Неестественный отбор

Глава 14 Нежеланный попутчик

Ночь прошла без приключений, не считая того, что Жухлый завывал на луну, словно оборотень в момент обращения.

Наутро мы отправили трясущегося инженера обратно в лагерь, а сами двинулись к заветной цели. Маршрут я проложил таким образом, чтобы пройти через бывший лагерь европейцев. Не факт, что нам удастся разжиться транспортом, ведь он наверняка весь заточен под биометрию, но что-нибудь ценное там обязательно найдётся.

В первую очередь меня интересовали принтеры. Пули уже становились серьёзным дефицитом, да и помимо прочего, с его помощью можно напечатать много полезного. Например, детали для восстановления дрона-разведчика.

Естественно, своим попутчикам я ничего не объяснял. Не из каких-то там соображений, просто не счёл нужным, ведь от их мнения всё равно ничего не зависит.

Шли медленно. Семецкий в силу возраста периодически сдавал, и чуть ли не каждые два километра нам приходилось устраивать привал. В среднем за световой день по пересечённой местности тренированный человек способен прошагать двадцать километров. В нашем случае я не закладывал больше десяти. На ночлег вставали заранее, чтобы как следует подготовить лагерь. В течение дня мы собирали всё, что пригодно в пищу, а на ночь я ставил примитивные ловушки на мелкую дичь. Портативные осушители постоянно пополняли наши фляги водой, вытягивая её из воздуха. Так что мы ни в чём не нуждались.

А по вечерам, когда солнце касалось горизонта, заливая мир яркими розовыми красками, мы садились у костра и слушали истории профессора. Семецкий оказался очень интересным собеседником, а рассказчиком — ещё лучше. За свою жизнь он много где побывал, мотаясь по различным экспедициям. А уж там чего только не творилось. Так, за неспешными беседами, незаметно пролетели три дня пути.

На ночлег вставали как обычно: быстро, но без лишней суеты. Нос собирал дрова, Семецкий чистил корешки и грибочки, а я ставил ловушки на звериной тропе, метрах в пятистах от лагеря. Жухлый носился где-то неподалёку и метил всё, во что тыкалась морда.

К слову, подрос он уже знатно и своими размерами сейчас был сравним с взрослой немецкой овчаркой. При этом темперамент всё ещё оставался щенячьим, от чего страдали все, в том числе и я. Шутка ли — получить с разбегу удар лапами в спину, когда совсем этого не ждёшь?

Однако я старался как можно меньше ругать питомца и продолжал терпеливо его воспитывать.

Мы разожгли костёр, повесили над огнём котелок, в который заранее зачерпнули воды, когда проходили мимо ручья, и уже приготовились слушать историю об очередном увлекательном приключении профессора, как Жухлый занял боевую стойку и утробно зарычал. А спустя мгновение сорвался с места и скрылся за деревьями.

Первое, что я подумал — опять учуял какого-нибудь зверька, что очень даже хорошо, потому как не придётся делиться ужином. Но не успела эта мысль угаснуть, как где-то вдалеке раздался девичий визг.

Я ломанул в чащу под стать Жухлому. Мелькающий свет от фонарика кое-как освещал пространство впереди, выхватывая из полумрака причудливые тени. Настало самое отвратительное время суток, когда солнце уже скрылось за горизонтом, но его слабый свет всё ещё пробивался сквозь кроны деревьев. Мир стал чёрно-белым, безликим, как и искусственный свет, от которого практически нет толка, но и без него уже ничего не видно.

На мгновение я замер, прислушиваясь к ночному лесу, чтобы сориентироваться. Крик не повторился, зато удалось отчётливо разобрать рычание Жухлого.

Я подкорректировал направление и снова перешёл на бег, уворачиваясь от веток буквально в самый последний момент.

Вскоре я выскочил на поляну, где и обнаружил зверя, пытавшегося забраться на дерево. Увидев меня, он тут же рванул к хозяину, что вызвало испуганный вскрик из-за ветвей. Наверняка девчонка решила, что волк непременно должен меня сожрать. Однако повалив меня на землю, Жухлый принялся лизать мне лицо своим вонючим языкам.

— Фу, отвали, чудовище, — отмахнулся от питомца я.

Поняв, что играть с ним никто не желает, волчонок вернулся к предыдущему занятию: злобно зарычал, но при этом взялся игриво скакать вокруг дерева, на которое загнал перепуганную деви́цу.

Я подобрался поближе и направил фонарик вверх. Свет выхватил из темноты её испуганное лицо, которое она тут же прикрыла рукой, защищая глаза от яркого луча.

— Stop, that’s enough, — попросила она.

— Чё? — спросил я, не разобрав ничего, кроме слова «стоп». — Ой, извини.

Спустя мгновение до меня дошло, что именно не так, и я отвёл фонарь немного в сторону.

— Please take the dog away, — снова прозвучала непонятная фраза.

— Ты нерусская, что ли? — задал я идиотский вопрос.

— Я не понимать, — жутко коверкая язык, произнесла она.

— Вот и я ни хера не понял, — буркнул я, а затем прикрикнул на зверя: — Жухлый, фу!

Волчонок тут же прижал уши, виноватой походкой подошёл ко мне и уселся рядом.

— Вот ю нейм⁈ — спросил я единственное, что знал на английском и наверняка с точно таким же дичайшим акцентом.

— Ада, — ответила она.

— Ну и даст же бог имена, — усмехнулся я. — Жаль что не Сатанина.

— What? — явно прозвучал какой-то вопрос, но я его не понял.

— Вот-вот, — кивнул я, а затем добавил: — Спускайся, не ссы, он тебя не тронет.

— Я не понимать.

— Да чтоб тебя черти дрючили… Спу-скай-ся! — чуть громче и по слогам повторил я, будто это что-то меняло.

Девушка даже не пошевелилась и продолжала смотреть на меня вопросительным взглядом.

— Да я понятия не имею, как на вашем картавом это сказать! — выругался я. — Слезай, говорю.

И ведь красивая, зараза, хоть сейчас на обложку журнала размещай. Длинные прямые светлые волосы убраны в хвост, высокая стройная фигура, широкие скулы и огромные глаза. Прямой нос придаёт ей некую… породистость, что ли? В Англии таких не бывает. У тех вообще все бабы кривые и имеют больше мужские черты. Да и имечко странное…

— Так, есть у меня одна мыслишка… Посиди-ка ты пока здесь, — пробормотал я и дважды хлопнул Жухлого по загривку. — Охраняй!

Эту команду он уже более-менее изучил. Не факт, конечно, что выполнит, он сейчас на эмоциях, но и спуститься барышне вряд ли позволит. А я пока в лагерь по-быстрому сгоняю. Семецкий мужик умный, наверняка и с иностранными языками разберётся. Уж английский-то он точно знает.

— Ну чё там? — тут же накинулся с вопросами Нос.

— Здесь сиди, шмотки охраняй. Юрий Михалыч, пойдёмте, там ваша помощь нужна.

— Ох, — закряхтел тот, поднимаясь на ноги. — Ну веди.

Ночь уже вовсю вступила в свои права, и теперь свет фонаря ярко освещал пространство впереди. Обратную дорогу я отыскал без труда, и вскоре мы уже стояли под деревом, на которое снова пытался забраться Жухлый. Девушка наблюдала за ним молча.

— Вот, — указал я рукой на гостью.

— Симпатичная, — тут же оценил её внешние данные профессор. — Hey, what’s your name?

— Ада, — снова ответила девушка.

А дальше пошёл совсем непонятный мяукающий диалог, в ходе которого профессор объяснил иностранке, что мы её не обидим и ей можно смело спускаться.

Как только она спрыгнула и выпрямилась во весь рост, я невольно на неё загляделся. Несмотря на потрёпанный вид, выглядела она хоть сейчас в ресторан. Слегка чумазая, что лишь делало её ещё привлекательнее.

— Откуда она? — шепнул я на ухо профессору.

— Да чего ты шепчешь? — усмехнулся он. — Она всё равно ни бельмеса не понимает. Hey, where are you from?

— The European Union, — с гордостью произнесла она.

— And where was she born?

— Norway.

— Юрий Михалыч, а вы не могли бы переводить по ходу дела? А то когда при мне говорят на непонятном языке, я начинаю нервничать.

— Я спросил: откуда она?

— И чё говорит?

— Из Норвегии.

— Ясно, — кивнул я. — А сюда как попала? Ну, в смысле, не на Элпис, здесь как раз всё понятно…

— Я понял, сейчас узнаю.

Профессор вновь перешёл на мяукаюший язык, и вскоре вкратце пересказал мне историю Ады.

Она пилотировала тот самый корабль, который рой разобрал на запчасти прямо в полёте. Её спасло автоматическое катапультирование, когда корабль начал падать. Очнулась непонятно где и всё это время бродила по лесу в поисках выживших. Судя по всему, напрочь заблудилась. А сегодня внезапно услышала наши голоса и пошла на звук. Затем на неё напал монстр, то есть Жухлый, ну и следом уже появились мы.

— Ясно, — кивнул я. — А её не смущает, что мы враги и всё такое?

— Бросьте, Евгений, — усмехнулся Семецкий. — Ведь это же отличный шанс показать, что мы не такие дикари, какими нас рисует пропаганда. Неужели вы думаете, что она ночью бросится резать нам глотки?

— Да хрен их там знает, — пожал плечами я.

Девушка шла молча, внимательно прислушиваясь к нашей беседе. А я всю дорогу украдкой на нее косился, испытывая смешанные чувства. Одновременно хотелось её придушить и трахнуть. О Татьяне, которая осталась в лагере и обещала меня терпеливо ждать, я напрочь забыл. Да чего греха таить, я перестал о ней думать сразу, как только мы перебрались через горную реку. Но эта скандинавка не давала мне покоя, постоянно притягивая взгляд.

Как только мы появились у костра, Нос вообще начал выхаживать перед ней гусём, всем видом показывая, что вот он-то — настоящий мужик. Даже руки начал в стороны разводить, чтобы казаться шире. Выглядел он очень забавно.

Я же, напротив, старался казаться менее заметным и каждый раз спешил отвести глаза, чтобы не быть пойманным на излишнем внимании. Но пару раз всё-таки прошляпил момент. Наши взгляды встретились, и Ада продемонстрировала белозубую обворожительную улыбку, от которой моё сердце забилось чаще.

— Вот же сучка! — буркнул я и намеренно отвернулся, чтобы окончательно не утратить самоконтроль.

Семецкий, глядя на меня, лишь усмехнулся, но слава богу, комментировать не стал.

Вечер обошёлся без историй. Профессор периодически перекидывался фразами с Адой, но ни я, ни тем более Нос не понимали, о чём они там мяукают.

Покончив с ужином, я встал и, выудив из рюкзака верёвку, навис над иностранкой. Девушка тут же сжалась в комок, без слов понимая, что сейчас произойдет. Её взгляд сейчас очень напоминал мне Жухлого, когда мы впервые встретились в яме. Но рисковать я не мог. Слишком давняя вражда между нашими народами, чтобы вот так спокойно лечь спать и оставить ей свободные руки.

— Разве это так необходимо? — попытался вступиться за девушку Семецкий.

— Да, если вы, конечно, не хотите проснуться оттого, что захлёбываетесь собственной кровью, — ответил я.

— Не думаю, что она желает нашей смерти, — покачал головой он. — Она сейчас рада даже заклятому врагу.

— Да мне срать, — пожал я плечами и навис над Адой. — Руки вытяни.

— What? — переспросила она.

— Чё ей надо? — попросил перевода я.

— Ну, что-то типа этого она и спросила, — получил я ответ.

— Ну так скажите ей, чтоб не брыкалась. Утром развяжу, но спать при ней на чистом доверии я не собираюсь.

Семецкий перевёл, и девушка послушно выполнила просьбу. И снова посмотрела таким взглядом, что у меня всё зашевелилось внутри.

Уснуть оказалось не так просто. Мысли постоянно крутились около прелестей иностранки, а фантазия дорисовывала остальное. Жухлый ещё где-то носился, периодически завывая в ночи. Откуда у него столько энергии? Ведь всю ночь по лесу скачет и днём ни на шаг не отстаёт. Спит какими-то урывками, на привалах, хотя, может, для него такой ритм — норма.

Задремал я под самое утро и проснулся, едва солнце коснулось лица. На удивление, чувствовал себя достаточно бодро. Первым делом перелил воду из фляги в маленький котелок, подкинул сухих веток в угли и раздул огонь. Дождался, пока это дело как следует разгорится, и уже загрузив веток потолще, подвесил посуду над костром. Обернулся на спящих товарищей и снова залип на иностранке.

— Сучка, — повторил я, но уже как-то так, не злобно. И поспешил отвернуться.

Как только вода закипела, я бросил в неё горсть травяного сбора, немного подождал и снял котелок с огня. Накрыв его крышкой, начал поднимать остальных членов команды. Потрепал за плечо профессора, отвесил пендель Носу и… снова завис возле спящей красавицы.

Это уже начинало бесить. А потому я так же беспардонно пнул девушку в пятую точку. А заодно отметил про себя, что задница у неё упругая, как мяч.

Ада вздрогнула, обернулась и бросила на меня испуганный взгляд, который вскоре сменился смущением. Она молча протянула ко мне руки и слегка поморщилась, показывая, что ей некомфортно.

Я присел перед ней на корточки и, потрепав узлы, развязал вначале руки, а затем и ноги.

Норвежка с благодарностью улыбнулась, вызвав целый каскад эмоций. Но я лишь покрепче стиснул зубы и отвернулся.

— Ну чё, какие планы? — нарушил тишину Нос.

— Идти дальше, — ответил я.

— А с ней чё делать будем? — кивнул на Аду он.

— Ничего, с нами пойдёт. Может, ещё пригодится.

— Жаль, — вздохнул Нос. — Я бы её тряхнул для начала.

— Ебальник сразу сломаю, — предупредил его я. — А потом Жухлому скормлю.

— Да ты чё, братан, я ж пошутил, — опешил от моей прямоты он. — Я ваще не претендую.

— Ты меня услышал, — спокойным голосом произнёс я.

Семецкий что-то промяукал Аде, и девушка тут же растянула губы в улыбке. Я грешным делом подумал, что профессор поведал ей о нашей милой беседе с Носом, но тот подхватил кружку и, зачерпнув отвар из котелка, протянул норвежке.

— Thanks, — коротко ответила она.

Это слово я тоже знал, оно означало «спасибо». Выходит, Семецкий ей всего лишь чай предложил. И вот чё она лыбится от каждого слова? Дура…

Я снова поймал себя на том, что засмотрелся на девушку, и отправился упаковывать рюкзак. Только сейчас до меня дошло, что Жухлый так и не явился с ночной прогулки. Вставив пальцы в рот, я залихватски свистнул и в следующую секунду едва не полетел носом в землю, получив тяжёлый удар лапами в спину. Оказывается, этот засранец прятался в кустах, выжидая удобный момент для атаки.

Ада звонко расхохоталась, глядя на то, как я неуклюже машу руками, пытаясь удержать равновесие. А Жухлый знай себе скачет вокруг, весело повизгивая.

— Ладно, радуйся, пока можешь, я тебя потом поймаю, — пригрозил зверю я. — А вы чего зубы сушите⁈ Жрите быстрее, нам выходить пора.

— Мы давно спешить-то начали? — вальяжно поинтересовался Нос.

— А ты вообще рот закрой, — указал я на него пальцем. — Лучше похлёбку разогрей.

— Ща, — ответил он и, подмигнув продолжающей улыбаться Аде, подвесил котелок над почти угасшим костром.

— Я ловушки проверить, — буркнул я и, похлопав по ноге, позвал с собой Жухлого.

Улов оказался не очень, учитывая, что в наших рядах прибавился ещё один рот. В силок попалась некая пародия на крысу, впрочем, даже не знаю, как назвать эту зубастую мракобесию. Мелкая пушистая тварь размером с дворовую кошку. Длинная пасть, как у крокодила, продолговатое тельце, короткие лапки и лысый крысиный хвост. Но главное — съедобное мясо, а на внешний вид можно и глаза закрыть. Ободрать, на куски порезать — и вообще не поймёшь, что было вначале.

Подхватив скудную добычу, я вернулся к своим. Затем мы позавтракали, запили похлёбку остывшим чаем и двинулись в путь. А буквально через час вышли на территорию, где буйствовал ураган, и темпы сильно упали.

Зато я уже точно знал, что до европейского посёлка рукой подать. Максимум ещё раз заночуем — и будем на месте. А там наша новая знакомая как раз может пригодиться, тем более если мы обнаружим транспорт. Наверняка её биометрия есть в базе данных. Всё-таки пилот — это не рядовой хрен с горы.

Когда мы выбрались к посёлку, норвежка упала на колени и разрыдалась. Странное поведение, учитывая, что людей здесь не осталось. Но, видимо, ей на это было совершенно плевать, и эмоции преобладали над здравым смыслом.

— Сэпасыбо, Сэпасыбо! — Она бросилась на шею Семецкому и даже расцеловала его в щёки.

Профессор тут же покраснел, смутился и вежливо прокашлялся.

Следом настала моя очередь для обнимашек, но я сурово отстранил Аду. Не то чтобы мне не хотелось, просто она и без того из головы не выходит. Так что нечего провоцировать дополнительные эмоции. За сутки я уже убедил себя, что если держаться от неё на расстоянии, то химия потихоньку сойдёт на нет.

К сожалению, результатов пока не было, но я не унывал. А вот Нос от близкого контакта не отказался, даже руками по спине повозил, но ничего лишнего себе не позволил.

— Всё, с нежностями закончили⁈ — раздражённо спросил я.

— Why are you always so gloomy? — заглянув мне в глаза, спросила Ада.

— Я ни хера не понял, — оскалился я. — Юрь Михалыч, чё ей опять от меня надо?

— Спрашивает: почему ты всегда хмуришься?

— А что я, должен постоянно улыбаться как идиот? — огрызнулся я. — Давайте уже делом займёмся. Выясните у неё, где находится производственное оборудование и транспорт. Нам нужны принтеры и картриджи к ним, желательно с химией, чтобы аптечки восстановить. Ну и за продовольственный склад поинтересуйтесь.

— Ада, — окликнул девушку Семецкий и перешёл на мяукающий язык.

Норвежка выслушала профессора, а затем принялась махать руками, охотно выдавая нам все заначки бывших товарищей. Я даже начал всерьёз задумываться над тем, чтобы не связывать её сегодня ночью. Но затем помотал головой, отгоняя бредовые мысли, и настроился на мародёрку.

Двигались все вместе. Да, это сильно сжирало время, зато такой метод был наиболее безопасным. Я всё ещё не доверял Аде, а при виде валяющегося повсюду оружия моя паранойя разыгралась с двойной силой. Семецкий был необходим для перевода, ну а Нос… Этого вообще нельзя одного в таких местах оставлять. Не дай бог найдёт чем упороться.

Первым делом отыскали рабочий транспорт. Нечто похожее на марсианский вездеход на крупных колёсах с мощной подвеской. Наши в этом плане сильно уступали европейским, но и в ремонте были в тысячу раз проще.

Затем, заполучив в своё распоряжение транспорт, отправились на склады, где загрузили в багажник два новеньких принтера и целый ящик с химическими картриджами.

Моему счастью не было предела. Настроение тут же пошло вверх, и я даже позволил себе улыбнуться.

Но счастье длилось недолго. Ада, заметив мою улыбку, ощерилась во все тридцать два зуба, что снова вызвало во мне смешанные чувства. Пришлось снова напустить на себя строгость.

Примерно за час мы забили багажник вездехода до отказа и даже в салон кое-чего напихали. Жаль, что нельзя было забрать больше. Жаба душила оставлять всё это добро без присмотра. Здесь одного оружия хватит на всех выживших, притом по два ствола в каждую руку. Понятно, что оно залочено на биометрию, но ведь всегда можно что-то придумать.

Впрочем, на всякий случай я закинул в салон несколько автоматов и два ящика с боеприпасом. Надеюсь, умные головы смогут разобраться с системой блокировки.

Загруженный по самый не балуйся вездеход сыто переваливался через ухабы. Ада сидела за рулём, а я на месте пассажира исполнял роль штурмана. Правда, здесь и рулить-то особо не приходилось, мы ведь не в городе, где лабиринты улиц переплетаются словно паутина. В нашем случае достаточно один раз махнуть рукой, мол, туда, а затем стараться придерживаться указанного направления. Ну и главное на дерево не намотаться.

Однако не всё оказалось так просто. Вскоре мы снова выбрались к бурелому, который пришлось объезжать по большой дуге. Зато мы сразу оказались у подножия горы и, двигаясь вдоль него, едва не проскочили нужную точку. По внешнему виду я бы в жизни не узнал тропу, по которой уходил от земляков Ады. Но я умный и все значимые места отмечаю маркерами на карте.

— Всё, выходим, — скомандовал я, когда мы наконец остановились.

— А с тачкой чё делать? — спросил Нос.

— Здесь оставим, она там не пройдёт.

— Так спиздят же! — возмутился он.

— Кто? — спросил я и обвёл пустое пространство руками.

— Да хрен знает, — пожал плечами он. — Вот как назло, кто-нибудь обязательно найдётся.

— Хочешь остаться?

— Ну а чё? Толку там от меня всё равно никакого. А так хоть высплюсь в комфорте.

— Юрь Михалыч, спросите Аду, она сможет заблокировать вездеход?

— Yes, — ответила девушка.

И я снова понял её без помощи переводчика.

— Всё, вопрос решён, ты идёшь с нами, — расстроил Носа я. — Отдохнёшь, когда в гроб ляжешь.

— Пф-ф-ф, — с силой выдохнул он, сморщился, как старый помидор, но спорить не решился.

Профессору подъём дался тяжело. Мы несколько раз останавливались, давая ему время перевести дух. Заботливая Ада даже подставила ему плечо. Возможно, это должно было нас пристыдить, но почему-то совсем не цепляло. Я предпочитал держать руки свободными, чтобы в случае чего успеть открыть огонь. А Носу было просто пофигу.

Спустя долгие полтора часа мы наконец добрались до вожделенного входа в пещеру, но внутрь пока не полезли. Не потому, что было страшно, а из-за жуткой вони. Видимо, звери предпочитали обходить это место стороной, как и всё, что было связано с работающими технологиями древних. И тела европейцев, которых я заботливо упокоил, вовсю перешли в стадию разложения.

— Бля, я ща блевану, — выразил общие мысли Нос. — Может, я всё-таки машину покараулю?

— Нет, с нами пойдёшь.

— It stinks like an ass, — поморщилась Ада.

— Ага, но я всё равно ни хера не понял, — буркнул я. — Нужно было противогазы захватить. Фух, ну ладно. Оттого, что мы здесь мнёмся как целки, вонь никуда не денется. Пойдёмте, что ли?