинают опускаться, отрезая нас от остального мира.

– Так лучше? – спрашиваю, заглядывая в глаза Тины, а потом включаю висящие над тумбочкой лампы, чтобы лучше видеть красоту передо мной.

– Да, так лучше, – выдыхает она и обнимает меня за шею.

На моменте, когда короткие ноготки легонько царапают мой затылок, у меня окончательно срывает тормоза. Я пытался действовать медленно и аккуратно, но так отчаянно хочу Тину, что уже дымлюсь во всех стратегически важных местах.

Устроившись между ног Тины, вдавливаюсь каменным стояком в ее промежность, и она тихо ахает. Я практически стону, ощущая влажный жар через тонкое кружево трусиков и трикотаж моих боксеров. Сейчас вся одежда ощущается лишней, раздражающей кожу.

Расстегиваю бюстгальтер Тины с таким же камешком между сочных полушарий, как и на трусиках, и отбрасываю тряпицу куда-то за пределы кровати. Свожу нереальные мячики вместе и набрасываюсь на них своим жадным ртом. Облизываю, кусаю, всасываю, снова лижу. Блядь, если бы мне довелось сдохнуть с идеальным розовым соском во рту, я бы ни на секунду не задумался и пустил пулю себе в лоб. Это же чистое блаженство! Рай на земле! И я благодарен кому-то там сверху, что мне довелось пощупать и поиграть с таким совершенством.

Спускаюсь поцелуями ниже. Прихватываю губами нежную кожу живота, облизываю пупок и наконец оказываюсь там, где больше всего хотел. Первый порыв – разорвать трусики к чертям, но потом я решаю сохранить соблазнительный комплект, который Тина наверняка подбирала с мыслями обо мне. Так что аккуратно стягиваю трусики по ногам Тины, а потом целую своды стопы на каждой.

Снова оказываюсь у ее промежности и шумно втягиваю носом запах ее возбуждения.

– Сладкая, – бормочу я и припадаю губами к нежной плоти.

Пока Тина, впившись пальцами, царапает мои простыни, я упиваюсь ее вкусом. Наслаждаюсь стонами и криками, когда она уже приближается к оргазму. Хочется выпрямиться и выпятить грудь. Сказать что-нибудь в духе: “Это мой язык вытворяет с ней такое”. Но, конечно, я этого не делаю, а просто подвожу Тину к краю и выпрямляюсь, заставляя задыхаться от подкрадывающегося оргазма.

Достав из ящика презерватив, раскатываю его по члену, не сводя взгляда с роскошного тела подо мной. Тина задыхается и обводит мой торс горящим взглядом. Пальцы гладят мои бедра, а губы краснеют под напором белых зубов.

Укладываюсь сверху и забрасываю ногу Тины себе на бедро. Утыкаюсь членом в ее вход и коротко касаюсь губ Тины своими.

– Блядь, я об этом мечтал, кажется, вечность, – хриплю в ее губы и проскальзываю внутрь до самого упора. Зажмуриваюсь, чтобы тут же не кончить. Внутри нее тесно и жарко. Такое чувство, что даже член вспотел. – Пиздец, маленькая, – выдавливаю из себя.

Тина поднимает мою голову, кладет ладони мне на щеки и целует. Жадно, глубоко. Так, как я люблю. Никакой спешки, полное погружение в ощущения.

Мои бедра приходят в движение, и, по мере того, как наш поцелуй становится более жадным, я резче вхожу в Тину. Она стонет мне в губы, и эти звуки резонируют с моим рычанием. Я жадно беру ее, врываясь все жестче, и вот уже ее ноги у меня на плечах, а мои яйца шлепают по идеально округлой попке. Грудь красиво сотрясается от каждого толчка. Тина закатывает глаза, а потом выгибается всем телом и с громким вскриком взлетает.

Я замираю, восхищенно глядя на ее лицо, и чувствую, как она ритмично, с оттяжечкой сжимает мой член внутренними мышцами.

– Охуеть, – выдыхаю шепотом.

А потом снова разгоняюсь, но теперь широко разведя ноги Тины. Мой взгляд блуждает от соединения наших тел к груди, потом – к лицу Тины, на котором выражение полного восторга, обводит сочные губы и возвращается вниз по той же траектории. Я не могу описать все, что восхищает меня в этой женщине.

Толчки становятся жестче по мере того, как я чувствую жар в спине и щекочущее ощущение в затылке. Я близко, но хочу, чтобы Тина еще раз кончила. Кладу пальцы на ее клитор, но она пытается их отбросить. Тогда я зажимаю ее руки у нее над головой, а второй снова касаюсь клитора. Жестко трахаю извивающуюся Тину, пока она стремительно подбирается к своему удовольствию. Последний жесткий толчок – и мы оба синхронно взлетаем на вершину.

У меня темнеет в глазах, и все тело бьется в конвульсиях от мощного оргазма. Я задыхаюсь, и в то же время мне кажется, что дышать стало легче.

– Вот это да, – выдыхаю, немного придя в себя. – Охренеть можно, – сиплю, медленно выскальзывая из Тины.

Сорвав презерватив, бросаю его на пол и, заваливаясь на спину, притягиваю Тину к себе.

– Я… не… могу… отдышаться, – произносит Тина и хихикает, а потом практически сразу зевает. Я улыбаюсь от того, что все это она попыталась провернуть одновременно.

Она кладет руку на мой живот и медленно перебирает пальцами волоски на блядской дорожке. Член, немного придя в себя, легонько дергается. Я замираю и не дышу, кайфуя от ощущений. Нежные прикосновения, которые возбуждают не хуже страстных поцелуев и стимуляции эрогенных зон. Волоски на всем теле встают дыбом.

– Мне кажется, я никогда не начну дышать нормально, – произносит Тина с улыбкой в голосе.

– Тебе и не нужно. С этого дня дыши неровно. Ко мне.

Заваливаю ее на спину и нависаю сверху.

– Андрей, дай прийти в себя, – возмущается она.

– Потом, – бросаю коротко и снова набрасываюсь на ее рот.

Я же предупреждал, что буду трахать ее всю ночь. А чего она ожидала?