Небо над нами

Глава 7

— Ты не поранилась? Все хорошо? — Лена быстро оказалась рядом со мной, когда моя кружка с оглушительным грохотом упала на кафельные плитки.

— Нет, конечно. Как тут поранишься? — пробормотала я, глядя на кружку. Вернее, на то, что от нее осталось.

Задумалась всего на мгновение, расслабила руку и бам! — кружки больше нет. А ведь я ее так любила. На ней был нарисован суровый заяц с ножом, а надпись наверху гласила: «из этой кружки пью только я и мои будущие жертвы».

— В последнее время ты какая-то рассеянная, — заметила подруга, носком туфли отодвигая в сторону осколки кружки. — Аня! — окликнула Лера коллегу. — Позови, пожалуйста, уборщицу.

Аня кивнула и пошла за уборщицей.

С Лерой я была полностью согласна. В последнее время я была не только рассеянной, но еще и неуклюжей. Дома разбила уже две тарелки, порвала колготки и даже умудрилась сломать ручку на кухонном шкафчике. Прямо череда неудач какая-то!

— Может, на тебя так мой брат влияет? — Лицо Леры стало хитрым. — Вы теперь часто видитесь.

— Между нами ничего нет. Мы просто коллеги.

Я села на свой стул и осмотрела джинсы на предмет мокрых капель от чая. Парочка некрасиво зияла в нижней части штанин. Благо, это был не кофе. Быстро высохнет и следов не останется.

— Жаль, — вздохнула Лера. — Руслан хороший.

— Я в этом не сомневаюсь. — Заметив на сапоге грязное пятнышко, я вытащила влажную салфетку и принялась его оттирать. — Однако мое сердце уже занято.

Последнее говорить я не собиралась, но, когда что-то делаю, то частенько могу бездумно озвучить то, что у меня в голове.

— Правда? — изумилась Лена.

Блин. Язык мой — враг мой.

— Угу.

Пришла уборщица — женщина лет шестидесяти с короткой стрижкой и огромными янтарными серьгами в ушах.

— Никто не порезался? — участливо спросила она.

Мы заверили ее, что никто не пострадал. Кроме моей бедной кружки.

— Так что там с твоим сердцем? Кто его занял? Как его зовут? — зашептала приставучая Лена.

— Отстань! Мне надо читать рукописи, — отмахнулась от нее я.

Лена обидчиво надула губки.

— Ладно, ты мне потом все сама расскажешь, — буркнула она. Прозвучало это как угроза.

— Да мне и рассказывать особо нечего, — шепнула я себе под нос, когда коллега ушла.

Хоть мы с Ильей и признались друг другу в симпатии и решил сходить на свидание, когда он вернется, все же между нами были километры, от которых пока что никуда не деться. А еще Илья снова не выходил на связь и, раз у него не получилось предупредить меня об этом, скорее всего ситуация была чрезвычайной. Сильного волнения я пока еще не испытывала, но чувствовала, что еще пара-тройка дней в неизвестности, и мое волнение возрастет.

Вопреки своим правилам сегодня я решила уйти с работы вовремя. К тому же была пятница, а по пятницам я иногда навещала родителей и даже остаюсь у них на ночь.

Вот и сейчас, заскочив после работы в продуктовый, я купила сладостей к чаю и поехала к родителям, решив не сообщать им заранее о своем визите — пусть будет небольшой сюрприз.

Однако сюрприз получился не таким, как я планировала, потому что прямо у подъезда я столкнулась с мамой и Еленой Андреевной. Обе выглядели встревоженными. Увидев меня, мама пробормотала:

— Что-то случилось?

— У меня — нет, — отрицательно качнула я головой. — Просто приехала на чай. — Я продемонстрировала ей полный пакет сладостей. Однако маму он совсем не заинтересовал.

— Здравствуй, Варя, — запоздало поздоровалась со мной Елена Андреевна. Мама держала ее под руку, будто подруга не могла стоять самостоятельно.

— Здравствуйте, — ответила я, встревоженно глядя на маму Ильи. — Вам нездоровится?

— Да, немного… Голова кружится…

Елена Андреевна выглядела очень бледной, а еще на ней не было ни грамма косметики. Будто она очень спешила к моей маме. Но почему к ней, а не сразу к врачу?

— Я провожу ее в больницу. Ты заходи, там папа дома, — сказала мама.

— Давайте я вас подвезу, — предложила я, подхватив Елену Андреевну за другой локоть.

— Не надо… — неуверенно сказала мама. Казалось, что она что-то недоговаривает.

— Отказ не принимается, — отрезала я, ведя Елену Андреевну к своей машине.

Мама назвала адрес городской поликиники, и мы доехали всего за десть минут. Вместе с мамой мы довели Елену Андреевну до кабинета, в котором брали анализы. Я непонимающе посмотрела на маму. Зачем ей сдавать анализы, да еще и в такое время? Не правильно ли будет сначала обратиться к терапевту? Однако мама сделала вид, что не поняла моего удивления.

Постучавшись, Елена Андреевна назвала свою фамилию, и ее пригласили войти.

— Что-то я ничего не понимаю, — сказала я, усевшись на стул в коридоре. — Что с ней? Зачем сначала сдавать анализы? Кто вообще их берет в такое время?

Мама нервно кусала губы и хрустела суставами пальцев.

— Мам? — обратилась я к ней. Нет, она точно что-то мне недоговаривает.

Вздохнув, мама села рядом и, взяв мои ладони в свои, крепко их сжала.

— Я не хотела тебе этого говорить, но… — Она снова тяжело вздохнула. — Там, где сейчас Илья, что-то произошло. Что-то нехорошее…

Я замерла, боясь даже сделать вдох. Сердце словно пропустило удар.

— Военные ничего конкретно не говорят, но, кажется, с ним что-то случилось. С ним и его отрядом.

Почему-то мне вспомнился разговор с Ильей, когда к нему подкрались ребята из его отряда и начали смеяться и дразнить его. Не может быть, чтобы они все…

— Лену попросили сдать ДНК, чтобы… чтобы, если… — Маме было тяжело говорить, и я остановила ее.

— Я тебя поняла, — шепнула я. Говорить громче у меня не получалось. Казалось, что если не буду шептать, то происходящее станет реальным, а пока это просто шаткая иллюзия. Ведь вполне вероятно, что сказанное мамой окажется неправдой, и Илья скоро выйдет на связь. Позвонит мне по видеозвонку, расплывется в своей красивой и искренней улыбке, расскажет какую-нибудь байку. И все будет как раньше. Так я думала, когда сидела и ждала Елену Андреевну в пустом больничном коридоре.

Однако как раньше не стало. Спустя несколько дней Елене Андреевне позвонили и сказали, что среди погибших Ильи нет. Еще через неделю ей сообщили, что он и еще один его сослуживец числится в списке пропавших без вести.

— Они будут их искать и обязательно найдут, — в который раз повторила Елена Андреевна, сидя на кухне моих родителей и обхватив руками бокал с остывшим чаем.

Она теперь много проводила времени у мамы и папы. И я тоже. За три месяца Елена Андреевна еще дважды ездила сдавать свою ДНК, и все эти разы мы с ней и мамой дрожали, ожидая услышать то, чего страшно боялись. Однако наши опасения не подтверждались. Мы выдыхали и снова жили дальше, ожидая, что когда-нибудь нам сообщат весть о том, что Илья нашелся, целый и невредимый.

Самым неприятным во всем этом оказалось вовсе не ожидание, не постоянно крутящиеся в голове мысли о худшем, не сдача ДНК для опознания и даже не утаивание военными информации о том, что на самом деле случилось — по официальной версии сослуживцы Ильи подорвались на старом минном поле. Самым неприятным оказались сплетни, которые пошли от соседей Елены Андреевны и других людей, которые прямо или косвенно знали ее и Илью.

Наш городок был небольшим, поэтому сплетни в нем расходись быстро, появляясь в городских группах в соцсетях и были одна нелепее другой. В случае с Ильей до нас порой долетала всякая бредовая информация. Много раз его хоронили и называли дезертиром. Кто-то даже говорил, что он в воинской части подорвал себя и молодых призывников. На все эти слухи мы с Еленой Андреевной научились не обращать внимание, однако то, что я услышала на своей работе, разозлило меня настолько, что я уже не смогла промолчать.

Дело было в обеденный перерыв, когда наша бухгалтерия почему-то не пошла в кафе, а осталась на работе пить кофе и есть бутерброды, оставшиеся с празднования дня рождения одного из наших редакторов. Я пришла налить себе чаю и разогреть обед, который носила с собой в ланчбоксе.

— Марин, а что там за слух про паренька из нашей школы ходит? — спросила Вика — новая сотрудница и по совместительству одноклассница Марины, которая и получила эту работу благодаря ей.

— Ты про кого? — не поняла Марина. Она откусила от бутерброда с красной рыбой маленький кусочек и принялась манерно его жевать.

— Ну помнишь, улыбчивый такой. В параллельном классе учился.

— Антонов что ли? — нахмурилась Марина.

— Да! Илья, кажется…

Я навострила уши. Эта курица Марина знает Илью? Вот уж и правда маленький городишко.

— Ох… — Марина картинно вздохнула и прижала свободную руку к груди. — Там такое…

— Что? — вытаращила обведенные синим карандашом глаза Вика.

Выдержав драматичную паузу, Марина сказала:

— Мать его ходила ДНК сдавать. Сказали, подорвался, по кускам собирали. Везут в закрытом гробу. На следующей неделе похороны. Причем мамашка его свихнулась, походу. Ходит, как ни в чем не бывало. Говорит, что ее сын жив… — Марина подкрутила пальцем у виска.

Нет, ну это уже ни в какие ворота!

Не выдержав, я подошла к столу, за которым сидела эта тупая курица, и громко произнесла:

— Его мама не сошла с ума, и Илья не умер! Он числится без вести пропавшим! Так что будь добра, не распространяйся о том, чего не знаешь, ясно?

Марина удивленно посмотрела на меня, хлопая длинными и пышными ресницами с нелепыми розовыми стразами.

— А ты откуда это знаешь? — спросила она. — Кто ты ему?

— Его девушка! — уверенно произнесла я.

Марина открыла рот, чтобы сказать еще что-то, но в этот момент запищала микроволновка, сообщая, что моя еда разогрета. Развернувшись, я забрала ланчбокс и кружку с чаем, и ушла к себе, надеясь, что Марина больше не будет рассказывать подобные небылицы.

В конце августа я неожиданно решила взять отпуск. Погода стояла на удивление жаркая для этого времени, и родители с моей младшей сестрой, у которой уже давно была своя бурно играющая жизнь в столице, все еще любила отдохнуть с родственниками за их счет, решили поехать в загородный парк-отель. Я была не против такой затеи, в особенности, когда мама сказала, что и Елена Андреевна тоже поедет с нами, чтобы развеяться.

Отель, в котором родители забронировали небольшой коттедж, находился примерно в сорока километрах от нашего города в живописном месте с прудом и лесом.

Как только мы въехали на его огромную территорию, я высунулась из окна как собака и принялась с восторгом крутить головой.

— Тут просто потрясающе! — воскликнула я, когда папа поставил свою старенькую Шевроле Ниву на почти пустую парковку — мы специально выбрали будние дни, чтобы было меньше отдыхающих.

— Мы тебя каждый год зовем сюда, а ты все от своей работы отлипнуть не можешь, — заметила мама.

— Я была дурочкой!

Сидящая рядом со мной и Катей Елена Андреевна тоже восторженно осматривалась. На ее губах играла легкая улыбка.

Папа остался вытаскивать вещи из машины, мама, Катя и Елена Андреевна пошли на ресепшен, а я решила прогуляться по территории отеля. От пятиэтажного главного здания, похожего на современный европейский дворец, направо и налево вели две асфальтированные дорожки. Подумав немного, я выбрала левую и пошла вдоль благоухающих кустов с нежно-розовыми цветами, название которых я не знала.

Вообще на территории было очень много различных цветов, деревьев и кустарников, многие из которых я видела впервые. Проходя мимо обилия цветов, ухоженной зеленой травы, всевозможных лавочек, кресел, шезлонгов и беседок, я вышла к пруду, в котором купалось несколько человек. Поднявшись на дамбу, я не удержалась и сфотографировала потрясающий вид: на возвышении величественно стоит главное здание с башенкой и конусообразной крышей, чуть дальше серебристой гладью стелется пруд, а по правую руку раскинулся темно-зеленый лес.

— Илюшка, возвращайся скорее, — прошептала я, глядя на ясное голубое небо. — Мы с тобой сюда обязательно приедем.

Перейдя на другой берег пруда, я пошла по узкой тропинке. Оживленно щебетали птички, в траве стрекотали кузнечики, а над цветами клевера порхали бабочки. Слабый ветерок слегка покачивал ветки молодых березок. Казалось, что я нахожусь в русской народной сказке, и сейчас мне навстречу выйдет мудрый Серый волк или какая-нибудь Аленушка с венком на голове.

Тропинка привела меня к мостику и уютной беседке с мангалом. С другого берега беседку скрывали плакучие ивы, создавая некое уединение. С мостика открывался чудесный вид на большую часть территории отеля. Сделав еще пару фотографий, я направилась к главному зданию, возле которого меня ждали родители и Елена Андреевна.

— Ну как тебе? — улыбнулась мама, увидев меня. — Супер, да?

— Не то слово! А какой из коттеджей наш? — Я посмотрела на торчащие из-за кустов сирени три одинаковых одноэтажных домика.

— Тот, что в середине, — сказал папа. — Рядышком маленький сад и беседка в японском стиле. Можешь там пить чай и читать книгу. Надеюсь, ты взяла с собой что-нибудь интересное?

Именно папа был тем человеком, который подсадил меня на книги. Когда мне было тринадцать, он протянул мне «Золотой компас» Филиппа Пулмана. С этого романа и началась моя любовь к книгам.

— Увы, книги я уже давно не читаю. Только рукописи… — Я состроила грустную мордашку и показала папе планшет, на котором меня ждали рукописи. Отпуск отпуском, но завал на работе никто не отменял.

Папа закатил глаза и, взяв пакеты с едой, пошел к нашему коттеджу. Мы с мамой и Еленой Андреевной медленно побрели за ним, обсуждая, как много человек трудится на территории отеля.

— Часиков в пять пойдем разводить костер для мангала, — объявил папа, убрав в холодильник мясо для шашлыка.

— А где будем жарить мясо? — поинтересовалась Катя.

— На выезде есть территория с беседками и мангалами, — сказала мама.

Я видела эти беседки, когда мы подъезжали к отелю. Они, конечно, уютные и красивые, но расположены так близко друг к другу…

— Я видела на другом берегу пруда милую беседку и мангал, — сказала я. — Там так красиво и уединенно!

Мама с папой удивленно посмотрели на меня.

— Где мостик, — уточнила я.

— В прошлом году там ничего не было, — заметила мама.

— Там хорошо? — спросил папа.

— Волшебно! — ответила я.

— Тогда устроим ужин там! — радостно произнесла мама.

В восьмом часу вечера у нас уже был накрыт стол в той самой беседке, что я обнаружила. С едой заморачиваться мы особенно не стали и к шашлыку из свинины и куриным крылышкам в маринаде добавили салат из сухариков и фасоли, а также свежие фрукты и овощи. Мы с папой и Катей пили пиво, а мама и Елена Андреевна красное полусладкое вино. Из колонки тихо играла спокойная музыка, служа фоном для наших разговоров.

— У меня такое чувство, что ты уже моя невестка. — От выпитого вина у Елены Андреевны чуть порозовели щеки, и ее потянуло на откровения. Поездка явно пошла ей на пользу: она наконец-то расслабилась и стала чаще улыбаться.

— Мне тоже кажется, что вы — часть моей семьи, — сказала я с улыбкой.

Елена Андреевна хихикнула и, накрыв мою ладонь своей, произнесла:

— Спасибо, что ждешь его. И что поддерживаешь меня. Обещаю, Илья обязательно вернется. Он нас не бросит.

Через несколько дней после того, как Илью объявили без вести пропавшим, я рассказала Елене Андреевне о наших отношениях. Она тогда была сама не своя, мало ела и плохо спала, волнуясь о сыне. Я приехала к ней и все рассказала. Заметила, что мой рассказ придал ей сил и обещала рассказать больше, если она сходит со мной в кафе и хорошо поест. С моими рассказами Елена Андреевна быстро пошла на поправку, радуясь тому, что мы с ее сыном понравились друг другу.

— Да, Илья непременно вернется, — сказала я, ласково улыбаясь Елене Андреевне.

Та кивнула и, посидев с нами еще немного, ушла в коттедж, так как уже хотела спать. Мы же с родными совсем не устали и остались сидеть в уютной беседке, любуясь ночным прудом и видом на отель.

Когда папа с Катей отошли к мостику посмотреть на плещущуюся в воде рыбу, мама тихо кашлянула, привлекая к себе мое внимание.

— Варь, — сказала она, глядя на бокал с вином. — Ты Лене не невестка. Ты даже еще не виделась с ее сыном.

— Да, но когда-нибудь ведь увижусь, — заметила я, догадываясь, к чему клонит мама.

— Не факт, — пробормотала он со вздохом.

— Не начинай, — попросила я. Хорошо же сидели.

Мама посмотрела на меня взглядом, полным боли.

— Я не могу смотреть, как ты по моей вине обрекаешь себя на еще более глубокое одиночество. Одно дело просто быть одной, но совсем другое — оставаться верной и ждать того, кто скорее всего не вернется.

— Он вернется! — уверенно произнесла я. — И это вовсе не твоя вина. Я сама не отшила Илью. Сама продолжила общаться с ним, и сама в него влюбилась. Понятно?

Мама открыла было рот, чтобы что-то сказать, но не нашла подходящих слов, и снова его закрыла. Ссутулившись она кивнула и махнула на меня рукой. Мол, так и быть. Пусть все будет как будет.

Я думала, что эта поездка станет для меня отдушиной, но мама все испортила. Оставаться в беседке уже не хотелось и, сказав, что иду спать, я встала и направилась к нашему коттеджу, однако заходить внутрь не стала. Вместо этого я устроилась в беседке поблизости и принялась читать рукописи.

В целом, отдых прошел хорошо. Оставшиеся два дня мама не донимала меня подобными разговорами. Мы много гуляли, купались и играли в волейбол. Елена Андреевна за эти три дня буквально расцвела. Каждый раз, дивясь окружающей ее красоте, она говорила о том, что обязательно надо будет приехать сюда с Ильей.

С моим небольшим отпуском закончилась и хорошая погода. Осень пришла в начале сентября и заставила нас сменить футболки на куртки и каждый день выходить из дома с зонтиком.

Зима тоже пришла довольно рано. Уже в начале ноября лег тонкий слой снега, который растаял только дней через десять, однако через неделю температура опустилась до минус пяти градусов, и вновь выпавший снег уже не растаял.

В конце декабря мы позвали к нам Елену Андреевну наряжать елку, а тридцать первого числа она сидела с нами за новогодним столом и делала фотографии маминых кулинарных изысков. Она также сфотографировалась со всеми нами — даже Катю с ее новым парнем позвала, — чтобы потом показать Илье. Кажется, только мы с ней верили в его возвращение. Папа и мама уже давно считали его погибшим, но ни за что в этом не признавались, однако по их взглядам я знала, о чем они думают.

В феврале меня неожиданно пригласила на день рождения одноклассница, с которой мы в последнее время редко общались. После школы она уехала учиться в столицу и вышла там замуж, а теперь вдруг вернулась и решила позвать меня и еще пару девчонок на свой день рождения.

На празднике, изрядно набравшись, Ирина рассказала, что недавно развелась. Детей у них с мужем не было, а все их совместно нажитое имущество было записано на него, так что Ира осталась ни с чем и теперь вынуждена была жить у родителей и начинать все заново.

— Вот тебе и замужество, — сказала она, шатаясь из стороны в сторону. — Не стоит оно того!

Подняв вверх стопку с текилой, Ира залпом выпила ее и закусила лаймом.

— Варь! — обратилась она ко мне чуть позже, проводив своих подруг. — А давай куда-нибудь поедем с тобой отдыхать?

— Например? — спросила я, тоже начиная собираться.

— Сочи? Санкт-Петербург?

— В Сочи дорого, — вздохнула я. Не то, чтобы у меня было мало денег, но я откладывала большую часть зарплаты на покупку квартиры, так что в финансах была ограничена, а лезть в сбережения по такому случаю не хотелось.

— Говорят, весной там дешевле. Поедем в апреле? — предложила Ира. Глаза ее уже горели в предвкушении. Или же это просто был пьяный блеск?

— Весной в море не искупаешься. Какой смысл ехать на юг, если море ледяное?

— Тогда поедем в Питер! Там весной тоже дешевле, у меня подруга ездила туда в марте.

— Я подумаю, — пообещала я и, разумеется, благополучно забыла о своем обещании.

Вспомнила я о предложении Иры только когда читала очередную рукопись, сюжет которой разворачивался в Питере. Автор так детально описывал улицы и достопримечательности города, что у меня появилось невероятно сильное желание поехать туда.

Свернув рукопись, я открыла браузер и принялась изучать цены на поезд и отели. Ира оказалась права — ехать весной, когда настоящее тепло еще не пришло в Серверную столицу, было весьма бюджетно.

В обед я позвонила Ире и спросила, в силе ли еще ее предложение. Та заверила меня, что в силе. Тогда я, пребывая в легкой эйфории от скорого путешествия, за два дня нашла нам хороший отель рядом с Невским проспектом, забронировала номер на неделю и купила электронные билеты на поезд. Уезжали мы рано утром 13 апреля.

Мама моему спонтанному решению уехать на неделю в Питер очень обрадовалась.

— Не будь букой, улыбайся больше, общайся с людьми, — напутствовала она меня за день до отъезда.

Я заехала к родителям за дождевиками для меня и Ирины — вдруг нас на экскурсии застанет ливень.

— Вы две молодые и красивые девушки, еще и свободные, — продолжала щебетать мама. — Наверняка мужчины захотят с вами познакомиться.

— Мам, мы же уже говорили на эту тему, — вздохнула я.

— Говорили, помню. Ну а что такого в том, чтобы пофлиртовать с мужчиной? Когда твой папа был в армии, знаешь, сколько ребят ко мне подкатывало?

Мы с мамой сидели в зале, а папа мыл посуду на кухне и не слышал нас из-за шума льющейся из-под крана воды. По крайне мере, я надеялась, что не слышит…

— Никогда бы не подумала, что ты изменяла папе. — Я была порядком удивлена маминому заявлению.

— А я и не изменяла! Флирт — это не измена вовсе. Я просто мило общалась с мужчинами и много улыбалась, на большее они не могли рассчитывать, ведь я любила твоего папу, — улыбнулась мама.

Мне хотелось сказать, что и со мной так же, но промолчала, потому что еще не была уверена, люблю ли я Илью. Он мне нравился, я была в него влюблена, но насчет любви уверена не была. Да, я ждала его и оставалась ему верной, но любовь ли это? И вообще, можно ли полюбить человека, ни разу не видясь с ним?

Забрав дождевики, я поехала к Ире. На полпути мне вдруг позвонила Елена Андреевна, с которой я не общалась уже больше недели — из-за приготовлений к отъезду у меня не было времени даже написать ей.

— Алло, — произнесла я, воткнув наушник.

— Варя! — раздался взволнованный голос Елены Андреевны. — Варя…

Мое сердце сжалось от нехорошего предчувствия. Руки затряслись, голова закружилась, и я была вынуждена съехать на обочину и включить «аварийку».

— Что случилось? — хрипло спросила я.

— Илья… Он жив! Его нашли!