Небес темнее не бывает

ГЛАВА 5

В следующий раз Лисса увиделась с Джетом Арнольдом только в выходные. За это время он успел слетать на съезд промышленников в Токио и возвратиться через Штаты. Этому человеку явно не сиделось дома. За неделю Лисса немного успокоилась и обдумала, что ей делать, как справиться с ситуацией. Инстинкт подсказывал: нужно срочно вернуться в городскую квартиру и забаррикадировать там дверь против вторжения чужаков.

Но Бетани чувствовала себя в Холлоу-хаус просто-таки на седьмом небе: тетя Сара и Эмили безбожно баловали малышку. И теперь, когда здоровье девочки пошло на поправку, с шалуньей никакого сладу не было. Она упорно не желала лежать в постели и поставила себе целью изучить каждую комнату, облазить особняк от подвала до чердака.

— Это дом Мэтью? — поинтересовалась девочка, прыгая на кровати; волосы ее разлетались в разные стороны.

— Я тебе уже сто раз говорила, что нет. Это дом его отца, — терпеливо разъясняла Лисса. — Джет — отец Мэтью. — Для пущей надежности молодая женщина повторила про себя эти слова: «Джет — отец Мэтью». Ох, кабы он был кем-то другим! Посторонним человеком: соседом по купе, писателем, дизайнером, актером съемочной группы. Кем угодно, только не отцом Мэтью!

— Это он мне читал и сказки рассказывал, когда я была вся в пятнышках? Он будет моим дедушкой? Мы все будем здесь жить?

— Нет, — твердо сказала Лисса. — Мы поселимся в Лондоне, у Мэтью, в его чудесной квартире.

— Но мы станем приезжать сюда, правда? Тетя Сара обещала подарить мне котенка. Как только я поправлюсь, мы за ним сходим. Его братики и сестрички живут на ферме в сарае. Их всего четверо: один — черный, один — серый и два полосатых… Даже не знаю, какого выбрать, — тараторила Бетани. Лисса уже изрядно устала от ее болтовни.

Личико девочки лучилось счастьем, она понятия не имела, что за сложная штука — жизнь. Для ребенка любой день окрашен в розовые тона. Любой без исключения. Молодая же женщина чувствовала себя так, словно ее изрубили на куски и пропустили через мясорубку.

Рабочий день прошел без толку. Лисса безуспешно разыскивала не тронутую временем усадьбу шестнадцатого века где-нибудь в Кенте или Эссексе. Именно такой фон требовался для эпизода с погоней на рассвете. Она уже посмотрела с дюжину усадеб, но повсюду рядом с нужным строением располагались современные здания, которые нельзя было замаскировать или просто разрушить. Эпизод был коротким, но очень важным, и дом следовало подобрать подходящий.

Однако местный полустанок в Слудбери изумительно подошел для эпизода с портфелем. Лисса уже обо всем договорилась. Назавтра поутру съемочная группа явится на место, отснимет общие планы и небольшую сцену. Компания «Бритиш рейлуэй» не возражала, ежели название полустанка не появится в кадре, лишь бы пассажирам не причинили лишних неудобств. Но Лисса постоянно жила в ожидании катастрофы. Стоит смотрителю станции позабыть совершенно необходимый ключ от боковой калитки — и у Грега Вильсона она больше не работает.

— Мы не хотим, чтобы сюда нагрянула орда вандалов и сравняла полустанок с землей, — предупредил представитель «Бритиш рейлуэй». — Все, что появляется на экране, вызывает у людей нездоровый ажиотаж. Один Бог знает почему. Идиоты!

Мэтью звонил каждый день, слал дорогие цветы, бельгийский шоколад, передал для малышки огромного мишку-панда. Бетани медведь не понравился — слишком громоздкий, в руках не удержишь. Впавшая в немилость с первого взгляда игрушка одиноко скучала в углу, наказанная за различные проступки. Лисса от души жалела злосчастную тварь.

— Этот панда такой непослушный, — вредничала Бетани. — Сегодня он выбросил обед в окошко.

— Надеюсь, что ты-то свой съела, — улыбнулась Лисса, обтирая перемазанное детское личико влажной салфеткой. — И не привередничала.

— Конечно, съела. Тетя Сара готовит такие вкусные пудинги! Особенно шоколадные!

— Это заметно, — отозвалась Лисса. — У тебя даже за ушами крошки.

— Так, значит, в Холлоу-хаус тебе хорошо? — спрашивал Мэтью по телефону уже в который раз, и в голосе наследника империи Арнольдов звучали собственнические ноты. Лиссу подобный тон возмущал.

— У нас все в порядке, все к нам очень добры. Бетани просто в восторге. Но, Мэтью… нам надо поговорить.

— Да, конечно. Еще столько всего предстоит сделать до свадьбы, столько всего продумать. Ты уже начала составлять список приглашенных? Ох. Лисса, милая, все будет просто замечательно. Я так рад, что тетя Сара и отец к тебе привязались. Я знал, что тем и кончится!

От разговоров по телефону, как известно, толку мало. Лисса прекрасно об этом знала. Тем более что Мэтью видит и слышит только то, что хочет увидеть и услышать. Какие, к черту, списки? Необходимо убедить юношу, что с помолвкой они поспешили. Невыносимая боль поселилась в ее душе и не затихала ни на минуту. А ведь когда-то при встрече Мэтью сердце ее замирало от радости, ибо в нем она видела гарантию счастливого, устроенного будущего!

— Мэтью, я ни слова не сказала в присутствии твоего отца и тети Сары, когда ты представил меня как свою невесту, — не хотелось тебя компрометировать. Но, мне кажется, что, прежде чем объявлять о нашей помолвке, тебе следовало поговорить со мной. В конце концов, ничего еще не решено. Ты меня просто подставил!

— Дорогая! Сколько можно говорить об одном и том же? Я знал, что ты еще год будешь тянуть и трусить, если не возьму инициативу в свои руки. Ты ведь хочешь выйти за меня замуж, разве нет? Поверь мне, все сложится прекрасно. Я буду очень любить вас обеих.

Трусить? Лисса поморщилась: что за упадническое слово! Значит, вот как воспринимает ее Мэтью? Как слабую, бесхарактерную женщину. Брак — это серьезный шаг, нужно быть уверенным на сто процентов. В случае с Андре она ни минуты не сомневалась.

— Похоже, ты женишься на мне ради дочери, — поддразнила она.

— Что может быть лучше? Готовая сестренка для нашего сына…

Их сына… Предательский страх судорогой сжал горло. Мысль о том, что с Мэтью придется заниматься любовью, как-то не приходила ей в голову. Целоваться — да. Порой Лиссе казалось, что желание близости придет само собой, когда они попривыкнут друг к другу, но теперь молодая женщина засомневалась. Ей представилось: вот она, обнаженная, в объятиях Мэтью, мечтает ощутить тяжесть его юного тела. Разве такое возможно? Мэтью — мальчишка неумелый, растеряется, станет неуклюже извиняться, потный, волнующийся, не доведет дела до конца… И останется ей только разочарованно глядеть в потолок да отчаянно повторять про себя имя Андре…

Только один человек сможет заставить ее забыть отца Бетани.

— Это нечестно, — втолковывала Лисса. — Ты должен был предупредить меня. Могла ли я сказать: «Постойте, братцы! Мэтью, собственно, меня еще не спросил». Ты просто навязал мне эту помолвку.

Арнольд-младший, похоже, ничуть не раскаивался в содеянном.

— Ты что, хочешь все испортить? Все за нас ужасно рады.

— Да ну? Правда? — Лисса вспомнила Джета: какой у него был взгляд — издевательски-насмешливый, ироничный! Уж ему-то вся эта история по душе точно не пришлась. Если бы не постыдный эпизод грозовой ночью у камина, не властный, сметающий все преграды поцелуй, он был бы куда благосклонней. Помолвка с Мэтью — ужасная, роковая ошибка, и оба они об этом знают — и она и Джет.

Молодая женщина прикрыла глаза, стараясь отвлечься от воспоминаний, жалея о происшедшем, страстно мечтая о том, чтобы можно было повернуть время вспять и снова пережить момент ее первого появления в Холлоу-хаус. Она бы повела себя совсем иначе, по-другому бы оделась, разыграла бы сцену знакомства согласно строжайшему этикету, ввела бы в заблуждение всех и каждого!

— Почему ты ничего не рассказал мне об отце?

— Об отце? Зачем? Он мой отец, и этим все сказано. Работоман, никогда не бывает дома, строг, неприступен. Помогла бы тебе такая характеристика?

— Холоден, нетерпим, лицемерен, ни во что не ставит женщин, — мстительно добавила Лисса.

Мэтью фыркнул.

— Рад, что вы двое так быстро поняли друг друга. Со временем он привыкнет к твоему современному образу мыслей и полюбит тебя так же, как и я. Вот увидишь. На самом-то деле он человек душевный и к Бетани привяжется всем сердцем.

Это Лисса уже поняла. Джет на удивление легко сошелся с Бетани. Заветный образ навеки запечатлелся в памяти: Джет читает ее дочурке спортивные хроники, а она прижалась к нему и глаз с него не сводит. Джету присущи и мягкость и нежность, но эту сторону своей натуры он тщательно скрывает. По крайней мере, от нее. Бог весть что таится в его душе.

— Он считает меня расчетливой интриганкой.

— Так я же небогат! Хорошо, я зарабатываю более чем достаточно для нас троих, но это не баснословные деньги.

— Он считает, что я на его деньги зарюсь.

— Что за глупости! Отец — мужчина в самом расцвете сил, ему же только сорок четыре! Если он в перерывах между разъездами найдет время оглядеться по сторонам, так, пожалуй, женится снова. Десятки женщин только и ждут, чтобы броситься ему на шею. Он завидная партия. Любовь моя, а не заняться ли нам сводничеством на досуге? Нет ли у тебя на примете достойной подруги?

У Лиссы перехватило дыхание. Если Джет женится на другой, это разобьет ей сердце. Этого ей не пережить, нет! И мир только порадуется ее страданиям!

— Уверена, Джет в состоянии сам устроить свою личную жизнь, — нарочито небрежно отмахнулась молодая женщина.

— Послушай, дорогая, мне пора. Все будет хорошо, не беспокойся. Привет Бетани! Ей панда понравился?

— Еще как, — отозвалась Лисса. — Панда содержится в режиме строгого заключения.

А тем временем Лисса все больше привязывалась к тете Саре, что было совсем нетрудно. С тетей Сарой поладил бы любой, и молодой женщине ничем не хотелось омрачить этой дружбы. Неизвестно, как воспользуется Джет компрометирующими сведениями о том, сколь слаба ее грешная плоть. Неужели впрямь расскажет Мэтью, что невеста сына побывала в объятиях отца и самозабвенно отвечала на его поцелуи?

При воспоминании о пережитом мгновении страсти Лисса вспыхнула. Нет, он обошелся с ней слишком жестоко. Может, теперь Джет ждет, что она расторгнет помолвку и снова растворится в безвестности городских окраин? Как бы там ни было, обманом и хитростью склонил он ее к тому поцелую, и этого она ему никогда не простит!

Впрочем, и Мэтью хорош: втянул ее в историю с помолвкой при помощи того же обмана и хитрости. Яблочко от яблони недалеко падает!

Безразличие Лиссы к свадебным приготовлениям приводило тетю Сару в отчаяние. Сама она времени зря не теряла и уже разжилась несколькими вариантами меню праздничного банкета — разумеется, в отеле «Савой»! — и дюжиной каталогов от лучших лондонских модельеров, специалистов по свадебным туалетам. Пенные каскады белоснежных кружев и шелка — символ целомудрия — стоили бешеных денег.

— Вы слишком торопитесь! — Лисса осторожно подбирала слова, чтобы не подвести Мэтью. — Мы еще ничего толком не решили.

— Вам нужно только назначить время, а уж они измыслят все, что захотите, Лисса. Неужели вам так ничего и не приглянулось?

— Напротив, все модели хороши. В этом-то и беда… О да, платья дивные. Любое подойдет. Мне все равно… — Конечно, следовало выказать чуть больше энтузиазма.

— Право же, Лисса, так свадебное платье не выбирают. Вас прямо-таки подгонять надо. Извольте-ка, сударыня, снова просмотреть каталоги и решить, к какому из модельеров вы хотите заглянуть для предварительной беседы и примерки, а я позвоню и назначу время.

— А как насчет готовых моделей? Платье можно взять и напрокат… Это сэкономит уйму времени! — Лисса закатала рукава рубашки: отопление в Холлоу-хаус работало отменно, температуру в комнатах контролировали термостаты. Ее собственная квартирка подобными удобствами не отличалась. Да в ней даже окна дребезжали от малейшего ветерка, а стоило тому подуть посильнее, так здание просто-таки начинало раскачиваться, хотите верьте, хотите нет.

Тетя Сара в отчаянии всплеснула руками.

— Что за равнодушная невеста! Можно, конечно, посмотреть и готовые платья. В Найтсбридже и Южном Кенсингтоне есть очень неплохие магазины. Мы сходим туда вместе. Вам нельзя доверить выбор подобающего туалета. Еще, чего доброго, явитесь на церемонию в белом брючном костюме, и с Джетом случится удар.

— Я выхожу замуж не за Джета. Может быть, Мэтью брючный костюм одобрит. Какое мне дело до того, что подумает Джет? — отрезала Лисса с непроницаемым выражением лица. — А что, отличная идея! Или надеть белые джинсы и футболку с эффектной картинкой. А потом я бы их перекрасила в синий цвет!

— Не вздумайте обмануть ожидания дочки, — предупредила ее тетя Сара. — Девочка спит и видит себя в длинном платье, в роли главной подружки невесты. Все уже решено: розовый шелк, розы, пышные банты, оборочки и бесчисленное количество нижних юбок.

— Здорово! — Отозвалась Лисса сухо. — Вроде как викторианский чехол на чайник, знаете, в виде куклы в кринолине.

— По крайней мере, Бетани выказывает куда больше интереса, чем ее мать, — сказала тетя Сара, запуская руку в полотняную сумку за вязаньем.

— Ей только пять с хвостиком. Она ничегошеньки не понимает. Для нее свадьбы — это волшебные сказки, — пояснила Лисса. — Да она еще и ни на одной не была. Вы уже сняли с нее мерку для свитера?

— Потом как-нибудь, — отмахнулась тетя Сара. Спицы так и мелькали в воздухе. — Свитер непременно подойдет. Все, что я вяжу, сидит ну прямо как перчатка!

Уверенность тети Сары оказалась заразительной. И Лиссе вдруг показалось, что и ее будущее сложится удачно, подойдет ей прямо как перчатка, какие бы космические катаклизмы ни сулила ей судьба. Молодая женщина не удержалась от смешка.

— Так держать, дорогая! Люблю, когда вы смеетесь!

В ту ночь Лисса спала хорошо. Расцвеченные блестками сказочных грез сны разогнали тревогу, словно напоенный светом полдень — когда в лучах пляшут стрекозы — ночную тьму. Теплая, уютная спальня в Холлоу-хаус создавала ощущение комфорта. А как чудесно было приезжать домой и видеть на столе готовый горячий ужин! Аппетит отчасти возвратился к Лиссе, и молодая женщина поняла, что отсутствие интереса к еде порождалось главным образом непреходящей усталостью. Работа сулила ей одни стрессы, не позволяя расслабиться ни на минуту. Ежели подходящих мест для натуральных съемок она не найдет, на черта она сдалась компании? Ее тут же уволят, и устроиться на другом месте ей уже не удастся. Большинство, особенно зрители, полагают, что работа менеджера по выездным съемкам заключается в том, чтобы летать за границу на специально для него забронированных рейсах да разгуливать по солнечным пляжам, проверяя наличие пальм. Как не правы эти люди! Дорожные пробки, битком набитые поезда и проливной дождь по приезде на место — вот что такое ее работа!

Лисса не услышала, как на рассвете к дому подъехал «мерседес» Джета. Арнольд-старший отпер входную дверь, посидел немного в кабинете за бумагами и ушел в спальню в другом крыле дома. В глазах у него двоилось от усталости. Он крепко уснул сразу же, как лег в постель, и не проснулся даже тогда, когда в семь часов утра дом стал понемногу оживать.

А Лисса встала в шесть. Она тихонько собралась, по-быстрому сделала себе чашку растворимого кофе, радуясь, что кухня находится в ее полном распоряжении. Сегодня ей предстояло встретить съемочную группу на полустанке Слудбери и показать им, что снимать можно, а что — нет из-за опасности превысить лимит. День представлялся не таким уж тяжелым, и она рассчитывала немного передохнуть.

Лисса поминутно распланировала график прибытия съемочной группы, актеров и фургона с горячей пищей. Нельзя было допустить, чтобы все приехали одновременно: машины заблокируют дороги и переполнят автостоянки. В нужных местах были установлены указатели. Получены официальные разрешения от «Бритиш рейлуэй», полиции и муниципального совета. Она проверила даже расписание рейсов аэропорта Гатуик, чтобы избежать по возможности звуковых помех, и убедилась, что военных маневров в этой части Суссекса не предвидится. И прогноз погоды узнала — хотя разве можно положиться на синоптиков.

— Мне пора, радость моя. Я вернусь пораньше, — шепотом пообещала Лисса дочурке в полутемной спаленке и поцеловала малышку. — Мы во что-нибудь поиграем.

— Пока тебя нет, я присмотрю за Пудингом, — сонно пообещала Бетани, прижимая к себе нахального бурого медвежонка, подаренного Джетом. — А он присмотрит за мной. Я назвала его Пудингом, в честь вкусных пудингов тети Сары.

Перед тем как выйти из дома, Лисса не позабыла отключить сигнализацию. В холле под высоким сводчатым потолком еще таился ночной полумрак, и небо за окнами походило на грифельную доску. Дом мирно спал в окружении зеленых равнин и пашен, словно в объятиях возлюбленного. В воздухе разливалась утренняя прохлада.

Разумеется, съемочная группа опоздала. Приехали киношники, продрогшие, похлопывая рукой об руку, кутаясь в куртки, и сразу принялись ворчать.

— Попробуй найди это проклятое захолустье!

— Указатели? Какие указатели? Да в этой Богом забытой части света даже дорожных знаков нет!

— Слудбери? Это еще что такое?

— Приехал ли фургон с горячей пищей?

— Где тут ближайшее кафе? Подать сюда галлоны кофе! И немедленно!

— Тут есть «Макдоналдс»?

— Ну ты нас просто в Сибирь затащила!

— Кафе тут нет, но я пойду погляжу, не подают ли кофе в пабе, — пообещала Лисса, благодарная судьбе уже за то, что группа прибыла. Впустую потраченный день стоил бешеных денег.

— Отлично! — констатировал Грег Вильсон, обходя кругом пустынный полустанок и поддавая ногами мусор. Коренастый, плотного телосложения, очки в золотой оправе, жесткие седые космы, незнакомые с расческой. При необходимости Грег прибегал к помощи пальцев.

Ранних поездов было немного, и на перроне маячили один-два любопытствующих пассажира. Группа без стеснения завладела полустанком и принялась устанавливать оборудование в дальнем конце платформы.

— Недурно, Лисса. Недурно. Взгляни-ка на этот вид. А свет! Мне это нравится. Класс! О'кей, за дело!

Даже при самом удачном стечении обстоятельств съемки — дело непредсказуемое, хлопот с ними не оберешься, и этот день исключением не стал. Лисса закупила в пабе уже готовые сандвичи и кофе, ибо фургон с горячей пищей так и не появился. Владельцы паба встретили ее с распростертыми объятиями. «Заходите еще, в любое время! А может, вы и паб снимете?»

— Я подумаю над вашим предложением, — рассмеялась Лисса.

Эпизод, который предстояло снять, сложностью не отличался: портфель инспектора Даттона внезапно раскрывается, содержимое разлетается по платформе.

Лисса с трудом сдержала смех, когда портфель не открылся. Оператор снимал впустую дубль за дублем. Ответственный за реквизит покраснел от смущения, унес портфель в сторону и принялся над ним колдовать.

— Я эту дрянь на рельсы кину! — раздраженно сообщил Гарет Варвик, словарный запас которого навеки подорвал бы репутацию его персонажа, инспектора Даттона, в глазах тети Сары.

— Только сам туда не прыгни. Линия под напряжением, — отозвался Грег. — Лисса не смогла отключить ток. — Конечно, во всем виновата только Лисса! — Полфильма уже отснято, непросто будет подыскать тебе замену.

Наконец замок сработал. Лисса возблагодарила судьбу. Но к тому времени усилился ветер, и теперь шарф Гарета развевался во все стороны, закрывая то его лицо, то содержимое портфеля.

— Сними этот проклятый шарф! — крикнул Грег. — Денег в портфеле не видно.

— Вот еще, — возмутился Гарет. — Шарф — неотъемлемая принадлежность инспектора Даттона. Как трубка у Холмса. Без шарфа я все равно что нагишом.

Грег застонал и обернулся к Лиссе.

— Да сделайте что-нибудь с этим ветром!

И съемочная группа и актеры — все вдруг сделались чертовски раздражительными. Ледяной ветер обжигал щеки. Уже несколько часов Лисса стояла на платформе, засунув руки поглубже в карманы, ноги превратились в ледышки, волосы растрепались, уши заледенели. Вот ей злосчастный шарф пришелся бы куда как кстати!

А ее тело каждой клеточкой рвалось к Джету. Что за нелепость! Надо стереть его образ из памяти: был Джет — нет Джета! Она выйдет замуж за Мэтью. Чудесный обаятельный юноша окажется превосходным мужем. Она сделает это ради Бетани. Мэтью создаст для нее уютный домашний очаг, непременно создаст! Она будет счастлива, в меру счастлива, без сумасшедшей эйфории, без упоения экстазом. Ее ждет заурядное домашнее счастье, надежное и продолжительное. На том и порешим.

— Дубль двадцать восемь. — Щелкнул «хлопушкой» помощник режиссера.

Последние часы съемки превратились в агонию. Гарет Варвик уже отбыл домой в своем «порше». Отморозил, видите ли, чувствительные места! Сама Лисса продрогла насквозь и валилась с ног от усталости. Голова гудела. Последнее время она вкалывала как вол, по много часов в день. Не считая работы по ночам за письменным столом. Идиллическая сцена: из окна открывается вид на Южный Даунс, дочка спит в соседней комнате. Весь уик-энд она просидела, планируя и просчитывая. Молодая женщина надеялась, что ненасытные поклонники «Инспектора Даттона» оценят ее труды праведные.

Оператор отснял последний кадр — вид на полустанок, и все наконец-то принялись запаковывать оборудование. Облегченно вздохнув, Лисса пыталась завести машину, но безуспешно: сел аккумулятор. В спешке, паркуя машину в туманном предрассветном полумраке, она оставила включенными подфарники.

— Проклятье! — выругалась она. А ведь машина ей нужна позарез. Завтра нужно ехать в Лондон на предсъемочное заседание. Можно, конечно, вернуться в Холлоу-хаус пешком, хотя на следующее утро это создаст дополнительные неудобства. — Проводов, чтобы прикурить, не найдется? — с надеждой воззвала она.

Глас вопиющего в пустыне.

— Сигарета нужна? — переспросил кто-то, не расслышав.

— Вот еще, — надулась Лисса, досадуя на саму себя. — Машина не заводится. Провода нужны, чтобы прикурить.

— Я тебя отвезу, — предложил Грег. — Садись. А завтра заберешь машину.

Лисса обреченно кивнула Грегу. Никогда ему не понять, как это трудно жить в чужом доме на положении гостьи. Вильсон понятия не имел ни о кори, ни о детях, ни о бытовых проблемах. Сам режиссер уже который год обитал в маленьком отеле «Байсуотер». А тут еще в довершение всего новая проблема с машиной. Придется воспользоваться предложением Грега, а затем позвонить в местный гараж. Авось помогут…

— Спасибо, — поблагодарила молодая женщина, залезая в потрепанный «форд». Подвеска, конечно, на ладан дышит. Зато сам владелец машины в превосходном настроении: съемки прошли удачно.

Следуя указаниям спутницы, Грег повел машину к Холлоу-хаус. Беседуя о том о сем, они проехали по обсаженной деревьями аллее. Режиссер ничем не выдал своего восхищения, но скользнул по окрестностям оценивающим взглядом. Ничего хорошего это не сулило.

— Где же дом, Лисса? — спросил он. — Ты вроде сказала, что гостишь у друзей где-то поблизости?

— Да, это подъездная аллея. Дом очень большой и стоит в стороне от дороги. Найти его непросто. Кто не знает — непременно заблудится.

— Зловещий лес, — заметил режиссер.

— Просто раздолье для привидений. — Лисса выдавила из себя смешок. — Мне так и кажется, что на этом лесу лежит проклятье.

Она уже жалела, что села в машину. И чего ей стоило придержать язык за зубами и дойти пешком? Непролазные заросли, потаенные тропки, скрытые от глаз лощины — все намертво отпечатывалось в памяти этого барахольщика.

— Вот это да! — присвистнул Грег, когда впереди показался Холлоу-хаус. В угасающем свете дня особняк выглядел еще более древним и таинственным. Разноцветная кирпичная кладка напоминала прихотливый гобелен, ажурные персты труб указывали в небо. Словно по сценарию, над лужайкой тенью метнулась летучая мышь.

— Шестнадцатый век? — полюбопытствовал Грег, внимательно разглядывая здание и мысленно уже размещая актеров. — Ты же как раз ищешь усадьбу шестнадцатого века, разве нет?

— Об этом доме забудь, — твердо сказала Лисса. — Только через мой труп. Холлоу-хаус снимать нельзя. Его хозяева — мои друзья, моя будущая семья. — Молодая женщина читала мысли шефа, словно открытую книгу. — Грег, пожалуйста! Они не захотят, чтобы их фамильный особняк фигурировал в фильме про убийство, и не потерпят в своих владениях ни кинооператоров, ни актеров. Они и телевизор-то почти не смотрят. Владелец дома не любит, когда на его территорию вторгаются посторонние.

— Дом — просто чудо! Да нам нужно-то всего ничего: фрагмент погони на лужайке на фоне старинного особняка. Против этого никто не станет возражать. — Грег уже выбирал мысленно ракурсы, прикидывая, как разместить камеру, чтобы в кадр не попали расположенные рядом постройки. — О, да тут много чего пойдет в дело! — Режиссер не сомневался, он нашел именно то, что нужно.

— Владелец дома — Джет Арнольд. Но даже не смей к нему обращаться, — потребовала Лисса. — Грег, пойми, Холлоу-хаус исключается. Мы с Бетани живем здесь временно — я выхожу замуж за Арнольда-младшего. Эти люди меня приютили, это мои будущие родственники. Хорошо же я им отплачу за гостеприимство и доброту, ежели напущу на усадьбу банду киношников! Потерпи немного, я подыщу что-нибудь другое.

— Время — деньги. Ты же знаешь, речь идет только о нескольких кадрах, мы даже в дом не войдем. — Грег решительно отметал все ее возражения. — Мы заменим поврежденный дерн, а ежели какое дерево пострадает — тоже компенсируем. Но если это тот самый Джет Арнольд, так ему это не в убыток.

— Не в этом дело, Грег. Это частный дом. Неужели ты способен думать только о своих драгоценных фильмах? Мне тут и так несладко приходится. А ты все погубишь окончательно. — Лисса с трудом сдерживала закипающий гнев.

Грег нахмурился, на лбу пролегла глубокая складка.

— Не забывай — это шоу тебя содержит! Мне казалось, ты любишь свою работу. И мечтаешь продолжать ею заниматься.

— Разумеется. Перестань угрожать.

— И ты хочешь сохранить за собою должность менеджера по выездным съемкам?

— Это что, шантаж? — вспыхнула Лисса.

Грег отечески похлопал спутницу по руке.

— Всего лишь проверка. Извини, Лисса, если напугал. Не беспокойся, мы не будем снимать Холлоу-хаус. Зато станция была просто превосходна. Отличный выдался денек. Удачно отснялись!

Лисса вышла из машины, облегченно вздыхая. На мгновение ей представилось, что обезумевшая орда ее коллег и впрямь нагрянет в Холлоу-хаус, неся с собою хаос и разрушение. Молодая женщина не пригласила босса на чашку кофе, но указала, как лучше проехать к шоссе, что ведет в Лондон.

На кухне, устроившись за сосновым столом, Бетани с удовольствием попивала чай, кутаясь в халатик. На коленях девочка держала котенка, полосатый комочек пушистого меха. Бархатные лапки теребили пуговицу.

— Я одолжила его у мамы на несколько минут, — объяснила девочка, инстинктивно почувствовав настороженность Лиссы. — Он скоро пойдет домой, потому что маме пора его кормить.

— Разумные слова, — согласилась Лисса. — Он еще слишком маленький, чтобы питаться яичницей, гренками и шоколадным печеньем.

— Вы вся продрогли, дорогая. Почему бы вам не выкупаться? — предложила тетя Сара, протягивая гостье чашку кофе. — Тут есть купальники для гостей, еще ненадеванные, а вода теплая — просто чудо!

Что за искушение: окунуться в воду, побыть наедине с самой собой…

— Превосходная мысль! Именно это мне сейчас и нужно, — благодарно откликнулась Лисса. — Немного поплаваю и тут же вернусь.

Лисса направилась к бывшим конюшням, а Бетани с облегчением перевела дух. Котенка не отберут, еще минут десять можно жить спокойно. Тетя Сара заговорщицки подмигнула девочке. Между ними уже родилась взаимная симпатия, незримая связь, что переживает года.

Волна теплого воздуха окатила Лиссу, едва та переступила порог. Помещение перед бассейном было оснащено тренажерами: брусьями, прессами, штангами… Похоже, Джет всерьез пекся о своем здоровье. Молодая женщина прошла сквозь смежную дверь и включила освещение. Мягкий матовый свет залил бассейн. Недвижное аквамариновое зеркало воды поблескивало у ее ног, отражая огни светильников.

Лисса нашла раздевалку, шкаф с полотенцами и всем необходимым. Она остановила выбор на простом закрытом черном купальнике с узкими лямками.

Купальник был новехонький, с него свешивался ценник. «Магазин «Мэйси», Нью-Йорк». Гости Джета привыкли к роскоши. Но приходилось ли тому удивляться? Наверняка все его приятельницы богатые, холеные, ухоженные, ладные. Простых девушек он к себе не приглашает!

Купальник пришелся впору. Лисса заплела волосы и закрепила их на затылке заколкой-бабочкой, которую отыскала в сумке.

Она ласточкой вошла в воду и тут же вынырнула поглядеть, как зыбкая рябь растревожит гладкую, словно эмалевую, поверхность воды. Красиво — дух захватывает! А ведь никому еще не приходило в голову заснять этот момент на пленку! Лисса проплыла разок дистанцию неторопливым брассом, опуская лицо в воду на каждом втором гребке. Теплая вода нежила затекшую шею. Тишина и покой мягко окутывали ее. Время текло незаметно.

В памяти воскресли те безмятежные дни на Менорке, когда она плавала с Андре в лазурной синеве Средиземного моря. Жизнь казалась волшебной сказкой. Целыми днями они гуляли, купались, а ночами вновь и вновь переживали незабываемое чудо любви в объятиях друг друга. Познавая апофеоз страсти. Такие юные, такие доверчивые, безрассудно влюбленные, уверенные, что их будущее усыпано розами. Но розы пожухли и увяли, и цвет той любви сохранился только в Бетани.

В глубине души молодая женщина все еще оплакивала Андре; страсть их оборвалась, обратившись в скорбь. И в сердце ее так и остались нерастраченные запасы любви. Жажда ответного чувства истерзала молодую женщину. Их счастье с Андре продлилось так недолго и, однако же, озарило ее жизнь неповторимым светом. Лисса выстояла, разумом спланировала некое подобие будущего для себя и для Бетани, о котором мечтал Андре.

Образы прошлого затмили ее взор, и она не заметила, как в бассейне появился кто-то еще, пока не вспенились лазурные буруны. Могучие руки рассекали воду словно весла четкими, уверенными взмахами. Чтобы понять, кто это, Лиссе не потребовалось даже оборачиваться. Принесла же нелегкая! Лицо ее окаменело, мысли тут же вернулись в привычное русло. Встреча с Джетом в бассейне грозила обернуться настоящей катастрофой. Нет, только не его взгляд… Ну почему она не надела синий купальник с широкими лямками, из тех, что одобрили бы даже учителя младших классов?

Джет вынырнул совсем рядом. С лица его каскадом сверкающих капель стекала вода, темные волоски на руках и груди прилипли к коже. Он тряхнул головой и широко улыбнулся гостье.

— Привет, русалка, — дружелюбно сказал он. — Купальник, я вижу, пришелся впору.

Молодая женщина смущенно прикрыла ладонями плавные округлости груди, едва прикрытые тонкой тканью. Затем потянула за лямки, словно стараясь укрыться от властного, требовательного взгляда. Тревожное предчувствие развеяло в дым всю радость от купания. Ну почему у него такой самодовольный вид?

— Впору? — недоуменно пробормотала она.

— Я купил его в Штатах специально для вас. Размер выбрал наугад. Сказал продавщице, что вы примерно вот такая. — Джет обрисовал руками воображаемую фигуру. Взгляд его пронзал насквозь, словно раскаленным клеймом жег кожу. Он загородил собой лестницу, лишив ее возможности сбежать. — Купальник вам очень к лицу!

— Откуда вы знали, что я пойду в бассейн? Может быть, я даже плавать не умею?

— Умеете! Сами дали понять, что обожаете плавание, но муниципальный бассейн всегда переполнен. Вот вы и не водите туда дочь.

— Да. Я не могу водить Бетани в городской бассейн, — подтвердила Лисса. Очевидно, Джет так и не понял настоящей причины. Молодая женщина неловко отступила в сторону и на мгновение ушла под воду с головой.

— Пусть плавает здесь, у нас ей ничего не угрожает. Вам нравится бассейн? — полюбопытствовал Джет, когда девушка вынырнула на поверхность.

— Ваши миллионы потрачены с толком, — холодно отозвалась она.

— Сотня тысяч.

— Да это просто даром!

Лисса не сводила глаз с курчавых темных завитков на широкой груди и вертикальной черты из волос, что спускалась к пупку. Темно-синие плавки обтягивали поджарые бедра. Что почувствуешь, когда обовьешь ногами это мускулистое тело? Лисса вздрогнула. Боже милосердный, какие распутные мысли!

Джет помрачнел, истолковав молчание собеседницы как упрек богатому расточителю.

— Итак, вы презираете деньги! Однако против выгодного брака нимало не возражаете! Уж не закрыть ли мне бассейн? А деньги перечислить Анголе, Боснии, Судану? Да если я раздам все до последнего пенни, разницы особой не будет.

— Я знаю, что беды мира вы исцелить не в силах, — проговорила молодая женщина, недоумевая, что они обратились к политике, в то время как сердце ее стучало, словно тяжелый молот. Лисса изо всех сил противилась безумному желанию прикоснуться к Джету, прижаться влажным телом к его телу. — Мы, отдельные люди, этого не можем. Да и правительства порой столь же беспомощны…

— Тогда зачем этот презрительный взгляд? Не отворачивайтесь от меня, Лисса. Дайте мне посмотреться в эти прекрасные зеленые глаза. Расскажите, о чем вы думаете?

Уловив незнакомые интонации, Лисса в страхе подняла взгляд. Голос Джета звучал властно и… завораживающе проникновенно. Он смотрел на нее как на женщину, а не как на невесту сына! Может быть, это снова ловушка? Но теперь-то уж она научена горьким опытом!

— Думаю, мне пора одеться и вернуться к дочери. Скоро позвонит Мэтью, я хочу подождать у телефона. Нам нужно многое обсудить. Приготовления к свадьбе, знаете ли…

Мысленно она проклинала Джета: ну почему на него так отзываются все струны ее души, почему он такой привлекательный и желанный?! Куда только девается в его присутствии броня холодного безразличия и сухого умствования — этот надежный щит, так хорошо служивший ей на протяжении долгих одиноких лет?

— Не притворяйтесь, Лисса, — оборвал ее Джет. — Я не это имел в виду. Я хочу знать, что вы думаете на самом деле. Что чувствуете…

Джет легко дотронулся до ее груди, там, где сердце. Под тонкой тканью черного купальника бушевало яростное пламя. В глазах Лиссы отразилось возмущенное недоумение: он снова посмел прикоснуться к ней.

— Вы невыносимы! — взорвалась молодая женщина. — Оставьте меня наконец в покое! Я не желаю иметь с вами ничего общего! Да, вы отец Мэтью, и я не могу вас игнорировать, но это вовсе не значит, что вы должны постоянно торчать у меня перед глазами! Разумнее держаться подальше друг от друга.

— Значит, вот чего вы хотите? — прорычал Джет.

— Да, — отозвалась она.

— Тогда именно это и получите, — резко бросил он.

Дождь забарабанил в окна, и свет в бассейне разом померк, словно в ясный полдень кто-то взял да и выключил солнце.

Джет развернулся, нырнул и проплыл под водою до противоположного конца бассейна. А тем временем Лисса уже карабкалась по узким ступеням. Нет, этого ей совсем не хотелось. Но она знала: желаниям ее не суждено сбыться. Никогда!