(не)ваша девочка

Глава 6. Поцелуи со вкусом виски

Целуют под мочками, а руки поднимаются по внутренним сторонам бедер все выше и выше. От выдохов Тимура и Ромы мурашки бегут и волной расходятся по груди и животу. Я с усилием воли открываю глаза и мягко обхватываю их запястья.

— Что? — хрипло спрашивает Тимур.

— Анюта, — шепот Ромы обжигает ухо.

Поддаюсь вперед к столику и тянусь к бутылке виски.

— Притормози, принцесса, — Рома забирает бутылку. — Выпили для настроения и достаточно.

— Для какого настроения? — уточняю я и чувствую, что язык мой немного заплетается. Почти незаметно. — Мне до вашего настроения еще несколько стаканов.

— Расслабься, Анечка, — мурлыкает в ухо Тимур. — Тут все свои. Шутка ли, одиннадцать лет в одном классе отучились.

Должно же быть в них хоть по капле стыда! Они оба вынашивают на меня грязные намерения и не по очереди… Прячу лицо в холодных ладонях, оперевшись локтями о колени. Будто мне было легче, если бы Уваров и Чернов решили ко мне подкатить по отдельности.

— Вас же двое, — шепчу я, — почему?

— Ты нас двоих в свое время продинамила, Одинцова, — смеется Тимур и откидывается назад.

— Никого я не динамила, — оглядываюсь на него.

— Прелестно, — хмыкает Рома и отставляет бутылку, — она даже не поняла этого.

— Но ведь… — я смотрю теперь на Чернова. — О чем речь?

— Весь десятый и одиннадцатый класс, Анюта, ты нас игнорировала, — скалится в улыбке. — Никого из нас не замечала. Я Тиму на выпускном зуб сломал, а он чуть глаз не выбил из-за тебя.

— Не было такого, — шепчу я.

— Потому что ты, как обычно, свалила в детское время, Одинцова, — смеется Тимур. — Уплыла.

— И это оправдывает то, что вы сейчас творите? — я опять машинально тянусь к бутылке, и Рома легонько шлепает меня по ладони. Обиженно прижимаю ее к груди. — Драться вы решили сами.

— Как и сами решили на встрече одноклассников больше не быть соперниками, — Тимур пробегает пальцами по позвоночнику. — Ты вновь всколыхнула подростковое желание отыметь отличницу.

— Только вошла, — выдыхает в щеку Рома, — так в глазах потемнело, Анюта, и ты вновь даже головы в нашу сторону не повернула.

— Я ведь не хотела идти… — до боли закусываю губу и закрываю глаза. — Мальчики, мне жаль, что я не ответила на вашу влюбленность… И… простите…

— Не простим, Анюта, — Рома разворачивает мое лицо к себе , коснувшись подбородка теплыми пальцами, — нас не интересуют слова.

— Я не смогу… — я готова заплакать.

— Сможешь, — его пальцы скользят по шее к ключице, — у тебя зрачки расширены, дыхание сбивчивое и щечки тронуты румянцем.

— Я пьяная, — тихо оправдываюсь я.

— Тогда ты готова к танцам, Анечка, — Тимур энергично поднимается на ноги и увлекает за собой, мягко сжав запястье. — Будем учить тебя развлекаться.

— Уверен, что ты не такая скромница, как хочешь казаться, — Рома грациозным хищником встает и берет меня под руку с другой стороны.

Шагаем к лестнице, спускаемся , и я хочу оттолкнуть нахалов и сбежать, но не потому, что я возмущена их словами и поведением. Я уловила под роем мыслей любопытство и волнение: меня к танцполу мимо столов и бара ведут красивые молодые мужчины, на которых обращены завистливые взгляды женщин и девушек. Длинноногих и ухоженных прелестниц в дорогих нарядах и искрящихся украшениях. Они хотят быть на моем месте.

Голова кружится от вспышек, а сердце бьется в такт громкой музыке. Рома и Тимур увлекают меня за собой через толпу танцующих ребят к центру под неоновые прожекторы и обступают с двух сторон: Рома сзади, Тимур перед моим лицом. Я смущена до горящих огнем щек и ушей, но мне не убежать. Я приняла решение, каким бы он ни было сомнительным, и я дойду до конца. Наскучу, и они сами попросят меня сгинуть.

Закрываю глаза, вскидываю руки и веду бедрами под музыку. Если я и танцевала, то в одиночестве, и сейчас представлю, что я одна. Абстрагируюсь от того, что по груди, талии и животу скользят руки Ромы, который бесстыдной жмется ко мне всем телом. Его губы касаются шеи, и меня к себе спиной разворачивает Тимур.

Я чувствую их возбуждение сквозь ткань брюк. Их поглаживания и поцелуи разгоняют кровь, и я тону в музыке, подчиняясь низким битам. Я сама не замечаю, как развратно жмусь то к Роме, то к Тимуру, нырнув в водоворот откровенного танца, но из него меня выдергивает глубокий и наглый поцелуй со вкусом виски. Не успеваю выдохнуть, как меня рывком разворачивают, и вновь рот накрывают жадные губы.

Слабо отталкиваю хмыкнувшего в лицо Тимура и отступаю. Натыкаюсь на чужую спину, кто-то заезжает локтем под ребра.

— Мне надо в уборную, — шепчу я и в панике протискиваюсь через незнакомцев и незнакомок, прикрыв рот пальцами.