(Не)счастье на мою голову

Глава 30

Андрей

То, как она произносит мое имя, пенит меня. Как будто сейчас скажет, мол, ты слишком маленький для меня. А я уже по уши. Бля, да я с первой встречи втрескался так, что внутри все скручивает при одной мысли о Тине. А еще сильнее запал, когда она, сидя на пригорке в моем стрелковом клубе, поглощала шашлык. Я смотрел на нее и уже тогда знал, что она будет моей.

– Андрей, – повторяет она. – Я же замужем.

– Похер, – чуть резковато отвечаю я. – Ты скажи “да”, а со всем остальным разберемся. Будем решать проблемы по мере их поступления.

Я чувствую, что шар начинает снижаться. У нас всего несколько минут, чтобы предложение завершилось так же романтично, как и началось. И я адски хочу, чтобы она сказала “да”. Еще ничего не желал так отчаянно. Даже того, чтобы меня усыновили. Тина нужна мне.

– Ты ненормальный, – улыбается она и вытягивает правую руку, слегка растопырив пальцы.

У меня сердце подскакивает к горлу, когда я вижу это. Достаю из коробочки кольцо, приставляю к безымянному пальчику Тины и сталкиваюсь с ней взглядом.

– Это “да”? – уточняю на всякий случай.

– Это “да”, – произносит она хрипловато, и я надеваю ободок из белого золота на тонкий палец.

Сжимаю ее ладонь и, обняв Тину, целую. Жадно, порывисто. Такое ощущение, что я ни хрена целоваться не умею. Будто еложу по ее сладким губам, не понимая, как к ним подступиться. Волнение, курсировавшее во мне всю ночь и утро, бурлит и клокочет внутри. Я, как пацан, который не может удержать в себе эти эмоции. Хочется орать на весь мир!

– Она сказала “да”! – ору, обнимая Тину. – Она согласилась выйти за меня!

Мой голос эхом разлетается между гор, и я слышу свист и какие-то крики из других корзин и с земли.

– Моя любимая девочка, – произношу, заключив лицо Тины в ладони. – Моя маленькая, – бормочу, целуя пухлые губки. – Я, блядь, весь мир переверну ради тебя, слышала? Сделаю все, чтобы ты всегда только улыбалась. Я люблю тебя.

– О, боже, – выдыхает она и целует в ответ. – Я, кажется, тоже.

Во мне взрываются звезды, фейерверки и гребаная сахарная вата. И похер, что она замужем. Я разрулю этот вопрос. По-любому придумаю, как их развести. И на следующий день женюсь. Сразу же. Чтобы она не успела даже подумать о том, каково это – быть свободной. В жопу свободу! Теперь я хочу быть окольцованным и принадлежать только одной женщине.

Выбравшись из корзины, подхватываю Тину на руки и кружу, а потом снова целую. Нам аплодируют, выкрикивают поздравления, но я никого не вижу и не слышу. Только ее, мою красавицу Тину.

– Давай пару дней зависнем дома и не будем вылезать из постели, – предлагаю я, когда мы прерываем поцелуй, чтобы отдышаться.

– Мне нужно работать следующие три дня.

– Ты вообще больше можешь не работать. Я дам тебе все, что нужно, и даже больше.

– Я не хочу зависеть от мужчины, – серьезно говорит Тина. – Больше нет. Хватит, уже пережила подобный опыт. Наелась этого счастья до отвала.

Я закипаю, когда она сравнивает меня с ним. Понимаю, блядь, что это неизбежно. Осознаю, что у Тины была жизнь до меня. И все равно меня так срывает, что я уже сейчас готов замочить ее мужа, только бы эта сука не портила нам с Тиной идиллию.

– Че ты меня с ним сравниваешь? – набычиваюсь я. – Разве мы похожи?

– Андрюш, я не сравниваю, – она зависает и испуганно смотрит на меня. – Прости, если обидела.

– Не обидела, – бурчу. – Но больше никогда не сравнивай, ладно? Ни с кем из мужиков. Я – это я. И замуж ты согласилась выйти за меня.

– Поняла, – кивает она и слегка прищуривается.

– Ну чего испугалась? – смягчаю голос и притягиваю Тину к себе. – Я для тебя не опасен, запомни. Никогда тебя не обижу. Но ненавижу, когда меня с кем-то сравнивают. Можешь назвать это травмой детства, но меня пенит от такого.

– А ты не забывай, что я к тебе в объятия не восемнадцатилетней девственницей попала. И больше не разговаривай так со мной, ясно? – строго говорит Тина, а я улыбаюсь и закусываю губу. Бля, ей бы сейчас тот строгий костюмчик, который она носит на работу, и пиздец. Образ строгой училки готов. Влажная мечта каждого мужика.

– Да, моя королева, – подмигиваю ей и коротко целую.

По возвращении на наш аэродром, усаживаю Тину в машину и везу в ресторан на окраине. Там классно готовят мясо на гриле, а мы ужасно проголодались за все это время. Рука Тины лежит на моем бедре, накрытая моей ладонью. Пускай привыкает ездить так со мной. Со временем она освоится и сама станет класть ее мне на ногу. А пока вот приучаю.

Разместившись на террасе ресторана, с которой открывается роскошный вид на предгорье, мы делаем заказ. Когда нам приносят кофе, который мы пьем в ожидании еды, я поглаживаю пальчики Тины. Она рассматривает пейзаж, а я – ее. Немудрено, что я тогда перепутал ее и похитил вместо Агаты. Они выглядят практически как сестры. Да, по Тине видно, что она немного старше. В смысле, не немного, а старше. Но это можно прочитать только по глазам, из которых никуда не деть опыт прожитых лет. А в остальном она как девочка. Очень сексуальная, горячая девочка.

Бля, опять хочу ее. Интересно, она даст трахнуть себя по-быстрому в машине, если завезти ее в лесопосадку?

– А ты маме уже сказал? – Тина прерывает мои пошленькие мысли своим вопросом.

– О чем?

– Что собираешься жениться.

– Считаешь, я должен был с ней посоветоваться?

– Ну хотя бы сообщить стоило.

– Сообщу. Вот знакомиться поедем, и сообщу.

– Ты с ума сошел? – ее глаза становятся огромными.

– Ага, еще в момент нашей первой встречи, – подмигиваю ей и делаю глоток кофе.

– Андрей, я серьезно.

– И я серьезно, Валюш. Скажу, когда придет время.

– Меня никто Валюшей не называет.

– А я буду. Или у тебя неприятные ассоциации? Этот утырок тебя так называл?

– Он называл меня цыпленком.

– Че? Цыпленком? – кривлюсь от отвращения. Что, блядь, за дурные привычки выращивать в паре зверинец? Тина кивает. – Никаких цыплят, котиков и зай в нашей паре. Валюша или Тина, окей?

– Ага. А я тебя как буду называть?

– “Любимый” подходит, – подмигиваю ей. – А с этим петухом, который тебя цыпленком называет, я разберусь. Ты будешь моей женой. Даже если ради этого мне придется кое-кого замочить, – бубню себе под нос и запиваю свое обещание горьким кофе.