(не)ваша девочка

Глава 24. Свечи

Рома сворачивает к комнате соседки, и сдавленно шепчу:

— Это не моя комната.

— Ты не одна живешь? — удивляется он.

— Нет.

— А с кем?

— С соседкой. Что за глупый вопрос?

— Вдруг с соседом, — Рома шагает через прихожую.

— И этот сосед меня научил меня быть удавом? — зло и ехидно кряхчу я.

— Мы же сошлись на том, что ты просто талантливая девочка, Анют, — примиряюще похлопывает по бедру.

Поскрипывает дверь, и я поднимаю лицо. Тимур нагло заглядывает в комнату соседки.

— Эй!

— Так ее дома нет? — Тимур закрывает дверь.

— Уехала, — цежу сквозь зубы.

— Так нам повезло? — хмыкает Рома и вносит меня в мою скромную комнату.

Вдруг меня пронзает беспокойство, а сняла ли я трусы с батареи? Там такие трусы, которые лучше никому не показывать. Есть у меня особые трусы на особые случаи, когда женский организм решает обновиться. Куплены тайком на рынке очень маленькие деньги. Закрывают попу и радуют удобной ластовицей, на которой крепко и надежно держаться прокладки, но… принт цветочков навевают какую-то старческую тоску.

Рома укладывает меня на кровать и хмурится:

— Что ты такая напряженная?

Делаю вид что смахиваю со лба локон, а сама кошу взгляд на батарею. Висят в аккуратный рядочек. Тимур и Рома не должны увидеть мои трусы, потому что они проникнутся ко мне жалостью, а я этого не хочу. Стерва Одинцова не наденет трусы с рынка, какими бы они ни были удобными.

— Мальчики…

— Да?

Пока по сторонам не смотрят и увлечены только мной. Тимур стоит в дверях, Рома у кровати.

— Может, свечи зажжем? — тихо спрашиваю я, а лицо моих гостей вытягиваются от удивления.

— Даже так? — Тимур приподнимает бровь.

— Спички на кухне в верхнем ящике у холодильника, — стараюсь улыбаться ему томно, а не испуганно и натужно, а затем перевожу взгляд на Рому, — свечи в тумбе у вешалки в прихожей.

— Ты опять тянешь время? — самодовольно хмыкает Тимур.

О, знал бы ты причину, почему я хитрю, то рассмеялся бы. Я очень ревностно отношусь к особым трусам и никто не должен их видеть. Никто. Даже если сейчас сюда ввалятся полицейские, я кинусь их прятать и буду драться.

—Свечи так свечи, — Тимур выходит, пожав плечами.

— А ты за спичками, — взираю на Рому, который закусывает нижнюю губу.

— Романтики захотелось?

— А куда же без нее? — тихо и томно отвечаю я. — Я имею право на каприз?

— Имеешь, — обнажает зубы в улыбке и следует за Тимуром, а я торопливо перекатываюсь к краю кровати.

Сажусь и встаю. Ногу почти не тянет. Хватаю особые трусы и запихиваю их в верхний ящик тумбочки.

— Я не могу найти свечи, — доносится недовольный голос Тимура.

— А я передумала, — задвигаю ящик и падаю на кровать, — не нужны мне свечи.

Широко раскидываю ноги на матрасе, чтобы при возвращении мои гости поняли, что я тут не намерена с ними больше тянуть. Пусть берут свой трофей.

— Тим! Я их нашел, — громко отвечает Рома. — Целый пакет.

— Где?! — охаю я.

Откуда у нас свечи? Или это соседка постаралась.

— В ящике под столом.

— Анечка, ты меня обманула? — Тимур смеется. — А то я кроме шнурков, крема для обуви и дубликата ключей не нашел.

В комнату возвращается Рома. Реально с пакетом свечек. Плоскими такими в плотной в тонкой металлической оболочке.

— Откуда… — прикусываю язык и улыбаюсь, позабыв, что я лежу, широко раздвинув ноги.

Рома скользит взглядом от груди, к животу, а затем останавливает взор на моей промежности.

— Красиво лежишь, Анюта, — с ухмылкой достает несколько свечей из пакета.

— Поддерживаю, — к косяку приваливается Тимур. — Глаз не отвести.

Я не поддамся смущению, не побоюсь немигающих похотливых взглядов и устою под голодными улыбками. Пусть смотрят. Они за это заплатили.

— У тебя очень аккуратная и красивая киска, — говорит Тимур, склонив голову набок, и Рома согласно кивает, расставляя на комоде свечи.

От его комплимента я готова себе язык откусить и захлебнуться кровью, но я лишь улыбаюсь. Рома чиркает спичкой, поджигает фитили, но Тимур не торопится выключать свет. Смотрит и смотрит, как оголодавший кот на мышь. И даже сглатывает.

— Свет, мальчики, — со лживым спокойствием говорю я, и Рома щелкает выключателем.

Расставляет свечи на подоконнике, тумбочке, небольшом рабочем столе:

— У тебя уютно.

— Очень по-девичьи, — Тимур закрывает дверь.

Встают с двух сторон кровати и в бликах свечей походят на демонов, которым принесли в жертву глупую девственницу. Перевожу взгляд с Тимура на Рому и шепчу:

— Начинайте, мальчики.