Небо над нами

Глава 3

— А ты веришь в судьбу, Варя? — голос у Ильи был очень приятный, одновременно бархатный и чуть задорный, из-за чего не всегда было понятно, шутит он или говорит серьезно.

— Нет, — ответила я. — Предпочитаю думать, что у нас все же есть выбор.

— Хм. А вот я с недавних пор начал верить.

— С каких же?

— Со вчера. В тот самый момент, когда мамка скинула мне твою фотку.

Я не удержалась от фырканья. Илья гортанно посмеялся, и у меня от этого звука по рукам пробежали мурашки.

Вчера я была крайне удивлена его сообщению в соцсети. А еще тому, что он и есть сын маминой подруги. Мы немного обсудили это невероятное совпадение, а потом, после недолгой переписки, Илья вдруг позвонил мне, мотивировав свой поступок тем, что ему ужасно захотелось услышать мой голос.

Мы проговорили около получаса, а потом у него начались неполадки с сетью. Утром он снова написал мне, а вечером — позвонил. И вот мы общались уже около часа.

— Значит, теперь ты — фаталист? — Я налила в кружку молока и поставила его греться в микроволновку.

— Как глава из романа Пушкина?

— Не валяй дурака. Ты прекрасно знаешь, что это написал Лермонтов, и кто такой фаталист. Сегодня утром ты прислал мне стихотворение Мандельштама. — Я была порядком удивлена эрудированности Ильи, потому что мужчины, которых я знала, любили только рэп и знать не знали ни одного стихотворения великих русских поэтов.

— Серьезно? Лермонтов? — удивленно произнес Илья. — Отвечаю, что всю жизнь думал, будто это был Пушкин! А на счет стихотворения — оно просто попалось мне в ленте. Я неотесанный болван, и тебе придется с этим смириться. — Я абсолютно не понимала, шутит этот человек или же говорит правду. Интересно, его близкие тоже всегда пребывают в непонятках, говоря с ним?

— С болваном я бы не общалась так долго, — сказала я, достав пакет с пряниками и выложив несколько штук на тарелку.

— Ты мне льстишь. — По тону Ильи было понятно, что он улыбается. Интересно, как он выглядит в реальности?

Придерживая телефон плечом, я взяла молоко, тарелку с пряниками и переместилась на диван.

— Что делаешь? — задал вопрос Илья.

— Сижу на диване и пью, — сказала я, утаив информацию про поедание пряников на ночь.

— Вино?

— Молоко.

— Ого, везет! У нас тут такого богатства нет. Миллион бы отдал за стакан молока!

— Там — это где? — полюбопытствовала я.

— Нам нельзя сообщать такое гражданским, — тон Ильи изменился, стал более серьезным и немного грустным.

— Даже намекнуть не можешь?

— Нас прослушивают.

— Тогда передаю привет прослушивающим! — весело произнесла я. — Какая у вас там погодка? Не устали подслушивать?

— Погодка жаркая. От прослушки уже болят ушки, — изменив голос на тоненький и писклявый, произнес Илья.

Я искренне и громко рассмеялась. Илья тоже хохотнул.

— Значит, ты там, где жарко, — заключила я, откусив кусочек от пряника.

— Возможно, — лукаво ответил он.

— Твоя мама сказала, что ты военный, — чуть тише сказала я, сжимая кружку с молоком. — Но ты ведь не просто военный, да? Вернее, ты не простой военный.

На несколько долгих мгновений воцарилась тишина, и я подумала уже, что у Ильи снова проблемы со связью, но внезапно он так же тихо ответил:

— Я — миротворец.

— Ого…

— Удивлена?

— Ну, не прям удивлена… Я как бы знала, что ты не просто парень с соседнего района и сын маминой подруги. Но чтоб миротворец… — Я сделала глоток молока и задала новый вопрос: — А тебе разве можно такие признания делать?

— Нет, конечно. Теперь меня подвергнут дисциплинарке, — вздохнул Илья.

— Что? — Я чуть не подавилась молоком.

Илья снова вздохнул.

— Зачем ты это сказал? Совсем что ли глупый⁈ — принялась я отчитывать его.

— Я же говорил, что болван. Забыла? — Голос Ильи чуть повеселел, но я не обратила на это внимания, волнуясь за то, что теперь ему грозит какое-то наказание.

— И что тебе сделают?

— Отберут телефон, запрут на несколько суток где-нибудь, — поведал Илья. — Потом будет разбирательство, дисциплинарное взыскание, отстранение, понижение в должности…

— О, боже… — Я отставила кружку в сторону и принялась от досады покусывать ноготь на большом пальце правой руки, безжалостно убивая свой маникюр.

— Не смогу больше с тобой общаться, разумеется. Будешь грустить?

— Я, скорее, буду винить себя за то, что вынудила тебя рассказать, кто ты такой, — честно призналась я.

— А скучать не будешь?

— Я еще недостаточно знаю тебя, чтобы скучать.

— Злюка, — бросил Илья.

— Тебя накажут, а ты интересуешься, буду ли я по тебе скучать? — воскликнула я. — Нет, ну ты точно болван!

— Если бы я знал, что красивая девушка будет скучать по мне, пока я сижу в сыром и темном подвале без еды и воды, то был бы невероятно счастлив и постарался бы выжить!

Тут меня его слова насторожили. В армии, конечно, жесткая дисциплина, но чтобы своих же нарушителей сажали в сырые темные подвалы и не кормили?

— А ты меня не дуришь, случайно? — хмуро спросила я.

— Что ты! — картинно возмутился Илья. — Как я могу⁈

— Дуришь, — уверенно заключила я. — Никто тебя не накажет.

Илья на том конце провода заразительно рассмеялся. Мне невероятных усилий стоило не засмеяться вместе с ним, но надо было сделать вид, что я обиделась. Зачем? Не знаю. Так положено у женщин. На генетическом уровне.

— Смешно ему, — фыркнула я.

— Ты поверила, — сквозь смех сказал Илья. — Ты серьезно так прям купилась!

Я ничего не ответила. Только еще раз фыркнула и, пока Илья там смеялся сам с собой, отправила в рот остатки пряника и запила их молоком.

— Ты там помимо молока еще что-то трескаешь? — спросил догадливый Илья.

Я неудачно вдохнула и закашлялась.

— Это тебе за то, что без меня вкусняшки ешь, — обидчиво произнес Илья.

Вот сволочь!

— Просто один пряник съела, — сипло сказала я, откашлявшись. И еще зачем-то добавила: — Маленький.

— Нам тут и пряник за счастье. Достало уже невкусное печенье и пресные крекеры, — пожаловался Илья.

— Если бы могла, то обязательно прислала бы тебе целый ящик пряников.

— Беру назад свои слова о том, что ты злюка.

— Спасибо, — улыбнулась я. — Мы так долго болтаем. Тебя не накажут? Только ответь честно, без приколов.

Илья усмехнулся и беспечно произнес:

— Не-а, никому дела нет, чем мы занимаемся в свободное время. И кому звоним. Главное, чтобы при разговорах не болтали о своей работе. Так что давай поговорим о совсем противоположной мне теме.

— Например? — спросила я, потянувшись к молоку.

— Например, о тебе!

Я картинно вздохнула, но Илья не обратил внимания на мой многозначительный вздох.

— Итак, Варя, ответь: почему такая красивая, умная и интересная девушка до сих пор одинока? Только не говори, что ты все это время ждала, когда тебе напишет в личку болван, который сидит у черт на рогах и не может отличить Пушкина от Лермонтова.

Я хохотнула, затем закусила губу и задумалась.

— Ну-у-у, потому что я не нашла еще «того самого», — призналась я.

— Принца на белом коне?

— Так и знала, что ты это скажешь, — скривилась я. Ну что за пошлости? — Хотя, чего мне ожидать от человека, который путает Лермонтова и Пушкина.

— Подкол засчитан, — усмехнулся Илья. — 1:1.

— У нас соревнования? — вскинула бровь я.

— Дружеские.

— Так мы друзья?

— Почему бы и нет? Для начала.

— А потом?

— Посмотрим, — уклончиво ответил Илья.

И вот снова я не могла понять его. Это реальные планы на наше совместное будущее или просто шуточки? Причем оба варианта мне не очень нравились. Первый тем, что мы только познакомились, а он уже планирует, куда-то там смотреть хочет. А второй вариант не устроил меня своей несерьезностью. Да, тяжело быть женщиной. Мы сами себя порой не понимаем.

— Значит, Варя, ты — закоренелая одиночка, — задумчиво произнес Илья.

— В какой-то степени, — согласилась я. — По крайней мере до тех пор, пока не появится тот, кто мне подойдет.

— То есть, в любовных отношениях ты — профан, — сделал вывод Илья.

— С чего ты взял? — Я допила молоко и теперь разлеглась на диване, закинув одну ногу на его спинку.

— Твоя мама сказала моей, что ты ни с кем не встречалась.

— Ну да, ей лучше знать, — буркнула я, недовольная тем, что мама болтает о моей личной жизни. — У меня были отношения, но она о них не знает, потому что я не рассказывала.

— Почему?

Илья был крайне любопытен, но это меня не раздражало. Более того, я охотно отвечала на его вопросы, хотя обычно не любила говорить о себе даже с близкими.

— Потому что они были несерьезными и неудачными. Я много переживала, злилась, плакала. И после разрыва решила, что не буду тратить время на человека, которому на меня плевать. Сначала я хочу узнать его, побыть с ним просто друзьями, а уже потом, возможно, строить нечто большее, чем просто дружба. Вот только никто из мужчин не согласен на подобную канитель. Им хочется завалить девушку без всяких долгих прелюдий. Максимум парочка свиданий, приличия ради.

Я вздохнула, а Илья вдруг рассмеялся и самодовольно заявил:

— Так я тебе идеально подхожу!

— Почему?

— Потому что я из тех мужчин, которые, если и захотят сиюминутно завалить девушку, с которой только что познакомились в сети, то из-за своей работы смогут это сделать только через несколько недель, а то и месяцев!

Тут уже рассмеялась и я.

— Боже, это и смешно, и грустно одновременно, — заметила я.

— Тогда почему я слышу смех без плача?

— У меня текут слезы, просто ты не видишь!

— Это слезы смеха, а не грусти. Меня не обманешь!

— Какой проницательный, — с улыбкой произнесла я, снова подумав о том, как выглядит Илья сейчас.

Он лежит? Или сидит? А, может, стоит? И какая у него форма? А, может, он сейчас в футболке? Или без…

Я ущипнула себя за щеку и сморщилась. Было больно, зато странные мысли ушли.

— Не скучно тебе одной? — задал новый вопрос Илья, даже не представляя, какой фигней я только что страдала.

— У меня родители есть.

— Я имел ввиду вторую половинку. В этом плане тебе не одиноко?

— А тебе? — перевела стрелки я.

— Иногда бывает, — признался Илья. — Особенно перед сном. Лежу, слушаю храп сослуживцев и думаю, что было бы здорово, если бы меня ждала на родине девушка. Но у меня есть только мама, и мама — это, конечно, хорошо, но все же не то. Понимаешь?

— Понимаю, — кивнула я. — Но я свое одиночество воспринимаю иначе. — Задумавшись ненадолго о том, как бы получше передать на словах свои чувства, я продолжила: — Меня мое одиночество не тяготит. Я просто уверена, что оно приведет меня к крепким и осознанным отношениям.

— Ты словила философию о том, что не обязательно прыгать от парня к парню, чтобы найти «того самого», — задумчиво произнес Илья. — Можно просто жить свободной жизнью и быть всегда готовой к новым знакомствам, новым отношениям.

— Да! — чересчур громко воскликнула я. — Именно так! — Сердце мое бешено забилось от того, что он озвучил то, о чем я думала. — Ты что, мысли мои читаешь?

Илья тихо посмеялся и сказала:

— Просто я тебя, кажется, понял…

— Еще как понял! И, признаться, ты единственный, кто меня понял… Даже мама меня не понимает в этом плане. Твердит, что я должна найти себе мужа, потому что «пора», «так правильно», и, вообще-то, все мои подруги уже замужем.

От этих слов мне чуть скулы не свело.

— А про часики не говорит еще?

— Какие часики?

— Которые тикают, — хохотнул Илья.

— Ой, да ну тебя! — Я рассмеялась и, повернувшись на бок, обняла диванную подушку.

— Значит, ты и сейчас не горишь желанием с кем-то встречаться? — задал странный вопрос Илья.

— Сразу после знакомства — нет.

— Даже если человек понравился?

— У меня так было с первыми отношениями, — вздохнула я, вспомнив бывшего. — Он мне очень понравился, у меня при встрече с ним бабочки в животе летали. Но оказалось, что для крепких и здоровых отношений симпатии недостаточно. От слова совсем.

— Фу, ненавижу это выражение! — Я представила, как Илья морщит нос. Плохо получилось. Хотелось бы увидеть это воочию.

— Я тоже, но иногда хочется почему-то его вставить…

— Хорошо. Мы разобрались, что тебе одиночество тебя не тяготит, а даже наоборот, ты видишь в нем плюсы, — подвел некий итог нашему общению Илья. — Поняли, что ты серьезная, супер-умная, неспешная и верная девушка.

— Боюсь спросить, кто такие «мы», — с волнением в голосе перебила его я.

— Я и мой воображаемый друг Анатолий, — охотно поделился своими тараканами Илья. — Он, кстати, закоренелый алкаш! Так как я мало пью, ему всегда приходится отдуваться за двоих.

— Бедный, — прокомментировала я, сдерживая смешок.

— Он ни о чем не жалеет, — заверил меня Илья. — Но вернемся к нашим с тобой баранам. Вернее, к тебе. У меня возник один простой вопрос. Скажи, Варь, разве тебе не хватает чисто мужской силы рядом? Я имею ввиду, помощи от мужчины.

— У меня для этого папа есть. Он мою машину возит в сервис, сам в ней копошится иногда даже. Но я его больше ни о чем не прошу, кроме машины. Увы, в этом деле я полный профан. Меня любой автосервис может ободрать как липку, я даже не пойму.

— А ты говоришь, что мой друг Анатолий бедный, — хмыкнул Илья. — Я, кстати, секу в машинах, так что имей в виду! Но, подожди, окей. Машина — это другое. Я вот хочу узнать про немного иное. Как же чисто мужские дела по типу разгрести снег для твоей тачки на парковке, прибить полку, починить стиральную машину.

— Муж на час? — с улыбкой произнесла я.

— Фе. Звучит похабно.

Я рассмеялась. Это правда, звучит не очень прилично, хоть и не подразумевает ничего неприличного — просто мастера, который чинит бытовые приборы в доме.

— Если честно то, я все сама стараюсь делать, — призналась я. — Не вызывая мужей на час. Даже отца не прошу. Учусь привыкать рассчитывать только на себя, потому что джентльмены и супергерои бывают только в кино. В реальной жизни, когда тебе трудно, помощники редко оказываются рядом.

— Вот тут я с тобой поспорю, — недовольно заметил Илья. — Не все мужчины игнорируют факт того, что женщине нужна помощь.

— Не все, конечно, — согласилась я. — Но, знаешь, мужчины, которые меня в основном окружают, могут только хвосты свои распушать перед женщинами, а как помощь мужская нужна, так их нет никогда поблизости. Они дарят букеты, конфеты, комплименты, — а мне, лично, все это не нужно. Лучше бы помогли тяжелые сумки до квартиры донести, но вместо этого они могут только придержать дверь и с сальной улыбочкой назвать меня «хозяюшкой».

— Просто многие мужчины ненаблюдательны от природы.

— Вот уж нет! Человек ненаблюдателен, когда ему не интересно. Если бы я интересовала их не только как объект удовлетворения сексуальных потребностей, то они бы заметили не только то, что мне тяжело, но и то, что я сменила прическу, и что сегодня выгляжу уставшей.

— Так, ты тут про сексуальные потребности не рассказывай на ночь глядя одинокому мужчине на службе! — вдруг предостерег меня Илья.

— Почему? Боишься попутать своего соседа с красавицей из твоих фантазий? — поддразнила его я.

— Сосед, слава богу, далеко. Да и с таким жутким храпом его с девушкой ни за что не спутать.

— Откуда такое заблуждение, что девушки не храпят? — усмехнулась я.

— А что, храпят? — испуганно спросил Илья.

Однако ответить ему я не успела, потому что сеть снова начала давать сбои, и на том конце провода послышалось шипение, а вскоре вызов прервался.

Я с грустью посмотрела на порядком нагревшийся телефон. Раздался звук входящего сообщения — писал Илья.

'Сеть снова чудит. Созвонимся завтра?

Расскажешь мне про храпящих девушек'

«Кончено. Спокойной ночи!»

«Сладких снов, красавица!»

Так банально, но меня этот комплимент порадовал. Наверное, потому что он был от мужчины, который впервые за много лет меня не на шутку заинтересовал.

Мы общались с Ильей уже неделю, и мне это нравилось. Может, внешность у него и обычная, но внутренний мир этого мужчины совершенно необычный и очень интересный. А еще его голос — от него я получала настоящее наслаждение.

Вчера Илья предложил созвониться по видеосвязи, но я отказалась. Хоть мне и хотелось увидеть его, все же я боялась, что меня постигнет разочарование, когда мы увидим друг друга. И его тоже. Одно дело, постоянно разговаривать и переписываться, примерно представляя себе собеседника по его фото, и совсем другое вдруг увидеть его воочию. Может случиться своего рода несостыковка его внешности и сложившегося по разговорам с ним образа. И вот этого я и побаивалась.

В пятницу утром от Ильи впервые не пришло сообщение. Обычно он всегда желал мне доброго утра и спокойной ночи, но сегодня я проснулась, заглянула в телефон и не обнаружила от него сообщения. В последний раз он был в сети вчера в три часа дня — как раз, когда мы переписывались. После мы созвонились вечером, он пожелал мне спокойной ночи и отключился.

Стараясь не думать о плохом, я собралась и поехала на работу.

Тихо подпевая Стиву Уолшу в припеве песни «Carry On My Wayward Son», я медленно продвигалась по забитым машинами городским дорогам. Поняв, что уже опаздываю на добрых десять минут, я решила свернуть в частный сектор и объехать пробку по разбитой, но зато пустой дороге.

В редакцию я влетела спустя двадцать минут с момента начала рабочего дня. Следом за мной вбежала запыхавшаяся Марина Панова.

— Пробки? — понимающе спросила я.

— Что? Какие пробки? — воскликнула Марина, вытаращив густо накрашенные глянцевыми тенями глаза.

— Ну, из-за пробок опоздала? — пояснила я. — Я вот тоже…

— Да не из-за пробок! Мать собаке на лапу наехала.

— Боже, — ужаснулась я. — Бедная собачка. Лапа заживет?

— Не знаю, — небрежно махнула ухоженной рукой Марина. — Я велела матери от нее избавиться и купить такую же только новую.

— Это же живое существо, а не кукла, — упрекнула я ее.

— Поломанное живое существо! Если у нее лапа не заживет, как дочь с ней играть будет?

— Но в ветклинику-то ее отвезти надо!

— Тебе надо, ты и вези! — Марина смерила меня недовольным взглядом и направилась в отдел бухгалтерии.

Я же в полном шоке пошла к себе. Рассказ Марины заставил меня забыть об Илье, и до самого обеда я думала лишь о бедной собачке.

Ровно в час дня я встала и решительно направилась в бухгалтерию. Сотрудники этого отдела как раз высыпали в коридор, обсуждая, что они будут есть на обед. В этой толпе я выцепила Марину и, схватив ее за локоть, отвела в сторону.

— Собака еще у вас? — напрямую спросила я.

— У матери, — Марина непонимающе уставилась на меня.

— Она вам не нужна?

— Нет, я же сказала…

— Тогда я ее заберу! — решительно произнесла я, даже не зная, что это за собака.

Марина округлила глаза и издала смешок.

— Да пожалуйста, раз так хочешь для себя лишних заморочек. Мне же лучше, проблем в семье станет намного меньше. Приезжай после работы, я тебе скину адрес.

Хотелось мне сказать, что самая большая проблем твоей семьи — это ты, но я, разумеется, сдержалась. К чему мне конфликты на работе?

Марина ушла вслед за коллегами, а я осталась стоять в коридоре, размышляя о том, на что только что согласилась. Вот так с бухты-барахты у меня теперь появится собака. Больная собака. С которой в первое время будет очень много возни.

— Мда уж, — произнесла я и направилась на кухню, чтобы сделать себе чай и съесть принесенный из дома бутерброд.

Пока ждала закипающий чайник, телефон завибрировал от входящего сообщения. Увидев, что это Илья, я невольно улыбнулась.

'Запоздало желаю тебе доброго ура!

У нас в самую рань был переезд, поэтому

времени написать тебе не было. Как твой день?'

'Что за переезд?

Мой день проходит странно.

Кажется, я завела собаку…'

«Кажется? Это как так?»

Я подождала, пока он ответит на мой вопрос о переезде, но Илья молчал. Видимо, говорить об этом ему было запрещено. Вздохнув, я рассказала ему историю про Марину и собаку.

'Да ты настоящий герой! Супермен в юбке,

защитница всех бедных собачонок в округе!'

«Я чую сарказм —.-»

'Фиговое у тебя обоняние! Сарказмом там

и не пахнет. Только восхищением и немного юмором'

«Так и быть, поверю»

«Созвонимся вечером?»

'Возможно, не получится.

Я поеду после работы за собакой, а

Потом к ветеринару. Отделаюсь поздно'

«Я постараюсь не уснуть)) Напиши, как освободишься»

«Хорошо))»

Взяв чай и бутерброд, я села за свой стол и открыла папку с рукописями. На очереди была та, которую мне так навязывала Лена. Кажется, она говорила, что автор — это ее подруга.

Пробежавшись по грамотно составленному синопсису, я заинтересовалась и открыла рукопись, которая называлась «Проклятый». С этой минуты я потеряла счет времени и не отвечала никому, кто обращался ко мне. Взахлеб читала страницу за страницей и очухалась только когда над головой раздался неприятный голос Марины:

— Ну ты поедешь за собакой или нет?

Вздрогнув, я с неохотой отвела взгляд от монитора и посмотрела на Марину.

— Поеду, — хрипло ответила я, все еще не до конца осознавая свою реальность.

— Тогда не засиживайся, — бросила Марина. — Мать моя долго ждать не любит.

С этими словами она потыкала в экран своего телефона, и мне пришло от нее сообщение с адресом.

— Уже мчу! — крикнула я в спину уходящей Марины. А затем тихо добавила: — Только дочитаю. Тут осталось всего…

Я прокрутила колесико мыши вниз и чертыхнулась. Рукопись обрывалась на самом интересном месте.

— Она что, незакончена⁈ — воскликнула я на все помещение. Благо, никого уже не было.

Бубня ругательства в адрес Лены и ее подруги, я быстро собралась, покинула здание и, сев в машину, позвонила коллеге, которая сегодня отпросилась после обеда.

— Алло, — лениво произнесла Лена.

— Говорить можешь? — с ходу спросила я.

— Угу. Что такое?

— Рукопись твоей подруги — просто бомба! Я подобного не читала уже много лет. Это просто нечто! Только немного отредактировать и будет конфетка.

— Ты ее прочитала⁈ — радостно взвизгнула девушка. — Наконец-то! А ведь я тебе говорила, что она потрясная!

— Потрясная или нет, у меня принципы, — серьезно сказала я, выруливая с парковки. — Но блин, Лен, какого фига она незакончена⁈

Лена вздохнула и пояснила:

— Видишь ли, он не хотел ее никому показывать. Я случайно нашла и прочитала. Сказала, что ее обязательно нужно отправить в издательство, но…

— Подожди, — перебила ее я. — Он? Что еще за «он»? Ты же сказала, что автор — твоя подруга.

— Черт, — прошипела Лена. — Я пообещала ему не говорить тебе, кто автор…

— Лена, сказала «а», говори и «б»! Иначе я не буду работать с этой рукописью.

— Хорошо, хорошо! — быстро согласилась девушка. — В общем, это написал мой брат, Руслан. Он филолог, преподает в универе и между делом пишет романы. О последнем я узнала совсем недавно.

Я попыталась вспомнить старшего брата Лены, которого видела только на фото. Лицо было туманным, зато высокий рост и темная шевелюра мне хорошо запомнились.

— И чего он стесняется? — не поняла я. — Роман не эротический, там все целомудренно, красиво и вообще гениально. Задумка просто вау!

— Не хочет, чтобы его засмеяли студенты, — сказала Лена. — Ведь роман, хоть и фэнтезийный, но все же больше любовный.

— Ну будет, значит, под псевдонимом издаваться. Это все решаемо. Так даже больше будет интереса — загадочный автор любовных романов, еще и мужчина. Женщины с ума сойдут, я уверена.

— Издаваться? Так ты хочешь сказать, что его получиться напечатать? — восторженно прошептала Лена.

— Я сделаю все, чтобы это случилось, — пообещала я. — Только мне нужно с ним связаться. Скинешь его контакты?

— Конечно! Только можно я его предупрежу, а то он испугается.

Я рассмеялась и согласилась. Затем, отключившись, пробормотала:

— Неженка какой, ну надо же.

До загородного дома Марининой мамы я добралась быстро и на удивление без пробок. Женщина за пятьдесят с брезгливым выражением лица вынесла мне скулящую мальтийскую болонку. Вид у животного был настолько жалкий, что у меня сжалось сердце.

— Вот, — женщина небрежно сунула мне на руки собаку, и та заскулила еще громче — видимо, была задета больная лапа. — Удачи.

— Спасибо, — пробормотала я, сочувственно глядя на бедное животное. — А как ее зовут?

Однако женщина уже скрылась за дверью дома.

В клинике сказали, что это мальчик, и я почему-то сразу назвала его «Творожок», потому что его шерстка цветом напоминала творог.

Ветеринар долго возился с лапой Творожка, вздыхал и цокал языком. Закончив накладывать гипс, симпатичный мужчина лет сорока с ярко выраженной сединой на висках спросил:

— И что же случилось с его лапой? Я кость еле собрал…

Вздохнув, я поведала ему эту грустную историю. В конце ветеринар произнес «да уж» и спросил, хочу ли я чаю.

Я покосилась на настенные часы, которые показывали уже начало одиннадцатого.

— Мы и так у вас отняли много времени, — пробормотала я.

— Я поставил Творожку капельницу, так что вам придется подождать еще около сорока минут, — улыбнулся ветеринар. — Так как насчет чая?

— Идет, — согласилась я. С обеда ничего не ела, так что чай будет кстати.

Однако мужчина, словно поняв, что я голодна, принес не только чай, но и упаковку только что вскрытого вафельного торта, печенье и шоколадку.

— Угощайтесь.

— Благодарю, — улыбнулась я в ответ и потянулась к торту.

За разговором сорок минут пролетели незаметно. Ветеринара звали Павлом, он был в разводе и воспитывал двоих сыновей. Мы обсудили отсутствие вторых половинок и сошлись на мнении, что это, в общем-то, не особенно тяготит. Правда, Павел переживал за детей, которым, как ни крути, а мама все же нужна.

— Думаю, у вас еще получится найти себе жену и одновременно маму для ваших детей.

— А вот я в это с трудом верю, — Павел грустно улыбнулся и развернул конфетку. — Кому нужен сорокадвухлетний мужик с двумя детьми?

— Тому, кто вас полюбит, — просто ответила я.

Павел вдруг с интересом посмотрел на меня, и я напряглась. Почувствовав, что мне стало некомфортно, он кашлянул, встал и ушел проверять Творожка.

— Ну все, можете забирать пациента! — объявил ветеринар, вытаскивая иглу из здоровой лапы собаки.

Бережно взяв Творожка на руки, я поблагодарила Павла и попрощалась с ним.

— Заходите еще, если вдруг понадобится помощь ветеринара! — напоследок крикнул мне Павел. В его голосе звучала надежда.

Дома я уложила Творожка на кресло, достала две тарелки, в одну из которых налила воды, а в другую насыпала корм, который мне любезно дал Павел — заезжать в магазин с больным псом на руках мне было затруднительно.

— Завтра куплю тебе все собачьи прибамбасы, — пообещала я, погладив Творожка по голове.

Песик забавно шевельнул носиком и мирно засопел. Я улыбнулась, чувствуя, как внутри зарождается теплое чувство к этому животному.

Приняв душ, я вспомнила про Илью и решила написать ему.

«Спишь?»

«Нет. Жду тебя. Как собака?»

'Это мальчик, зовут Творожок.

Ему сделали операцию и наложили гипс'

Я сделала фото песика и отправила его Илье. Он сразу же просмотрел ее, но долго не отвечал. И, когда я уже решила было, что Илья уснул, от него пришло сообщение.

«Давай созвонимся по видеосвязи?»