Не трогай меня

Глава 5. Яна

Я сижу на подоконнике в университете, скрестив ноги и опираясь спиной о холодное стекло. За окном осенний день, солнечные лучи пробиваются сквозь деревья, но внутри меня царит полная неуверенность. Я жду того парня, кажется его зовут Арс, и сердце колотится в груди.

Вокруг студенты переговариваются, смех и разговоры наполняют коридор. Кто-то проходит мимо, бросая на меня взгляд, но я не обращаю на них внимания.

С каждой минутой ожидания волнение растёт. Я прокручиваю в голове все возможные сценарии: что он скажет, примет ли мои извинения или просто проигнорирует меня. Ладно, что будет то будет.

Наконец, я вижу вдалеке другого парня из той компании. Может у него спросить где Арс?

Он высокий, с темными волосами, которые мягко падают на лоб. У него карие глаза, очерченные скулы. Увидев меня он ухмыляется.

Я чувствую, как внутри меня всё сжимается. Он приближается, и каждое его движение кажется медленным как в слоу-мо.

Я спрыгиваю с подоконника и только успеваю открыть рот, чтобы спросить, как он без приветствий бросает:

— Ты что боец UFC?

— Эм, слушай..

— Ты всех кто пытается с тобой заговорить отправляешь в нокаут? — он перебивает меня.

Кусаю губы, я нервно поправляю волосы при этом стараюсь не смотреть ему в глаза:

— Я просто ищу твоего друга, чтобы извинится.

— У меня много друзей. Если ты про того, которого ушатала с одного удара, то он в больнице.

Шок. Я не могла его ударить так сильно.

Парень выжидает, улыбается и кружит взглядом по моему лицу:

— Слушай, а ты со всеми так себя ведешь? Без капы и защиты к тебе вообще нельзя подходить?

— Все не так. Это была случайность.

— Случайно ударить человека и сбежать? А оказать первую помощь? — нагло ухмыляется, — Так тебе дать адрес больницы? — он откровенно потешается надо мной.

Так, все понятно. Я для него зверушка, которая словно в цирке показывает представление.

— Ты шутишь?

— Я похож на шутника? Боюсь за свои шутки от тебя можно ждать в зубах промежутки, — со смазливой улыбкой парирует, — Откуда ты взялась такая дикая? — становится более серьезным.

— Тебе скинуть координаты роддома?

— Чего?

— Тогда скину ссылку на главу из учебника биологии откуда берутся дети.

— Зачем мне теория, по биологии у меня твердая пятерка была в школе, давай покажу на практике — скалится он.

— Придурок!

Сворачиваю диалог и уношусь прочь не оборачиваясь.

На большой перемене иду в столовую беру себе стакан кофе и сажусь за столик. Людей много вокруг, слишком много звуков: топот, голоса — все превращается в какофонию. Достаю батончик из рюкзака, и замечаю ту, уже почти знакомую компашку за большим столом. Они ржут привлекая все внимание. Две брюнетки, сидящие за столом, с презрением на меня смотрят так, как будто я убила их друга и закопала в лесу. Я знать не знаю, где он, но судя по тому, что вам, его друзьям весело, с ним все в порядке. Она толкает локтем другую и что-то шепчет ей на ухо. Она вчера громко кричала что-то мне вслед. Даже с расстояния я вижу ее убийственно длинные нарощенные ресницы, мне кажется ими можно подметать полы.

Тот кареглазый парень, который наехал на меня с утра, ловит мой взгляд и подмигивает. Серьезно?

Больше не смотрю в их сторону, оглядываюсь по сторонам. Да, жизнь здесь кипит и бурлит. Все вокруг кажутся такими свободными, счастливыми.

Пары проходят спокойно, меня никто не цепляет, никто не пытается со мной заговорить, да искоса бросают взгляд. Думаю, мое выражение лица говорит им о том, что я не ищу здесь друзей и предложение весело поболтать. Я новенькая. Я чужак. Девушка по имени Полина, наша староста, взяла мой номер, чтобы добавить в чат группы. Я даже не проверяю телефон, добавили меня или нет. На переменах я специально избегаю задерживаться, покидаю аудиторию и просто брожу по университету.

На тренировку приезжаю после обеда. Помещение, где я занимаюсь находится в ночном клубе моего двоюродного брата. Он оборудовал в полвале зал, занимается сам, охрана клуба и я.

Степан, мой тренер, не жалеет меня и никогда не жалел. И я ему за это благодарна. На первой тренировке он не мог до меня дотронуться, чтобы правильно поставить в стойку. Я прыгала от него словно дикая кошка. Первые удары были похожи скорее на поглаживания. Я плакала, билась в истериках, но он терпел все мои выходки.

Не просто было тогда и сейчас не просто. Я с детства занимаюсь спортом: гимнастика, плавание, бег, уроки самообороны. Мой отец всегда был приверженец того, что спорт дает человеку уверенность в себе.

Начав заниматься кикбоксингом мне было невыносимо не физически, а морально.

Каждое движение — это не просто удар, это способ выплеснуть всю боль, которую я так долго ношу в себе.

Сжимаю кулаки, ощущая, как грубая ткань перчаток обнимает мои руки. Я сосредотачиваюсь и начинаю наносить удары. Каждый раз, когда мои кулаки встречаются с мешком, я вспоминаю ту тёмную часть своей жизни — момент моего унижения.

Я бью сильнее, и в голове проносятся образы, которые я бы хотела стереть навсегда. Я не просто бью мешок — я бью в лицо своим страхам и воспоминаниям. Я хочу, чтобы они поняли, что больше не могут управлять мной.

Мои удары становятся всё более уверенными. Это не просто физическая тренировка; это моя борьба за свободу. Каждая капля пота на моём лбу — это шаг к исцелению.

— Яна, на сегодня все, заканчивай, — сквозь толщу своих мыслей слышу голос тренера.

После тренировки принимаю душ, прощаюсь с тренером и поднимаюсь к Игорю в кабинет.

Сам клуб принадлежит ему недавно. Он купил его на торгах по банкротству за сущие копейки. Бывший владелец имел крупные финансовые проблемы, всё его имущество ушло с молотка.

Раньше он назывался «Эйфория», здесь был полный набор: стриптиз, VIP-комнаты с красным бархатом, полный фарш. В местных пабликах в шутку его называли местом, где хламидиоз ждет вас уже на входе, а остальной спектр ЗППП будет комплиментом от заведения.

Игорь изменил название, концепцию и дизайн. Теперь заведение называется «Догма» и тусуется здесь в основном молодежь.

Брат сидит за большим столом, видя меня кивает в знак приветствия и читает вслух с планшета:

— Располагается клуб в самом сердце тусовочной улицы города, где вечерами всё искрятся огнями, словно разбросанные по небу звезды. «Догма» — это воплощение стиля и современности. Его фасад, изобилующий неоновыми элементами и стеклянными панелями, притягивает взгляды как магнит. Вход, завуалированный легким вечерним туманом, открывает дверь в мир, где музыка и свет создают симфонию эмоций.

Внутри заведения царит атмосфера восторга: заливающие пространство ритмы заполняют каждый уголок, заставляя излучать жизнь даже самые потерянные души. Дизайнерская мебель, выполненная в футуристическом стиле, словно ожидает, чтобы по ней пронеслись всплески счастья. Стены украшены интерактивными экранами, которые порой перевоплощают клуб в галерею современного искусства.

Бар — олицетворение миксологии. Он предлагает коктейли, которые не только утоляют жажду, но и становятся произведениями искусства — каждый напиток здесь рассказывает свою историю. Совершенное освещение и уникальные инсталляции делают каждую ночь незабываемой, погружая гостей в волшебство танца, света и музыки. Это место — не просто клуб, это целый универсум наслаждения и самовыражения.

Делая паузу, он продолжает:

— Неплохо пишут о нас местные знатоки ночной жизни, отличная реклама. — откладывая планшет, сканирует меня взглядом. — Яна, как ты? Как универ?

— Нормально все. Правда, я в порядке, — перебираю шнурки на толстовке. — Когда ты в последний раз был в отпуске? — перевожу тему со своей персоны, усаживаясь на кожаный диван.

— В отпуске? Что это за слово такое «отпуск»? — отвечает он, бросая на меня веселый взгляд. — Знаешь, как раз хотел поговорить с тобой. Мне нужно будет уехать на пару-тройку дней, присмотришь за клубом?

Он смотрит на меня серьезным и выжидательным взглядом, знает же ответ на свой вопрос и что он отрицательный.

Игорь давно говорит о том, что мне нужно выбираться из скорлупы и ходить в заведения, заводить друзей.

Несмотря на то, что весь дизайн и концепцию этого клуба мы с ним придумывали вместе, прорабатывали каждую деталь, я ни разу здесь не была в качестве посетителя, никогда не отрывалась на танцполе, не пробовала коктейли. Я видела вечернюю атмосферу этого места только из кабинета. Здесь мало кто знает, что зеркальная панорама внутри, которую видят посетители, это стекло и из кабинета можно видеть, что происходит внутри.

— Ладно, малая, не парься, разберемся. Ты, кстати, сегодня на ужин к нам? Мама говорила, что заедешь, она готовит очередной свой шедевр, захватим уголь в аптеке по пути? — ржет и не краснеет. Знает же, что тетя Лена прекрасно готовит, но всегда стебет по этому поводу.

— Яна, может дождешься меня и поедем вместе? Может останешься вообще с ночевкой? Байк оставишь, утром подвезу тебя сюда, заберешь свою игрушку. Я схожу на кухню за закусками, а ты посмотри пока списки. Сейчас начнутся студенческие вечеринки, пока все пять курсов, аспирантура и магистратура не отметят начало учебного года, не угомонятся. На субботу, администратор сказала, уже сняли весь клуб, сегодня должны приехать обсудить детали, — говорит Игорь, протягивая мне планшет с таблицами.

— Слушай, а здесь не лишний ноль?

— Нет, Яна, студенты именно столько пьют. И именно литрами, а не граммами.

— Может им проще поставить на столы ведра вместо стаканов? — смеюсь.

— Боюсь, там и ведер мало, — бросая в ответ, Игорь выходит из кабинета.

Я решаю сходить в основной зал, пока там нет людей.

Спускаюсь со второго этажа и вижу абсолютно пустое помещение, за баром суетятся бармены: один натирает бокалы, второй гремит бутылками.

Красиво здесь даже днем. Сейчас клуб работает только в вечернее время, но я предложила Игорю организовать обеденную зону, чтобы люди могли забегать на бизнес-ланч.

Резко отодвигаю барный стул и, звуком скрежета его ножек о бетонный пол, привлекаю внимание.

— О, Янка, привет! Чай, кофе?

— Капучино.

— Кстати, Игорь говорил, что нам нужны еще стаканы, шейкеры и джоггеры? В субботу здесь намечается вечеринка, будем брать дополнительных барменов, — ероша волосы и идя к кофемашине говорит Андрей, — Здесь я встречу все рассветы,

Все закаты и приветы,

От работы дохнут кони,

Ну а я бессмертный пони!!! — напевает он.

Слышу шипение от вспенивателя молока и наблюдаю за процессом приготовления.

Андрей здесь со дня открытия. Игорь переманил его с соседнего бара и судя по тому, как он старательной вырисовывает мне очередной шедевр в чашке, брат сделал это не зря.

Замечаю посторонний звук, оборачиваюсь и вижу уже знакомую мне компанию возле администратора. Она активно что-то записывает за… Арсом? Он улыбается все той же нахальной улыбкой и что-то активно говорит, живой и невредимый. Грусти на лице тоже не вижу, значит не болит. Но, судя по тому как он активно тыкает пальцем в барную карту, его печень ждет удар похуже. Отворачиваюсь и продолжаю ждать свой напиток.

— Яна, ты чего здесь? Пойдем в кабинет, Андрей, я все помню, — бросает Игорь, выходя из кухни с тарелкой в руках и бегом поднимается по лестнице.

Через минуту на барной стойке оказывается капучино с латте-артом в виде кошачьей мордочки.

— Мило, спасибо, — смущенно киваю.

Андрей кивает в ответ и не продолжает диалог, он знает, что это мой максимум общения.

Забираю свою чашку с капучино и семеню следом за братом.

Спустя пару часов, за которые мы успеваем составить план закупок и обсудить рабочие вопросы, мы усаживаемся в машину и едем к тете Лене.

— Дети! — раздается голос из кухни. — Заходите скорее, я сейчас.

Слышится стук кухонного шкафа и грохот посуды.

Мы с Игорем разуваемся. Кидаю свою рюкзак на пол и прохожу на кухню. Тетя стоит у плиты, одетая в домашнее платье и фартук с надписью «Kiss the cook (but buy me dinner first)» (Поцелуй повара (но сначала купи мне что-нибудь на ужин)). Ее русые волосы собраны в небрежный пучок, а на губах играет озорная улыбка.

Осматриваю кухню и ощущаю атмосферу уюта и стиля.

Глядя на свою тетю, я понимаю, что эта квартира — прямое отражение её личности: стильная, но не кричащая, уютная, но не захламленная, современная, но с нотками классики. Это пространство, где хочется проводить время, где можно расслабиться и набраться сил, где каждый уголок дышит любовью и заботой.

Елена Лейтман — родная сестра моего отца. Фамилию она взяла от матери, а мой отец Воронцов.

Моя тетя как говорят: сильная и независимая. Она не была ни разу замужем, родила и вырастила сына. Она воспитала его одна, и он унаследовал её независимость и тягу к жизни. Вообще Игорь живет отдельно, но сейчас в его квартире идет ремонт и он временно обитает здесь.

Тетя Лена невероятный человек. Я не видела её ни разу злой, не слышала никогда от нее сплетен или осуждения людей. Единственный раз, когда я увидела у нее шок и полные слез глаза — три года назад, когда меня сюда они с Игорем привезли. Полгода я уже здесь не живу, но совсем не чувствую себя как в гостях. Здесь мне хорошо и спокойно.

— Мама, — выглядишь потрясающе! — Игорь обнимает маму.

— Сын, ты мне льстишь, — она чмокает его в щеку. — Но продолжай, мне нравится.

Я обожаю их общение. Они шутят друг над другом, рассказывают про свои будни, а не ограничиваются фразой «все хорошо».

На столе уже накрыт наш ужин: мясо с овощами, легкие закуски, бутылка вина и сок.

— Итак, рассказывайте, как дела, — начинает она с хитрой улыбкой. — Яночка, как университет?

— Нормально всё, пока без происшествий, — отвечаю я, не вдаваясь в подробности.

Вечер проходит в прекрасной атмосфере. Игорь пару раз шутит надо мамой, она в ответ парирует ему.

Я невольно возвращаюсь к воспоминаниям. В моей семье… в моей бывшей семье тоже были совместные ужины, но проходили они в более сдержанной манере. Нет, мы шутили, но в основном обсуждали мою учебу, бесконечные кружки, репетиторов и планы на будущее. Я очень любила и люблю своего отца, но в плане воспитания он был довольно деспотичен. Мое детство проходило по графику: учеба, репетитор, тренировка, уроки. И так весь учебный год. Поэтому у меня не было лучших подруг или друзей. У меня на это не было времени. Моим другом был отец.

А мама… Мама тоже уделяла внимание, но скорее для нее это было обязанностью. Она выбирала со мной одежду, водила в театр, кино, но всегда была сдержанна. Услышать от неё громкий смех было нереально. Окрыленной и улыбающейся я запомнила ее лишь однажды. Но, словно, черными кляксами омываются эти воспоминания.

А сейчас я вижу другую атмосферу: где сын шутит по-доброму над мамой, а она хохочет и кидает в него салфеткой. Меня здесь не жалеют, на задают глупых вопросов и не лезут в душу. Здесь, в этой квартире, меня просто всегда ждут.

Я встаю, обнимаю свою тетю, брата и плачу. Они крепко обнимают в ответ, тетя Лена ласково гладит меня по волосам. Они понимают всё без слов. Они принимают меня такой какая я есть: с моими травмами, с моим характером и нежеланием раскрываться этому миру.