Небо над нами

Глава 12

Варя — удивительный человек, и познать ее до конца я, наверное, никогда не смогу. Когда мне кажется, что все, больше она не захочет меня видеть, эта девушка внезапно объявляется и везет меня в собачий приют, в котором я теперь стал завсегдатаем. Или же в те дни, когда меня накрывает депрессия и я держусь подальше от Вари, чтобы не отпугнуть, она появляется на пороге моего дома с ведром мороженого или пакетом бургеров, и объявляет, что пришла на марафон очередного ситкома. Самое удивительное, что в присутствии Вари моя депрессия быстро сходит на нет. А еще уменьшились случаи появления панических атак. На сеансе у психолога я почти не врал — мне правда становилось лучше, а причиной этого была одна милая и хрупкая на вид девушка, к которой меня с каждым днем тянуло все сильнее и сильнее.

Мы снова стали много переписываться, как и раньше, а видеозвонки сменились на регулярные встречи. Частенько я бывал у Вари в гостях — под предлогом навестить Творожка, — но каждый раз деликатно уходил, хоть и мечтал остаться на ночь, однако Варя этого не предлагала, а я не настаивал. Не то, чтобы мое физическое влечение к ней сошло на нет, просто в какой-то момент, глядя на Варю, я понял, что хочу не только ее тело, но и ее душу. Причем второе даже больше, чем первое.

Мне до дрожи хотелось поскорее встретиться с Варей, узнать, как прошел ее день и чего нового она для себя открыла. Я даже завел тетрадь, в которую записывал ее предпочтения, и за месяц я многое узнал о ней, чем невероятно гордился.

Варя от меня не отставала и тоже интересовалась, что я люблю. Оказалось, что у нас довольно много схожего, но и различались мы тоже сильно. Например, она любила пиццу с ананасами — фэ! — смешивала кетчуп с майонезом и могла часами напролет грызть сельдерей. Но и я тоже не был подарком, и некоторые мои вкусовые предпочтения заставляли Варю сморщиться так, будто она разжевала целый лайм.

Однако все эти различия в предпочтениях, споры о том, с чем покупать чипсы и с какой стороны их открывать и игра в камень-ножницы-бумагу перед тем, как поставить очередной трек в машине были самой настоящей мелочью. Куда важнее — это то, что между нами больше не было пропасти, и что мы не бросили работать над нашими отношениями после нескольких неудач.

Оглядываясь назад, на те дни, когда я только вернулся домой, мне становится стыдно за то, что я был таким дураком и трусом, не идя на контакт с Варей. Ведь я, блин, мужик! Должен делать первый шаг, а в итоге его сделала хрупкая девчонка, которая едва поднимает капот своей машины, чтобы залить воды в бачок омывателя.

Позорник ты, Илья. Самый настоящий позорник!

Если бы Варя не была смелой и решительной и не делала бы ко мне настойчивые первые шаги, что бы со мной сейчас было? Ничего хорошего, я уверен. Валялся бы я в депрессии целыми днями и ждал очередной панической атаки, которая могла быть спровоцирована чем угодно.

И все же, несмотря на то, что я быстро шел на поправку, кое-что Варе все же не удавалось во мне вылечить. И это кое-что было кошмарами, которые снились мне каждую ночь.

Что бы я ни делал, как бы ни проводил день и о чем бы ни думал перед сном, мне обязательно снился Бишар. Ночь нашей последней операции, лица погибших ребят, звуки автоматной очереди и в конце, непременно, мои ранения. Боль разрезала мое тело, и я просыпался с криком, а потом долго сидел, переводя дыхание и дрожа от холодного пота, несмотря на теплую летнюю ночь. Шрамы, что остались у меня после Бишара, болели так, будто вновь стали свежими ранами.

Раньше мама прибегала на мои крики в ночи и пыталась меня успокоить, однако по моей просьбе с некоторых пор она перестала это делать. Это мои кошмары, и я уже не маленький мальчик, чтобы утешаться в маминых объятиях. Как-нибудь справлюсь, ничего страшного. Если понадобится, буду пить сильнодействующее снотворное и надеяться, что с ним мои кошмары исчезнут.

В одну из июньских ночей, проснувшись от очередного кошмара, я потянулся к телефону в надежде отвлечься, а потом постараться снова уснуть. Экран показывал два часа ночи и сообщение от Вари, отправленное десять минут назад.

'Не хочешь завтра поехать

на пару дней в парк-отель?'

Девушка все еще была «онлайн», поэтому я быстро набрал ей ответ.

'Если только мы вдвоем, то я за.

Кстати, почему не спишь так поздно?'

'Работала) Разумеется, только мы вдвоем.

Так что, я бронирую номер?'

«Так быстро? И завтра же среда…»

'Просто хочу сэкономить и взять горящие номера))

А еще в будни у них мало народу.

И взять отгул для меня не проблема!'

«Тогда погнали!»

После нашего разговора я полностью погрузился в размышления о предстоящем отдыхе. Только я, Варя и гостиничный номер. Никто нам не помешает, мы сможем делать все, что захотим и…

Уснуть я смог только под утро, да и то после холодного душа. Вот тебе и перестал думать о плотских утехах! А все из-за нескольких сообщений от Вари, где она даже свою фотку не скинула…

Меня разбудил звонок. Бубня и щурясь, я потянулся за телефоном и, увидев, что звонит Варя, сразу же взбодрился.

— Ты что, спишь? — с ходу вопросила она.

— Так утро же… — пробормотал я, глядя в окно.

— Вообще-то, день, — хмыкнула Варя. — Почти обед уже. Что ты там всю ночь делал?

О тебе думал, причем в крайне неприличном ключе. Но этого, разумеется, я не скажу.

Не дождавшись моего ответа, Варя добавила:

— Я в магазине, через полчаса буду у тебя. Собирайся.

Я чуть было не спросил куда, но быстро вспомнил наш вчерашний разговор и причину моего разыгравшегося на ночь глядя воображения.

— Собираюсь! — воскликнул я.

Вскочив с постели, я чуть не упал из-за запутавшегося в ногах одеяла. Отпихнув его в сторону, я кинулся в душ, а оттуда — снова в спальню. Озадаченная мама постучала по приоткрытой двери и, дождавшись моего разрешения, вошла.

— Ты чего носишься как в попу жаленный? — поинтересовалась она, недовольно глядя на валяющиеся на полу вещи и одеяло.

— Проспал встречу с Варей, — бросил я, надевая чистые носки. Я вообще на себя сегодня все чистое надел, пахнущее кондиционером с морской свежестью. — Кстати, меня сегодня не жди.

Мама приподняла одну бровь.

— Неужели?

— Неужели? — сипло повторил за ней я. — А кто целый месяц боялся выпустить мою руку⁈

— Это другое, — закатила глаза мама.

— Ну, разумеется.

Хохотнув, мама шагнула ко мне и, чмокнув в щеку, сказала:

— Я рада, что у вас с Варей все хорошо. Она тебе нравится?

Я кивнул и, облизав пересохшие губы, добавил:

— Даже больше, чем просто нравится.

— Вот и славно.

Быстро собравшись, я выскочил на улицу минут за десять до того, как мне позвонила Варя и велела выходить. Пока ждал ее, заметил худенькую полосатую кошку с серой шерсткой. Голодная, она кружила вокруг меня и выпрашивала еду.

— Нет у меня ничего, — вздохнул я. Кошку было жалко. Если бы у мамы не было аллергии на шерсть, то взял бы себе.

Вскоре приехала Варя и я, открыв дверь машины, вместо приветствия выдал:

— Есть что-нибудь мясное с собой?

— Э-э-э, — растерялась девушка. — Нарезка…

— Давай сюда!

Варя протянула мне упаковку с нарезанной сырокопченой колбасой, которую я вскрыл и положил на землю перед голодной кошкой. Бедное животное накинулось на колбасу и принялось жадно есть, кажется, даже не глотая.

— Это была недешевая нарезка, — заметила высунувшаяся из машины Варя, — которая предназначалась для нашего перекуса.

— Я нам еще куплю, — сказал я, не отрывая взгляда от кошки.

Хлопнула дверь машины, и через некоторое время Варя опустилась на корточки рядом со мной.

— Позвонил бы, я ей корм купила, — заметила она, почесав у кошки за ушком.

— Ты уже подъезжала к дому.

— Ну и что, вернулась бы.

Я посмотрел на серьезную Варю. Да уж, она умница. Никогда не ленится.

— Хочешь взять? — спросила она.

— Хочу, но у мамы аллергия.

— Можем в приют завести, все равно мимо будем ехать, — предложила Варя.

— Так там же только собаки, — удивился я.

— Ольга сказала, что принимает и кошек. У нее знакомая держит для них приют, она может отвезти.

Я ненадолго задумался, а затем кивнул.

— А давай!

Когда кошка доела, я осторожно взял ее на руки — она, кстати, совсем не сопротивлялась. Либо из-за того, что наелась и осоловела, либо потому что была когда-то домашней.

С кошкой расставаться совсем не хотелось. Она пригрелась у меня на руках и довольно мурчала, прикрыв глаза.

— Варь, может, ты ее возьмешь? — с мольбой в голосе предложил я.

— У меня Творожок. Я двоих не потяну, — вздохнула девушка. Ей кошка тоже понравилась — я видел это по ее глазам.

Варя предупредила Ольгу по телефону, что мы сейчас привезем ей бездомную кошку, так что женщина уже ждала нас на улице.

— Я о ней позабочусь. — Ольга протянула руки к животному, и я с неохотой передал ей кошку. — Такая красавица быстро найдет хороших хозяев.

В машине, когда мы уже отъехали от собачьего приюта на приличное расстояние, я произнес:

— Может, мне тоже открыть подобное?

И тут же замолчал, вспомнив, что, вообще-то, должен вернуться в Бишар. Надо же, впервые я забыл о своей цели…

— Открой, — кивнула Варя. Она выглядела сосредоточенной и крепко держала руль — впереди было ее нелюбимое кольцевое движение.

— Я пошутил, — буркнул я.

— Жаль.

Миновав кольцо, Варя сделала музыку громче и принялась подпевать знакомым песням. Я же всю дорогу размышлял о том, как сложилась бы моя жизнь, если бы я не выбрал военную службу.

От места, куда меня везла Варя, я не ожидал ничего, кроме номера для нас двоих. Однако, когда мы въехали на территорию парка-отеля, я сразу же забыл про номер, любуясь изобилием цветов, деревьев, красивых зданий и мест для отдыха.

После заселения Варя провела для меня экскурсию по большой территории отеля, затем мы зашли в кафе, а после, разморенные горячей и сытной пищей, снова решили пройтись по почти пустым прогулочным дорожкам.

Дело близилось к вечеру, и солнце постепенно опускалось к кронам деревьев за прудом. Мы с Варей остановились у огороженного забором мостика и сели на него. Я снял кроссовки и смело окунул ноги в воду.

— Холодная? — Варя с сомнением посмотрела на меня.

Я мотнул головой.

— Теплая, как парное молоко!

Довольно улыбнувшись, девушка сняла балетки и тоже окунула ноги в воду.

— И вовсе она не теплая! — воскликнула она, слегка пихнув меня в бок.

— Прохладная, — кивнул я, смеясь. — Но ты быстро привыкнешь.

— Зачем соврал? — обижено буркнула Варя.

— Иначе бы ты ни за что не окунула свои ножки.

Через некоторое время Варя совсем привыкла к прохладной воде и уже довольно болтала ногами, глядя на небо.

— Вот мы снова наблюдаем закат, — произнесла она.

— Угу. — Я вспомнил, чем обернулось наше прошлое свидание с закатом, и в груди неприятно засвербело.

— С тех пор, как познакомилась с тобой, небо для меня стало чем-то особенным. Раньше я редко на него смотрела, но теперь — каждый день…

Теплый и легкий ветерок трепал распущенные волосы Вари, а лучи закатного солнца отражались в ее глазах, превращая их в блестящие драгоценные камни. В этот момент перед моим взором вдруг предстала картина, как мы сидим на этом месте через несколько лет, держась за руки и любуясь закатом.

Острое желание того, чтобы это видение оказалось реальностью, охватило меня. Я потянулся к Вариной ладони, которая лежала у нее на колене и осторожно накрыл ее. Вздрогнув от неожиданности, девушка подняла на меня вопросительный взгляд.

— Можно я тебя поцелую? — хрипло спросил я, волнуясь так сильно, что казалось, у меня сердце выпрыгнет из груди прямо в пруд.

Варя колебалась лишь миг, а затем решительно кивнула.

Опасаясь повторения своей оплошности на втором свидании, я медленно наклонился к лицу девушки и осторожно, почти невесомо коснулся губами ее губ. Варя шумно выдохнула, и я замер, прислушиваясь к ее ощущениям. Не дождавшись сопротивления, я продолжил. Провел кончиком языка по нижней губе Вари и поцеловал уже решительнее.

Сладость момента опьяняла. Я хотел большего, но сдерживал себя, чтобы не напугать Варю. Однако она, кажется, сама уже не вынесла этого мучения и, обняв меня, углубила поцелуй. Не веря своему счастью, я обвел руками тоненькую талию Вари и плотно прижал ее к себе.

Я боялся перейти к большему, боялся опустить руки чуть ниже ее талии или покрыть поцелуями шею Вари. Мужественно довольствуясь ее губами, я самозабвенно целовал Варю, полностью растворяясь в этом моменте.

Внезапно она отстранилась от меня и прошептала, глядя на меня горящими глазами:

— Пойдем в номер?

От неожиданного предложения я потерял дар речи. Завис на какое-то время, а потом усиленно закивал, так и не найдя в себе силы произнести хоть одно слово. Варя рассмеялась и, встав, протянула мне руку.

Не помню, как мы дошли до нашего номера. Не помню, как открыли дверь и вошли внутрь, но зато прекрасно помню каждую вещь, снятую мной с Вари, а еще место, куда она падала. Одежда, а не Варя. Упасть Варя никак не могла — слишком крепко я прижимал ее к себе, сходя с ума от ее близости.

Хотелось действовать быстро, полностью отдавшись эмоциям, но я знал, что Варе это не понравится. Поэтому я сохранял трезвость мысли, пусть это и стоило мне немалых усилий. Варе хотелось нежности, я и, как мог, дарил ей эту нежность.

Никакой бесконтрольной и грубой страсти, только ласковые прикосновения к ее теплой и бархатной коже, нежные поцелуи, но боже мой, почему же так бешено колотились наши сердца? Что было бы, если бы мы полностью отдались бешеной страсти? Наверняка наши сердца выскочили бы из груди от переизбытка чувств и энергичности действий.

У меня давно не было секса, как и у Вари — она шепнула мне об этом, когда я начал целовать ее шею, медленно опускаясь к ключицам и груди. Возможно, наши сердца так быстро бились с непривычки, а может, причина крылась в другом. В более глубоком и менее понятном. В чувстве, которого я боялся и на которое, думал, я уже не способен. То сильное и до конца необъяснимое чувство, о котором я никогда никому не говорил…

Внезапно отстранившись от Вари, я заглянул в ее ясные глаза, в которых плескалось жидкое серебро. Она смотрела на меня так, будто я был центром ее Вселенной, и в этот самый миг я ощутил, что она для меня тоже центр моей Вселенной. И что мне нужна только она и больше никто.

— Я тебя люблю, — низким и чуть хрипловатым голосом произнес я, пристально глядя Варе в глаза.

Она мило облизнула губы и ласково улыбнулась.

— Я тоже тебя люблю, — скромно произнесла Варя. Ее глаза, казалось, засияли еще сильнее.

Она легко толкнула меня в грудь, заставив сесть. Затем устроилась на моих коленях, подалась ближе и стянула с меня футболку.

— Не справедливо, что ты еще одет, а я уже давно раздета, — с хитрой улыбочкой произнесла она.

Откинув в сторону футболку, Варя скользнула взглядом по моему прессу и груди. Ее взгляд остановился на шраме от пулевого ранения, который красовался на моем правом плече.

— Подарок из Бишара, — пояснил я.

Варя кивнула и коснулась еще одного шрама от пули на левом бицепсе.

— Сирия. — Прозвучало так, будто я назвал свой шрам по имени.

Пальчики Вари переместились к животу, где было много полос от ножевых ран и даже когтей. Девушка подняла на меня взгляд, ожидая услышать очередное пояснение.

— Уже не припомню, тут все смешалось, — сказал я, глядя на свой живот. — Ножевые, когти собак, волков. Вот тут я сам виноват, напоролся на торчащую арматуру. — Я указал на боковой шрам.

— Сколько же боли ты вынес, — прошептала Варя, глядя на меня с болью во взгляде.

Мне хотелось сказать, что эта физическая боль ничто, в сравнении с психологической, которую мне пришлось перенести в плену. И что я был благодарен тем, кто наносил мне физическую боль, потому что только так можно было заглушить боль душевую.

Однако я не стал портить этот момент. Лишь улыбнулся и сказал:

— Все нормально, я крепкий парень.

Несколько секунд Варя смотрела на меня так, будто размышляла о чем-то невероятно важном и серьезном, а затем крепко обняла меня и порывисто поцеловала. Этот поцелуй был долгим и тягучим, как карамель. Я уже начал задыхаться, когда Варя оторвалась от меня и, толкнув на постель, принялась медленно и чувственно целовать каждый мой шрам. И, черт возьми, это невероятно возбуждало!

Когда она закончила и приподняла голову, я не выдержал и, перевернувшись так, чтобы теперь быть сверху, припал к губам Вари. Затем перешел к шее, груди, животу. Мне нравилась наша неспешность, нравилось доставлять Варе удовольствие своими ласками и оттягивать для себя самый долгожданный и приятный момент.

Кажется, я стал таким же размазней и любителем нежностей, как и все по уши влюбленные люди. А еще расчувствовался настолько, что без конца шептал Варе слова любви.

— Ты с ума сошел? — рассмеялась она уже под утро, когда тьма за окном начала постепенно расползаться. — Сколько можно признаваться в любви? Тебя заклинило?

— Я никогда раньше не говорил об этом, — признался я, перевернувшись на спину и глядя в потолок гостиничного номера. — Наверное, поэтому сейчас так хочется кричать, что люблю тебя.

Варя прижалась ко мне и положила ладонь на мою грудь — на то место, где билось сердце.

— Для меня это тоже ново — признаваться в любви. До этого я говорила такие слова только одному мужчине.

— И кто это был⁈ — Я даже приподнялся на локте и хмуро посмотрел в лицо Вари. Вот тебе и признания в такой момент!

Девушка хихикнула и, чмокнув меня в нос, весело произнесла:

— Мой папа!

— Боже, — пробормотал я, прикрыв ладонью лицо. — Да ну тебя!

Варя весело засмеялась и снова прижалась ко мне, еще плотнее, чем раньше.

За окном медленно светало. Щебетали ранние пташки, предвкушая скорое появление солнечных лучей. Мне вдруг вспомнились рассветы в Бишаре, когда я был в плену. Каждый новый день приносил одновременно облегчение и боль. С каждым рассветом я и радовался, что все еще жив, и корил себя за эту бессмысленную и мучительную жизнь, похожую на ад. Не проходило и часа, чтобы я не думал о смерти. Убить себя было просто — напороться на торчащие острые штыки и арматуру, повеситься на своих обносках, спрыгнуть с утеса поблизости. Некоторые так и поступали, но я держался. Держался благодаря Варе, о которой думал чаще, чем о смерти.

— Знаешь, — тихо начал я, глядя в окно на светлеющее небо и темные макушки деревьев, — если бы не ты, я бы так и остался там, в Бишаре. Сгинул бы на чужой земле, без вести пропавший, захороненный как собака непонятно где и непонятно с кем. Мысли о смерти были слишком частыми, но мысли о тебе их затмили. Я без конца представлял, как вернусь домой и встречусь с тобой. Твое лицо было таким четким в моем сознании, даже четче, чем лицо родной матери. — Я повернул голову к Варе, которая смотрела на меня широко распахнутыми глазами, нащупал ее ладонь, поднес к своим губам и поцеловал. — Спасибо, что появилась в моей жизни. И спасибо, что не бросила, несмотря на мое поведение.

Сглотнув, Варя тихо спросила:

— Ты расскажешь мне, что с тобой произошло в Бишаре?

Я задумался лишь на мгновение, а затем уверенно кивнул.