Небо над нами

Глава 4

Я, не моргая, смотрел на диалог с Варей в телефоне и нервно покусывал ноготь на большом пальце. Мое сообщение, где я предлагал созвониться по видеосвязи, она прочитала, но ответа не было уже пять минут.

— Хватит пялиться в телефон как дурак! — крикнул Макс. — Иди к нам.

Ребята сидели за столом и играли в «Двадцать одно», используя вместо фишек леденцы «Барбарис».

Я отмахнулся от приглашения Макса и продолжил гипнотизировать наш с Варей диалог. Почему она молчит? Не хочет меня видеть? Или себя показывать?

— Че с ним там? — тихо спросил Ромка, но я его прекрасно услышал, однако вида не подал.

— Небось очередная девчуля отшила, — хохотнул Осокин.

— У него такой вид, будто он сейчас заплачет…

— У вас что, других тем для трепа нет? — не выдержал я.

Оторвавшись от телефона, я смерил всех четверых гневным взглядом.

— Есть, но тебя обсуждать интереснее всего, — заржал Осокин.

— Прекращайте, — прошипел я.

Парни закивали и вернулись к обсуждению игры. Один Кирилл внимательно поглядывал на меня и ухмылялся.

— Ты издеваешься⁈ — крикнул я. — Начерта пялишься в мою сторону?

— Когда на тебя смотрю, такого жалкого, мне хорошая карта приходит. — Осокин хохотнул, внимательно посмотрел на свои карты и радостно объявил: — О, очко!

— Я тебе сейчас всю колоду в очко засуну, понял! — угрожающе произнес я и уже поднялся с кровати, как вдруг телефон завибрировал, извещая о входящем сообщении.

Забыв про придурка Осокина и свое обещание, я кинулся к телефону и чуть не завопил от радости. Варя написала «давай».

Всего одно слово, а мои руки затряслись как у наркомана, которому срочно требуется очередная доза. Черт, это всего лишь видеозвонок, так почему меня так трясет? И сердце колотится как ненормальное.

— Походу, не отшила, — услышал я голос Макса.

Разумеется, все четверо с интересом смотрели на меня, забыв о своей игре.

— Да пошли вы, — буркнул я, направляясь к выходу.

Здесь эти черти точно не дадут мне поговорить спокойно с Варей. Поэтому я покинул палатку и отошел от нее на безопасное расстояние — к руинам некогда жилого дома.

Нас снова разместили в разрушенной деревушке, но тут от зданий практически ничего не осталось, поэтому жили мы в тесных палатках. Благо, здесь были колодцы с водой, которую мы использовали для того, чтобы помыться. На этом удобства заканчивались.

Усевшись на остатки лестницы, которые все еще сохраняли тепло от давно скрывшегося за горизонтом солнца, я выдохнул и нажал на кнопку видеовызова. В угловом экране появилась моя взволнованная физиономия, а спустя несколько мгновений я увидел Варю.

— Вау, — неосознанно произнес я, глядя на ее совсем юное лицо. Действительно, такая милая и естественная!

— Что? — в замешательстве спросила она. Ее красивые глаза стали большими, как блюдца.

— Тебе точно есть восемнадцать? Паспорт покажи! — Я широко растянул губы, пряча за улыбкой волнение.

— В смысле? Конечно есть… — растерянно произнесла Варя. — Ты же знаешь, сколько мне…

— Знаю, но не верю. Ты выглядишь слишком молодо! Боюсь, что через десять лет я буду выглядеть на твоем фоне как дед.

Варя заразительно рассмеялась. Ее смех немного успокоил меня, и моя улыбка стала естественней.

— Ты вроде бы не выглядишь старым, — заметила она, присмотревшись ко мне.

— Пока что не выгляжу, — согласился я. — Но тут такое лютое солнце, а от загара люди стареют…

— Мажься солнцезащитным кремом, — посоветовала Варя. — У тебя он есть?

— Есть. Но мужики меня неправильно поймут. — Я изобразил недовольство на лице, и Варя хихикнула.

— Это так странно… — произнесла она.

— Что?

— Говорить с тобой по видеосвязи. Я привыкла, что не вижу твоего лица, а тут…

— Да, немного странно, но мне нравится, — признался я.

— Мне тоже, — смущенно сказала Варя.

Неловкости между нами стало еще больше, и, чтобы молчание не затянулось, я быстро спросил:

— Так что там твой песик? Я, между прочим, предложил видеозвонк только ради того, чтобы его увидеть.

Щеки Вари вдруг порозовели, а взгляд заметался.

— Значит, я зря прихорашивалась? — пробормотала она еле слышно, но я ее слова разобрал.

— Ты ради меня прихорашивалась? — удивился я.

Варя отвела смущенный взгляд в сторону.

— Серьезно⁈ — воскликнул я. — Поэтому ты мне долго не отвечала?

— Угу. — Щеки Вари стали совсем пунцовыми.

Я что, нравлюсь ей⁈ Я действительно ей нравлюсь⁈ Вот это охренеть какой поворот!

Уставшее за сегодняшний тяжелый и длинный день тело будто заново родилось. Усталость мгновенно спала, уступив места бешеной энергии. Захотелось вскочить и уйти в казачий пляс.

Однако свои мысли я, разумеется, озвучивать не стал. Вместо этого я спросил:

— Так что там песик?

— Ах, точно! — спохватилась Варя.

Взяв телефон, который до этого был к чему-то прислонен, она перевернула камеру, и я увидел кусочек ее спальни: уютную кровать с покрывалом ромашками, стену с нежно-лиловыми обоями и небольшой письменный столик с закрытым ноутбуком и настольной лампой.

Варя прошла в темную гостиную и, попросив умную колонку включить тусклый свет, навела камеру на лежащего в кресле белого песика с перебинтованной передней лапкой.

— Привет, Творог! — произнес я.

Пес не шевельнулся.

— Он Творожок, а не Творог, — упрекнула меня Варя.

В кадре показалась ее ладонь с длинными пальцами и ровными ноготками, которые были покрыты простым прозрачным лаком. Варя принялась гладить песика.

— Блин, я ему завидую! — признался я.

— Тоже хочешь лежать и отдыхать?

— Нет. Хочу, чтобы меня так же гладили. И желательно, чтобы это была ты.

— Перестань меня смущать, а то я больше не выйду на видеосвязь с тобой, — пробормотала Варя.

Я уже насмотрелся на Творожка и теперь жаждал снова увидеть лицо девушки, поэтому требовательно произнес:

— А теперь переключай камеру. Мне не нравится слушать тебя без возможности видеть.

— Не переключу, — заявила вдруг Варя.

— Что⁈ — воскликнул я. — Почему⁈

— Потому что ты меня смущаешь. Когда мы просто разговаривали, такого не было… — в голосе девушки чувствовалось смущение.

Ну вот, приплыли.

— Ладно, я больше так не буду, — пробормотал я.

— Точно?

— Точно! Покажи свое личико!

Однако мне все еще показывали морду пса. Очень довольную морду пса.

— Варя, — позвал я нетерпеливым голосом.

— Что?

— Ты так и будешь от меня скрываться?

От нетерпения увидеть девушку вновь, я поворачивался из стороны в сторону, то поднимая телефон, то согнувшись над ним в три погибели. Со стороны могло показаться, что у меня шило в пятой точке, однако в столь поздний час никто на улицу уже не выходил, а если и выходил, то лишь чтобы быстро перекурить и снова вернуться в палатку. Так что вряд ли за мной кто-то наблюдал со стороны.

— А тебе разве можно выходить на видеосвязь? — резко сменила тему Варя.

— Можно, если помимо моего лица и темноты за мной ты больше ничего не увидишь. — Ответив на ее вопрос, я напомнил: — Жду, когда ты снова покажешься мне.

Послышался вздох, шорох и вот передо мной снова милое личико Вари. Красота!

— Совсем другое дело! — объявил я, улыбаясь. — Твой пес, конечно, тоже красавчик, но он не в моем вкусе.

— А я в твоем? — Варя лукаво улыбнулась.

— Ты флиртуешь? — воскликнул я.

— Вовсе нет!

— Да! Ты флиртуешь!

— Кто это там с тобой флиртует? — раздался совершенно посторонний голос у меня за спиной. — Ну-ка, убери свой жбан, я не вижу!

Не успел я обернуться и наорать, как рука Осокина бесцеремонно схватилась за мой затылок и пригнула мою голову.

— Привет, красотка! — крикнул Кирилл Варе.

— Какого черта вы тут появились⁈ — взревел я, толкнув в бок усевшегося рядом со мной Ромку.

— Нам стало интересно, с кем ты побежал болтать с такими горящими глазами, — Пашка широко раскрыл глаза, парадируя, по всей видимости, меня.

Стоящий в стороне Макс тихо посмеивался.

— Пошли отсюда! — крикнул я, скинув с головы руку Осокина. — Никакого уединения!

— На службе не бывает уединений! — гаркнул Кирилл и громко заржал.

Варя испуганно взирала на весь этот балаган, и я боялся, что она вот-вот отключится.

Вскочив с места, я отбежал в сторону и извиняющимся тоном сказал ей:

— Прости, это мои сослуживцы. Они не люди, а настоящая свора макак, так что не обращай на них внимание!

— Эй, ты кого макаками назвал⁈ — возмутился обычно спокойный Максим.

— Не, ну вообще охренел! — Кирилл тоже встал и упер руки в бока. — Хамское поведение, дымовуха в душе, созвон с красивой девушкой в тихую. Слишком много косяков за последнее время, Антонов.

Варя насторожилась.

— Дымовуха в душе?

— Я потом тебе все расскажу, хорошо? — пролепетал я, неловко улыбаясь. — Созвонимся попозже!

— Хорошо, — понимающе улыбнулась девушка и отключилась.

Убрав телефон в карман, я повернулся к ребятами и, сжав кулаки, объявил:

— Ну все, макаки, вам не жить!

Набегавшись от меня вокруг палаток, парни быстро вырубилась и спали до самого подъёма как убитые. Я же долго не мог уснуть, беспрерывно думая о Варе: её улыбке, румянце на щеках, милом смехе. Впервые я так долго думал о ком-то, кого знаю без году неделя. И ещё ни из-за одной девушки я не терял сон на всю ночь.

Казалось, Варя заполнила весь мой разум, не давая думать ни о чем другом. Как будто бы моя прежняя жизнь без неё вдруг потеряла всякий смысл, стала ничтожной и неинтересной. И только после знакомства с Варей я понял, что началась настоящая, правильная жизнь, в которой есть эта девушка.

Встав за несколько минут до подъёма, я вышел наружу и, наполнив ведро водой из колодца, вылил всю её себе на голову. По телу вмиг пробежала волна мурашек. От холодной воды разум прояснился, и я был готов к очередному дню.

— Из штаба пришло задание. — Ко мне подошёл Кирилл.

Стянув майку, он набрал воды и тоже вылил её на себя, а затем принялся отплевываться и протирать глаза.

— Что за задание? — спросил я, вытирая мокрые волосы полотенцем.

— Террористы украли у бишарских войск два грузовика с оружием. Вернуть их надо незамедлительно, но у бишарцев не хватает людей — все на передовой. Поэтому это дело поручили нам и «Орлам».

Я скривился.

— Мы одни не справимся?

Кирилл забрал у меня полотенце и, накинув его на голову, ответил:

— Не справимся.

— Обязательно «Орлы»? Я их недолюбливаю.

— Я тоже, — кивнул Осокин. — Но это приказ штаба. С нами идут «Орлы» и точка. Выдвигаемся через полчаса.

Я вздохнул и пошёл обратно к палатке. Здесь, в Бишаре, было много отрядов миротворцев из разных стран. Мы ладили со всеми, и все ладили с нами, но один американский отряд под названием «Орлы» не ладил ни с кем, даже со своими земляками из отряда «Шторм». Надменные и безжалостные, «Орлы» не знали, что такое сожаление и милосердие. Ходили слухи, что они раньше были наемниками и воевали за тех, кто предложит большую цену, особо не вникая в детали.

Парни тоже были обеспокоены нашими напарниками по операции. Пашка, уже полностью в экипировке, сидел на койке и нервно покусывал губу.

— С ними вообще разговаривать бесполезно, — тихо сказал он. — Они будут делать все так, как посчитают нужным…

— Не ссы, мелкий! — Ромка хлопнул его по спине.

— Да не ссу я, — воскликнул Пашка. — Я просто не доверяю этим «Орлам». Они нас при любой удобной возможности кинут, я уверен.

— Сам подумай, зачем им это? — спокойно произнес Макс, застегивая шлем. — Мы на одной стороне, у нас общее задание.

— Они от-би-тые, — тихо и по слогам пояснил Пашка.

— Отставить нести чушь! — гаркнул вошедший в палатку Осокин. — Выдвигаемся через 10 минут!

Все сразу же замолчали и принялись шнырять по палатке, как муравьи. Даже собравшийся уже Пашка тоже засуетился, ища свой телефон, чтобы написать сообщение маме. Глядя на него, я тоже подумал, что надо и свою предупредить о том, что я буду некоторое время недоступен. Пусть не волнуется.

Быстро собравшись и написав сообщение маме, я замер в нерешительности, глядя на иконку соцсети, в которой мы переписывались с Варей. Стоит ли ей написать? Черт, ну конечно же стоит!

Решительно открыв приложение, я уже занес палец над нашим с Варей диалогом, как Осокин гаркнул:

— Время вышло! Отряд, стройся!

Мгновенно мы из друзей превратились в солдат. Без лишних вопросов мы молниеносно выстроились в ряд, выпрямились и громко доложили о своей готовности.

— Выдвигаемся, — объявил капитан Осокин и первым покинул палатку.

Из ущелья горы, в которой засели террористы, горел тусклый свет. Поблизости стояли два грузовика, которые они угнали у бишарцев. Разумеется, оружия в нем уже не было.

Мы с Орлами прибыли на место около получаса назад. Наши капитаны обсудили план действий и решили, что двое человек, по одному из отряда, пойдут на разведку. От нас вызвался Пашка, но его остановил Макс.

— Пойду я, — сказал он, настороженно глядя на вход в ущелье. — Мелким там делать нечего.

Разумеется, Пашка начал ворчать и доказывать, что он уже опытный боец, но Макс был не преклонен. Да и Кирилл полностью поддержал его, оставив Пашку ждать с остальными.

— Идет Раф. Возражения не принимаются, — отдал приказ он и кивнул Максу.

На базе или во время простых миссий, где не требуются переговорные устройства, мы называли друг друга по именам, да и вообще зачастую вели себя не по уставу, но во время подобных миссий мы становились профессионалами и переговаривались, используя позывные.

— Так нечестно, — совсем по-детски шепнул мне Паша. — У меня уже достаточно опыта, а Сплин отправляет в разведку всегда тех, кто служит дольше.

— Когда-нибудь и тебя отправят, — решил подбодрить его я вместо того, чтобы отчитать за неправильные слова во время миссии.

Все мы, да и Пашка в том числе, прекрасно понимали, что наш капитан таким образом оберегает младшего. Пусть это неправильно, не по уставу, но Кирилл не только оценивал способности солдата, но и его психологическое состояние, а также семейное положение. У Пашки были больная мама и старенькая бабушка, которых он содержал. Случись с ним что, они бы этого не пережили. У Макса же была девушка, но он был намного опытнее и сильнее совсем еще молодого Пашки. И если случится форс-мажорная ситуация, то Макс сориентируется быстрее, чем Пашка.

Орлы же были полностью противоположны нам в подобных делах. На разведку их капитан отправил самого хилого на вид, позывной которого — Большой Джо — совсем ему не соответствовал. С другой стороны, может, этот хилый солдат настоящий монстр в бою, и нам повезло, что он на нашей стороне.

— Как только Большой Джо и Рафаэль вернутся, будьте готовы к штурму, — раздался в наушнике голос нашего капитана, который прятался в кустах у самого входа в ущелье.

— Принято, — произнес я, а затем и остальные парни из нашего отряда.

Затем Кирилл повторил тоже самое, но на английском, потому что американцы, не знающие нашего языка, бесились, если мы не переводили сказанное.

— Говорите сразу на английском! Сколько можно повторять⁈— рявкнул американский капитан, чей позывной был банальным до чертиков — Кэп. То ли дело наши — в честь черепашек ниндзя и их наставника. Между прочим, их придумал я, потому что с детства был их фанатом. Меня поддержали все, кроме серьезного Макса, но его единичный протест ничего уже не значил. Правда, мы использовали сокращения, потому что в чрезвычайных ситуациях, когда счет идет на секунды, кричать «Донателло и Микеланджело, отступайте!», согласитесь, глупо.

— Да пошел ты! — в сердцах и по-русски сказал Ромка, который находился недалеко от меня.

В наушники его фраза не передалась, поэтому американцы никак не отреагировали. Зато эти слова услышал я и тихо усмехнулся.

И только я позволил себе немного расслабиться, как из ущелья донеслась стрельба. В этот же миг в наушниках раздался встревоженный голос Макса:

— Сплин, говорит Раф. Нас обнаружили! Здесь человек двадцать!

— Раф, понял, выдвигаемся, — тут же ответил Кирилл и повторил слова Макса по-английски.

Я, Пашка и Ромка стремительно покинули свои позиции и подошли ко входу в ущелье, где нас уже ждал Осокин.

— Биг Джо, прием! — Кэп пытался вызвать второго разведчика, но результата не было.

Выругавшись, он приказал своим идти на штурм, вслед за нами.

Несмотря на название, в котором есть слово «мир», миротворцы не всегда творят добрые дела. Увы, нам приходится как спасать людей, так и убивать их. И пусть мы убивали только тех, кто держал в руках оружие и направлял его на всех без разбора, легче от этого не становилось. Говорят, что после нескольких убийств уже можно привыкнуть к этому, но как по мне, так это полный бред. Привыкнуть к убийству людей, если у тебя здоровая психика, невозможно. Последствия убийства настигнут тебя если не сразу, то потом. Накатят волной, заставляя раз за разом с болью думать о моменте убийства, об убитом и о том, кем он был, кого защищал и ради чего взялся за оружие. И чем больше ты об этом думаешь, тем сильнее тебе сносит крышу. Единственное лекарство — алкоголь, но на службе нам нельзя пить, поэтому Кирилл придумал некую альтернативу.

С конца миссии прошло чуть больше двух суток. Зачистив ущелье, мы забрали оттуда не только украденное бишарское оружие, но еще и много полезных вещей: рации, телефоны, медикаменты, еду и бутилированную воду.

Макс почти не пострадал, за исключением вывиха плеча, которое ему вправил американец с незамысловатым позывным «Док», который был еще и медиком. Разведчик Орлов, Биг Джо, погиб на глазах у Макса. Крылов потом признался мне и Осокину, что если бы шел впереди, то пуля противника попала бы в его шею, а не в шею американца.

Погрузив трофеи в грузовики, мы направились в штаб. После доклада нам велено было вернуться на базу вместе с тем, что забрали из ущелья. Кроме, разумеется, оружия.

— А телефоны нам зачем? — спросил Ромка, перекладывая ящики с трофеями из грузовика в наш внедорожник.

— А что за телефоны? — крикнул из машины Пашка.

— Кнопочные, — ответил Рома.

Наш младший скорчил недовольную мордашку.

— А ты думал, что? Смартфоны? — усмехнулся я и слегка толкнул Пашку локтем в бок.

— Как минимум, — буркнул он, с сожалением глядя на ящик с телефонами.

— Может, раздадим их местным? — предложил я. — Тем, у кого нет телефонов.

— Думаешь, у них есть деньги, чтобы оплатить тариф? — с сомнением в голосе спросил Макс, поглаживая больное плечо — его рука все еще была на перевязи.

Я пожал плечами.

— По пути на базу будет несколько деревень и город. — Кирилл закрыл пустой грузовик и сел в машину. — Там все и раздадим.

— Все? — удивился Ромка. — Даже еду с водой.

— Даже еду с водой, — подтвердил Осокин.

— А как же мы? Нам тоже нужно, — запротестовал Пашка.

— Нас этим обеспечат по первой просьбе, а их — нет, — сказал Осокин.

Никто больше не стал с ним спорить. Все погрузились в машину, Ромка завел мотор, и мы поехали на базу.

Сразу по приезде я хотел связаться с мамой и Варей, но Осокин сразу же объявил о «Разговоре».

«Разговором» мы называли альтернативу алкоголю, и проводили его после каждого случая, когда кому-то из нас приходилось убивать.

Поставив стулья в круг как на собрании анонимных алкоголиков, мы уселись на них и в ожидании уставились на Осокина. Кашлянув в кулак, Кирилл спросил:

— Кто первый?

— Давайте, я… — вяло произнес Макс и пустился в рассказ о том, как он с Биг Джо вошел в ущелье, как их заметили и как погиб Биг Джо. В конце Макс тихо добавил: — Четверо.

После Макса высказались остальные. Я был последним и на моем счету было всего две жизни. Всего мы оборвали жизни одиннадцати людей. Остальные — на совести Орлов. Хотя, сомневаюсь, что у них она есть.

После моих слов все надолго замолчали, обдумывая произошедшее. Подобны миссии у нас были нечасто и поэтому запоминались хорошо и надолго.

За долгие годы службы я уже свыкся с тем, что моя работа несет в себе не только спасение жизней, но и их уничтожение. Свыкся с тем, что в нашем мире то и дело вспыхивают военные конфликты по той простой причине, что кучка стоящих у власти людей что-то не поделила или о чем-то не смогла договориться. Люди воевали испокон веков, иный способов добиться своего они, увы, не видели. И там, где бушуют войны, всегда будем мы, солдаты. Да, я свыкся с этим, но черт возьми, каждый раз не перестаю удивляться тому, что в такое прогрессивное время эта череда войн все никак не может угаснуть.