Нечаянное счастье для попаданки, или Бабушка снова девушка

Глава 16. Полет на драконе и прочие неприятности

Хонор — красивый дракон метра три в холке. При виде нас он чуть наклонил набок голову, а когда мы подошли совсем близко, опустил ее, и его желтые глаза с вертикальным зрачком уставились на нас в упор. Я немного струхнула и сделала маленький шажочек назад, но теплая эмоциональная волна, пришедшая от Хонора, успокоила, а легкая улыбка графа подбодрила и заставила засунуть свои страхи куда-нибудь подальше. Граф подошел к дракону вплотную, погладил по морде и протянул ему морковку:

— Привет, дружище. Полетаем? — Дракон согласно выдохнул, и я ощутила его нетерпение. Граф с улыбкой похлопал его по морде и повернулся ко мне: — Пойдемте, я помогу вам сесть в седло. Для новичка это непросто.

Из ликбеза погонщиков я знала, что Хонор из породы легкокрылых драконов и считается небольшим. Предназначен для одиночных перелетов. Двоих наездников понесет без проблем, а вот троих уже вряд ли. Потому граф и не взял с нами Жорика. Веса в мальчике, конечно, мало, но тройного седла для таких драконов просто нет.

Мы подошли к дракону сбоку. Я смотрела на хищно выгнутую кирпично-красную шею зверя, его кожистые крылья и невольно проводила аналогию с гоночным автомобилем. Именно такие ассоциации он у меня вызывал. Уго, на котором в свое время в столицу летели граф с Жориком, но так и не долетели, был гораздо больше и выглядел грузнее.

— Настоящий гоночный дракон, — вырвалось у меня восхищенное.

— Гоночный дракон? — граф рассмеялся. — А ему подходит. Жаль, что у нас не проводят гонки на драконах.

— В смысле? Совсем-совсем? — удивилась я. — Скачки же проводят, а гонки на драконах нет?

— Ну почему же? — граф показал Хонору знак лечь на землю, а погонщику принести приставную лестницу. — В основном этим балуются военные в горах, а аристократы устраивают небольшие соревнования друг с другом, но не больше.

— А зря. Я бы на это посмотрела.

— Да что там в небе обычным людям видно? — пожал плечами граф. — Кстати, надевайте куртку, в небе без нее весьма неуютно.

— Но можно ведь сделать на небольшой высоте какую-нибудь полосу препятствий, потом финишную прямую, где опережение на полкорпуса — победа. Да ради таких эмоций народ будет стоять вдоль всей трассы, какой бы длинной она ни была! — Я застегнула последнюю пуговицу и подумала, что куртка очень плотно облегает тело. Глянула на графа и поняла, что ему явно пришлась по душе моя фигурка, затянутая в кожу. — Кхм, а как вы думаете? — решила я его отвлечь.

— Вы преувеличиваете, — после секундной заминки ответил граф, перевел взгляд на лестницу, проверил, насколько устойчиво она стоит, и, улыбнувшись, сделал приглашающий жест рукой. — Прошу.

— И не думала преувеличивать, — ответила, вспоминая трансляции ралли, которые когда-то так любил смотреть мой муж.

И поспешила поскорее забраться по лесенке на его спину.

Граф проводил меня странным взглядом, вздохнул и ловко поднялся в седло по небольшим кожаным скобам, расположенным на одном из толстых ремней упряжи. Я еще удивлялась, зачем они нужны. Хвататься, если выпадаешь из седла? Бред. А все оказалось гораздо проще.

Драконье седло мало походило на лошадиное. В нем нужно было не сидеть, а полулежать, причем на животе, а фиксировала тело в этом положении сложная конструкция из ремней. Вернее, это мне она показалась сложной. Граф же никакой проблемы в ней не видел и очень профессионально пристегнул меня ко второму седлу. Проверил каждый закреп, пристально так, внимательно. Даже слишком. Я забеспокоилась. Все-таки это был мой первый полет, и я мандражировала.

— Что-то не так? — обернулась я.

— Нет-нет, все хорошо, — и совсем тихо. — Даже слишком. — И ловко уселся в седло спереди. — Расслабьтесь, Элис, уверен, полет вам понравится. Надевайте шлем и гоглы, — и сам сделал то же самое. А под конец обернулся и перед тем, как надеть очки, неожиданно мне подмигнул и с нескрываемым предвкушением в голосе крикнул дракону: — Хонор, взлетаем!

Вот правду говорят, что мужчина в любом возрасте — мальчишка. А ведь предвкушение и азарт графа передались и мне! И я с замиранием сердца наблюдала, как дракон встал, расправил крылья и как-то странно ими замахал, поднимая облака пыли. Потом коротко разбежался, подпрыгнул и уже мощно замахал крыльями, поднимая нас в небо.

И если поначалу я только и могла, что, вцепившись в специальные поручни седла сидеть с закрытыми глазами, то потом не выдержала, распахнула их и чуть не задохнулась от восторга: бескрайнее голубое небо над головой, такие же бескрайние просторы внизу, мощный зверь, несущий нас на спине, и непередаваемое ощущение свободы! Не уверена, что это были только мои эмоции, но они переполняли все мое существо.

Не выдержав распиравших меня эмоций, я, неожиданно для самой себя закричала:

— Йо-ху-у-у!

Всегда мечтала прыгнуть с парашюта, но сначала не было возможности и средств, потом поутихло желание, а потом и пенсия подкралась. Куда уж тут грезить о небе? Тут бы со своей тахикардией на земле справиться. Но… Мечты, оказывается, иногда сбываются в очень интересной интерпретации!

Граф, широко улыбаясь, обернулся и подхватил мой клич, а затем затрубил и сам дракон, заставив меня немало струхнуть, а потом расхохотаться.

И в этот момент я поняла: пусть я не имею дара наездника, пусть та еще трусиха, но я буду летать на драконах! Да я готова работать на графа бесплатно, лишь бы снова ощутить все это!

— Граф, это потрясающе! — завопила я во все горло и снова увидела его белозубую улыбку.

Несколько минут мы летели, наслаждаясь видами и полетом, а потом я почувствовала нечто странное. У меня заболел живот? Нет. Точно живот не болит и не крутит, но ведь… болит же!

Я мотнула головой, не понимая, что происходит. А потом до меня дошло:

— Граф, Хонору болит живот!

— Что?

— Хонору плохо, но он не хочет признаваться! — сумела я разобраться в обрушившихся на меня эмоциях дракона. — Думает, что сейчас все пройдет, но ему становится хуже!

Граф обернулся и посмотрел на меня. За линзами его гоглов я не могла разглядеть выражения его глаз, но ощутила его недоверие.

— Точно вам говорю! Хонора можете не спрашивать! Он уперся и до последнего не признается! Гордый! — прокричала я, чтобы граф меня услышал.

Он кивнул и направил дракона вниз. Уже на подлете к земле я почувствовала дикую резь в животе и застонала. Хонор взревел и, плохо себя контролируя, взмыл вверх.

«Это не моя боль, не моя!» — пришлось повторить себе несколько раз прежде, чем удалось взять себя в руки. Дракона тоже ненадолго отпустило, и он так жалобно застонал, что я сама чуть не заплакала.

— Вы как? — обернулся обеспокоенный моими стонами граф.

Я махнула ему рукой, чтобы не обращал внимания, и погладила дракона.

— Тише, хороший мой, — прошептала, — тише. Спускайся. Боль может вернуться, но тебе нужно приземлиться, и мы с графом сможем тебе помочь, — бубнила я себе под нос, даже не рассчитывая, что дракон меня услышит, а передавая ему все это на уровне эмпатии. Сейчас, когда и мои чувства и эмоции, и его обострены, я точно знала, что он меня понимает.

Но стоило нам снова оказаться рядом с землей, как Хонора скрутил очередной дикий приступ боли.

— Держись, Хонор! Держись миленький! Нужно спуститься. В небе тебе никто не поможет. Тш…

Но ослепленный сильнейшей резью в животе дракон меня не слышал и снова взмыл в небо.

Мы пытались приземлиться несколько раз, но каждый раз боль не давала дракону этого сделать. Мы с графом пытались на него воздействовать, но резь была слишком сильной.

Наконец, получилось. Я шестым чувством понимала, что граф дает дракону точно такие же указания, но иначе. И будь я на спине Хонора одна, вряд ли бы сумела до него достучаться — слишком сильную боль он испытывал. А может, все было проще — Хонор просто выбился из сил? Но наконец мы приземлились, и граф одним слитным движением выскочил из седла, быстро отстегнул меня, перекинул через плечо и ловко цепляясь за петли перевязи спустился вместе со мной вниз.

Он отбежал на несколько шагов от тяжело дышавшего дракона и, сняв очки, быстро меня осмотрел и спросил:

— Как вы?

— Все в порядке.

— Вы стонали от боли.

— Это была не моя боль, граф! — Я устало сняла очки и посмотрелаему в глаза. И он все понял. Не пришлось тратить слова. Поэтому я спросила о главном: — Что с Хонором?

Дракон лежал на брюхе и прерывисто дышал после очередного приступа. Его тело подрагивало и было покрыто испариной.

— Похоже, отравился. Съел что-то прямо перед нашим вылетом. Драконы обычно быстро реагируют на отраву.

— И что теперь делать?

— Как минимум — извлечь гадость из его желудка, — решительно заявил граф и шагнул к животному.

Не знаю, как у графа это получилось, но уже через минуту Хонор самозабвенно блевал.

— Боже, вот уж не думала, что когда-нибудь это скажу, но я счастлива видеть, как блюет дракон, — покачала я головой, видя, что Хонору становится лучше.

Граф усмехнулся и предложил:

— Ну что, пошли смотреть, чем он отравился?

— А без этого никак? — я закусила губу.

— Так будет понятно, чем его теперь лечить и насколько серьезно отрава повлияла на его организм.

— Да это-то понятно, — проворчала я под нос. — Но мало ли… Может, вы и так догадались?

— Не догадался, — мрачно ответил граф, потрепал распластавшегося на земле Хонора по голове и шагнул в… ну, пусть будет гущу событий.

Мне очень хотелось помочь Хонору, но шагнуть следом за графом было выше моих сил. Запах от этой… гущи почти лишал сознания, и я серьезно опасалась поскользнуться на ней и упасть. Посмотрела на сосредоточенное лицо графа и восхитилась его феноменальной выдержке. Но все же не смогла себя заставить шагнуть следом. Да и обязательно ли это? Человек — существо прямоходящее и как минимум умеет держать в руках палку, а потому я нашла неподалеку дрын покрепче и начала ворошить содержимое «гущи событий», стоя на расстоянии. По-моему, так можно изучать ее даже более эффективно и не топтаться на уликах.

Граф посмотрел на меня, на свои сапоги, вздохнул, поморщился, потому как в гуще событий лучше не дышать, вышел на траву и начал оттирать подошву.

— Могли бы и мне предложить такой вариант, — неожиданно проворчал он.

— Э-э-э… Я и сама не сразу сообразила. Но вы очень сильно впечатлили меня своей решимостью во что бы то ни стало найти причину отравления Хонора…

Граф искоса на меня посмотрел и снова сосредоточился на чистке сапог. И тут я увидела нечто странное.

— …Господин граф…

— Элис, давайте уже просто Алекс. Хотя бы наедине. Мы все-таки с вами вместе на драконе падали и внутренности его желудка изучаем.

— Ну давайте, — я коротко глянула на графа. — Алекс, посмотрите сюда. Морковь в желудке дракона всегда становится синей?

— Что? — Алекс удивленно посмотрел на меня, а потом на место, в которое упирался конец моей палки. — Морковь, значит… — его зубы отчетливо скрипнули.

— Ее отравили? — догадалась я.

— Да, обработали специальным пестицидом, который используют против жуков-древоточцев. По весне этим составом обрабатывают стволы деревьев в саду, и они на некоторое время становятся синими. Потом цвет пропадает и появляется снова, если намочить ствол. Этот состав крайне опасен для драконов — в их желудке он превращается почти в кислоту… И хранится препарат под замком у садовника.

— Но у вас ведь сейчас нет садовника. Где же ключи от того замка?

— У кухарки. Ей иногда нужен инвентарь из подсобки садовника.

— Понятно… А кто дал вам морковь, которой вы накормили Хонора?

— Кухарка и дала, — мрачно произнес Алекс.

Я вспомнила полную улыбающуюся женщину, которая любила радовать домочадцев вкусной едой и выпечкой, и не могла поверить, что она способна причинить вред дракону, чтобы таким образом совершить покушение на графа. Но она наверняка знала, что кто-то куролесит на дальних выпасах — слуги узнают такие новости чуть ли не раньше господ. А граф всегда предпочитает разбираться в проблемах лично и довольно оперативно. И все же…

— Я не верю, что Анария могла пойти на такое, — произнесла я.

И ведь все то время, что мы летели на драконе, под нами не было ни одного населенного пункта. И если бы граф приземлился снова неудачно, то на этот раз все могло быть гораздо хуже, и ему никто не смог бы помочь.

А потом для всех это бы выдали за несчастный случай.

— Вот и мне в это верится с трудом, — хмуро согласился граф. — Но факты говорят сами за себя. Ладно, разберемся. Сейчас нужно помочь Хонору.

— Что мы можем для него сделать?

Я посмотрела на обессиленного дракона, который лежал с закрытыми глазами и вздрагивал всем телом.

— Для начала напоить, чтобы вымыть из желудка остатки этой пакости. Пока мы садились, я видел ручей. Потом я заварю ему одну травку, которая здесь растет, она поможет подстегнуть регенерацию, и завтра к утру он уже будет почти здоров.

— Но у нас нет даже котелка, — растерянно посмотрела я на графа. — Не в пригоршне же нам воду носить? Может, лучше вернуться в поместье и позвать помощь?

— Мы отлетели уже достаточно далеко, Элис. До темноты вряд ли дойдем обратно. А оставлять Хонора в таком состоянии одного на ночь я не хочу, как и отправлять вас в одиночку за помощью или оставить вас тут и пойти самому. Так что придется нам с вами ненадолго здесь задержаться. А о котелке не переживайте.

Граф подошел к дракону, погладил его по морде и быстро забрался по перевязи к седлам. Там что-то где-то открыл и спустился вниз уже с котелком, в котором лежали соль, длинные спички и даже какая-то крупа со специями. Под мышкой он держал два одеяла.

— Это минимальный набор при экстренной посадке. Там, — он кивнул куда-то на спину дракона, — даже специальные шашки есть, чтобы дать знать о своем местоположении поисковой команде.

— А аптечка?

— И аптечка.

— Как у вас все продуманно, — удивилась я.

— Конечно. Это стандартный набор, который прикрепляется к каждому седлу во время полета. Такие случаи, как у нас, хоть и редко, но случаются, и правила безопасности одинаковы для всех. Их ввел еще мой прадед, вернее прабабушка, после того как из-за урагана прадед упал со своим драконом в горах и его неделю не могли найти. Ему пришлось очень нелегко со сломанной ногой, но еще хуже было дракону, который сломал оба крыла. Вот тогда и появился под седлом каждого наездника специальный отсек с таким вот содержимым.

За разговором мы нашли речушку, из которой граф быстро таскал воду и отпаивал своего дракона. В какой-то момент Хонор взвыл, отказываясь пить, и внезапно… со всех ног припустил в лесок. Я успела удивиться и обеспокоиться, но вдруг почувствовала непреодолимое желание тоже немедленно сбегать в ближайшие кустики.

— Хонор, — со злостью прошипела я себе под нос, несясь к лесочку, но правее. — Вот зачем транслировать мне эту информацию?!

В то, что он передал мне эти чувства специально, я не сомневалась. Уж не знаю почему.

— Элис! Вы куда?! — проорал мне вслед граф.

— Туда! — указала я очевидное направление. — Скоро буду! Хвороста насобираю!

— Надо же, какое рвение, — понеслось мне вслед насмешливое.

— Да, я такая, — пробурчала я под нос, добравшись наконец до деревьев.

А с Хонором нужно будет очень серьезно поговорить. И не только с ним. Что-то меня уже начинает пугать моя эмпатия. Такие вещи нужно как минимум уметь контролировать, а у меня с этим становится все хуже.

А дальше Алекс сварил настой из каких-то оранжевых цветков, очень похожих на календулу, и пытался напоить Хонора. Тот преданно смотрел ему в глаза и… держал челюсти сомкнутыми.

— Почему он так себя ведет? — удивилась я. — Он же знает, что вы хотите ему помочь.

— Знает, — ответил Алекс, раздумывая, как влить содержимое котелка в пасть дракону. — Но восстанавливающий отвар очень горький. Хонор с завидной периодичностью влипает в какие-нибудь истории, и ему приходится его пить. И он его сильно не любит.

Да уж. Пришла проблема откуда не ждали. Я подошла к дракону и погладила его по морде. Сама удивилась, что совершенно перестала его бояться.

— Хонор, — спросила я его. — У тебя живот болит?

Дракон посмотрел на меня честным взглядом и мотнул головой, показывая, что у него уже все хорошо.

— Врать плохо, — с укоризной произнесла я и уже тише: — А мелочно мстить — еще хуже. Было бы лучше, если бы граф узнал, что у тебя болит живот, уже после того, как ты от боли потерял голову? — попеняла я ему за наведенное желание сбегать в кустики. Хонор вполне правдоподобно изобразил на морде смущение, но в его эмоциях я особого раскаяния не ощутила. И зашла с другого бока. — А вообще я уверена, что ты понял, что морковь какая-то не такая. Но все равно ее съел. Я права? — Вот теперь дракон смутился по-настоящему. — А раз так, то будь добр сейчас лечиться, — продолжила я давить на его сознательность. — Давай открывай пасть. — Хонор слегка разомкнул челюсти. — Шире, — уперла я руки в бока.

Это же надо?! Лечится он не хочет!

Дракон открыл пасть шире, и Алекс тут же вылил в нее жидкость. Хонор так красноречиво скривился, что я улыбнулась:

— Ничего, зато к утру снова будешь здоров и полон сил. А когда прилетим, я тебе целый пакет моркови принесу. Хорошей и вкусной, — и снова погладила его по морде.

Мое обещание Хонору сильно понравилось, и он слегка боднул меня своей башкой, как бы говоря: договорились.

— Ну все, а теперь отдыхай. Во сне все выздоравливают быстрее.

Дракон длинно выдохнул, опустил голову на передние лапы и прикрыл веки.

— Элис, ваш дар — умение говорить с животными? Никогда о таком не слышал. — Алекс смотрел на меня с любопытством.

— Нет. Я вам не говорила, но, похоже, я ощущаю эмоции и людей, и животных. До сегодняшнего дня мне казалось это нормальным, думала, что я просто чуть более чувствительна к эмпатии, но…

— Сегодня вы поняли, что чувствуете эмоции живых существ лучше? — предположил Алекс и поманил меня за собой. — Пойдемте наберем воды и приготовим на ужин кашу.

Я последовала за ним и, поравнявшись, ответила:

— Да, так и есть. Мне кажется, что чем дальше, тем чувствительнее я становлюсь к эмоциям окружающих. Особенно животных, — ответила я и, помолчав, призналась в том, что сейчас беспокоило меня больше всего: — Я не могу контролировать себя. И это страшно.

Алекс остановился и посмотрел мне в глаза:

— Понимаю вас, Элис. Похоже, у вас открылся ментальный дар.

— Это плохо? — предположила я, вглядываясь в его помрачневшее лицо.

— Все зависит от того, какой он у вас силы и чего вы хотите от жизни.

— Не понимаю.

Граф вздохнул:

— Давайте вернемся к этому разговору чуть позже. Сейчас нужно заняться ужином. Скоро стемнеет.

Я не стала спорить.

Алекс помыл котелок и снова набрал в него воды:

— Думаю, вам понравится пища, приготовленная на костре.

А я не думала, а была уверенна, что мне понравится. Я не раз ездила с учениками в походы и знала, что еда на костре получается особенной.

Приготовлением каши снова занимался Алекс. Оказалось, он хорошо знал, какие специи нужно положить, чтобы каша получилась бесподобной даже без мяса! И сварилась быстро.

— Очень вкусно, — похвалила я. — Не думала, что человек вашего положения может уметь готовить. И вообще… — я неопределенно помахала рукой, вглядываясь в пляшущие язычки пламени костра, и закончила немного не так, как хотела: — Вы очень здорово управляетесь с драконами.

— Готовить на костре меня научил отец, — улыбнулся Алекс и подкинул в огонь веточки. — Мы часто вместе летали, и он учил меня всему, что может пригодиться погонщику. Не всегда ведь приходится летать в обжитых местах. Иногда нужно переночевать в поле, как сейчас. Потом кадетское училище, а после и армия, в которой я, как любой аристократ, отслужил несколько лет на благо королевства в чине офицера. А там тоже бывало всякое, и уроки отца мне очень пригодились.

— А где сейчас ваши родители?

— Погибли, — помрачнел Алекс и замолчал.

— Мне очень жаль.

— Это был несчастный случай. Отцу с матерью было интересно — каково летать не на драконе, а на дирижабле. И когда крупнейшая на тот момент компания по производству дирижаблей «Вайт и компания» анонсировала выход самого большого аппарата в королевстве, они купили на полет в нем билеты. Я в это время как раз проходил службу, а брат учился в кадетском училище. — Алекс помолчал. — Тот случай газетчики назвали трагедией века. Из-за ошибки навигатора ночью дирижабль на всей скорости ударился в гору. Выжили единицы. Моих родителей среди них не оказалось.

— Мне жаль, что так вышло, — повторила я.

Граф натянуто улыбнулся:

— С тех пор ненавижу дирижабли. — Его щека дернулась. — Ладно, пойду посмотрю, как там Хонор.

— А я помою котелок, — произнесла я, глядя в удалявшуюся спину Алекса.

Не повезло его родителям купить билеты на местный «Титаник». Теперь понятно, почему Алекс, несмотря на любовь не только к животным, но и к автомобилям, так не любит дирижабли и все, что с ними связано.

— Нужно заварить чай… — пробормотала я, беря котелок.

Небольшой пакет чая был частью пайка, и я решила, что ароматный чай на закате — хорошо идея.

На речке я помыла котелок, хорошенько почистив его песком, и набрала воды. Чай на костре всегда получается вкуснее обычного. На полдороге меня встретил граф и забрал котелок с водой.

— Как раз подкинул дров. Быстро закипит.

Когда мы снова сели на бревна около огня, солнце уже садилось за горизонт. И я решилась задать вопрос, ответ на который очень хотела получить:

— Так что не так с моей магией?