(Не)счастье на мою голову

Глава 39

Тина

В день отлета я почему-то волнуюсь так, будто собираюсь на собеседование или на собственную свадьбу. Хотя, судя по количеству белого в моем чемодане, можно предположить, что так и есть. Позавчера мы с Каришей тоже прогулялись по торговому центру, и она буквально насильно заставила меня купить роскошный белый сарафан и бежевые босоножки. А к сарафану я зачем-то купила белый веночек. Он просто показался мне таким красивым, а Карина делала мне такие комплименты… В общем, я просто поддалась какому-то волшебному помешательству и накупила все это. Утром подруга позвонила, чтобы убедиться, что я взяла эти обновки с собой.

Вчера мы ужинали у папы дома. Надо сказать, прошло все неплохо. Сначала познакомились, папа, как водится, смерил Андрея внимательным взглядом. А после ужина он, Андрей и Пашка удалились на балкон для “мужского разговора”. И плевать, что на улице теплынь, и все окна открыты. Конечно, я слышала каждое слово. Надо сказать, теперь своим Борзым женихом я горжусь еще больше, потому что он достойно отвечал на вопросы папы. Не хамил, но и не позволял лезть туда, куда не следует. Хотя, думаю, папа спрашивал обо всем этом чисто формально. Я уже слишком взрослая, чтобы подвергать допросу моих ухажеров.

– Ма, Андрей приехал! – кричит Пашка от входа.

– Уже иду!

– Малышка, поторопись, иначе опоздаем! – это уже Андрей.

Прыгнув в мягкие мокасины, хватаю ручку чемодана и выкатываю его в коридор, где его тут же подхватывает Андрей. Чмокнув меня в губы, окидывает быстрым взглядом и, подмигнув, катит чемодан к выходу.

Я сто раз перепроверяю, чтобы все приборы были выключены, а окна – закрыты, после чего запираю квартиру и подхожу к лифту, где меня уже ждут мои мужчины. Пашка, как всегда, уткнулся носом в телефон и ничего не слышит из-за наушников.

Андрей, воспользовавшись ситуацией, касается губами моего уха.

– Так бы и сожрал тебя, – шепчет и целует раковинку, на мгновение сжав широкой ладонью мою попку. А мне приходится прятать лицо, потому что я чувствую, как горят щеки.

Выйдя из подъезда, бросаю взгляд на машину Андрея и сбиваюсь с шага. Возле нее стоит шикарная женщина. Белые брюки чиносы, желтая блузка с коротким рукавом, белые кеды, черная цепочка из крупных звеньев на шее. У нее аккуратно уложенное каре. Волосы каштановые с рыжиной. Она выше меня, и у нее худощавая фигура. А еще от нее до самого подъезда веет хорошим парфюмом и… достоинством. Даже ее поза – свидетельство того, как она себя преподносит. Говорят, есть женщины, которых называют породистыми. Похоже, эта одна из них.

И это, черт побери, мама Андрея!

Откровенно говоря, я надеялась на милую женщину средних лет, которая умеет печь пирожки – это со слов Андрея – и любит копаться в своем саду в пригороде. Хоть все это правда, она ни черта не похожа на ту, кто, мать вашу, печет пирожки!

– Стоять, – тихо шипит Андрей, обнимая меня за талию и подталкивая продолжать идти вперед. Оказывается, я начала пятиться к подъезду. – Она не кусается.

– Сомнительное утверждение, – произношу в ответ.

Да что я, в самом деле, как девчонка двадцатилетняя?! Мне ли бояться свекрови – хоть и будущей – с моим-то жизненным опытом? Особенно после стервозной матери Ровинского, упокой Господь ее душу. Та еще сука была. Если я в двадцать справилась, то сейчас тем более.

Мы подходим к машине, и мама Андрея снимает солнцезащитные очки. Я ожидала полный боевой раскрас, но у нее накрашены только ресницы. И вдруг ее лицо меняется. Женщина расплывается в широкой улыбке и окидывает меня взглядом.

– Тина, как я рада познакомиться, – произносит она так мягко, что я даже теряюсь на мгновение. Да ладно. Здесь должен быть какой-то подвох. Наверняка она из тех свекровей, которые при сыне будут петь невестке дифирамбы, а за его спиной поносить бедняжку, на чем свет стоит. – Меня зовут…

– Алла Витальевна, я знаю. Мне тоже приятно познакомиться, – улыбаюсь я. Андрей легонько сжимает мою талию.

– Ну какая Витальевна? – смеется она. – Просто Алла. В конце концов…

Она не успевает договорить, как осекается, когда Андрей качает головой.

– Мы же почти родственники, – договаривает она, метнув в Андрея строгий взгляд.

– Так, познакомились, поехали, – говорит он и идет к багажнику, чтобы загрузить в него наши с Пашкой вещи.

– А ты, вероятно, Павел, – обращается она к моему сыну.

– Паша, – буркает он, не снимая наушники. – Очень приятно, – бросает и идет к Андрею.

Мы вместе с ней остаемся стоять у задней дверцы. Смотрим друг на друга и улыбаемся. Я правда жду, что она сейчас начнет шипеть змеей, но этого не происходит.

– Я не собиралась говорить ничего обидного, – произносит она. Мне кажется, даже искренне.

– Я уверена в этом, – киваю.

– И правда рада, что Андрюша нашел свое счастье. Он его заслуживает.

– Согласна с вами. Но позвольте… – вздыхаю. – Можно я задам один вопрос, потому что этот слон в комнате будет мешать нашему общению?

– Конечно.

– Вас не смущает, что я намного старше его? И что я ближе по возрасту к вам, чем к вашему сыну?

– Честно сказать, поначалу смущало. А потом я решила, что счастье сына важнее, так что теперь ваш возраст не имеет значения. А еще, – она понижает голос и подается немного вперед, – между нами девочками, у меня появился молодой ухажер, моложе на целых пять лет, – она кокетливо улыбается и слегка встряхивает блестящими волосами. – Так что теперь меня вообще сложно смутить, – подмигивает.

– Ну так что? Едем? – спрашивает Андрей.

Я делаю шаг, чтобы пропустить его, и он распахивает для меня пассажирскую дверцу, а я занимаю место в прохладе салона.

До того, как сесть, я немного сомневалась, не стоит ли уступить это место маме Андрея, но потом вспомнила слова Ровинского, которые он произнес еще когда мы только подали заявление в ЗАГС. Вот каким бы говнюком он ни был, а в начале наших отношений всегда принимал мою сторону.

Однажды мы подвозили его маму перед тем, как поехать в кино. И она пыталась влезть на пассажирское сиденье, заставив меня сесть сзади. Я, по большому счету, не имела ничего против, но имел Юра. Он тогда сказал ей, что отныне на переднем пассажирском ездит только его невеста и будущая жена, а мама может с комфортом разместиться на заднем. Ох, какую волну молчаливого негатива я тогда поймала! Думаю, тогда-то она меня и не взлюбила.

Но мама Андрея устраивается на заднем сиденье, как будто так и было задумано изначально. И вообще, как будто это была ее идея.

Разместившись на водительском месте, Андрей заводит машину, кладет мою руку себе на бедро, накрывает ладонью и трогается с места. Я отворачиваюсь к окну и прикусываю нижнюю губу. Молчу, хотя хочется пищать и танцевать от переполняющих эмоций. Потому что я еду на море с самыми близкими людьми и любимым мужчиной!