Негламурное ток-шоу

15 февраля

Я проснулась в три ночи от того, что сильно болело сердце.

«Когда-то это уже было», — я вспомнила новогоднюю ночь и неожиданно улыбнулась. «Кто предал раз — предаст другой!» — гениальные слова, почему же я решила стать исключением из правила? Я лежала на кровати и смотрела в потолок. Случайные огни проезжающих мимо машин отбрасывали на стены нелепые тени.

«И что же мне делать?» — я не могла думать и не думать тоже не могла. Машка… Как она могла? Она же моя родная сестра, какое счастье, что наша мать ничего не знает. После смерти отца она пару лет назад снова вышла замуж и уехала в Варшаву. Так что общаемся мы редко и в основном по телефону…

В семь утра в дверь позвонили, и я была совершенно уверена, что это Максим. Я подошла к двери — точно, он, мой муж.

Я молча распахнула дверь и опустилась на диван в коридоре.

— Мне нужно переодеться для работы, — Максим прошел мимо меня в комнату.

Я продолжала сидеть, поджав ноги к груди.

— Что??? Ты что сделала???

Наконец-то Максим увидел, что я сделала с его вещами.

Я улыбнулась.

— Идиотка! Куртка… боже мой!!! Дура! — муж выскочил в коридор пунцовый от возмущения. — Ты что, совсем рехнулась? Вещи-то мои здесь при чем?

— Не ори, — я зевнула и поправила торчащие в разные стороны волосы. — Забирай документы, обувь и…

Максим мне не дал договорить:

— И? Что ты будешь делать дальше? — Максим присел передо мной на корточки. — Тебе через год тридцать, ты немолодая женщина, у тебя вон морщины на лице и целлюлит на бедрах. Ты что, думаешь, что к тебе очередь выстроится? Да? А ты станешь выбирать достойного?

Я обалдела, никогда раньше Максим не позволял себе разговаривать со мной таким тоном. Видимо, я его сильно разозлила, разрезав его шмотки на мелкие кусочки. Я молчала, потому что у меня пропал дар речи. Я-то была уверена, что муж снова начнет юлить и извиняться, а он…

— Лиза, — Максим дотронулся до моей руки. — Будь реалисткой. Эта квартира принадлежит нам обоим, в случае развода ты получишь ровно половину, да и то я не уверен, что захочу продать свою половину жилплощади, чтобы ты имела возможность распоряжаться своей частью. Раздел имущества может тянуться годами, рестораны ты тоже не получишь. Тебе почти тридцать лет! Тридцать! Кругом полно молодых девчонок, юных и свежих, и они тоже готовы драться за место под солнцем. Ты останешься одна, заведешь себе кошку…

Я очнулась.

— Что?

— Я говорю — заведешь себе кошку и будешь смотреть мыльные сериалы все вечера подряд. А как же тебя будут жалеть! Ты только подумай — город просто взорвется от жалости к тебе. Бедная Лиза! Ее муж спит с ее же сестрой. Бедная, обманутая Лиза! Давай оставим все как есть? — Максим погладил меня по руке. — Я даю тебе слово, что больше не буду спать с Машкой, мы покупаем путевку в Африку и… И кто старое помянет, тому глаз вон! Идет?

Максим улыбался. И вот именно эта улыбка достала меня окончательно.

— Убирайся! — я с размаху ударила его по щеке. — И никогда, никогда сюда больше не приходи!

Максим отпрянул назад и машинально потер свою щеку.

— Убирайся? С чего бы это? — взревел муж. — Это и моя квартира тоже, мы будем жить вместе до тех пор, пока ее не разменяем. Может быть, еще лет десять!!! Поняла? — заорал муж, наклонив ко мне лицо. — Не хочешь добром? Да что ты из себя строишь? Старуха!!! Дура!

Максим вскочил на ноги:

— Я уезжаю на работу, а вечером вернусь. Подумай над тем, что я тебе сказал!

Пружинистой походкой Максим вылетел из квартиры. Распахнутая настежь дверь болталась из стороны в сторону. Я сидела, не шевелясь, по лицу текли слезы. «Старуха», значит, я старуха…

— Лизонька, у вас все в порядке? — соседка, вездесущая Раиса Леонидовна, заглянула в распахнутую настежь дверь. — Лизонька, вы что, с мужем поругались?

Я молча встала на ноги, подошла и захлопнула дверь прямо перед ее носом. Потом я бросилась в комнату, мотаясь из стороны в сторону, словно белка. Я не знала, что ищу, не знала, что мне делать дальше. Без сил я повалилась на диван и закрыла глаза. «Потом, я все решу потом!»

Проснулась я в четыре часа дня, жутко болела голова, я замерзла и хотела есть. Лишь стоило мне открыть глаза, как весь кошмар снова ожил. Со стоном, опустив ноги на пол, я прошла на кухню и вытащила из хлебницы печенье. Лениво прожевав три штуки, я запила их водой и вернулась на диван. Укрывшись пледом с головой, я закрыла глаза и затихла.