Неестественный отбор

Глава 11 Сложности ландшафта

Как бы мне ни хотелось сразу отправиться в путь, пришлось на пару дней задержаться, чтобы дать организму отдых. Искать убежище в лесу я тоже не стал. Во-первых, на это легко можно убить целые сутки, а во-вторых — лень. Но и сидеть совсем без дела тоже не получилось.

Пока проверял ловушки, две из которых принесли мне добычу, несколько раз останавливался, чтобы переждать головокружение. Остатки сил ушли на сбор валежника для костра. А пока готовил завтрак (или уже обед, если судить по времени суток), едва не вырубился. И, чтобы уж жизнь совсем мёдом не казалась, устроил себе очередную перевязку. Однако старый бинт выбрасывать не стал, как всегда делал до этого. Припрятал его в рюкзаке, чтобы постирать, как только доберусь до какого-нибудь водоёма.

Щенок следовал за мной как привязанный, однако приближаться всё ещё не спешил. Вздрагивал и отскакивал при каждом моём движении. Стоило даже курткой зашуршать, как он тут же сваливал, поджав хвост. Ну хоть не сбежал — и то хлеб.

Человек, как ни крути, существо стайное и без коммуникации начинает потихоньку сходить с ума. Вот и я при всей своей нелюбви к обществу плавно ехал крышей. С другой стороны, разве мало на свете людей, которые любят разговаривать с животными?

— Ну чего ты такой ссыкун-то? — усмехнулся я, когда волчонок в очередной раз отскочил от брошенной в его сторону косточки. — Жри давай, тебе тоже силы пригодятся.

Зверёк как-то странно на меня посмотрел, не спеша подобрался к добыче, но как только её подхватил, тут же отскочил на безопасное расстояние. Кость он проглотил буквально в один укус и снова уставился на то, как я обгладываю мясо с очередной заячьей лапы.

— Как же тебя назвать? — Я в очередной раз задумался над кличкой питомца. — Может, Серёгой? Ну что, будешь Серый, тебе как раз подойдёт. Эй, Серый!

Однако щенок никак не отреагировал, даже ухом не повёл. Дождался следующей подачки и захрустел, перемалывая кость, будто карамельку.

— Не хочешь, значит? А как тебе Жуть? Будешь страх на всех наводить. Или опять не то?

Волчонок продолжал усердно грызть толстую берцовую кость, нагло игнорируя мои слова. Не знаю почему, но в голове вдруг всплыл Жухлый. И вроде он не отличался храбростью, зато размеры имел внушительные, да и здоровье как у быка. Чём-то мохнатый друг мне его напоминал.

— Жухлый, — позвал питомца я, и он тут же вскинул мордочку. — М-да, ну и вкусы у тебя, приятель. Дело, конечно, твоё, но я бы на твоём месте лучше подумал.

Щенок наконец справился с костью и уселся, глядя на меня немигающим взглядом. Я как раз освободил спинку от мяса, оставив нетронутыми рёбра, оторвал от тушки вторую лапу и бросил остатки Жухлому.

Увидев объём подачки, тот даже про страх забыл. Однако подхватив кусок, отобедал его чуть дальше обычного. Видимо, на тот случай, если я вдруг передумаю и попытаюсь отобрать. Ему ведь невдомёк, что я даже вторую лапу вряд ли осилю. Да и кости меня не очень-то интересуют.

Наевшись, что называется, до отвала, я привязал вторую тушку повыше, чтобы Жухлый не растрепал, закинул под голову рюкзак и завалился спать в обнимку с винтовкой.

Так прошёл первый день. Второй мало чем от него отличался. Я старался поменьше нагружать ногу и побольше спать. Волчонок тоже старался придерживаться графика. Ко мне он по-прежнему подходил только ночью, но к концу привала хотя бы перестал вздрагивать от каждого шороха.

Нас никто не беспокоил, и я окончательно уверился в том, что это заслуга Жухлого. Он неустанно продолжал метить территорию, отпугивая запахом конкурентов. А учитывая тот факт, что волки не ходят по одному, вряд ли даже медведь рискнёт связываться со стаей.

Утром на третьи сутки я почувствовал себя значительно лучше. Нога уже не отдавала резкой болью при каждом шаге, а ещё начала дико зудеть. Понятно, что до окончательного выздоровления мне далеко и в идеале стоит поваляться ещё пару дней, но морально я уже не мог оставаться без дела. А потому, проверив силки и привязав на рюкзак очередную добычу, отправился в путь.

По моим прикидкам, до горной реки мы должны были добраться дня за три, максимум — четыре. Куда идти дальше, я не имел ни малейшего понятия. По логике, лагерь учёных должен располагаться недалеко от воды. Насколько я помнил, Мутный что-то рассказывал про озеро, где он засёк баб. Охотиться они уходили на север, но спокойно могли загрести ближе к западу. Если сложить все эти данные плюс то место, где мы распрощались с Татьяной, я приблизительно представлял, где может находиться лагерь.

Вряд ли, конечно, они мне обрадуются. С другой стороны, сейчас не самое подходящее время, чтобы держаться порознь. Элпис продолжает подбрасывать сюрпризы, и неизвестно, сколько ещё фокусов припасено у неё в рукаве. Кто знает, вдруг та пещера в горах поможет мне активировать знания из библиотеки? Сам-то я точно с этим не разберусь, так что умные головы не помешают.

Впрочем, на случай важных переговоров я тоже кое-что припас. Нет, ничего такого, чисто шкурный интерес. Скорее даже мотивация, против которой не сможет устоять ни один нормальный человек: халява.

После того как рой уничтожил корабль европейцев и наверняка устроил качественный погром в их лагере, там, на сто процентов, осталось очень много ценного, а главное —никому не нужного добра. Лично мне бы сейчас не помешал принтер, чтобы пополнить запас крылатых пуль. И вряд ли от этого откажутся учёные мужи, потому как жить в дикой природе без пистолета —ну такое себе удовольствие. Не исключено, что до кучи среди руин обнаружатся ещё и медикаменты. А их ценность вообще близка к божественному дару.

Я даже остановился и задумался о том, правильно ли поступаю? Может, вначале стоит самому прошерстить место крушения и полазать по руинам лагеря, прежде чем сдавать это место сомнительным союзникам? В итоге здравый смысл победил и, сверившись с компасом, я снова поковылял в сторону горной реки. Благо планшет с записями и контрольными точками на карте остался цел, а уж сориентироваться по азимуту — секундное дело.

До остова корабля учёных я добрался к вечеру третьего дня. Разбил некое подобие лагеря и разделил с Жухлым ужин. Щенок уже перестал меня бояться и спокойно щёлкал костями какой-то пернатой твари. В птицах я разбираюсь слабо, да и названия мы им особо не раздавали. Так, чисто для определения: большая чёрная или жирная серая. Летает, жрать можно? Значит, запоминаем внешний вид — и вперёд. А уж ястреб она там или голубь, нам было совершенно наплевать.

Покончив с трапезой, Жухлый по привычке обежал территорию, оставляя после себя небольшие подтёки. Затем спокойно развалился возле меня, уложив жуткую морду мне на колени. Даже позволил потрепать себя по загривку, как настоящий ручной пёс.

К слову, пернатый, которого мы сейчас сожрали — это его добыча. Заметив птицу, я даже винтовку вскинуть не успел, как он одним точным броском, упокоил будущий ужин. Пришлось, конечно, за ним побегать, насколько мне позволяла больная нога, прежде чем отобрать добычу. Но сам факт…

— Завтра должны уже до лагеря добраться, — оповестил Жухлого я. — Ты, главное, никого не бойся, я тебя в обиду не дам.

В ответ волчонок широко зевнул и сладко почавкал. Глядя на него, я тоже растянул рот, едва не вывихнув челюсть. Вот же заразная штука…

Вместе с приятной тяжестью в животе пришла сонливость. И сопротивляться ей я не стал. Поправил Жухлого, сунул под голову рюкзак и уже через секунду провалился в царство Морфея.

Вот только выспаться сегодняшней ночью мне было не суждено. Я даже толком вырубиться не успел, как Жухлый подорвался и протяжно завыл.

Я подскочил и первым делом осмотрел мир через прицельную планку винтовки. А убедившись в отсутствии опасности, обратился к мохнатому другу:

— Ну и чего ты орёшь на всю округу?

Волчонок замер и бросил на меня такой взгляд, будто я конченый придурок и не желаю замечать очевидного. А затем отвернулся и снова завыл во всю глотку.

Вокруг царила ночь, но света двух лун хватало, чтобы рассмотреть всё, до самой кромки леса. Вот только там ничего не происходило, а до меня не сразу дошло, что Жухлый завывает в сторону руин. Лишь когда за деревьями проявилось слабое свечение, я начал догадываться, что дело вовсе не в хищниках. Что-то проснулось там, на кладбище былой цивилизации.

По хорошему, мне бы взять ноги в руки и двинуть подальше от опасного места, но я почему-то решил поступить иначе. Накинув на плечи рюкзак, я снова поднял винтовку и медленно двинулся к кромке леса, за которой начинались руины.

Жухлый заткнулся и поплёлся следом. Обычно, когда дело касалось каких-то зверей, он без раздумий бросался вперёд. Сейчас он даже уши прижал и натурально прятался за моими ногами.

Выбравшись на край поля усыпанного камнями и поросшего чахлым кустарником, я обнаружил источник свечения. И нисколько не удивился тому, что оно исходило от раскопок — било лучом прямо из шурфа.

Стало немного страшно, особенно учитывая то, что способно вырваться из застенок. Но любопытство продолжало гнать меня вперёд.

Жухлый совсем не разделял моего интереса и снова взвыл, замерев на краю поля. Я попытался его подозвать, но он так и не сдвинулся с места, полностью оправдывая свою кличку. Нет, я тоже испытывал страх, но моя бывшая профессия помогала обращать данную эмоцию в оружие. Понятно, если там окажется рой, мне не помогут никакие навыки, но заставить себя уйти было выше моих сил.

— Меня кто-нибудь слышит? — вдруг донеслось из раскопа. — Командный центр вызывает группу колонистов, приём. Меня кто-нибудь слышит? Командный центр…

И так по кругу, словно заевшая пластинка.

Я моментально растерял все остатки благоразумия и бросился к яме. Шутка ли, спустя долгие четыре года услышать голос с Земли⁈ Да мне в тот момент было совершенно наплевать на всё, что могло прятаться в руинах. Будь там хоть рой, хоть сам дьявол. Мне наконец-то подвернулся шанс понять, что происходит дома. Почему столько лет никто не выходил на связь? Почему европейцы без зазрения совести уничтожают наши колонии. И вообще: какого хера⁈

— Алё! Алё, бля! — закричал я в микрофон.

Меня даже не волновал вопрос, откуда в яме взялась радиостанция, а точнее, приличных размеров кусок панели управления. Мало того, я не задумался, откуда берётся энергия, которая всё это питает. Меня беспокоили слова, которые продолжали вырываться из динамиков после того, как я ответил на вызов. Они не менялись, будто меня не слышали или хуже того: просто транслировали зацикленную запись.

— Да чтоб вас черти дрючили! — вспылил я и пнул панель. — Я вас слышу, Земля! Алё, вашу мать!

Но нет, голос продолжал монотонно повторять запрос, никак не реагируя на мои попытки ответить. Это продолжалось некоторое время, пока звук не перешёл в шипение, а затем и вовсе в какой-то непонятный писк. Но я не отчаивался и продолжал что-то кричать в надежде, что мой голос запишется, и когда начнётся рабочий день, меня кто-нибудь услышит.

Сбиваясь с одного на другое, я тараторил обо всём, что с нами случилось. Не забыл упомянуть и о нападении европейцев, и о странных остатках древних технологий. В общем, нёс всё, что только приходило в голову.

Завывание всё усиливалось, пока в один прекрасный момент не переросло в какие-то ужасающие, булькающие звуки.

А затем всё резко затихло. Огоньки мигнули в последний раз, и панель погасла. Естественно, все мои попытки хоть как-то оживить оборудование остались без успеха. Только слегка успокоившись и тщательно осмотрев кусок панели, я начал задаваться правильными вопросами: откуда она здесь взялась и что заставляло её работать? И если на первый я смог получить ответ, подсветив надписи фонарём, то со вторым вряд ли справился бы даже профессор по энергетике. Потому как провода попросту валялись на земле, а внутри не обнаружилось и малейшего намёка на элементы питания.

Сама панель, скорее всего, рухнула с неба, когда рой разбирал корабль европейцев на части. Выбравшись из шурфа, я в этом убедился, осветив поле фонарём. Всевозможные осколки и куски обшивки валялись повсюду. Так что с этим всё более-менее ясно. И хрен с ней, с энергией, тем более что мы и близко не понимаем, как до сих пор работают технологии древних. Но кто настроил связь? И ведь именно с нашим командным центром?

— Ву-у-у, — снова раздался вой Жухлого с края поля.

— Да здесь я! — выкрикнул я, и зверь моментально затих.

Не прошло и минуты, как на краю раскопа появилась его любопытная морда. Однако спускаться ко мне он не спешил. С любопытством обнюхивая края шурфа, волчонок взялся метить территорию.

— Меня только не обоссы, — на всякий случай предупредил я.

Выбравшись из раскопа, я уселся рядом и уставился на небо. Горизонт уже окрасило в бирюзовый цвет, а значит, скоро появится третья луна. Самое красивое явление на Элпис. За все пять лет мне удавалось застать его трижды. Нет не потому, что оно очень редкое, просто по ночам я привык спать, да и небосвод не всегда чистый.

Бирюзовый шар медленно поднимался, и в один момент его свет заиграл в пылевых кольцах, что опоясывали планету. Вид был настолько потрясающий, что от него замирало сердце. А ещё он вызывал ностальгию. Да, я скучал по родной планете, и объяснить это не получалось.

Ведь именно здесь была та самая свобода, о которой ходит столько разговоров. Нет ни власти, ни законов кроме тех, что мы принесли с собой из прошлого. Мы полностью предоставлены сами себе и вольны делать всё, что только взбредёт в голову. И несмотря на всё это, я очень хотел домой.

— Ладно, хорошего понемногу, — буркнул я и поднялся. — Завтра у нас трудный день, и хорошо бы к вечеру отыскать лагерь учёных.

Жухлый бросил на меня косой взгляд и первым умчался с поля. Я, хромая, отправился за ним, но у кромки леса всё равно замер и немного полюбовался космическим чудом.

Утром, проглотив остатки дичи, мы двинулись дальше. До реки от останков корабля было рукой подать, но с моей скоростью, на это ушло больше часа. И здесь я уткнулся в первое непреодолимое препятствие. Прошедший недавно ураган с проливным дождём превратил небольшую горную речушку в бурлящий поток. И теперь о том, чтобы перебраться на другой берег, не могло быть и речи. С другой стороны, совсем не факт, что мне это нужно.

Дальше нас ожидал небольшой уступ. Здоровым я бы преодолел его минут за двадцать, но сейчас это было попросту нереально. Как ни крути, а подниматься по вертикальной поверхности с больной ногой — сродни самоубийству. И вроде высота всего метров семь, но увы, придётся искать другой способ.

Немного подумав, я сверился с компасом и двинулся против течения. Скорее всего, люди, пережившие нападение роя, пошли именно туда. Да и Мутный видел их севернее. Эх, нужно было взять у него контрольную точку на всякий случай. Но теперь уже поздно.

Уступ постепенно становился ниже, и вскоре я уже без проблем мог видеть, что находится за его пределами. А там, на сколько хватало глаз, простиралось ровное плато, заросшее травой, словно шотландский газон. Вид, конечно красивый, вот только спрятаться здесь негде, а значит, люди, скорее всего, двинулись дальше.

То, что я увидел дальше, в очередной раз перевернуло моё представление об этой планете. Нечто похожее я видел и на Земле. Не воочию, конечно, но в интернете, фотографий подобных мест — пруд пруди. Уступ резко пошёл вверх, и на высоте примерно пяти метров обнаружились рукотворные пещеры. Почему я так решил? Да всё просто: природа вряд ли станет украшать вход портиками, да и строгую геометрию она практически никогда не соблюдает.

Что это? Зачем? А главное: как? Насколько мне известно, люди на нашей родной планете и по сей день не могли дать внятного ответа на эти вопросы. Ни лестниц, ведущих к странным кельям, ни даже подобия ступеней или хотя бы козьих троп. Просто вертикальная стена, где на недосягаемой для человеческого роста высоте кто-то вырезал в породе небольшие комнатки. И вопрос даже не в том, как они туда забрались, ведь для этого существуют строительные леса. Я не понимал, как они использовали их впоследствии. При том некоторые из них были запечатаны. А по-другому и не скажешь, глядя на каменную плиту, которую без помощи техники невозможно сдвинуть с места.

Впрочем, если взять в расчёт рой, который без труда переработал в труху корпус космического корабля, можно с лёгкостью представить, как он выгрызал подобные сооружения в камне.

Я брёл по берегу, рассматривая остатки трудов инопланетной цивилизации, и почему-то проводил параллели с земными похожими пещерами. Как знать, вдруг это было пробой пера, прежде чем устроить глобальную экспансию? Мы ведь тоже готовились, несмотря на то, что наши технологии сильно уступали местным. По крайней мере, насколько мне известно. А вдруг мы потомки местного человечества? Как знать…

Вскрыть бы базу знаний, что я получил. Наверняка там есть все ответы. В том числе и на вопросы, что случилось с местными и почему планета обезлюдела. Если их жизни унесла война, то с кем? Если это была какая-то катастрофа, тогда где остатки выживших? Ведь так не бывает, чтобы бац! — и никого не осталось. Для этого нужно сильно постараться и буквально целенаправленно вырезать всех подчисту́ю. И опять же, этим должен заниматься кто-то извне, потому как будь это внутренний конфликт, остались бы победители. Но нет, только камни рассказывают о том, что когда-то здесь кипела разумная жизнь.

Внезапно, Жухлый остановился и начал принюхиваться. Затем шерсть на его загривке поднялась, а из груди вырвалось утробное рычание. Естественно, я ничего не почувствовал, однако звериному чутью всё же доверился. Спрятаться здесь по-прежнему было негде, но и я прекрасно просматривал всё, что находилось впереди. А там было пусто. Загадочные пещеры остались позади, и пейзаж заполняли лишь камни да поток горной реки, за грохотом которого едва удавалось расслышать собственные мысли. А мой нос, увы, не обладал достаточным чутьём, чтобы определить опасность.

Некоторое время я внимательно всматривался в даль, держа винтовку в боевом положении. Но так ничего и не заметил. Тем не менее Жухлый продолжал нервничать, а стоило мне сделать шаг вперёд, снова зарычал. Значит, то, чего он опасался, никуда не исчезло.

Немного пораскинув мозгами, я сделал вполне логичный вывод: таким образом он реагирует на лагерь. Вряд ли ему нравится большое скопление двуногих. Меня он тоже не сразу принял. Прошла почти неделя, прежде он позволил к себе прикоснуться, да и то сразу отпрыгнул. Это сейчас он уже понимает, что мне можно доверять, но ведь в большом скоплении людей волчонок не бывал ни разу.

Эти мысли меня успокоили, но не так, чтобы совсем. По крайней мере, винтовку я убирать не стал, да и вперёд продвигался уже более осторожно. Вскоре взгляд упёрся в расщелину, разделяющую скальный массив. По ней свободно можно пройти уступ насквозь, но для этого всё же придётся как-то преодолеть реку. И вот ведь удача! Бросив взгляд под ноги, я вдруг увидел верёвку, которую кто-то надёжно закрепил обоими концами к каждому берегу. С моей стороны она была привязана к металлическому штырю, который наверняка глубоко загнали в щебень, а с противоположной подходила к уступу.

— Вот и ответ, — пробормотал я. — Ну ты как, братан? Со мной или дальше пойдёшь своей дорогой?

Жухлый, естественно, не ответил. Но по его поведению было ясно, что переправляться он не желает. Я присел на одно колено и подманил мохнатого друга. Он хоть и не с первой попытки, но всё же подошёл и даже дал себя погладить.

— Ну что, пойдёшь на ручки? — спросил я и, не дожидаясь ответа, подхватил волчонка. — Ох ты ж… Нифига ты пачку за неделю отожрал!

Щенок действительно знатно потяжелел, но внешне это особо не проявлялось. Хотя, возможно, это просто для меня казалось незаметным. Так бывает, когда видишь питомца каждый день. Вроде как соседский пёс с каждой неделей становится всё крупнее, а твой ну никак не желает расти. А в один прекрасный день смотришь — а твой, оказывается, даже крупнее.

Закинув винтовку на плечо, я покрепче перехватил Жухлого и, взявшись за верёвку, шагнул в бурлящий поток. Ноги сразу почувствовали давление, а ещё — лютый холод. Рана тут же начала пульсировать, и прежде чем продолжить движение, я немного постоял, давая телу привыкнуть.

Щенок начал трепыхаться, но я держал его крепко. А стоило забраться в воду по пояс, волчонок сразу притих. Видимо понял, что если я его выпущу, живым он из воды уже не выберется. Я и сам с большим трудом оставался на ногах, только верёвка давала хоть какую-то уверенность, что меня не смоет потоком в случае падения.

Выбравшись на другой берег, я некоторое время переводил дыхание. Без падения всё же не обошлось, и Жухлый в полной мере ощутил на себе всю прелесть купания в ледяной воде. Благо река в ширину была всего метра три, и я успел выбраться на берег прежде, чем щенок нахлебался. Однако теперь он снова смотрел на меня с опаской и не спешил приближаться.

— Ой, ладно тебе, — усмехнулся я. — Мне вон тоже досталось, я же не ною. Ну ты идёшь, нет?

Жухлый продолжал с недоверием коситься на меня и неуверенно переминался с лапы на лапу прямо у входа в расщелину.

— Ну и как хочешь, — отмахнулся я и, перехватив винтовку, двинулся вперёд.

Крики я услышал раньше, чем увидел сам лагерь. Сердце сжалось в нехорошем предчувствии, и я ещё крепче стиснул оружие. Жухлый всё-таки решил составить мне компанию и плёлся следом, прижав уши. Совсем как вчера ночью, когда мы шли к раскопу. Неужели я опоздал и рой сейчас доделает то, что не успел при первой атаке?