Не трогай меня

Глава 25. Макс

Наблюдаю, как снежинки медленно падают на лобовое стекло. Яна сегодня опаздывает. Она вообще не планировала сегодня идти в университет, но им поставили защиту курсача. Скоро сессия, время подтягивать хвосты. Я сам всю неделю бегаю как ужаленный, чтобы начать сдавать экзамены в срок. Работа отнимает много времени. Еще и голова забита мыслями о Яне. Каждый день туда вбивается новый гвоздь с неизвестностью. Она стала чересчур нервной и дёрганой. Постоянно прячет глаза, озирается по сторонам. Бесит, если честно. Бесит то, что не рассказывает причин и с каждым днём будто отдаляется ещё сильнее. Но, я молчу — слишком сильно люблю.

Яна наконец появляется. В своих вечных джинсах, худи и пуховичке, волосы растрёпаны ветром. Шапка редкий гость на её голове.

Забирается на переднее сиденье, небрежно бросает рюкзак назад.

— Привет, — говорит тихо, будто через силу.

— Доброе утро, — отвечаю, пытаясь поймать её взгляд.

Едем в тишине. Она смотрит в окно, я сосредотачиваюсь на дороге. Снегопад усиливается, дворники едва справляются. Вдруг её телефон оживает мелодией звонка. Она вздрагивает, но отвечает.

— С днём рождения, Яночка! — слышу женский голос. Янка бормочет в ответ тихое «спасибо» и прячет телефон в карман куртки, быстро завершая вызов.

Что? Инстинктивно жму на тормоз. Нас обоих бросает вперёд. Машина резко тормозит у светофора, и я поворачиваюсь к Яне.

— У тебя сегодня день рождения? — мой голос звучит глухо.

Она молчит, нервно теребит рукав худи. Знаю эту привычку — она волнуется.

— Яна, серьёзно? Я должен узнавать о твоём дне рождения случайно?

— Я… просто забыла.

На мгновение застываю, не веря своим ушам.

— Забыла? Свой день рождения? Ты меня за идиота держишь?

В горле встаёт ком. Обидно до чёртиков. Я же вроде как её парень. А она… Что вообще происходит? Яна не отвечает, обнимает себя руками и снова замыкается в себе.

Молчим всю оставшуюся дорогу. Довожу её до университета, голова раскалывается от мыслей. Чувствую себя последним придурком — мало того, что я тупо не знал о празднике, так ещё и без подарка, без подготовки.

Высаживаю её около здания альма-матер, не спеша покидать салон:

— Иди, я скоро вернусь.

Провожаю её взглядом, откидываюсь на подголовник и прикрываю глаза. Блять, почему она так себя ведет? Что я делаю не так? Голову как будто сжимает кабельными стяжками. Мне становится физически плохо от того, что происходит между нами.

Неужели нельзя было сказать про свой день рождения? Я вообще ничего не понимаю. Она со мной, но мысленно как будто специально закрывается. Я уже не знаю что делать в этой ситуации: вывести на разговор или же дать ей время. Но сколько ещё ей его потребуется? Плохие мысли как яд начинаются просачиваться в голову.

Откидываю все сомнения. У моей девочки сегодня день рождения, попробую растопить немного её льда. Как там называет её Арс — Снежок? В наших реалиях это прозвище очень ей подходит.

Мчусь в центр, в одну старую кондитерскую. Несмотря на то, что сейчас масса новых заведений, считается, что там лучшие десерты. Выбираю торт «Москва» — настоящее произведение искусства. Он продаётся только здесь. Мама фанат изучать кухню и все заведения нашего города. Она обожает готовить, поэтому всегда в поисках идеальных рецептов блюд.

Я хочу просто поднять ей настроение, это не основной подарок. Нужно успеть придумать что ей подарить и как отпраздновать. Хочется что-то индивидуальное. Бл*ть! Я совершенно не готов.

Прикидываю, что ей может понравится. Ювелирка? Нет, она не носит украшения. Может новые перчатки для кикбоксинга? А-а-р-р, мой мозг сейчас взорвётся!

Так, начнем с малого: маленький сюрприз перерастет в большой и постепенно я соберу всё в большую картинку. Главное успеть к перерыву.

Захожу в столовую, ищу её глазами. Яна сидит одна, уткнувшись в ноут и что-то быстро набирает. Мои друзья по универу как обычно на месте. Вика, видя меня с тортом в руке, хмыкает, а Арс подмигивает. Лика с Марком просто перестают моргать и смотрят на меня распахнув глаза.

Скорее всего они все что-то подозревают, но мы же не афишируем наши отношения с Яной, а на учебу приезжаем раньше остальных. Закатываю глаза от абсурдности происходящего. Сегодня, думаю, пора раскрыть нашу маленькую тайну. Мне нечего и некого бояться, нечего скрывать, ни от моих друзей, ни от кого-либо ещё. Да я готов орать на весь мир, что влюблён в эту голубоглазую девочку. Так глубоко проникла в меня, кажется ее имя выгравировано у меня на сердце.

Иду к ней, глупо улыбаясь — такая она красивая, сосредоточенная. Морщит нос и хмурит брови, погрузившись в свои мысли. Сейчас обрадую…

Закрываю ей глаза одной рукой, а второй ставлю торт на стол.

— С днём рождения, Василек, — шепчу ей на ушко и легонько прикусывая мочку, убираю руку.

— Ты что творишь? — шипит она, вскакивая. — Мы же договаривались!

И вдруг замолкает, уставившись на торт. Бледнеет, губы начинают дрожать. В глазах появляется такой ужас, что становится не по себе.

— Убери… — шепчет. — Убери это немедленно!

Разворачивается и убегает, бросив все вещи на столе. Она так стремительно покидает столовую, что я замираю на секунду от шока. Быстро стряхиваю с себя замешательство и, конечно же, бегу за ней. Догоняю в коридоре, хватаю за руку:

— Яна, что происходит?

— Отъебись! — кричит со злостью и отчаянием, толкая меня в грудь. — Ты ничего не понимаешь!

Она впервые матерится при мне и смотрит с такой ненавистью… Стою как громом поражённый. Я реально не знаю, что делать и как себя вести. Что за ху*ня происходит? Это как вообще понимать? Что я опять сделал не так?

Яна тем временем разворачивается ко мне спиной и убегает в неизвестном направлении, теряясь в толпе. Не иду за ней. Не иду, потому что не могу. Потому что у меня нет сил сделать даже шаг. Мне кажется, что я в последнее время как в лабиринте: мой выбор пути оказывается каждый раз ложным.

— Что Ромео, добегался? Тортики ей носишь, всегда рядом, как верный пёс. Макс, да ты размяк совсем. Я, конечно, не эксперт в отношениях, но похоже тебя кинули, — ко мне подходит Вика, делая глоток из высокого стакана для кофе.

Я не отвечаю, просто игнорирую её, даже не повернувшись в ней. Отмечаю боковым зрением, что она начинает рыться в своём телефоне.

— Макс, могу просто поделится своими находками. Яночка твоя не так проста, как кажется. Мне то на неё плевать, но тебя дурачка жалко.

Перевожу на неё взгляд, уже открыв рот, чтобы сказать о том, что её не спрашивали, но мой взгляд спотыкается на том, что показывает мне Вика на экране телефона.

Листаю фотографии и внутри всё холодеет. Янка. Моя Янка… Она в дорогом ресторане. В потрясающем наряде. С каким-то мужиком. Он обнимает её, а она к нему прижимается сама… А от меня значит шарахаешься?

— Это… когда? — во рту пересыхает. Все мои мысли ускользают и моё внимание сужается за этих фото.

— Несколько недель назад и на прошлой неделе, — Вика листает дальше, потому что всё, на что меня хватает, это просто держать телефон, чтобы он не выпал из рук. — У неё таких спонсоров знаешь сколько? Я, конечно, не знаю наверняка, но думаю список там внушительный… А ты бегаешь за ней как щенок. Макс, прости, но ты идиот, эта невинная овца уже бывалая эскортница, — с полным восторгом продолжает.

Блять, это какой бред! Я не верю. Она не могла. Не могла же? Я не нахожу, что ответить, продолжая таращится на эти проклятые фото! С*ка, нет! Это же моя Янка. Нежная, тихая, хрупкая девочка. Я не хочу верить в то, что вижу и не хочу слышать то, что говорит Вика, но она продолжает:

— Но ты хороший парень, ты не заслуживаешь такого, — Вика сжимает мою руку в знак поддержки и чуть понижает голос. — Мне жаль, Макс, но она просто использует тебя. Ты для неё никто. А она сама… Я бы так с тобой никогда не поступила.

Дальше все слова растворяются, в голове шумит так, что я не слышу ничего кроме стука своего сердца. Отметаю от себя все эти мысли, но мозг подкидывает отрывки воспоминаний. Помню, как видел её в «Догме» с каким-то типом. И мне даже кажется, что он есть на этих фото. А квартира? Мотоцикл? Она же вроде без родителей… Про её работу я тоже ничего не слышал. Брендовые вещи, хоть это типа обычные худи и джинсы. Вечерние «дела», на которые она постоянно спешила.

Вспоминаю, как она постоянно прячет телефон, почти не разговаривает при мне. Желание скрыть наши с ней отношения… А как она пропала через несколько дней, после того, как я был в командировке.

Какой же я идиот. Влюбился как мальчишка. Я же любил её, люблю! По-настоящему. Со всеми странностями, молчанием, перепадами настроения. Думал — время всё исправит, нужно просто быть рядом, что она сможет открыться мне… А на самом деле ей было не резонно мне открываться. Зачем, если есть такой придурок, который готов для неё на всё?

Эти воспоминания кирпичик за кирпичиком складываются в одну толстую и высокую стену между нами, отгораживая нас друг от друга.

Звенит звонок. Все идут на пары, а я сползаю по стенке на пол, обхватывая голову руками. Яна так и не вернулась, ушла. Куда? К кому? Зачем?

Торт остался в столовой. К чёрту торт. К чёрту всё! В груди жжёт, и я растираю ладонью грудную клетку, как будто это может мне помочь. Перед глазами стоит Янкино лицо, когда она увидела торт. Там было что-то… что-то настоящее, что ли. Какая-то невыносимая боль. Не могу думать об этом, не могу трезво мыслить.

Мне хочется вычернуть все и бежать через паутину людей, через кордоны на северный полюс, босиком по осколкам. Я не понимаю, за что она со мной так?

Боюсь потерять ее, но снова свежая кровь сужает зрачок и шипит, вызывая во мне ростки ненависти и гнева. Может это все неправда? А фото? Кто там с ней? Меня она шугалась с первой встречи. Я же как с хрустальной вазой с ней. Да я даже не дотронулся до нее по-настоящему ни разу.

Вика что-то продолжает мне говорить, и я уже ничего не понимаю. Где правда? Где ложь? Кто ты такая на самом деле, Яна? Где моя Яна? И была ли она когда-нибудь по-настоящему моей…

Поднимаюсь, игнорируя нудящую под ухом Вику. Забираю ноут с вещами Яны со столовой и направляюсь на выход.

В голове пустота, на душе камень, нет даже не камень, там валун огромный. Тратил улыбки и нежность, и разорился.

У меня душа к ней нестерпимо рвется, здравый разум, видимо, я оставил в стороне. Сейчас сердце мое болью бьется. Меня предали? У нее чувства, похоже, тоже не в цене…