Не слушаю и не повинуюсь

Глава 19

Полет до Сицилии не составил мне большого труда. Ветер свистел в ушах, ветер свистел в промежности, он ещё в одной дырочке насвистывал, но вам вряд ли будет интересно туда заглядывать.

Однако, стоило только закатным краскам коснуться небосвода, как я в тот же миг плюхнулся на песок заветного места. Красотища кругом неописуемая, поэтому описывать я её и не буду. Сами себе представьте величественные скалы, желтый песок, пальмы и трех старух, которые алчно жрали поджаренного кролика. Вернее, жрала и отрывала упругие волокна одна, а две другие сосали мясо беззубыми ртами.

— Здорово, бабульки. Приятного вам аппетита и пенсий побольше. Вы местные? Всех проституток знаете? Как мне добраться до Медузы Горгоны? — поприветствовал я их как можно вежливее.

— Кто здесь? Мужчина и один? — тут же навострилась одна.

— Он красивый, как бог Аполлон? Или ему ещё надо подкачаться? Надо-надо подкачаться? — подхватилась вторая.

— Да страшный он какой-то, голубокожий и весьма мерзкий на вид, — ответила третья, которая выставила в мою сторону руку с… Глазом?

Да, у неё в пальцах был зажат человеческий глаз. Зеленый зрачок и красные прожилки. Брррр, гадость какая.

— Бабки, мне пофиг на ваше мнение. Скажите, как пройти к Медузе Горгоне, — насупился я.

— Дай-дай мне глаз, я тоже хочу увидеть этого героя, который в полуночный час не побоится вступить в бой с нашей сестрицей, — первая попыталась отобрать глаз у третьей, но та вовремя отпрыгнула и сохранила свою гадкую добычу.

Первая же повела ухом на шорох старых сандалий и вновь прыгнула. Обе старухи покатились по прибрежному песочку.

— Мне тоже дай, ведь я так давно не видела мужчин! — крикнула вторая, вступив в общую свалку.

Старухи устроили пародию на бой в грязи, они пыхтели, пихались, пытались вырвать друг у друга глаз, но добились только того, что глаз вылетел из пальцев и подкатился ко мне. Внутренне содрогаясь от омерзения, я поднял этот артефакт (он был теплым) и отошел на безопасное расстояние.

— Где? Где наш глаз? Куда он укатился? Это ты всё виновата, что своими жирными руками выбила его из пальцев! Нет, во всем виновна ты, если не смогла удержать! И вообще, отдай мне зуб, я тоже хочу отведать мяса кролика! А мне отдайте глаз и зуб, вдруг я смогу соблазнить пришельца? — вот такой хор голосов мне пришлось слушать на протяжении пяти минут.

Когда же мне надоела эта возня и подобные песни, я кашлянул:

— Эй, подруги, хорош лаяться. Если вы укажете мне путь, то я каждой подарю по глазу и вставные челюсти забабахаю.

— Что-о-о? — тут же встали в позу встревоженного суслика трое старух. — Ты нас не обманешь?

— Да было бы чего обманывать. Подумаешь… — я щелкнул пальцами и у каждой старухи оказалось по два глаза и по вставной челюсти. — Теперь нормально?

— Я вижу!!! — хором вскричали старухи, а потом лязгнули зубами. — Мы можем кусать и пережевывать! Иди же сюда, добрый пришелец, мы тебя укусим и пережуем.

Они протянули ко мне морщинистые руки и оскалились голливудскими улыбками. Вот такие вот престарелые людоедки. Безобразницы, не ценящие добро.

Пришлось снова щелкнуть пальцами, чтобы убрать подарки. Старухи на миг застыли, ощупали свои лица, а потом горестно взвыли:

— Верни! Верни нам глаза и зубы, добрый пришелец! Мы не будем кусать тебя и даже пережевывать не станем. Верни же нам их! А мы покажем путь! Верни прекрасные зубы и глаза-а-а-а…

Они так активно умоляли, что даже поползли ко мне на четвереньках, живо перебирая сухими коленями и морщинистыми руками как три самки пауков-птицеедов. Я отступил пару раз, потом ещё пару и ещё. В общем, когда старухи поняли, что их сейчас накроет морской волной, было уже поздно. Я едва успел перехватить тощие тела, когда море попыталось добычу.

Пришлось соорудить костер, чтобы обогреть их. После такого наказания женщины притихли и только дрожали, прижавшись друг к другу. Три мокрые старухи в лохмотьях выглядели жалко. Я не выдержал и снова щелкнул пальцами. Ко всему прочему добавил от широты душевной небольшой серый платок.

— Смотрите, старушки-веселушки, вот если постучите по платку и скажете «Крекс-пекс-фекс», то на нем возникнет еда. Вам уже не нужно будет охотиться и заниматься прочей хуйней. Запомнили? Попробуйте.

Тут же три костлявых кулачка ударили в платок и раздался клич:

— Крекс-пекс-фекс!

На платке появилась жареная курица, ломти спелой дыни и виноград. Три старухи мигом забыли о своих мокрых лохмотьях и набросились на угощение. Только за ушами хрустело, когда мясо исчезало вместе с костями в ненасытных ртах. Новые зубы без устали перемалывали самые твердые сухожилия, глаза весело поблескивали на меня. Более счастливых старух вряд ли можно было увидеть.

В скором времени угощение провалилось в раздувшиеся животы и старухи хором сыто рыгнули.

— А теперь, добрый пришелец, не будешь ли ты так добр, чтобы соорудить нам хижину, в которой мы смогли бы спокойно встретить старость? — спросила одна из старух.

Я хмыкнул. Что-то такое на памяти возникло… Там тоже исполнялись желания старухи, а потом она настолько прихуела, что пожелала нечто невразумительное, а по итогу осталась ни с чем. Чтобы не повторять эту историю, я покачал головой:

— Бабки, я ведь могу и забрать то, что дал. Давайте, рассказывайте про Медузу, иначе…

— Ищи её вон в той пещере! — тут же выпрямились пальцы и показали на дальнюю гору. — Там начинается Страна Ночи и только мы можем пустить туда случайного путника.

Я прищурился и увидел почти на верхушке горы темное отверстие пещеры.

— Ого, туда ковылять ещё нужно…

— А ты возьми вот сандалии летучие, они достались нам от самого Гермеса, — сказала первая старуха.

— От самого Гермеса? То есть этот пройдоха вам отдал летучие сандалии по доброй воле?

— Ну, не совсем и сам отдал, скорее, он не нашел их на прежнем месте, когда проснулся после полуденного сна, — хихикнула первая старуха.

— А у меня есть шлем Аида, — протянула шлем вторая старуха.

— Он тоже любитель поспать?

— Ещё как! Вот храп его и привлек моё внимание.

— А ты что спиздила? — спросил я у третьей старухи.

— Волшебную суму. Она может расширяться и сужаться по велению хозяина. Ею обладал один кентавр…

— Но он тоже как-то уснул и тогда… — кивнул я.

— Всё-то ты знаешь, добрый путник. Но мы даем тебе эти вещи с одним условием — чтобы ты их вернул обратно. Ты же вернешь?

— Конечно верну. Они мне особо-то и не нужны. Но пусть будут, — убрал я вещи в суму, когда увидел, как руки старух потянулись за подношением. — Как одолею Медузу, так и верну обратно. Честное джиннское.

Старухи кивнули и сразу же забыли про меня. У них появилась новая забава — волшебный платочек со жратвой.

Я же полетел в сторону указанной горы. На подлете к горе что-то блеснуло у подножия, и я спустился к сверкнувшему объекту. Этим объектом оказался зеркальный щит, зажатый в руке каменной статуи. И ладно бы эта статуя была одна — рядом находились ещё около сотни каменных воинов. Прямо как терракотовая армия китайская монарха. Все застыли в разных позах, но с одинаковым выражением ужаса на лице.

Ого, да что же это за великан тут играет каменными солдатиками?

— И долго ты будешь на них пялиться, джинняра озабоченный? — раздался знакомый голос. — Или тоже хочешь кого-нибудь оприходовать?

Настолько знакомый, что я слышал его на протяжении двух тысяч лет.

— Гуля? — обернулся я на звук голоса, но моей подруги нигде не оказалось.

— Да ты не пялься по сторонам. Посмотри в щит!

Я резко дернулся к щиту, из глубины на меня скалилась довольная рожа моей старой подруги.