Неестественный отбор

Глава 12 Типичный человек

Ближе к выходу из ущелья я догадался, что рой здесь ни при чём. Да и враги из-за ленточки тоже не имели отношения к шухеру в лагере учёных.

Это были наши. Кучка выживших зэков, изголодавшихся по женскому теплу и отчего-то решивших сменить маршрут.

И теперь, когда они дорвались до вожделенного, даже не знаю, что могло их остановить. Вряд ли удастся достучаться до здравого смысла тех, кто уже вовсю пустился в разгул, почувствовал власть, полную свободу и безнаказанность. Тем более что сила оказалась на их стороне. Сильно сомневаюсь, что среди яйцеголовых окажется крепкий боец, способный дать достойный отпор и защитить женщин.

Но что делать мне? Начать убивать каждого, кто попадёт в прицел винтовки? Драться с теми, с кем прожил бок о бок несколько лет? Как остановить этот беспредел, не проливая кровь, если люди, которые его учинили, понимают лишь язык силы?

Да и не вывезу я рукопашную схватку с толпой. Даже если бы со здоровьем был полный порядок, такая драка однозначно закончилась бы моим поражением. А сейчас даже и пытаться не стоит.

Мысли метались по черепной коробке, словно стадо испуганных лошадей. Я понимал: нужно сделать хоть что-то, вот только решения не находил. А потому просто выбрался из укрытия, наблюдая за происходящим с каменным лицом. На самом деле я только делал безразличный вид, внутри меня всё кипело. Одному богу известно, каких усилий далось удержать палец на спуске и не перестрелять своих бывших сокамерников.

Я шарил взглядом по лагерю в поисках Плова. Он единственный, кто способен взять заключённых под контроль, да и то не факт. Бардак уже начался, и в такой ситуации мало что может заставить людей остановиться.

Но когда я наконец его нашёл, то сразу понял: он и не хотел тормозить заключённых. Мало того, сам принимал участие во всём этом дерьме. Плов выбрался из шалаша в одних трусах и с ухмылкой посмотрел мне прямо в глаза. Не нужно быть гением, чтобы догадаться, чем он там занимался в таком виде.

Я уверенной походкой направился к нему. Жухлый повизгивал позади, так и не решившись покинуть ущелье, а я не стал его подзывать. Хрен знает, чем закончится эта история. В случае негативного исхода его попросту грохнут.

— Вы чё, совсем ебанулись⁈ — с ходу наехал на смотрящего я.

— Заглохни, Тень, — сухо обрезал меня Плов. — Пацанам нужно было расслабиться.

— Ты нормальный⁈ Это же беспредел! Или у нас теперь износ в понятия вписывается⁈

— А ты ничего не попутал? — хищно оскалился он. — Ты кто есть, чтоб мне за понятия рассказывать?

Некоторое время я собирался с мыслями, чтобы ответить на выпад, но так и не нашёлся что сказать. А потому просто поднял винтовку и направил ствол в голову авторитета.

— Останови людей, Плов, или я за себя не ручаюсь, — максимально спокойным голосом объявил я.

— Ты чё, сявка⁈ Ты на кого ствол поднял⁈ Думаешь меня на понт взять⁈ Да я таких, как ты, ещё на малолетке сотнями ломал! Я твоё очко по кругу…

— Хлоп! — оружие отработало без заминок.

Из головы озверевшего узбека вылетело облако кровавой пыли, и он рухнул на землю, словно мешок с дерьмом. Впрочем, таковым он и являлся, несмотря на все попытки казаться правильным человеком.

— Пацаны, Плова завалили! — донёсся крик откуда-то справа.

Именно это вывело меня из оцепенения.

Увы, я не профессиональный убийца, и смерть даже такого человека, каким оказался Плов, возымела определённый эффект. Всё-таки он не был посторонним, и какое-то время я даже считал его пусть не другом, но приятелем. Но то, что они устроили в лагере, выходило за рамки моей морали. Я не мог этого принять, как бы ни старался.

Нажав на спуск, я запустил цепную реакцию, и последствия не заставят себя долго ждать. По-хорошему, мне бы сейчас бежать сломя голову, но физическая форма не позволяет. А потому выход только один: валить всех, кто хоть как-то причастен к произошедшему.

Всё это я прокручивал в голове как-то отстранённо, будто мысли совсем не мои, а так, между прочим. При этом тело уже вовсю действовало. Крикуна, решившего всполошить всю братву, я пристрелил за секунду до того, как принял решение начать убивать. На его крик из соседнего шалаша попытался выбраться Мутный, но так и остался лежать наполовину внутри.

Странно, но смелый в обычных условиях Ушан вдруг попытался сбежать. И делал это грамотно, непредсказуемо виляя из стороны в сторону и сверкая при этом голым задом.

Именно в него он и словил пулю. Его крик всполошил остатки заключённых, которые с первого раза не поняли, что в лагерь явилась смерть.

Зэки словно тараканы начали вылезать из всех щелей и импровизированных жилищ. Вот только до их мозгов не сразу дошло, что происходит на самом деле. Некоторые так и умирали с выражением удивления на лице.

Но всё же нашлись и те, кто решил попытаться дать отпор.

Пуля свистнула в опасной близости, заставив меня искать укрытие. Собственно, с этим особых проблем не возникло. Я нырнул под прикрытие одного из валунов, которые в изобилии валялись на скальном плато.

И с этого момента бой пошёл по другому сценарию. Если в первые секунды схватки на моей стороне был эффект неожиданности, то сейчас бывшие товарищи уже отошли от шока и начали действовать скоординировано. Например, Цыган вылез из кустов, прикрываясь своей жертвой, женщиной, лет сорока, и не оставляя мне даже малейшего шанса на чистый выстрел. А нож возле её горла ещё больше осложнял ситуацию.

При этом ещё Клоп не давал мне высунуться, очень точно посылая пули в мою сторону. Одна из них едва не угодила в ногу, которую я по неосторожности высунул из-за валуна, когда пытался осмотреть происходящее по другую сторону. И с каждой секундой моё положение ухудшалось.

Насколько я помнил, из нашего лагеря в живых осталось человек тридцать. Я успел убрать лишь пятерых, включая смотрящего. Сейчас мне в одного нужно как-то добить ещё двадцать пять, и при этом желательно самому не сдохнуть. Похоже на задачку с отсутствием решения…

Гнев уже сошёл на нет, отчего мысли более-менее прояснились. Но легче от этого не стало, разве что пришло осознание тупости собственного поступка. Я лично загнал себя в ловушку, из которой не смогу выбраться, если не случится какого-нибудь чуда. Бежать некуда, даже со здоровой ногой это вряд ли возможно. Клоп — хороший охотник, и винтовкой пользоваться умеет не хуже меня.

— Тень, это ты там гасишься? — раздался голос Цыгана. — Чё за беспредел, братан? Ты нахуя этот геноцид устроил?

— А ты сам не догадываешься? — не выдержал и ответил я.

— За дырки ссаные своих пацанов валить — как-то не по понятиям.

— А баб насиловать по понятиям?

— Согласен, косяк вышел. Ну и как решать будем?

Внезапно позади раздался шум осыпавшегося гравия, сопровождаемый шипящим матом. Цыган не просто так заговаривал мне зубы, а отвлекал от того, кто в этот момент обходил меня с тыла. Я, конечно, отреагировал, но слишком поздно. И когда обернулся на шум, ствол пистолета уже смотрел мне в лицо.

Говорят, что перед смертью перед глазами проносится вся жизнь. Но или я ещё не был готов покидать этот мир, или со мной просто что-то не так. Вместо того, чтобы с улыбкой просматривать самые счастливые моменты прошлого, я с ужасом наблюдал за пальцем, который словно в замедленной съёмке давил на спусковой крючок. А ещё боковым зрением заметил невероятно быструю тень, метнувшуюся к моему палачу.

Его смело с ног, но без выстрела не обошлось. Однако прицел был сбит в самый подходящий момент, и пуля лишь оцарапала скулу.

Жухлый всё-таки решился ввязаться в драку, чем спас мне жизнь. И хотя ему явно не доставало массы и опыта для борьбы со взрослым мужчиной, он справился. Волчонок не стал размениваться на мелкие раны, и как только оказался сверху, впился клыками в глотку жертвы. Человек захрипел и даже попытался отбиться, но Жухлый держался крепко. Пистолет отлетел в сторону, и моему питомцу ничего не угрожало, поэтому я выключил его из внимания и сосредоточился на новой цели.

Ещё один из бывших товарищей решил, что он самый хитрый. Он высунулся из-за шалаша, который выбрал в качестве укрытия, и уже поднимал оружие, чтобы убрать угрозу в моём лице. Одного он не учёл: шалаш спасал его ровно до того момента, пока я не знал, что за ним кто-то прячется.

Стрелял я навскидку, но целиться и не требовалось. Во-первых, было достаточно его ранить, чтобы вывести из уравнения, а во-вторых, расстояние не превышало и десяти метров. С такого попасть в корпус можно даже с завязанными глазами. При наличии опыта, естественно, что я и продемонстрировал.

Противник словил пулю в живот и со стоном, согнувшись пополам, повалился на землю. А я снова поспешил сделаться максимально компактным, чтобы уместиться за валуном.

Очередной выстрел Клопа прошил рукав куртки, который слегка высунулся из-за камня.

— Сколько ещё крови вы готовы пролить? — выкрикнул я, прижимая к себе Жухлого.

— А какие у нас ещё варианты? — тут же ответил Цыган, который почему-то взял на себя роль переговорщика.

— Ну не знаю, — пожал плечами я, словно меня могли видеть. — Например, свалить, пока я добрый.

— Тень, не тупи, нас больше, — подключился к разговору Клоп. — Как думаешь, долго ты сможешь продержаться? Тебе ведь нужно спать.

Чёртов ублюдок. А ведь он прав. Я и сейчас с трудом удерживал тело в одном положении. Одно неверное движение — и я схлопочу пулю. И особой разницы нет, в какую часть тела она влетит. Этого хватит, чтобы вывести меня из боя, а затем быстренько упокоить навсегда.

Внезапно волчонок завертелся у меня в руках, а в следующую секунду вырвался и стрелой помчался по открытому пространству.

— Стой, дурак! — крикнул я, но было уже поздно.

Клоп среагировал на движение зверя и открыл огонь. Первая пуля ударила в камни буквально в паре сантиметров за Жухлым, а после второго выстрела щенок взвизгнул и кубарем полетел в кусты.

В данный момент я ничем не мог ему помочь, разве что воспользоваться заминкой и попытаться убрать снайпера, позицию которого давно определил. Я видел, как он разворачивал в мою сторону ствол, но ему не хватило мгновения. Моя пуля легла ему точно в лоб. Клоп клюнул носом в камни и больше не двигался, а я уже в который раз едва успел укрыться от нового залпа.

Стреляли как минимум с трёх точек, а значит, пока я здесь сижу, противник становится сильнее. Но хорошего стрелка они лишились, да и Мутного я успел убрать ещё в самом начале заварушки. Остальные стреляют так себе, хотя это не значит, что можно, словно герой боевика, выскочить в центр лагеря и начать палить во всё, что движется. Даже самый криворукий стрелок способен загнать пулю в глаз, пусть и по чистой случайности.

Жухлый продолжал скулить из кустов, но хотя бы не двигался. И это волновало даже сильнее. Куда ему угодил Клоп? Сколько времени у волчонка осталось, прежде чем повреждения перейдут в стадию необратимых? И вообще, какого хрена он вдруг сорвался с места? Нет, понятно, что его погнал страх, но перед чем? Ситуация не менялась, и рядом со мной он был в безопасности. И он это понимал.

— Эй, Тень, ты же понимаешь, что живым тебе уже не выбраться? Давай не будем усложнять, — снова завёл разговор Цыган.

— Ты дурак, нет? — усмехнулся я. — Чем больше вас, мудаков, я утяну за собой, тем лучше. И пока счёт в мою пользу.

— А что за тварь ты с собой притащил? Может, нам с неё и начать, как считаешь?

— Ну попробуй, — буркнул я и резко высунулся из укрытия.

На то, чтобы произвести прицельный выстрел, у меня максимум секунда, но этого должно хватить. Цыган всё ещё прикрывался телом женщины, но в отсутствие очевидной опасности успел немного расслабиться.

Именно на это и был расчёт. Мгновение ушло на то, чтобы поймать его наглую рожу в прицел, и столько я потратил на выстрел. Женщина вскрикнула, хватаясь за шею, у которой находился нож. Но даже если он отточен как бритва, за одно движение умирающий человек вряд ли способен рассечь мышцы до артерии. А кожа заживёт, ничего страшного. Зато теперь зэки остались без переговорщика. Без нормального руководителя они обыкновенный сброд, хотя всё ещё опасный.

— А-а-а! — вдруг раздался истошный вопль.

Так люди кричат только перед неминуемой гибелью, когда смерть не просто заглянула в глаза, а уже впилась в губы прощальным поцелуем. Однако я всё так же продолжал сидеть в укрытии, не решаясь взглянуть на происходящее.

А вот Жухлый отреагировал иначе. Он выполз из кустов и с выражением полного ужаса на морде попытался покинуть лагерь. То, что сейчас убивало людей, пугало его больше, чем смерть от пули, боль от которой он испытывал. Я так и не понял, куда она ему прилетела, а как следует рассмотреть не успел.

Внимание отвлёк пробежавший мимо человек, один из наших. Он даже не обернулся, хотя знал, что я нахожусь за этим камнем и в моих руках оружие.

Рой — а это был именно он — настиг беглеца буквально через секунду. Тёмное облако окутало его, подняло над землёй, а затем по ушам снова ударил крик, полный ужаса и обречённости.

Не знаю, что происходило внутри этой загадочной массы, но буквально через секунду рой умчался обратно в глубь лагеря. А на том месте, где он разобрал человека, осталась лежать лишь нога в небольшой лужице крови.

Вскоре весь лагерь поглотила паника. Люди беспорядочно метались в поисках укрытия, но рой настигал их повсюду. Я уже без опаски поднялся во весь рост и с открытым ртом наблюдал за происходящим. Туча металась от одного человека к другому, буквально за секунду перемалывая тела. Но вот что странно: коренных обитателей лагеря рой попросту игнорировал, как, впрочем, и меня. А ведь я предполагал нечто подобное, когда слушал рассказ Татьяны.

С момента его появления прошла максимум минута, а из бывших заключённых остался только я и Нос. Последний лежал среди камней, свернувшись калачиком и обхватив голову руками, словно это могло его спасти.

Покончив с людьми, рой метнулся в сторону Жухлого. Волчонок завизжал и даже попытался подняться, заметив приближение жуткой твари. Сложно сказать, какую боль он при этом испытывал. Его сил хватило буквально на один рывок, всего в пару метров. Тёмное облако дёрнулось в сторону зверя, и в этот момент во мне что-то щёлкнуло.

— Не-е-ет! — взревел я во всю глотку.

Странно, но рой почему-то послушался. Нет, в его поведении не было слепого подчинения, это больше походило на то, что прислушался к моей просьбе.

Некоторое время он провисел на щенком, словно размышлял над чем-то, а затем вдруг метнулся ко мне. Страх моментально окутал меня холодными щупальцами, даже кончики пальцев неприятно закололо от дополнительного притока крови. Но что я мог противопоставить этой штуке?

Однако рвать меня рой не стал. Завис всего в сантиметре от лица и, как мне показалось, пристально рассматривал. Это продлилось несколько секунд, и за это время я как раз успел рассмотреть все значимые моменты своей жизни. А затем он резко сорвался с места и вскоре исчез в облаках. А я всё стоял, не в силах пошевелиться.

Из этого состояния меня вывел Жухлый, который всё это время жалобно скулил.

Я бросился к нему, на ходу доставая из рюкзака аптечку. Последний укол обезболивающего, который я оставлял на крайний случай, вонзился в ляжку волчонка. Я без сожалений вдавил поршень, облегчая страдания мохнатого друга. Да, за этот укол я мог бы выменять всё, что только пожелаю, но это всё сейчас лежало передо мной и с надеждой смотрело прямо в глаза.

— Эй, здесь есть медик⁈ — крикнул я, осматривая волчонка на предмет ранения.

Пуля влетела ему в живот и прошла навылет. И вроде бы жизненно важные органы не задеты, но вот кишечник пробит, о чём говорит вытекающая из раны зловонная жижа.

— Да ёб вашу мать! — взревел я. — Помогите же кто-нибудь!

— Что с ним? — спросила женщина, на шее которой остался порез от ножа Цыгана. Сейчас её рана уже подсохла и не кровоточила. — Пустите, дайте посмотреть.

— Вы медик?

— Биолог, — ответила она, что для меня было чем-то равнозначным.

Нет, я понимаю, что это совершенно разные науки и уж тем более профессии, но ведь должна она что-то понимать в устройстве живых организмов?

— Ему нужна операция, — завила она.

— И где я тебе её возьму? — развёл руками я. — Ты поможешь ему или нет⁈

— Я попробую. Его нужно перенести.

— Веди, — кивнул я и, присев перед Жухлым на корточки, взял его на руки.

Я сидел у входа в пещеру, куда учёные стянули остатки оборудования и попытались восстановить лабораторию. Именно туда я перенёс волчонка, после чего меня вытолкали на улицу, чтобы не мешался под ногами. Конечно, я немного поскандалил, но вмешиваться в то, где от меня нет никакого прока, не стал. Так и сидел в ожидании вердикта, пока ко мне не подошла Татьяна.

— Спасибо. — Она опустилась рядом со мной.

— За что?

— За то, что вмешался.

— Угу, — буркнул я.

— Не переживай, Наташа ему поможет. Как тебе удалось его приручить?

— Случайно.

— Это ты привёл рой?

— Ага, именно поэтому и шкерился за камнем, — с сарказмом ответил я.

— Но мы видели, как ты им управлял.

— Не пори чушь, — огрызнулся я. — Я понятия не имею, откуда он здесь взялся и почему вдруг послушался меня.

— Но… Он ведь не тронул нас, убил только этих… Почему?

— Мне-то откуда знать? По-моему это вы здесь учёные, а не я.

— Хочешь сказать, всё это произошло случайно?

— Вообще без понятия.

— Ты ранен? Давай я обработаю…

— Да отвали ты! — рявкнул я и ударил девушку по руке, — Чё те надо от меня⁈ Иди занимайся своими делами.

— Я помочь хотела.

— А тебя никто не просил.

— Ну сиди здесь один, придурок! — выругалась она и нервной походкой зашагала прочь.

Я снова погрузился в мрачные мысли. Ранение волчонка сильно подкосило мой моральный дух. И как я ни пытался отвлечься от бреда, что непрерывным потоком лез в голову, ничего не получалось. Мне очень не хотелось терять четвероногого друга. Казалось, будто он единственный на всей планете, кому есть до меня хоть какое-то дело.

Впрочем, скорее всего, это правда. У меня больше никого не осталось. Я лично собирался убить всех, с кем прожил здесь долгие пять лет, с кем сидел за одним столом и переживал все невзгоды. Но и спокойно смотреть на то, что они здесь устроили, было выше моих сил.

— Как собачку зовут? — раздался голос за спиной.

Я обернулся и ничего не понимающим взглядом уставился на Наталью.

— Чего? — переспросил я.

— Собачку, спрашиваю, как зовут?

— Вы про Жухлого?

— Ну-ка, со мной пошли. — Женщина развернулась и скрылась в полумраке пещеры.

Когда я заносил сюда Жухлого, то не особо осматривался. Меня больше беспокоило его состояние, чем внутреннее убранство. Но сейчас, сидя на кушетке, я с любопытством крутил головой. Щенок лежал в отключке неподалёку, окутанный тонкими трубочками капельницы. Брюхо перебинтовано, но повязка чистая, что уже хорошо.

— На меня смотри, — строго повернула к себе мою рожу Наталья и посветила в глаза небольшим карманным фонариком.

Затем попросила открыть рот, последить за ручкой и дотронуться до кончика носа с закрытыми глазами. Зачем-то постучала молоточком по локтям и коленям, потрогала гланды и даже в уши заглянула.

— Травмы в последние дни были?

— Да, ногу сильно порвал, — честно ответил я.

— Ясно.

— Что именно?

— Вид у тебя не самый здоровый, а ещё помыться бы не помешало. Показывай ногу.

Я спустился с кушетки, снял штаны и молча продемонстрировал грязную повязку на голени.

— М-да, как ещё от сепсиса не сдох, — усмехнулась Наталья.

— Антибиотик колол.

— Откуда такое богатство?

— Заначка на чёрный день.

— Ясно. Да не дёргайся ты.

— Больно вообще-то.

— Зато бесплатно. Терпи, я должна осмотреть… Ох ё!!!

— Что там?

— Антибиотик, говоришь?

— Ну да.

— А он у тебя ещё остался?

— Одна ампула. Приберёг на крайний случай. Да что там у меня?

— Сиди ровно, сейчас всё покажу.

Наталья на какое-то время закопалась в ране, а затем продемонстрировала мне странную белую субстанцию, похожую на паутину.

— Что это?

— Не уверена, но, кажется, это мицелий.

— А по-русски можно?

— Грибница.

— Какая ещё, на хер, грибница⁈

— Вот и мне интересно. Особенно если учесть, что она тебе ногу спасла. А может и жизнь.

— Вы это серьёзно сейчас?

— А по мне видно, что я шучу? Хм-м, любопытно…

— Да что там, мать вашу⁈

— Похоже, он живёт только в омертвевших тканях. Так, аллергия на какие-нибудь препараты есть?

— Вроде не было.

— Замечательно, — буркнула она и куда-то ушла.

Я воспользовался моментом и выкрутился, чтобы взглянуть на ногу. И то, что я там увидел, меня не сильно порадовало. Края раны всё ещё казались воспалёнными, но кожа вокруг выглядела вполне здоровой, без припухлостей и какого-либо изменения в цвете. А вот шов окутывала та самая белая субстанция, которая больше походила на плесень.

— Ну, как тебе? — с ухмылкой спросила Наталья, держа автоматический шприц.

— Отвратительно.

— Согласна. Давай, полежи спокойно ещё минут десять. Я пока почищу рану и нормально тебя заштопаю.

— А с Жухлым что?

— Выживет твоя псина, не волнуйся. Имечко ты ему, конечно, выбрал…

— На какое откликнулся, такое и оставил, — буркнул я, уткнувшись лицом в кушетку. — У вас здесь какие-нибудь физики или энергетики есть?

— А тебе зачем?

— Я кое-что интересное в горах обнаружил. Хотелось бы, чтоб на это кто-то из ваших взглянул.

— Юрий Михалыч разве что, — задумчиво ответила Наталья.

— А он кто?

— Немного там, немного здесь… — неопределённо ответила она. — Но как теоретик он довольно неплох.

— Все мы здесь только теоретики.

— Это ты точно подметил, ха-ха-ха, — расхохоталась Наталья. — Так, помолчи сейчас. Не отвлекай, если не хочешь, чтоб я тебе полноги оттяпала.

Я благоразумно заткнулся, а про себя подумал, что Наталья довольно неплохо держится после того, что ей довелось пережить. Да и Татьяна не тянула на жертву. Видимо, Элпис оставила в живых только самых сильных, готовых пойти на всё ради выживания.

Но скорее всего, дело в чём-то другом, и мы обязательно разберёмся, в чём именно. Рой не просто так нас не тронул, он что-то почувствовал. Не уверен, что моя гипотеза верна, но считаю, что он принял нас за своих создателей. За тех, кто когда-то населял эту планету, а затем по какой-то причине её покинул.

И честно говоря, именно эта причина не даёт мне покоя. Как бы наше присутствие не привело к рецидиву. Или того хуже: не привело беду на Землю.